Нарушения предикативной функциии

Не применив категорий рема-тематических отношений для описания синдрома динамической афазии, Лурия классифицировал его как “нарушения глубинных синтаксических структур”. К нарушению “поверхностных синтаксических структур” Лурия отнес синдром “телеграфного стиля”. Речь больного синдромом “телеграфного стиля” имеет ярко выраженные синтаксические расстройства: “Вот... вот... фронт... вот... наступление... вот... пуля... вот... ничего... вот... больница... вот... речь... речь... речь...” (“Язык и сознание”, с.281.).

Лурия совершенно справедливо указывает на нарушения предикативной функции в речи таких больных. Однако он неправомерно связывает дефект предикативности с отсутствием глаголов: “Номинативная функция речи (обозначение предметов названиями) остается сохранной, в то время как предикативная функция (обозначение действия), придающая речевому высказыванию связный характер, оказывается грубо нарушенной” (“Основные проблемы нейролингвистики”, с.80.). Конечно, обозначение как предметов, так и действий — прерогатива номинативной функции. К тому же обозначения действий, то есть глаголы, в речи больных синдромом “телеграфного стиля” присутствуют — на предложение повторить фразу “Мальчик ударил собаку”, больной отвечает: “Мальчик... собака... ударить”. Фразу “Дом горит” больной воспроизводит так: “Дом... и это... вот... гореть” (“Основные проблемы нейролингвистики”, с.80.).

Нарушение предикативной функции заключается не в утрате глаголов (хотя закономерно сказывается на уменьшении числа глаголов), а в распаде грамматической структуры предложения. А распад грамматической структуры предложения заключается в разрушении системы грамматических согласований и сопровождается снижением удельного веса глагольных форм и имен в косвенных падежах. Клинические опыты Лурия показывают, что у больных резко сокращается употребление имен в косвенном падеже и возрастает число словарных или “нулевых” форм. Фразу “Мальчик купил собаку” больной воспроизводит так: “Мальчик... — Что он сделал? — Купил... — Кого он купил? — Собака... — Верно? — Нет. — Кого же он купил? — Собака...” (“Основные проблемы нейролингвистики”, с.85.).

Имя в косвенном падеже обозначает объект действия, обстоятельство действия и т.п. и в этой функции является важным участником предикативных отношений. Неспособность воспроизводить падежные формы имени указывает на неспособность ввести имя в предикативные отношения, что свидетельствует об общем распаде предикативной функции точно также, как неспособность построить линейную структуру фразы или правильно согласовать категориальные формы рода, вида, времени, модальности (например: “Женщина... купил... корову”).

То факт, что у больных синдромом “телеграфного стиля” возрастает удельный вес словарных форм слов, свидетельствует о сохранности номинативной функции и подтверждает тезис о разрешении парадигматического напряжения в акте номинации посредством выбора. В самом деле, когда больной говорит “Мальчик собака ударить” или “Мальчик купил собака”, то он будто выбирает подходящие понятия из некоего словаря (в словарях слова приводятся в “начальных” или “нулевых” формах), то есть из своего лексикона. Осуществляется также выбор варианта семантической валентности и “предикативного потенциала” — слова “мальчик”, “собака”, “ударить” вполне годятся для построения нужного предложения по своим потенциальным семантическим и грамматическим связям, но осуществить это построение больному не удается. Феномен “телеграфного стиля”, видимо, представляет из себя в наиболее приближенном виде реализацию чистой номинативной функции. Другими словами, распад предикативной функции обнажает “чистую номинативность” речи.

Date: 2016-05-24; view: 526; Нарушение авторских прав