Глава 213

Я без удержу пробовал сверхнагрузки – больше, больше!..

Богдасаров пытался образумить меня, уговаривал: "Не нужны потрясения, опасны эти сверхнагрузки и пробы. Довольно! Твоей силы хватит на добрый десяток лет вперед. Верь: я тебе не принесу вреда, ты мне как сын…"

"Ты мне как сын…"

А я видел только "железо" и будущую силу.

Это уже было не честолюбие, а какое-то опьянение: любой ценой грести силу, повелевать силой, доказывать знание силы.

Нет, это было даже не опьянение, а какая-то наркомания, когда наркотиком стала сила.

Я мог тренироваться сутками все годы – и мне было мало. В мышцах постоянно зрела жизнь. Неукротимость этой жизни, ее широта, ее безмерность лишали меня чувства реальности…

Я честолюбив, и даже очень, но мое честолюбие лишь в особых случаях способно ранить или давить другие жизни – в этом я убедился. Оно целиком сосредоточено на мне. Я себя не щажу, я себя превратил в средство достижения всех своих устремлений. За все плачу я – только я. Это чувство делает меня беспощадным – я уже ни во что не ставлю себя. Исполнить назначение – прочее не имеет смысла.

Запись из дневника 16 апреля 1963 года:

"Это не тренировка – мучение. Я люблю тренироваться и тренируюсь с радостью, но эти тренировки – мучение.

Эти тренировки из тех, которые должны пробивать дорогу, вытаскивать организм вверх по восходящей линии физических возможностей.

Для этого надо столько поднять и такие большие веса, чтобы все в тебе было выработано, запасы были на нуле. Лишь тогда восстановительные процессы наиболее эффективны и лишь тогда происходит расширение твоих физических возможностей, а с ними захват новых весов во всех упражнениях.

Именно такой была тренировка и сегодня.

Я ехал домой с одним желанием – пить.

И пил все подряд: молоко, компот, а когда все кончилось – кефир и воду. Я раздулся от жидкости, а пить хотелось по-прежнему, то есть я горел от жажды. И я в самом деле горел. Я лежал весь остаток вечера, но это не доставляло ни облегчения, ни удовольствия. Эта необычная работа перешла в сильное возбуждение. Хотелось резких движений. И раздражали какие-то незначительные мелочи, музыка, шум за окном. Этот шум за окном и в нормальном состоянии не дает спать-дни и ночи по шоссе грохочут самосвалы, ревут дизели. Окно на эту сторону я заделал книжными полками, получилась не комната, а нора. Но от шума все равно не удается избавиться. А после таких тренировок он невмоготу. Я затыкаю уши ватой, накрываю голову подушкой – и все равно не могу заснуть. А уж воздух… одна гарь…

До трех часов пополуночи не мог заснуть: цедил воду и лежал с открытыми глазами. А после – сон, но бредовый, с кошмарами.

Эта не та привычная усталость, когда радость от покоя,– я весь горел. Да, этот спорт смахивает на войну – войну на грани нервного и физического истощения.

И этот бесконечный поток людей, писем, звонков, требований выступать, приветствовать…

Как изменился Н.! Я не узнал его, а ведь какой был интересный и вдохновенный человек. Такие встречи укрепляют в убеждении не поддаваться жизни – нажиму обстоятельств, мнений, суждений, усталости… Я за людей, которые не звереют и не опускаются, а главное, не предают себя…

Что я делаю, зачем?

Какое назначение исполняю?..

Я веду события или они меня?.."

Date: 2016-01-20; view: 316; Нарушение авторских прав