Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Тема 4. Социальная стратификация. Социальное пространство. Социальная мобильность

Задание 1. На лекции мы говорили о том, что в обществе существуют социальные общности и группы, границы которых являются неопределёнными и отношения между членами нельзя охарактеризовать ни личностными, ни формальными. Эти отношения строятся на основе символического взаимодействия. Объясните, как вы понимаете содержание понятия «символическое взаимодействие»

Задание 2. Символическое взаимодействие предполагает деление людей по рангам, другими словами, по принципу

Задание 3. Общности, которые объединяют людей на основе символического взаимодействия, называются социальными слоями, или стратами, а деление общества на страты называется социальной стратификацией. Социальная стратификация происходит от слияния двух латинских слов – stratum – слой + – facere – и означает

Понятие «стратификация» предложил социолог Питирим Александрович Сорокин (1889-1968 гг.), который позаимствовал его из естественных наук, где оно, в частности, обозначает распределение геологических пластов.

 

Питирим Александрович Сорокин.

 

Питирим Сорокин родился 23 января (4 февраля) 1889 года в селе Туръя, Яренского уезда Вологодской губернии (ныне Княжпогостский район, Республика Коми) в доме учителя Турьинского земского училища А. И. Панова, где семья будущего учёного остановилась зимой. Отец – Александр Прокопьевич Сорокин, русский, уроженец Великого Устюга, прошёл обучение в одной из великоустюжских ремесленных гильдий, получил свидетельство «мастера золотых, серебряных дел и украшения икон» и занимался церковно-реставрационными работами, странствуя из села в село. Мать Питирима Сорокина, Пелагея Васильевна, происходила из коми-зырянского крестьянского рода, была уроженкой села Жешарт Яренского уезда Вологодской губернии. Питирим Сорокин был вторым сыном в семье. Его старший брат – Василий, родился в 1885 году, а младший брат – Прокопий, родился в 1893 году. Мать Питирима умерла 7 марта 1894 года в селе Коквицы, где семья задержалась после рождения младшего ребёнка. После её смерти Питирим и его старший брат Василий остались жить с отцом, странствуя вместе с ним по деревням в поисках работы, а Прокопия забрала старшая сестра матери, Анисья Васильевна Римских, жившая со своим мужем, Василием Ивановичем, в деревне Римья. Отец Питирима был склонен к чрезмерному употреблению алкоголя, вследствие чего у него случались приступы белой горячки. В один из таких приступов он очень жестоко избил своих сыновей (следы травмы верхней губы сохранялись у Питирима несколько лет), что привело к тому, что братья покинули его и не встречались с ним до его смерти в 1900 году. Самостоятельная жизнь братьев складывалась довольно удачно, им удавалось получать заказы на роспись и украшение церквей, изготовление окладов икон. Тем не менее, учение не было забыто. Если обучение Питирима было ранее бессистемным, то, работая в селе Палевицы (ныне Сыктывдинский район), он окончил школу грамоты. А вскоре жизнь Питирима Сорокина резко переменилась. Осенью 1901 года братьев Сорокиных пригласил на работу в село Гам священник Гамовской церкви Иван Степанович Покровский, дальний родственник отца, который в своё время помогал ему освоиться в Коми-крае. Он же руководил и Гамской церковно-приходской второклассной школой, где готовились учительские кадры для школ грамоты в сёлах и деревнях. Как пишет в своей литературной биографии Питирим Сорокин, он, выслушав вопросы и найдя их лёгкими, неожиданно вызвался быть проэкзаменованным вместе с другими детьми. Победоносно пройдя все испытания, он был принят в школу и получил стипендию в пять рублей, из которых на один год оплачивались комната и питание в школьном общежитии.

В число изучаемых в школе предметов входили церковнославянский язык, Закон Божий, церковное пение, чистописание, русский язык, природоведение, арифметика. 2 июня 1904 года Питирим окончил с отличием Гамскую второклассную школу. Благодаря отличным рекомендациям известного просветителя народа Коми Александра Николаевича Образцова, занявшего после смерти Покровского пост директора школы, Питирим получает возможность продолжить учёбу в церковно-учительской духовной семинарии деревни Хреново Костромской губернии. В 1906 году Питирим вступает в партию социалистов-революционеров (эсеров) и активно включается в процесс распространения революционных идей. В декабре этого же года он был арестован полицией, осуждён и заключён в тюрьму города Кинешма. Тюремный режим был довольно либеральным. Политические заключённые могли свободно общаться, было разрешено чтение книг.

Питирим Александрович Сорокин знакомится с работами Михайловского, Лаврова, Маркса, Энгельса, Бакунина, Толстого, Плеханова, Чернова, Ленина, Дарвина, Спенсера, Толстого. Тюремный опыт подсказал будущему учёному и выбор темы первой научной монографии под названием «Преступление и кара». Через три с половиной месяца Сорокин был выпущен под гласный надзор полиции. Заключение не избавило Питирима Сорокина от революционных идей, и он сбежал из-под полицейского надзора в Иваново-Вознесенск, где продолжил пропагандистскую деятельность под псевдонимом «Товарищ Иван». Однако тяжёлая жизнь «бродячего миссионера революции», постоянная угроза ареста, ухудшившееся здоровье потребовали взять передышку и отправиться к родственникам в деревню Римью.

Осенью 1907 года отсутствие каких-либо перспектив на хорошую работу или учёбу в родных местах подталкивают Питирима на переезд в Санкт-Петербург. В Санкт-Петербурге старый приятель Фёдор Коковкин помогает Питириму найти место репетитора с проживанием в семье. Решив неотложные проблемы, буквально в тот же день, Питирим приступает к достижению своей основной цели – поступлению в университет. Следует отметить, что с этим были определённые трудности. Было необходимо сдать экзамен на аттестат зрелости за восемь классов гимназии, включающий некоторые дополнительные знания, требуемые от экстернов, не имеющих классического образования. Такого экзамена Питирим не мог выдержать, так как не знал латинского или древнегреческого языка, французского или немецкого языка, а также математики. Для восполнения пробелов в образовании и сдачи экзамена было необходимо поступить в вечернюю школу, но это требовало значительной оплаты. В сложившейся ситуации Питирим решает попробовать поступить на известные Черняевские курсы. Для поступления на курсы Питирим решил воспользоваться протекцией профессора Каллистрата Жакова, своего земляка. В своём автобиографическом романе «Долгий путь» он передаёт рассказ жены Жакова, Глафиры Николаевны, об этом событии: «Открываю я дверь и вижу: стоит парень в косоворотке, с небольшой котомкой в руках. На мой вопрос, кого ему угодно видеть, он ответил, что он приехал от коми-народа и хотел бы видеть коми-профессора. Когда я спросила, где он оставил багаж, юноша показал на котомку и сказал: «Всё здесь». На вопрос, есть ли у него деньги на жизнь, он жизнерадостно ответил: «Да, у меня ещё осталось пятьдесят копеек, уже есть, где жить, и двухразовое питание ежедневно. О деньгах я не беспокоюсь. Если будет нужно, заработаю».

За свою смелость молодой человек был вознаграждён. Каллистрат Фалалеевич действительно помог ему поступить на курсы, а также пригласил его бывать в своём доме. На Черняевских курсах преподавал блестящий состав педагогов. Среди профессоров, читавших лекции – Н. И. Кареев, В. И. Бауман, Н. Е. Введенский, С. А. Венгеров, П. Л. Мальчевский, К. Ф. Жаков, С. А. Золотарев, А. К. Ксенофонтов, М. М. Ковалевский, М. К. Линген, Г. С. Смирнов, И. Л. Сербинов, Г. В. Флейшер и др. Такая среда способствовала интеллектуальному и культурному развитию Питирима. Он не только посещал занятия, но и читал классические труды, посещал музеи, спектакли, концерты симфонической музыки, участвовал в работе различных кружков и обществ, вёл просветительскую работу среди рабочих петербургских заводов. Продолжается и дружба с профессором Жаковым. В 1908 году они вместе участвуют в экспедиции по изучению Печорского края. После трёх семестров учёбы, в феврале 1909 года Питирим уезжает к родственникам в Великий Устюг, где уже самостоятельно готовится к сдаче выпускного экзамена за гимназический курс.

В мае 1909 года он успешно сдаёт этот экзамен и после летнего отдыха, в сентябре возвращается в Петербург, чтобы продолжить образование. В Петербурге Сорокину удалось преодолеть последнее препятствие на пути в высшую школу – в канцелярии губернатора он получает «свидетельство о благонадёжности». Поступать Питирим решил в Психоневрологический институт, открытый в 1908 году по инициативе В. М. Бехтерева. В институте читались лекции по широкому спектру дисциплин: анатомии, физиологии, химии, физике, биологии, психологии, философии, логике, социологии, литературе, искусству, математике, праву. В выборе Питирима сыграли роль не только его более гибкая по сравнению с университетом система обучения, но и то, что в Психоневрологическом институте была открыта первая кафедра социологии, основателями которой были два всемирно известных социолога начала XX века – М. М. Ковалевский и Е. В. Де Роберти. Впрочем, не обошлось и без сложностей. Обучение в институте было платным, и было необходимо внести 150 рублей за год учёбы. Питирим сумел найти только 30 рублей, а остальные 45 рублей за первое полугодие учёбы обещал внести в сентябре под поручительство профессора Жакова. Однако деньги были так и не уплачены не только за первое, но и за второе полугодие, в результате чего в начале 1910 года он был отстранён от занятий и вместе со своим товарищем по несчастью Н. Д. Кондратьевым уехал в село Баки Варнавинского уезда Костромской губернии. В июне 1910 года Питирим подаёт прошение о зачислении в число студентов юридического факультета Санкт-Петербургского университета, которое было удовлетворено в середине июля того же года. В конце августа Питирим возвращается в Санкт-Петербург, чтобы начать учёбу. Следует отметить, что юридический факультет был выбран им не случайно. Большинство курсов, затрагивающих социологические проблемы, читается в то время именно на этом факультете.

В 1910 году появляются первые публикации Питирима, в которых он обобщает результаты своих этнографических экспедиций. Это вышедшая в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера» статья «Пережитки анимизма у зырян» и художественный рассказ «Рыт-пукалом» (Вечерние посиделки), опубликованный в «Архангельских губернских ведомостях». Питирим окончил университет в 1914 году, оставлен на кафедре уголовного права для подготовки к профессорскому званию. С 1915 года – редактор газеты «Народная мысль» (вместе с П. Витязевым и А. Гизетти).

С 1916 года – приват-доцент. После Февральской революции принял активное участие в политической деятельности. Был одним из редакторов центральной газеты партии эсеров «Дело народа». Участник Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. 26 мая 1917 года П. А. Сорокин женился на Елене Петровне Баратынской (1894-1975 гг.), с которой познакомился ещё в 1912 году на литературных вечерах в доме К. Ф. Жакова. Е. П. Баратынская, дочь поместного дворянина Таврической губернии, окончила Бестужевские курсы, по образованию ботаник-цитолог. У них родилось два сына – Пётр и Сергей.

Осудил Октябрьскую революцию и активно выступал против неё. Был избран депутатом Учредительного собрания от Вологодской губернии по списку партии эсеров. В конце октября 1918 года Сорокин написал открытое письмо в газету Северо-Двинского губисполкома «Крестьянские и Рабочие Думы» с отказом от членства в партии эсеров и решением отойти от политической деятельности, в том числе о выходе из Учредительного собрания. 20 ноября 1918 года письмо было перепечатано газетой «Правда», на публикацию, которого обратил внимание В. И. Ленин. Он считал, что это не только «открытое и честное признание своей политической ошибки», но и демонстрация начавшегося поворота мелкой буржуазии и эсеров от враждебности к нейтральности в отношении большевиков.

После отхода от политики Сорокин сосредотачивается на научной и преподавательской деятельности: сотрудничал с Наркоматом просвещения, принимал участие в учебно-научных экспедициях. Он читает лекции в Петроградском университете, Психоневрологическом институте, Сельскохозяйственном институте, Институте народного хозяйства, на всевозможных «обучах», ликбезах. В 1920 году Сорокин публикует двухтомную «Систему социологии». Однако к Сорокину начинаются претензии властей. Уничтожается подготовленная к печати его книга «Голод как фактор». В условиях НЭПа В. И. Ленин поставил вопрос о необходимости продолжения жёсткого идеологического контроля над содержанием обучения по общественным дисциплинам. Руководство страной решило отстранить от преподавания и от руководства наукой «буржуазную профессуру». Летом 1922 года в Советской России прокатилась аресты среди научной и творческой интеллигенции.

Против Питирима Сорокина по вопросу статистики разводов населения Петрограда выступил В. И. Ленин. Объясняя появление публикаций Сорокина неопытностью тогдашних работников газет, Ленин указывал, что профессоров и писателей, которые для воспитания масс «годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста», революционный пролетариат «вежливо выпроводил» бы из страны. По постановлению Коллегии ГПУ от 26 сентября 1922 году выслан за границу из Петрограда на поезде, став одним из тех, кого стали ассоциировать с «Философским пароходом». Первоначально выехал в Берлин. Затем проживал в Праге, Чехословакия, редактировал журнал «Крестьянская Россия».

В октябре 1923 году выехал в США, читал лекции в различных колледжах и университетах. В 1930 году принял американское гражданство. В 1931 году основал социологический факультет в Гарвардском университете и руководил им до 1942 года. В 1931-1959 годах – профессор Гарвардского университета. В 1965 году – президент Американской социологической ассоциации. В круг общения П. А. Сорокина входил известный юрист-адвокат М. Я. Лазерсон. В 1931 и 1933 годах у четы Сорокиных родились сыновья – Пётр и Сергей. В Гарварде оба сына защитили диссертации: Пётр – по прикладной физике, Сергей – по биологии.

После рождения Петра, семья Сорокиных переехала из Кэмбриджа в Винчестер, где они приобрели дом.

Распределение социальных групп и людей по стратам (слоям) позволяет выделить относительно устойчивые элементы структуры общества (рис. 1) с точки зрения доступа к власти (политика), выполняемых профессиональных функций и получаемого дохода (экономика).

 

Рис. 1. Основные виды социальной стратификации (дифференциации).

 

С точки зрения доступа к власти (политика), выполняемых профессиональных функций и получаемого дохода (экономика). В истории представлены три основных типа стратификации – касты, сословия и классы (рис. 2).

 

 

Рис. 2. Основные исторические типы социальной стратификации.

 

Задание 4. Понятие «Каста» происходит от португальского слова «casta» и означает

Наиболее известна кастовая система Индии, изначально основанная на разделении населения на четыре варны (на санскрите это слово означает «вид, род, цвет»). Согласно преданию, варны были образованы из разных частей тела первозданного человека, принесённого в жертву. В таблице 1. «Кастовая система в Древней Индии» укажите четыре варны, представителей и части тела первозданного человека, принесённого в жертву:

 

Варна Представители Цвет Ассоциируемая часть тела
       
       
       
       

 

Таблица 1. «Кастовая система Древней Индии».

Задание 5. Социальные группы, чьи права и обязанности, закреплённые в праве и традициях, передаются наследственным образом. Ниже приведены основные сословия, характерные для Европы XVIII-XIX вв. – это

К сословиям необходимо относить дворянство – это

Духовенство –

Купечество –

Крестьянство –

Мещанство –

Дайте определение и приведите примеры.

Задание 6. Большие группы людей, различающиеся по их отношению к собственности – это

Немецкий философ Карл Маркс (1818-1883), предложивший историческую классификацию классов, указывал, что важным критерием выделения классов является положение их членов Немецкий философ Карл Маркс (1818-1883), предложивший историческую классификацию классов, указывал, что важным критерием выделения классов является положение их членов – угнетённое или угнетаемое:

· В рабовладельческом обществе рабы и

· В феодальном обществе – феодалы и

· В капиталистическом обществе –

· В коммунистическом обществе, с точки зрения К. Маркса, классов

В современной социологии часто говорят о классах в самом общем смысле – как о совокупностях людей, имеющих сходные жизненные шансы, опосредованные доходом, престижем и властью:

· Высший класс: делится на

· Средний класс: делится на

· Нижний средний: делится на

Нижний низший класс – это

Дайте определение и напишите пример.

К деклассированным элементам общества относятся

Дайте определение и напишите несколько примеров.

Задание 7. Дайте определение понятию «Страты»

Таким образом, социальная стратификация отражает наличие неравенства в обществе. Социальная стратификация показывает, что страты существуют в разных условиях, а люди обладают неодинаковыми возможностями для удовлетворения своих потребностей. Неравенство – источник расслоения в обществе, но общество в нём нуждается.

Задание 8. Подумайте и обоснуйте необходимость социального неравенства в обществе

Как и любая другая наука, социология обладает собственным предметом и конкретными методами исследования. Она включена в общую систему научного знания и занимает в ней строго определённое место. В содружестве с другими, родственными ей, дисциплинами – психологией, социальной психологией, экономикой, антропологией, политическими науками и этнографией – она образует подсистему системы научного знания – социальное знание.

Предметом какой-либо науки именуют совокупность понятий, при помощи которых она описывает объективную реальность. Например, физики, изображая материальный мир, употребляют понятия гравитации, капиллярности, энергии и многие другие термины, известные из школьного курса. Все они описывают предмет физики.

Теоретическое описание реальности средствами социологической науки начинается с анализа социального пространства.

Социальное пространство – это место, где происходят описываемые социологом события, явления и процессы. У каждой науки есть своё пространство.

В физическом пространстве, которое условно можно изобразить на плоскости при помощи декартовой системы координат, любое событие или вещь можно выразить абстрактной точкой, из которой на ось OY и ось ОХ можно опустить перпендикуляр (рис. 3.1).

Социальным пространством называется совокупность точек на воображаемом континууме, имеющем заданное число осей измерения (координат), которые описывают структуру общества. Точки в социальном пространстве называются статусами.

И социальное пространство социологии можно также условно изобразить декартовой системой координат, а все точки такого пространства обозначить как статусы. Над идеей о социальном пространстве размышляли Р. Декарт, Т. Гоббс, Лейбниц, Ф. Ратцель, Г Зиммель Э., Дюркгейм, Р. Парк, Э. Богардус, Л. фон Визе, Е. Спекторский, П. Сорокин, Б. Верлен и др.

Однако наиболее чёткая формулировка, а не просто постановка проблемы, принадлежит, впервые в книге «Социальная мобильность» (1927 г.) высказавшему идею о возможности и необходимости представлять все многообразие происходящих в обществе явлений помещёнными в социальное пространство.

Основные положения идеи сводятся к следующим моментам:

- социальное пространство принципиально отличается от геометрического;

- оно представляет собой совокупность социальных от ношений (связей), в которые вступает любой индивид с другими индивидами, группами и обществом в целом;

- социальные координаты такого пространства задаются социальными группами и ничем другим;

- социальное положение раскрывается через совокупность социальных связей со всеми группами;

- социальное пространство отображает народонаселение, а не статусы.

Последний момент принципиально важен: в социальном пространстве располагаются люди, а не статусы. Описав социальное пространство и его производные («геометрическая и социальная дистанция», «подъем в геометрическом и в социальном пространстве») в социологических категориях, П. Сорокин социологически не прописал главное действующее лицо. У него таковым выступает народонаселение. Однако известно, что народонаселение – демографический, а не социологический термин. Неправильно брать за исходную клеточку также отдельного индивида или личность потому, что первый – термин повседневного языка, а вторая – категория, используемая не только социологией, но также философией, психологией, педагогикой, социальной психологией и др.

Единственным социологическим термином, которым можно определить исходную ячейку социального пространства, выступает статус. Но он в качестве таковой у Сорокина не выступает. И вполне логично, так как статус он сводит к рангу, а не к социальной позиции. Образ социального пространства использован Сорокиным как вспомогательное средство для лучшего изображения стратификации.

Статус – это

Сегодня идею социального пространства взяли на вооружение, кажется, все социологические школы, хотя каждая из них наполняет его своим содержанием. В конечном итоге современная социология договорилась до того, что весь социальный мир, наполненный людьми, живущими в различных обществах и эпохах, являет всего лишь определённый тип социальной топографии.

Социальное пространство П. Сорокина трехмерно – в соответствии с тремя осями координат стратификации: экономической, политической и профессиональной.

Хотя П. Сорокин оперировал в своих рассуждениях о стратификации трёхмерным пространством, он допускал возможность для социологии также многомерного пространства. Более того, лишь оно, по мнению Сорокина, подходит для описания социального пространства. Он подчёркивал, что геометрическое и социальное пространства – две принципиально разные вещи. Следовательно, если одно описывается эвклидовой топографией, то второе должно описываться какой-то другой, неэвклидовой. Но какой именно, он так и не указал. Много осей возникает у Сорокина от того, что каждая ось может изображать отдельную социальную группу, а их, как известно, огромное количество.

Одновременно с многомерностью в социальное пространство приходит другой его признак, а именно разнокачественность осей. Все это заставляет говорить о том, что социальное пространство должно обладать неэвклидовой метрикой.

Сравним социальное пространство с физическим. В физическом пространстве, которое условно можно изобразить при помощи декартовой системы координат, любое событие или вещь можно выразить абстрактной точкой, из которой на ось OY и ось ОХ можно опустить перпендикуляр (см. рис. 3.1). Любая вещь в физическом пространстве, помещенном на плоскости, имеет ширину и длину. Они изображаются двумя осями – ОХ и OY. Если в физическом пространстве перемещение тела вдоль осей OY и ОХ ничего не меняет в его физических качествах: оно не уменьшается и не увеличивается, его состав и материальные качества остаются прежними. Подобный факт свидетельствует об однородности или равноценности осей ОХ и OY.

А что происходит в социальном пространстве? Вначале определимся с тем, что должно быть изображено на двух осях социального пространства (пока что речь идет о двухмерном пространстве). Если в качестве точки в нашем пространстве мы выбрали одну из фундаментальных категорий социологии – статус, то и вдоль осей обязаны размещаться не менее важные понятия социологии. К ним относятся социальная стратификация, социальная структура, социальные институты, социальный состав населения. Все они получат отражение на нашем графике (рис. 3.2).

На исходной схеме двухмерного социального пространства договоримся размещать пока что две фундаментальные категории: социальную стратификацию (OY) и социальный состав населения (ОХ).

Социальная стратификация (OY) – это иерархическое, ранговое расположение социальных групп (сверху – вниз) по принципу неравного доступа к четырём основным благам:

 

- доход;

- власть;

- образование;

- престиж.

Социальный состав населения (ОХ) – это совокупность больших социальных групп (их иногда называют статистическими или социальными) по возрасту, полу, профессии, религии и т.д. Точка в социальном пространстве называется статусом. Статус – это позиция, положение человека в группе или обществе. Совокупность всех статусов, существующих в данном обществе, создаёт социальное пространство.

Первое свойство социального пространства – в системе координат ось ОХ и ось OY неравны, иначе говоря, люди, если их условно изобразить на горизонтальной оси, имеют один тип социальных взаимоотношений, и те же самые люди, помещённые на вертикальной оси, строят между собой отношения совершенно другим способом.

Попробуем доказать неоднородность социального пространства и тем самым его неэвклидовость. В качестве примера, подтверждающего это высказывание, можно использовать следующую ситуацию. Предположим, что Васечкин и Кроликов – два соседа, проживающие на одной лестничной клетке. И тот и другой родились и провели своё детство в Москве. После чего они окончили одну и ту же школу и вместе учились в институте. И Кроликов, и Васечкин–люди верующие, и можно предположить, что большая часть других позиций по оси ОХ у них совпадают.

Однако Кроликов – «новый русский», а Васечкин – просто русский. Стало быть, они принадлежат к разным классам, и это обстоятельство принципиально меняет ситуацию. Классовое различие предполагает, что их статусы, при проецировании на ось ОУ, попадут в разные части социальной стратификации (рис. 3.3).

Кроликов попадает в высший класс, а Васечкин – в низший. Только временно они проживают в одном подъезде: сказывается их советское прошлое. Но капиталистическое настоящее уже берет своё: у Кроликова вот-вот будет закончен трёхэтажный особняк, куда он переедет со своей семьёй. И тогда будет поставлена последняя точка в социальной топографии. Два бывших однокашника окончательно окажутся в разных секторах социального пространства. Все, что обусловлено классовым положением, у них будет разным – разный круг общения, разные должности и профессии, разный доход и место жительства, разное качество досуга и отдыха. Никогда их дети не будут гонять футбольный мяч в одном дворе. Кроликов и сейчас выезжает отдыхать на Канарские острова, а Васечкин – сажать картошку на своих шести сотках.

Как видим, две оси социального пространства, вертикальная и горизонтальная, имеют совершенно разную природу. Социальная стратификация – это иерархически организованное, ранжированное, следовательно, строго упорядоченное множество людей, разделённых на три разных класса: высший средний и низший. Напротив, горизонтальная ось, изображающая социальный состав населения, представляет то же самое население, разделённое на половозрастные, профессиональные, религиозные, экономические, политические и другие группы, которые никак не упорядочены и не ранжированы. Их нельзя упорядочить на шкале по какому-то одному критерию. С классами так поступить можно. Но как можно ранжировать на высшие, средние и низшие позиции мужчин, детей, водителей, верующих и т.д.? Вот почему элементы социального состава населения (большие социальные группы) размещены в случайном порядке. О таком порядке говорят: от перемены слагаемых сумма мест не меняется.

Итак, в социальном пространстве ось OY выражает социальную стратификацию – расположенные в иерархическом порядке слои (страты), имеющие неравный доступ к дефицитным благам, а ось ОХ – социальный состав населения, то есть никак неупорядоченную и неиерархизированную сумму демографических, профессиональных, религиозных и других видов больших социальных групп людей. У осей OY и ОХ в социальном пространстве разные размерность и свойства. Перемещение статуса вдоль оси OY качественно изменяет его содержание. Действительно, ось OY отражает вертикальную мобильность, следовательно, повышение в должности, переход из низшего класса в средний или высший качественно меняют образ жизни и материальные возможности человека. В отличие от этого ось ОХ отражает горизонтальную мобильность, примером которой могут служить переезд из одного города в другой, переход из одной специальности в другую в рамках того же самого класса, изменение вероисповедания и прочие перемены, которые никакие влияют на классовое положение.

Иначе говоря, стратификацию можно определить как иерархически организованное пространство статусов и групп, а социальную мобильность – как движение в организованном таким способом пространстве.

Социальное пространство с одинаковым успехом можно изображать как двухмерным, так и трёхмерным. Сорокин, как мы помним, вообще ратовал за многомерное пространство. Но, видимо, увлёкся добавлением все новых и новых осей. Увлечение Сорокина многомерностью объясняется, как ни странно это может показаться, прямолинейностью мышления. Каждая ось представляла у него отдельную категорию населения, выделенную по какому-либо социально значимому признаку. Сколько групп, столько и осей. Им написано буквально следующее: «Социальное же пространство – многомерное, поскольку существует более трёх вариантов группировки людей по социальным признакам, которые не совпадают друг с другом (группирование населения по принадлежности к государству, религии, национальности, профессии, экономическому статусу, политическим партиям, происхождению, полу, возрасту и т.п.). Оси дифференциации населения по каждой из этих групп специфичны, sui generis и не совпадают друг с другом».

Арифметического умножения осей и ненужного усложнения графика можно избежать при помощи следующего теоретико-методологического приёма. Все множество социальных групп, выделенных Сорокиным, разделим на три качественно различающиеся группы. Причём для одного и того же индивида разрешается одновременное вхождение во все три. Во-первых, в соответствии с доходом, образованием, властью и престижем все население данной страны можно разбить на три класса: высший, средний и низший. То же самое население можно подразделять иначе – по половозрастным, профессиональным, религиозным и др. признакам. Наконец, тех же самых людей можно характеризовать как участников одного или нескольких социальных институтов, где они числятся служащими, пациентами, прихожанами, подсудимыми, покупателями и т.д. Иными словами, взрослые работают на производстве и заняты в какой-либо организации, пенсионеры получают пенсию, дети учатся и т.п. Все население, но в разном качестве, участвует в деятельности одного из пяти фундаментальных институтов общества, а именно в производстве, государстве, семье, образовании (плюс наука), религии. Но каждый институт, и об этом мы узнаем позже, состоит в свою очередь из организаций (предприятия, учреждения, банки и др.).

Таким образом, мы получили три разнокачественные и разномерные (каждая измеряется по-своему) оси координат: социальную стратификацию (OY), социальный состав населения (ОХ) и социальные институты (OZ) (рис. 3.4).

 

Именно благодаря трёхмерному пониманию социального пространства мы имеем возможность соединить воедино самые разные воззрения на социальную структуру и дать ее наиболее полное, исчерпывающее определение. Социальная структура общества – это

Задание 9. Талантливые личности, несомненно, рождаются во всех социальных слоях и социальных классах. Если не существует барьеров для социального достижения, можно ожидать большую социальную мобильность, когда некоторые личности быстро поднимаются и получают высокие статусы, другие же опускаются на более низкие. Но между слоями и классами существуют барьеры, мешающие свободному переходу индивидов из одной статусной группы в другую. Один из самых главных барьеров возникает из-за того, что социальные классы обладают субкультурами, готовящими детей представителей каждого класса для участия в классовой субкультуре, в которой они социализированы. Обычный ребёнок из семьи представителей творческой интеллигенции с меньшей вероятностью будет усваивать привычки и нормы, помогающие ему впоследствии работать крестьянином или рабочим. То же можно сказать о нормах, помогающих ему в работе в качестве крупного руководителя. Тем не менее, в конечном счёте он может стать не только писателем (актёром, художником), как его родители, но и рабочим или крупным руководителем. Просто для продвижения из одного слоя в другой или из одного социального класса в другой имеет значение «различие в стартовых возможностях». Скажем, сын министра, и сын крестьянина имеют разные возможности для получения высоких должностных статусов. Поэтому общепринятая официальная точка зрения, состоящая в том, что для достижения любых высот в обществе нужно только трудиться и иметь способности, оказывается несостоятельной.

Приведённые примеры свидетельствуют о том, что всякое социальное перемещение происходит не просто в связи с возникновением желания, а путём преодоления более или менее существенных барьеров. Даже переезд человека с одного места жительства на другое предполагает определённый период адаптации к новым условиям.

Все социальные перемещения личности или социальной группы включают в процесс мобильности. Согласно определению П. Сорокина, под социальной мобильностью понимается

П. Сорокин различает два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность – это

Вертикальная мобильность – это

Напишите пример вертикальной и горизонтальной мобильности

Перечислите основные характеристики социальной мобильности

Каналами социальной мобильности могут выступать:

В чём, на Ваш взгляд, заключаются основные проблемы социальной мобильности?

Задание 10. Прочитайте статью и ответьте на вопросы:

 

Н. Л. Виноградова «Социальное пространство и социальное взаимодействие» [1].

Особое значение в познании социальных отношений имеют пространственно-временные понятия. «Пространство» и «время» суть фундаментальные онтологические категории, разработкой которых занимаются различные области знания. Социальное же пространство и время является в основном объектом исследования гуманитарных наук, и в последнее время становятся актуальными работы по социальной географии и топологии. Понятие «социальное пространство», введённое ещё на рубеже XIX-XX вв., достаточно быстро вошло в социально-философский дискурс, однако сам анализ социального пространства, в отличие от анализа социального времени, оставался на периферии научной мысли. Субъекту присуще понимание социального пространства, во-первых, в единстве с категорией времени, как хронотопа, пространственно-временного континуума, во-вторых, как объемлющей и структурирующей человека и социум реальности. Социальное пространство приобретает статус философской категории лишь в последние десятилетия. Для Г. Зиммеля и П. Сорокина оно было, прежде всего, пространством физического рядоположения субъект-объектных отношений. Эта идея звучит у Г. Зиммеля в книге «Социология пространства» таким образом, что пространство всегда остаётся бездейственной в себе формой, в модификациях которой обнаруживают себя реальные энергии, но только так, как язык выражает мыслительные процессы, которые, конечно, выражаются в словах, но не посредством слов. Придать более широкую трактовку данной категории делает попытку М. Вебер, рассматривающий цивилизованную жизнь отдельного человека как включённую в бесконечный прогресс. Однако его обращение к теме пространства не получило активного продолжения, и для современной социально-философской традиции М. Вебер выступает

классическим представителем «социологии времени». То же следует сказать и о концепции пространства Э. Дюркгейма, актуализированной лишь в новейших исследованиях. Для раннего Т. Парсонса в качестве физического пространства, служащего базой для социального «аналитического» действия, выступает некое совокупное социальное пространство. Дальнейшие разработки им, как и некоторыми другими, по данной теме, практически не проводились, вероятно, в силу небольшой востребованности в социологической теории того периода. «Пространственные» представления и

понятия можно усмотреть у Н. Лумана, Ю. Хабермаса и многих других.

Речь идёт скорее об имплицитном образе, проявляющемся в исследованиях. Вопрос, «где место» той или иной системы, элемента, человека и т. д., Луман воспринимал как некорректный. Сходным образом трактуется социальное пространство у Т. Парсона: «Физическое время есть способ соотнесения событий в пространстве, время действия – способ связи средств, целей, и других элементов действия....Действие не пространственно, но временно».

Понятие «социальное пространство» является наиболее эффективным инструментом категориального синтеза, призванного обеспечить возможность включения в философский дискурс подходов, совокупность которых составляет целостность современной социальной теории. Интегративный смысл понятия «социальное пространство» обусловлен его совместимостью в системах категорий, описывающих теоретические системы «места-действия», предложенных в рамках наиболее популярных направлений современной социально-философской мысли. Оно соотносится с категориальным рядом феноменологии через понятие «жизненные миры», что позволяет адаптировать концептуальные построения Э. Гуссерля и М. Хайдеггера, обращаться к анализу способов типологизации А. Шюцем, а также к опыту этнометодологии, поскольку последняя опирается на феноменологическую традицию.

Так же посредством категории «социальное пространство» обеспечивается интеграция социально-философских построений с различными интерпретация ми структурализма и, в частности, с концепциями П. Бурдье, который проанализировал особенности социального и физического пространства, и теориями М. Фуко относительно специфики конструирования «социального поля». Философия диалога, как никакая другая, на метафизическом уровне связана с теоретическими положениями современной теории «социального пространства» посредством «большого времени» и «далёких контекстов» М. Бахтина, через пространство «между»

М. Бубера и «общую территорию» Б. Ванденфельса. Перечисление можно было бы продолжить, но представляется, что в данном контексте в этом нет необходимости. Главное состоит в том, что категория «социального пространства» имеет действительный онтологический смысл. Феномен социального пространства в большей степени может быть понят в корреляции внешнего (социального) и внутреннего (межличностного) отношения. Н. Л. Виноградова.

Социальное пространство и социальное взаимодействие в современных социально-философских теориях наряду с понятиями «социальное пространство», «социальное поле» используется понятие «жизненное пространство». Термин «жизненное пространство» иногда используется как более широкий, объединяющий значения совокупности полей предметизации, лежащих между человеком как субъектом идеального действия и физической реальностью. Такое понимание оказывается органичным проблемному полю, формируемому в границах синтеза теоретических и практических подходов. Данный подход мы считаем вполне оправданным в рамках конкретно-социологических построений, однако он не всегда оправдан при философском прочтении. В ряде философских словарей 1994-2003 гг. понятия «социального пространства» нет. Однако можно увидеть, что часто используется понятие фазового пространства, которое есть совокупность всех возможных состояний физической системы, и последние рассматриваются как точки этого пространства. При этом пространство может быть не фазовым, а, например, социальным в случае социальных исследований. Приходится констатировать факт, что понятие «социального пространства» ещё не получило широкого освещения и признания как самостоятельная и не редуцируемая к «пространству вообще» категория. Как считает В. Е. Кемеров, «формы социального пространства, обусловлены определёнными системами человеческой деятельности…». Если формы социального пространства задаются множеством факторов, то собственно социальность физического пространства задаётся человеком. Будучи единожды порождённым, социальное пространство начинает жить по своим законам и производить человека с вполне конкретными характеристиками пространственной предопределённости. Например, произведённое человеком пространство храма при обращении к нему или при вписывании в него человека создаёт у обратившегося вполне определённую социальную реакцию (не шуметь, снять головной убор, потупить взор и т. д.). Это пример трансформации физического пространства в социальное, но особенностью социального пространства является то, что оно может не иметь физического местоположения. Тот же храм может быть в сознании некоторой общности людей, и мысленное обращение к нему или укоренённый уклад, традиция могут иметь тот же эффект – вхождения в социальное пространства храма. Например, мусульманская молитва читается в определённые часы, независимо от пространственного положения верующего. Другим примером может быть социальное пространство семьи, которое задаётся в одном случае физическим пространством дома, квартиры, места обитания, но члены семьи могут быть на неопределённое время разбросаны по большой территории и физически разобщены. Тогда социальное пространство семьи организуется из неких социальных отношений, взаимосвязей и взаимозависимостей, генерируемых каждым в отдельности. Иными словами, социальное пространство не может быть сведено к физическому пространству социума, оно детерминировано человеческой субъективностью.

Бытие человека имеет пространственную структуру, которому присуще социальное измерение благодаря тому, что, во-первых, человеку предзадано фактом его рождения в обществе ощущать упорядочивающее действие социального пространства, т. е. положение человека в социальном пространстве предопределяет бытие человека; во-вторых, человек в силу вариативности и творческого характера своей субъективности создаёт пространственные отношения, тем самым структурируя социальное бытие. Таким образом, как социальное пространство создаёт социальные отношения, так и социальные отношения создают социальное пространство. На основе этой диалектической метафоры в истории социально-философской мысли сформировались два направления относительно трактовки социального пространства. В рамках социальной теории относительно пространства как структурирующего и определяющего начала концепция получила реализацию у Э. Гидденса. Структурная организация непременное условие устойчивости процессов социальных взаимодействий.

Общество создаётся в результате пространственно-временной структурации этих взаимодействий. Как отмечает учёный, «в обстоятельствах взаимодействия – в столкновениях и эпизодах – рефлексивный мониторинг действия составляет основу включения действия в пространственно-временные отношения со-присутствия», которое может быть конкретизировано как регионализация, детализация-разбивка окружающей человека реальности, определяющая системы дистанций, форму нахождения индивидов в социальном пространстве-времени. Концепция Э. Гидденса представляется синтетической, опирающейся как на феноменологическую, так и на структуралистскую традиции. Она интегрирует подходы, восходящие к субстратному пониманию социального пространства в традиции Э. Дюркгейма, и развиваемые инвайронментальной школой (Р. Маккензи, А. Холи, Р. Парк, У. Каттон), идущие от П. Сорокина, и, в известном смысле, от Т. Парсонса, направленные на трактовку социального пространства как поля связей между субъектами, элементами социального взаимодействия.

Наибольшую разработанность, в рамках структурализма, категория «социального пространства» получила в работах П. Бурдье. Он пишет, что социальный мир можно изобразить в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированным совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т. е. свойств, способных придавать их владельцу силу и власть в этом универсуме. Отдельные субъекты и группы, таким образом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве. Каждый из них размещён в позиции и в классы, определённые по отношению к соседним позициям, и нельзя реально занимать две противоположных области в пространстве, даже если это мысленно возможно. Говоря о позиции субъекта в пространстве, П. Бурдье подчёркивает, что социальное и физическое пространства невозможно рассматривать в «чистом виде»: только как социальное или только как физическое. «…...Социальное деление, объективированное в физическом пространстве, функционирует одновременно как принцип видения и деления, как категория восприятия и оценивания, короче, как ментальная структура». Социальное пространство, поэтому не есть некая «теоретически оформленная пустота», в которой обозначены координаты агентов, но воплотившаяся физически социальная классификация: агенты «занимают» определённое место, а дистанция между их позициями – это тоже не только социальное, но и физическое пространство. Обращение социальной теории к анализу пространства оказывается необходимым в ситуации, определяемой П. Бурдье, как колебания социальных наук между субъективизмом и объективизмом, или физикализмом и психологизмом. Первая традиция порождает дедуктивно строгие, верифицируемые, целостные теории, оказывающиеся, однако, неспособными давать значимые достоверные прогнозы социальных процессов, часто деградирующие к тавтологичности или опровергаемые практическим опытом. Вторая размывает грань между научным и интуитивным знанием. Чтобы преодолеть искусственную оппозицию структур и представлений, надо порвать с субстанционалистским способом мышления, применить к социальному миру реляционный способ: помыслить не субстанции, а связи, полагает П. Бурдье, подчёркивая, что изменение терминологии здесь одновременно и условие, и результат разрыва с обыденным представлением. В последние десятилетия, во многом благодаря воздействию идей А. Шюца, в понимании социально-пространственных отношений получает распространение подход, основанный на феноменологической традиции. Большое внимание уделяется разрешению конфликта смыслов, чему способствует обращение к классическому постулату А. Шюца, определившего социальное пространство как реальность всей совокупности объектов и событий внутри социокультурного мира – опыта обыденного сознания людей, связанных с себе подобными отношениями интеракции; интерсубъективный мир культурных объектов и социальных институтов. Обыденное сознание субъектов взаимодействия социализировано структурно-генетически. Такое синтетическое понимание, в определённой степени, дистанцируется от структурных и субстратных трактовок уже на понятийном уровне, используя термин «социальная реальность».

Вслед за П. Бергером и Т. Лукманом субъективная повседневная реальность становится главным наполнением социально-пространственных отношений для А. Турена, А. Лефевра, П. Ансара. Предметом изучения становится мозаичность поведенческих пространств, ролевые, вещно-бытовые пространства, их институциональная природа. С точки зрения П. Ансара социальное поле представляет собой систему позиций лиц. В постмодернистском истолковании М. Фуко речь идёт о «социальных полях», проблематизация которых происходит через дискурс об условиях их существования, суть которого: условие существования структуры социального поля, условие его динамики и условие генезиса (каждое из условий предстаёт как одна из трёх онтологий) вместе составляют онтологию «социального пространства». С этим пониманием согласуется, составляя непротиворечивую картину, тезис Э. Гидденса о непрерывной структурации социальной реальности. Такое положение ставит под вопрос возможность рассмотрения «социального пространства» с точки зрения структурно-объективистских суждений, поскольку общество обретает пространственное измерение по мере становления человеческой личности. Законы освоения физического пространства до определённой степени определяют процессы конструирования социальных пространств. Мир человека на ранних стадиях социоантропогенеза представлял собою предметный мир, целостность которого дана взаимным положением и связями объектов, а не помыслена. Здесь могло бы иметь место объективное наблюдение, если бы субъект этого наблюдения мог действительно вычленять свойства и связи объектов. Однако и эта объективность условна, поскольку в той степени, в какой объект вообще может быть дан наблюдателю, он помыслен.

Таким образом, социальное пространство есть задающее условие социального взаимодействия субъектов. Однако личность невозможно просто «включить» в пространство, «вписать» в социальное поле: личность есть действующий субъект, который своей творческой энергией актуализирует социальное пространство. Нами отстаивается понимание социального пространства не как топологического места бытия личности, а как поля напряжённости, её интегрирующего, и ею, в свою очередь, интегрируемого. Личность существует, пока она подвергается (и подвергает себя, и пространство вокруг) актуализации, которая есть не единовременное взаимодействие, дающее в результате некоторый прорыв в область всеобщего совместного события, диалог, или цепочка диалогов, но непрерывный процесс диалогического взаимодействия. Представляется небезынтересным взгляд В. Е. Кемерова, который считает, что в трактовке человеческого смысла социального пространства важно преодолеть ряд упрощений, связанных с общефилософской традицией говорить о человеке так, чтобы он присутствовал в рассуждениях и вместе с тем не возникал со своими конкретно-индивидуальными чертами. «Необходимо подчеркнуть», – пишет Кемеров, – «социальность пространства и времени может быть по-настоящему понята именно на уровне человеческого индивида. Не в привязке только пространства-времени к функционированию больших социальных систем, а в формах связи индивидов хронотоп раскрывает своё социальное значение и обнаруживает его как раз в наиболее непосредственных человеческих актах и взаимодействиях». Можно сказать, человек с самого начала своего личностного развития, оказывается, втянут в метафизическое освоение реальности. Вступая в чисто физические, казалось бы, контакты с вещами, он вынужден осваивать человеческие способы взаимодействия с ними. Поведение малыша в непривычном пространстве как нельзя лучше демонстрирует влияние пространственной упорядоченности на социальные характеристики личности: оказавшись в детском саду, ребёнок в кругу подобных кричит и бегает, оказавшись перед врачом или педагогом, ребёнок замкнут и неразговорчив, и требуются некоторые усилия для налаживания диалогических отношений. В то же время, именно ребёнок демонстрирует модель создания человеком социального пространства: на отведённом участке игровой комнаты может быть создано пространство совсем иного рода (относительно пространства квартиры), оно будет иметь свою структуру, систему социальных отношений и в конечном итоге уходить далеко за пределы комнаты, дома, города, иметь выход действительно во все многообразие социального мира.

Исходя из генезиса пространственного восприятия человека, перейдём к анализу формирования социального пространства взаимодействия человеком. Предположим, происходит встреча (диалог, коммуникация, общение). Степень спонтанности события значения не имеет. Между встретившимися возникает определённое взаимодействие. Так в процессе социального бытия приходит в соприкосновение мой внутренний мир и внутренний мир другого человека. Взаимодействие проходит в социальном пространстве, который Б. Ванденфельс назвал «общей территорией». «Общая территория» призвана сохранить субъекта именно как субъекта, уберечь его от «поглощения» взаимодействующего с ним, уберечь его от объективизации. Ванденфельс приводит слова М. Мерло-Понти: «Как понять «Другого», не пожертвовав его нашей логике, а её ему?». То, что с необходимостью возникает в социальном пространстве взаимодействия личностей в качестве надындивидуального общего, можно определить как некий «след» конкретной всеобщности, в котором взаимодействие укоренено и который есть реальность человеческой культуры. В социальном пространстве, возникающем в результате межиндивидуального взаимодействия, проявляется сущность духовной деятельности всего человечества. Индивиды коммуницируют, вступают в диалог как носители социального, т. е. определённых ценностей, норм, правил, запретов и т. п. Даже признавая приоритет «чистого» диалога как первичного факта экзистенции человека, нельзя отвергать и факт несомненной детерминированности социального пространства индивидом.

По словам Т. Шибутани, «каждый социальный мир – это культурная область, границы которой определяются не территорией и не формальным членством в группе, а пределами эффективных коммуникаций». Попытаемся показать природу социального пространства, апеллируя преимущественно к межличностному уровню, не забывая при этом, что взаимодействие индивидов – это всего лишь наиболее простая модель всеобщего феномена совместного действия. Как нельзя лучше характеризует статус социального пространства М. Бубер: «По ту сторону субъективного, по эту сторону объективного, на узкой кромке, где встречаются Я и Ты, лежит область «между». В то же время нужно сказать, что область «между», являясь Н. Л. Виноградова. Социальное пространство и социальное взаимодействие

социальным пространством, существует, прежде всего, в качестве знака, указателя на нечто иное, на иную реальность. Более того, область «между» возникает из превосходящей реальности и репрезентирует её своим существованием. Используем терминологию М. Бубера: исследуемая нами сфера указывает на реальность, существующую «по ту сторону», имя которой – «объективное» и «субъективное». Сфера «между» в качестве посредника существует в единстве проявлений субъективного (внутренние миры взаимодействующих) и объективного (мира, внешнего по отношению к

процессу взаимодействия). Подчеркнём, что «внешний» мир по своему составу далеко не однороден. Прежде всего, это мир природных объектов, возникающих «до, вне и независимо» от человечества, мир, с которым индивид практически лишён соприкосновения в ежедневной жизни. В то же время это мир чувственных объектов, сотворённых и творимых человеком, мир, на который накладывается печать общественной деятельности и который поэтому несёт в своей материальности элемент сознания людей.

Кроме того, в состав внешнего мира входят нематериальные сущности, некий надындивидуальный «третий мир», также созданный деятельностью и сознанием человека. Непонимание или игнорирование характера окружающей нас материальности приводит к тому, что культурные формы, порождённые деятельностью и сознанием человечества на протяжении всей его истории, предстают в сознании людей как сущности, обязанные своим происхождением отнюдь не человеческой деятельности и сознанию. Давление над индивидуальным сознанием культурных образцов, выработанных обществом ранее, создаёт у индивида иллюзию несоциальной природы этих ему предстоящих культурных форм. Неидеалистическое видение мира, по всей вероятности, должно предполагать представление о социальном пространстве как о пространстве – репрезенте всей совокупности общественных отношений. Ведь не случайно так выделена открытость коммуникации в ситуации «перед лицом Третьего» в религиозном миропонимании. Понятие «третьего», как некой «понимающей» сферы, вводит и М. М. Бахтин. Третий, по его мнению, является гарантом сохранения и распространения «продуктов», выработанных взаимодействующими индивидами. Например, Бахтин вводит понимание как конституитивный момент в любое социальное отношение. Реальный диалог – наиболее простой, наглядный вид социальных отношений. Но даже в элементарной житейской беседе неизменно присутствует некий «третий участник». Бахтин утверждает: «Каждый диалог происходит как бы на фоне ответного понимания незримо присутствующего третьего, стоящего над всеми участниками диалога (партнёрами)». Русский философ говорит о «третьем» не в буквальном, арифметическом смысле; участников диалога в социальном пространстве может быть неизмеримо больше. В то же время Бахтин отрицает какую бы, то ни было мистическую или метафизическую природу «третьего». «Третий» есть неотъемлемый участник диалога, хотя

непосредственно в диалоге участия может не принимать. Диалогическая позиция «Третьего», согласно Бахтину, носит совершенно особый характер. Это позиция понимающего диалог, причём в большинстве случаев понимающий как раз непосредственным участником диалога не является. Яркий тому пример – учёный, исследующий древние рукописи, тем самым создаёт социальное пространство межкультурного диалога. Особое положение «третьего» обусловлено самой природой исследуемых Бахтиным диалогических отношений. Диалогу недостаточно ближайшего понимания. Близкие адресаты – вовсе не окончательная инстанция.

Кроме непосредственного адресата, в расчёте на отклик которого направлены слова автора, существует высший «нададресат». «Автор» («первый») предполагает, по словам Бахтина, «справедливое ответное понимание» не только «второго», непосредственного адресата, но и «третьего» – нададресата. Понимание «нададресата» предвосхищается как в «метафизической дали», так и в «далёком историческом времени», т. е. в «разных направлениях». «В разные эпохи и при разном миропонимании этот нададресат и его идеально верное ответное понимание принимает разные конкретные идеологические выражения (бог, абсолютная истина, суд беспристрастной человеческой совести, суд истории, наука и т. п.)». Диалог-взаимодействие, который не имеет смыслового конца, может быть для того или иного участника «физически оборван». Однако, вводя категорию «третьего», Бахтин подчёркивает непрерывность человеческой истории, преемственность культуры и неуничтожимость социального пространства, заключённого в общечеловеческих смыслах, – это одна из центральных идей Бахтина – философа. Обусловленное трансценденцией, выражающее её как рациональными, так и нерациональными своими составляющими, социальное пространство взаимодействия существует вместе с тем в расчёте на ответное привнесение собственного содержания в состав трансценденции. Например, стремление распространить выработанные в совместном действии определённые жизненные ориентиры среди как можно большего числа людей. Но для этого необходима та сфера, которая примет, сохранит и передаст данное содержание.

Итак, область, обозначенная нами термином «социальное пространство», выступает своеобразным фоном во взаимодействии личностей. Хотелось бы особо подчеркнуть, что данное пространство не является вспомогательной конструкцией при исследовании социальных отношений, это в такой же степени реально существующая область, порождённая взаимодействием субъективных миров индивидов и приобретающая надындивидуальный характер. Пространство, по сути, обеспечивает протекание повседневной жизни людей, их общение, уклад их непосредственного личностного бытия. По мысли М. М. Бахтина, пространство определяют диалогические отношения «далёких контекстов», иначе говоря, некие общезначимые, укоренившиеся в социальном сознании системы символов-смыслов и близких контекстов, т. е. межличностная символистическая, смысловая составляющая отношений, – что в совокупности и составляет социальное пространство. Способность к символистическому, а иначе можно предположить – социальному, взаимодействию возникает в процессе создания и развития общества. Можно сказать, что сознательное поведение индивида формируется в процессе освоения социального пространства, предполагающего манипулирование символами, которые представляют и самого субъекта, и различные аспекты его окружения. По мнению Шибутани, пространство смыслов, которое человек создаёт вокруг себя, может быть определено следующим образом: «Каждый человек помещает самого себя как объект внутри своего символистического окружения». Все продукты духовной деятельности социума той или иной гранью могут быть представлены в социальном пространстве в виде знаний и представлений, и все они могут влиять на характер взаимных действий, формируя внутренний мир каждой из сторон и

постоянно на него воздействуя. Однако смыслы лишь в том случае наполняют социальное пространство, входят в состав посредствующей сферы, когда они могут быть проинтерпретированы субъектами. «Знак», несущий смысл, становится бесполезной вещью, если тот, кому он предназначен, не способен его понять. Общего социального пространства здесь попросту не возникает. Для того, чтобы исследуемое нами пространство могло возникать, иметь влиятельное смыслосодержание, оно должно нести в себе определённые предпосылки собственного осуществления. Иными словами, должна быть обеспечена сама возможность социального взаимодействия.

Определяющим фактором в обеспечении такой возможности является нормативно-ценностный контекст, в котором формируется как сам «текст», посылаемый индивидом другим людям, так и способ передачи «текста». Нормы, определяющие социальное поведение индивидов, входят в социальное пространство в качестве смыслового содержания, регулируют отношения между людьми. Все социальные типы взаимодействия детерминированы подобной регуляцией. Разведчику, работающему во вражеской стране, необходимо не только детальное знание истории и особенностей быта, но и погружение в нормативно-ценностный контекст, который у людей, выросших в этой стране, формирует фундаментальные, практически не осознаваемые установки, позволяющие им в процессе социальных отношений идентифицировать «своих» и без труда видеть «чужих». Надо сказать, что социальное пространство возникает лишь при условии, что «личностные смыслы», придаваемые индивидами «объективным значениям» (термины А. Н. Леонтьева), образуют в сфере взаимодействия смыслы межличностные, которые могут быть взаимно проинтерпретированы индивидами.

Разумеется, основой для взаимопонимания служат общезначимые основания любых «личностных смыслов». Но «личностный смысл», помимо общезначимого основания, содержит и нестандартные интерпретации «объективных значений», что и придаёт ему «личностность». В результате в социальном пространстве может возникнуть инновация, новый смысл, судьба которого полностью зависит от способности партнёра по взаимодействию его понять, т. е. придать ему «межличностный статус». По сути, содержанием пространства близких контекстов являются такого рода «межличностные смыслы», укоренённые в мире «субъективных значений», имеющие социальную природу, что и делает возможным взаимодействие. Пространство смыслов в то же время выступает поставщиком новых смыслов, которые впоследствии могут занять своё место в общепринятой системе «объективных значений».

Социальное пространство существует, будучи выраженным в определённых формах, одной из которых является текст или слово. Дж. Беркли указывал на однотипность процессов становления языка и пространственного восприятия. Слово выступает, прежде всего, как представитель и выразитель человеческой субъективности: в слове мысль обретает действительность. Слово – посредник между индивидами. Слово воспринимается одним взаимодействующим, и другой взаимодействующий индивид в Н. Л. Виноградова. Социальное пространство и социальное взаимодействие ответном же слове выражает своё «Я». Бахтин отмечает надсубъективный характер слова. Он пишет: «Слово (вообще всякий знак) межиндивидуально. Все сказанное, в


<== предыдущая | следующая ==>
Г) Выявите районы Мирового океана с наименьшей и наибольшей плотностью воды. Объясните, с чем это связано | Практическое занятие 1

Date: 2016-05-16; view: 609; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию