Эпизод 18. Вечер посещений на Модестовне не закончился

Вечер посещений на Модестовне не закончился. Не прошло часа с того момента, как она ушла, как в бойлерную снова постучали, оторвав Юсю от агрегата.

Юся решил, что это мужики пришли пива выпить и матч посмотреть – водился за ними такой грешок – и пошёл открывать.

Но на пороге стояли не мужики.

– Сергей? – удивился Юся.

В коллективе отношение к молодому дворнику было исключительно шефское, покровительственное. В основном в ЖЭУ работали мужики далеко за сорок, перебесившиеся и спокойные, как танки. Помимо основных обязанностей на молодом дворнике висело ещё «сбегать в магазин» и «прикрыть, если чего». Юся, не роптал, бегал и прикрывал. Магазин рядом, чего не сбегать, а прикрыть и вовсе большого ума не требуется: только что был, вышел по делам – и всё, человек вроде и не прогуливает, а очень даже востребован на работе.

Это очень бесило Серёгу Коноваленко, сварщика. Серёга был лет на десять старше Юси, воевавший, бессемейный, держался особняком. У него тоже были нормальные отношения с мужиками, но вот готовности Юси угодить он не понимал.

До открытых конфликтов не доходило никогда, но стоило в пятницу коллегам скинуться и отправить Юсю за бутылкой, Серёга неизменно фыркал и отворачивался.

Несколько раз Юся пытался с Серёгой поговорить, но сварщик посылал дворника лесом.

Серёга жил в другом районе, на окраине, в частном домишке, затаившемся меж двухэтажных деревянных бараков. В доме было печное отопление, отсутствовало электричество и телефон, и, как говорили мужики, водопровода и газа тоже не было. Архаика на окраине областного центра. Однажды мужики в питейном настроении решили Серёгу навестить, так он их даже во двор не пустил. Мужики сначала обиделись, а потом махнули рукой – гордый и гордый, пускай живёт себе.

И вот теперь этот нелюдим пришёл в гости. Странно.

– Впусти, поговорить надо, – буркнул Коноваленко.

Юся впустил сварщика, запер дверь и спросил:

– Что‑то случилось?

– Случится обязательно, если ты не свалишь. Я слышал, как сегодня участковый с Модестовной разговаривал. Тебя фээсбэ террористом считает.

– Я знаю, Эмма Модестовна только что здесь была.

– А чего ждёшь? Денег мало? Я могу тебе пару тысяч дать, больше, извини, нету.

– Да я не виноват ни в чём, зачем меня подозревать?

– Все знают, что ты не виноват. Но они разве разбираться будут?

– Но, может, его ещё найдут, этого террориста. Улики же есть.

– Какие у них улики? Коробка от торта кондитерской номер семь? Не смеши меня. Бежать тебе надо.

– Откуда ты знаешь, что кондитерская номер семь? Тебя же там даже не было.

– Мужики рассказывали.

Юся вспомнил, как его выдёргивали из урны. Возможно, издалека мужики и могли видеть, как сапёр вынимает из пингвина коробку, но печать «Кондитерская № 7» видел только Юся, находясь внутри.

– Мужики ничего не могли тебе рассказать. Откуда ты знаешь про кондитерскую?

Коноваленко долго исподлобья смотрел на открытое и совершенно не испуганное открывшейся правдой лицо дворника.

– Ты меня не боишься?

– Нет. Чай будешь?