Эпизод 6

Примерно в это же время все сотрудники проекта «Порт» дружно отмечали день рождения братьев Кругловых. Даже Дональд явился, хотя все были уверены, что после взрыва в лаборатории Дарк если не уволит близнецов, так уволится сам, настолько они его достали.

Но дела оказались не так плохи. Интуиция Джулиуса и тут не подвела. По его просьбе Саймон, механик и системотехник проекта, который, собственно, и приволок в лабораторию всю электротехнику для отвода лишней энергии, подключил все камеры и датчики напрямую к серверу Центра, и данные поступали непосредственно в базу данных проекта. Как только пошла перегрузка электросети, сработала защита, полностью отрубавшая лабораторию от сети всего Центра. Большинство данных, полученных во время злополучного эксперимента, сохранились, и братья в который раз вышли победителями, разве что лабораторию с дорогостоящей аппаратурой разнесли в хлам.

– А теперь – главный сюрприз нашего праздника, – объявил Дарк, постучав вилкой по бокалу. – Торт!

Только что закончился конкурс на самый странный закидон, в котором выиграл Раджеш Нараян, математик‑прикладник – он не мог пить в женской компании. Вот и сейчас он сидел трезвый, как бык, и ожидал торта.

Заиграла музыка, и в зал вкатили огромный торт, из которых на мальчишниках обычно выпрыгивают полуголые красавицы.

Ожидания не обманули публику. Рейчел, младшая сотрудница проекта, дама сорока лет, состоящая, казалось, из одних складок и сжатого в куриную гузку рта, выпорхнула из торта в одном бикини, держа в руках большой конверт.

Народ завизжал от восторга, и даже братья, смущённые незаслуженным праздником, присвистнули от удивления.

– Вау, Рейчел, ты вся как торт! – похвалил помощницу Дональд, и принял из её рук конверт.

– Итак, вследствие разрушения нашими безумными гениями лаборатории, дирекция нашего замечательного Центра решила с завтрашнего дня отправить всю нашу лабораторию отбывать наказание в ссылку. И это… – Даглас извлёк из конверта веер авиабилетов. – ЭТО ГАВАЙИ!

Все загалдели, захлопали в ладоши, Рейчел состроила распутное лицо и томно произнесла: «Мальчики, я вся ваша!» Радовались все так, будто уже прилетели на Гавайи. Джордж и Джулиус виновато улыбались, принимая поздравления.

Праздник закончился далеко за полночь, народ разбредался каждый в свою сторону – кто спать, кто продолжать веселье. За Рейчел приехал муж, они вызвались подвезти Дагласа до дома.

– А почему на Гавайи? – спросила Рейчел, обернувшись к шефу с переднего сиденья.

– Нам нужно обработать все данные и представить руководству готовый отчёт по проекту.

– Невероятно. Опять Гумилёв чудит, да?

– Это не наше дело. Днём будем работать, вечером – дружно отдыхать. Под нас уже заказан маленький отель.

* * *

Разговор с инвестором состоялся на днях.

Близнецы, конечно, дали жизни. Разбабахать такой научный центр – это они с размахом, фундаментально решили вопрос с реконструкцией здания, давным‑давно стоящий перед дирекцией.

Надо что‑то решать, иначе доля гумилёвской компании в корпорации «Light Year Inc.» может и уменьшиться, а другой такой площадки в мире нет, если не считать индийский «Банголор»… но, по соображениям безопасности, Андрей предпочитал пока что Соединённые Штаты.

Бюджет проекта не резиновый. Андрей мог выделить ещё максимум пять миллионов – в ущерб будущему проекту. Хотя… А почему не развернуть новый проект там же, не срывая с места Дагласа и его команду? В конце концов, терраформирование можно плотно завязать на внепространственные коммуникации.

Андрей позвонил Дарку, и в ответ на его горькие жалобы на русских гениев, сказал:

– Я знаю, как разрешить наши маленькие проблемы. Сниму для вашей команды отель, и вы там дружненько обработаете всю информацию, пока я разгребаю наши авгиевы конюшни. У русских это называется «творческий отпуск».

– Вы серьёзно?

– Когда я шутил?

– Вы, русские, постоянно шутите. У вас самые неулыбчивые в мире физиономии, но шутите вы постоянно, это я знаю давно и навсегда.

– В данной ситуации нам всем не до шуток, вы не находите? Я не могу начать новый проект, пока не выйдет на финишную прямую старый.

Даглас немедленно взял себя в руки.

– Да, сэр, я весь внимание.

– Вам хватит месяца подготовить детальный отчёт о ходе эксперимента и о результатах проекта в целом?

– Я бы попросил буфер в одну неделю.

– Я даю вам шесть недель общего срока. Надеюсь, успехов у нас больше, чем катастроф.

– Если вы о перспективах…

– Я всегда говорю о перспективах. Вы читали Кэрролла?

– Безусловно.

– Помните слова Чёрной королевы о том, что приходится бежать изо всех сил, чтобы только оставаться на одном месте?

– А чтобы попасть куда‑то, нужно бежать в два раза быстрее?

– Именно. Время – наш главный враг. И мы должны опережать его на два шага минимум. Промедление смерти подобно.

– В общем, чем скорее закончим, тем скорее займёмся новым проектом. В новое дело беру всех, кроме близнецов.

– Надеюсь, на Гавайях обойдётся без взрывов? – пошутила Рейчел.

– На Гавайях будет очень хорошо, – пообещал Дарк. – У меня для всех вас ещё маленький сюрприз, но говорить о нём не буду.

Автомобиль остановился, Даглас поблагодарил Рейчел и её мужа, и вышел на улицу. Окна в доме были тёмные, значит, Люси уже спала.

Дарк открыл дверь, разулся, и на цыпочках прошёл в спальню. Дыхание жены было глубоким и ровным. Даглас поцеловал её в висок и отправился в свой кабинет.

Здесь он включил компьютер и снова принялся читать отчёт.

Даглас не рассказал Рейчел, что разговор с инвестором начался совсем с иного.

* * *

– Сэр, мне кажется, что проект кто‑то хочет уничтожить.

– Очень интересно, Даглас, продолжайте.

Отчёт Саймона О’Коннора был короток и прост, и выводы системотехник делал неутешительные.

В команде завёлся «крот». Настоящий замаскированный враг, целью которого было уничтожение проекта. Во внутренней сети «Порта» нашлись следы вредоносных вирусов, которые оба раза срывали эксперимент, подменяя значения основных параметров энергоснабжения.

– Это теория заговора какая‑то!

– Вы не верите в заговор?

– Сэр, это, простите, совсем уже…

– Даглас, послушайте меня. Все со всеми договариваются, все ищут способов обойти закон, либо использовать закон в корыстных целях. Всегда были, есть и будут закрытые клубы различной степени влиятельности. Эти клубы иногда борются за сферы влияния, иногда объединяются, иногда распадаются. Большей частью они представляют клубы производственных магнатов и магнатов энергетических. С ними в связке идут магнаты мультимедийные, потому что массовые коммуникации не могут развиваться без денег, а продажи увеличиваются за счёт массовых коммуникаций.

Время от времени происходит смена клуба. Это зависит от технологических новшеств, упрощающих получение прибыли. Всякий раз подобная смена парадигмы влечёт за собой экономический кризис, который, в свою очередь, влечёт смену клуба, контролирующего мировую экономику. Думаю, вы и сами можете мне сказать, какая технология постепенно захватывает мир.

– Телекоммуникации?

– Именно. Это не только средство, облегчающее логистику. Мы входим в постиндустриальную эру, когда больше ценится не продукт, а услуга. Очень скоро всё человечество накроет глобальная сеть, в которой максимально облегчится коммуникация, вплоть до мгновенной передачи эмоции на тысячу километров.

– Что‑то страшное вы рисуете.

– Отнюдь. Согласитесь, человеку от жизни нужно немного – новизна ощущений, понимание и нежность.

– А еда? А одежда?

– Посмотрите на современных молодых людей. Мы проводили мониторинг – большинство из них, возвращаясь домой, прилипают к экранам мониторов, и практически не обращают внимания на вкус еды, которую они поглощают. Они мыслят локациями: коммуникация с преподавателями или коллегами – пропуск в сознании – коммуникация с родителями или детьми – пропуск в сознании – коммуникация с друзьями – пропуск в сознании – коммуникация с масс‑медиа. Вспомните себя. Вы чётко помните то, как вернулись домой?

– Э… На такси.

– На каком? Цвет обивки кресел, музыка, игравшая в салоне, как выглядел водитель, пейзаж за окном?

Даглас задумался. Нет, ничего подобного он не помнил, вернее, воспоминания были, но где‑то на периферии сознания.

– По вашему молчанию слышу, что вы понимаете, о чём я говорю, – сказал Гумилёв. – Это особенность человеческой психики – запоминать то, что может быть связано с коммуникацией. Вы едите хлеб? – задал он неожиданный вопрос.

– Очень редко, – растерялся Дарк. – А какое это имеет?..

– Самое прямое. Вы ведь сами спрашивали о еде. Хлеб – это еда, богатая клетчаткой, он разбухает в желудке и придаёт ощущение сытости, это дополнительные калории при скудном рационе. Сейчас есть множество дешёвых калорийных продуктов, достаточно вкусных и содержащих суточные дозы витаминов, белков, жиров и углеводов. Разумеется, когда вас ничего не отвлекает, вы будете обращать внимание на вкус, свежесть и способ приготовления еды. Но когда ваше внимание сосредоточено на коммуникации, рецепторы работают уже не так чётко. Вы попросту не обращаете внимания на вкус еды. Таким образом, вопрос питания в будущем энергетическом веке сведётся к пилюле. Я даже не исключаю возможности эволюции человека в энергетическое существо, бестелесное, которому не нужна будет пища.

– Это отвратительно.

– Вот видите! Вам противно то новое, о чём я говорю. Это нормально. Так же и мировой закулисье в её теперешнем состоянии претит будущее, в котором ей не будет места.

– Простите, но ведь это неминуемая стагнация. Человек перестанет к чему‑то стремиться…

– И вот тут мы с вами пришли к самому главному. Вы работаете над проектом, который обеспечивает бесконечное развитие для человечества. Развитие в космос. Создание новых миров. Космические трассы на многие миллионы световых лет.

– Космонавтика?

– Космонавтика – это лишь локальное развитие. Мгновенное перемещение в пространстве, нуль‑транспортировка, трансгрессия – вот что даст мощный толчок к развитию человечества, которое уже начало хиреть на нашем шарике. Согласитесь: сейчас всех интересуют только деньги и гаджеты, плюс – в какой стране ты провёл отпуск.

У Дарка голова закружилась. Гумилёв казался ему сумасшедшим – и одновременно гением.

Конечно, то, что он верит в заговор – это полный бред.

Но что этот бред оказался реальностью – ещё больший бред. Гумилёв обещал разобраться с возникшими трудностями, но Даглас чувствовал, что разбираться придётся самому.

* * *

О’Коннор писал, что по фрагментам кода не может определить, какими именно программистами разработан вирус‑саботажник, но работал явно не новичок.

Фрагменты прилагались.

И что‑то в этих цепочках алгоритмов казалось Дагласу знакомым. Что‑то из молодости, когда Люси ещё ходила на своих ногах, и они вместе работали на Пентагон.