Проблема движущих сил и закономерностей антропогенеза в трудах советских ученых

Все без исключения советские антропологи являются сторонниками созданной К.Марксом и Ф.Энгельсом трудовой теории антропогенеза. Все они согласны с тем положением, что труд создал человека, что лишь в процессе трудовой деятельности животное могло превратиться в человека. Все они считают труд важнейшим фактором антропогенеза. Трудовая теория антропогенеза получила в трудах советских ученых свое развитие и всестороннее обоснование. Но нельзя в то же время не отметить, что целый ряд теоретических вопросов антропогенеза не нашел своего сколько-нибудь полного раскрытия в нашей антропологической литературе. В частности, в советской науке очень мало разработанной является проблема движущих сил и закономерностей процесса становления человека.

В большинстве работ, затрагивающих теоретические вопросы антропогенеза, мы встречаем лишь самые общие положения по этому вопросу. В них обычно указывается, что главной движущей силой эволюции человека была трудовая деятельность, что в процессе становления человека действовали как социальные факторы и закономерности, роль которых все время возрастала, так и биологические, роль которых постепенно сходила на нет, и что окончательное вытеснение биологических факторов и закономерностей социальными произошло с возникновением неоантропа (Бунак, Нестурх, Рогинский, 1941, с.118–120, 127–131; Рогинский и Левин, 1955, с.315–319). Как на один из биологических факторов, действовавших в процессе антропогенеза, указывается обычно на естественный отбор. С тем положением, что естественный отбор играл определенную и на ранних стадиях довольно значительную роль в становлении человека, согласно большинство советских антропологов (Бунак, Нестурх, Рогинский, 1941, с.118–120, 127–129; Нестурх, 1950, с.34–35; Левин, 1950, с. 12; Якимов, 1950а, с.26–29; Рогинский и Левин, 1955, с.317 и др.). Все они согласны также с тем, что в ходе формирования человека роль естественного отбора постепенно уменьшалась и с возникновением неоантропа сошла на нет. Однако у большинства из них мы не найдем сколько-нибудь развернутых высказываний по вопросу о том, как конкретно действовал отбор в процессе становления человека и какова конкретно была его роль в этом процессе. У М.Ф.Нестурха мы встречаем положение, что в результате естественного отбора строение человеческой кисти изменялось в направлении ее приспособления к труду (Бунак, Нестурх, Рогинский, 1941, с. 129), у В.П.Якимова (19506, с.74) — общее указание на то, что естественный отбор был значительным формирующим фактором на ранних стадиях антропогенеза.

Единственной в советской литературе работой, в которой сделана попытка детально рассмотреть вопрос о движущих силах и закономерностях антропогенеза, является труд Г.А.Шмидта „Роль отбора в антропогенезе" (1948). Выдвинутая и обоснованная Г.А.Шмидтом своеобразная концепция движущих сил и закономерностей антропогенеза заслуживает того, чтобы на ней остановиться подробнее[44].

Видовая эволюция человека, указывает Г.А.Шмидт, есть процесс, качественно отличный от видовой эволюции животных и растений. Животные и растения полностью зависят от среды. Этот зависимый характер приспособления и лежит в основе естественного отбора (с.82). Что же касается людей, то уже у самых древних из них вместо приспособления — „адаптации" появляется преодоление неблагоприятных условий — „суперация". Новый тип отношений к среде ставит на первое место общественно-производственный фактор, в зависимости от которого теперь находится и явление направленного выживания обладателей видовых биологических особенностей" (с.84). Поэтому „отныне уже нет речи, — пишет Г.А.Шмидт (с.85), — о естественном отборе, как о руководящем факторе видовой эволюции, но первенствующее значение имеет общественная жизнь и производственная деятельность человека, которая и определяет путь направленного выживания, „отбора" обладателей известных биологических признаков, каковы, например, пропорции тела, строение руки и пр. На всем протяжении эволюции гоминид отбор имеет подчиненное значение; он остается необходимым, но недостаточным и, главное, не ведущим фактором видовой эволюции гоминид. Кроме того, ни на одной стадии этой эволюции не может быть речи о естественном отборе, который предполагает зависимый тип отношений к среде, приспособление. Если необходимо дать этой новой принципиально отличной форме отбора какое-либо название, то наиболее точным будет его назвать „общественно-трудовым".

Не ограничиваясь общим определением общественно-трудового отбора, Г.А.Шмидт делает попытку конкретизировать это понятие. Основными факторами, определявшими направление отбора, утверждает он, были: 1) изготовление орудий, 2) использование орудий для добывания пищи, убивания животных и их свежевания, 3) коллективная защита от нападения хищников (с.88). Однако в дальнейшем изложении производство орудий оттесняется на второй план, и в качестве основного, главного фактора, определявшего направление отбора, Г.А.Шмидтом фактически выдвигается охота. Указывая, что изменение биологических особенностей человека направлялось общественно-трудовым отбором, Г.А.Шмидт подчеркивает, что главным образом менялись такие признаки, которые позволяли: I) выслеживать добычу, 2) организовывать и осуществлять охоту за дичью, 3) защищать себя и коллектив от неблагоприятных факторов, таких, например, как хищники (с.89–90). Далее Г.А.Шмидт прямо указывает на охоту, как на главный фактор, определявший общественно-трудовой отбор, сводя последний тем самым по существу к „охотничьему отбору". „Опасные охоты, нередко на хищных зверей, неустанная борьба с крупными… хищниками, — пишет он, — были, по-видимому, характерны для всех стадий развития обезьянолюдей [так Г.А.Шмидт называет всех формирующихся людей. — Ю.С.], вели к общественно-трудовому отбору людей, наилучше избегавших опасности и, вместе с тем, наилучше выполнявших свои общественные функции" (с.92). Из этого отрывка, как и из всей работы в целом, видно также, что общественно-трудовой отбор, как его понимает Г.А.Шмидт, является отбором индивидов, индивидуальным отбором.

Общественно-трудовой отбор, по мнению Г.А.Шмидта, действовал в течение всего периода антропогенеза. С возникновением неоантропа он потерял свое значение как фактор видообразования, но полностью не исчез (с.118–126).

Работа Г.А.Шмидта была подвергнута резкой критике на совещании по проблеме происхождения Homo sapiens, состоявшемся в 1949 г. (Левин, 1950, с. 11–12; Якимов, 19506, с.73–74). Однако какие-либо конкретные положения о роли естественного отбора его взглядам противопоставлены не были.

Своеобразная позиция была занята на этом совещании П.И.Борисковским (1950а) и Г.В.Соболевой (1950). Первый в своем докладе резко противопоставил имеющееся в работе Ф.Энгельса „Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" положение о передаче по наследству приобретенных в процессе труда усовершенствований в строении организма разделяемому большинством антропологов положению о значительной роли естественного отбора в формировании человека. Те антропологи, заявил он, которые признают, что „в процессе становления человека, в результате естественного отбора выживали особи с теми или иными особенностями строения, благоприятствующими труду" (с. 16), заменяют энгельсовскую концепцию антропогенеза другой, принципиально от нее отличающейся. Однако эту точку зрения П.И.Борисковский до конца последовательно не выдержал. „Что касается естественного отбора, выживания особей, лучше приспособленных к труду, — читаем мы дальше в тексте доклада (с. 17), — то этот момент, несомненно, имел определенное значение в процессе антропогенеза, но значение, подчиненное основному процессу". Под последним его заявлением подписался бы любой из критикуемых им авторов, ибо никто из них никогда не утверждал, что отбор является главным фактором антропогенеза.

Если в концепцию Ф.Энгельса об изменении физического типа человека под влиянием трудовой деятельности путем наследственной передачи приобретенных признаков „включить теорию естественного отбора, действовавшего в направлении социального отбора, т. е. отбора особей, наиболее способных к трудовой деятельности и наиболее социальных по своей природе, — заявила в своем выступлении Г.В.Соболева (1950, с.35), — то это неизбежно ведет к биологизации первобытной культуры и первобытного общества". Заслуживает внимания ее аргументация этого положения. Искусственные орудия, подчеркнула она, всегда были не строго личным, а общественным достоянием. „Вследствие этого, большое искусство или большая тонкость движений человеческой руки несли адаптивные преимущества как обладателю этих признаков, так и другим членам данной общественной группы, их не имеющим, но пользующимся орудием, сделанным другим лицом или группой лиц, либо непосредственно, либо путем подражания и обучения. Это обстоятельство исключало преимущественное выживание одних особей по сравнению с другими особями той же общественной группы и, таким образом, исключало естественный отбор, направленный на различия в способностях к трудовой деятельности" (с.36). Но если негативная часть выступления Г.В.Соболевой представляет интерес, то этого нельзя сказать о позитивной части. Здесь мы ничего не находим, кроме самых общих положений, причем в числе их мы встречаем положение о том, что в процессе антропогенеза какую-то роль играл и естественный отбор (с.36).

Взгляды, близкие к точке зрения П.И.Борисковского и Г.В.Соболевой, мы находим в статье В.А.Алексеева (1959).

Заключая по необходимости краткий обзор современного состояния проблемы движущих сил и закономерностей процесса становления человека, мы можем лишь повторить то, что было сказано в начале раздела: проблема эта остается почти совсем неразработанной. Причем нужно отметить, что такое положение имеет место в течение весьма длительного периода времени. Вот, например, что писал еще в 1934 г. антрополог М.А.Гремяцкий: „Главнейшие усилия исследователей были направлены: а) к открытию и уяснению новых связей и признаков сходства между человеком и животным миром…; б) детальному сравнительному изучению приматов и уточнению систематического положения человека в отношении к ним; в) исследованию находок ископаемого человека и родства с ним ископаемых форм; г) установлению конкретной филогении человека. Во всех этих направлениях были достигнуты большие успехи, однако более общая и принципиальная проблема, которая смутно рисовалась перед Дарвином и была четко поставлена Энгельсом, указавшим и конкретный путь для ее разрешения, — проблема качественного своеобразия эволюции человека в связи с ведущей ролью труда в ней, — осталась вне сферы антропологической исследовательской работы" (с. 41). Спустя 15 лет в докладе М.Г.Левина (1950), сделанном на совещании по проблеме происхождения Homo sapiens, было снова отмечено, что „одним из наиболее сложных и наименее разработанных в нашей литературе является вопрос о тех закономерностях, которые вели к изменению физического типа древних людей на протяжении сотен тысяч лет их развития в пределах первобытного стада" (с.11). Не изменилось положение в этом вопросе и к настоящему времени. „Проблема факторов антропогенеза, разрабатываемая некоторыми советскими антропологами, далеко не разрешена", — читаем мы в статье М.Ф.Нестурха „Дарвин и современные проблемы антропогенеза" (19606, с. 16),

Основная причина застоя в решении столь важной проблемы заключается в неправильной ее постановке. Антропогенез есть, как указывалось, одна из сторон единого процесса становления человека и общества, другой стороной которого является социогенез. Антропологи же в большинстве своем рассматривали антропогенез в отрыве от социогенеза как самостоятельный процесс. Это не могло не привести к неудачам в попытке раскрыть движущие силы и закономерности антропогенеза, ибо нет таких факторов и закономерностей антропогенеза, которые бы не были одновременно факторами и закономерностями социогенеза.

Непонимание того, что антропогенез и социогенез являются двумя сторонами одного единого процесса становления человека и общества, обусловило и отрицание существования специфических закономерностей этого процесса, отличных как от чисто социальных, так и от чисто биологических (Рогинский и Левин, 1955, с.316). Господствовавшее в антропологии представление о том, что во время формирования человека не могло существовать закономерностей, отличных от тех, которые действуют в обществе и природе, фактически ориентировало на отказ от поисков закономерностей, специфичных для этого периода.

Единственной работой, в которой признавалось существование закономерностей, специфичных для периода становления человека, и была сделана, правда не увенчавшаяся, по нашему мнению, успехом, попытка их раскрыть, является упоминавшийся выше труд Г.А.Шмидта. Основная причина неудачи попытки последнего — характерный и для его работы отрыв антропогенеза от социогенеза. Особенно наглядно неудовлетворительность выдвигаемых им основных положений по вопросу о закономерностях и движущих силах становления человека выявляется, когда он, исходя из них, делает попытку решить проблему происхождения человека современного физического типа.

Date: 2016-05-14; view: 465; Нарушение авторских прав