Глава 11. Ингрид в строгом брючном костюме и накинутом поверх него белом медицинском халате вошла в палату Кассандры в сопровождении высокого

Ингрид в строгом брючном костюме и накинутом поверх него белом медицинском халате вошла в палату Кассандры в сопровождении высокого, нескладного мужчины в очках с сильно увеличивающими линзами.

– Доброе утро, Кася, – поздоровалась с пациенткой главный врач хосписа.

– Здравствуйте, – откликнулась старушка, с интересом глядя на неизвестного ей мужчину.

Тот был очень бледен, если не сказать – с зеленым цветом лица, в каком‑то помятом сером костюме с коротковатыми брючинами и оттянутыми коленками. На худом запястье посетителя болтались несуразно большие часы, а размер ноги вообще не поддавался описанию – такую обувь «сотого» размера могли сделать только на заказ.

– Хотите познакомить с новым пациентом, доктор? – прищурила глаза Кассандра. – Такой молоденький…

– Неужели, Кассандра, снова не узнаете своего родственника? Вы пугаете меня! Это у вас болезнь прогрессирует или сказывается побочное действие лекарств? Либо опять родственник «липовый»? – Произнося последний вопрос с явной угрозой в голосе, Ингрид повернулась к спутнику. – Вообще‑то, молодой человек, вы можете не суетиться: наша Кася уже написала завещание, и появление новых родственников в нем не предусмотрено, хотя у вас есть шанс повлиять на нее и попросить его изменить. Кассандра у нас такая добрая, мягкая и впечатлительная… А она еще очень легко подпадает под чужое влияние.

– Ингрид, я ведь уже извинилась! – засмущалась старушка, пытаясь понять, что за странные знаки подает ей долговязый мужчина, выглядевший очень молодо, несмотря на то что ему было явно не двадцать лет.

– С Яной Цветковой как с родственницей действительно вышла промашка, – заговорил гость, – но я по‑настоящему являюсь внучатым племянником Кассандры.

Услышав имя Яны Цветковой, хозяйка палаты вздрогнула и замерла, как будто в ее мозгу получилось короткое замыкание.

– Тетя, я так рад, что нам удалось встретиться! – раскинул в стороны длинные руки с широкими ладонями мужчина.

– Племянничек! – наконец‑таки начав соображать что к чему, ответила скромными объятиями старушка.

– Вы точно не обманываете меня? – спросила Ингрид, нервно постукивая каблучком по полу.

– Нет, нет, не обманываю, – не очень уверенно ответила Кассандра.

– Ладно, я оставлю вас, – тоже не очень уверенно согласилась главный врач хосписа.

Как только за ней закрылась дверь, Кася быстро отстранилась от Геннадия (а это был, конечно, Морозов), сильно стукнула его кулачками в грудь и гневно спросила:

– Кто вы такой, черт побери? Опять Яна что‑то задумала? Не дает она мне спокойно умереть, так и тянет ее на подвиги. У меня уже аллергия на ее имя! Даже не знаю, зачем подыграла вам сейчас.

Гена расположился рядом с ней и взял ее маленькую сухую ладонь в свою большую руку.

– Расскажите, что вас беспокоит?

– В смысле? Вы и Цветкова меня беспокоите.

– Нет, в смысле здоровья, – поправил ее Гена.

– А, вы врач? – догадалась Кассандра.

– Независимый эксперт, – представился Морозов.

– Так и есть, Яна не угомонилась. Выходит, она не шутила?

– Никак нет.

– Понятно… И что мне грозит? – жалобно смотря на «племянника», спросила Кассандра.

– Беседа со мной и повторный рентген грудной клетки всего лишь…

– Где?

– В одном из многопрофильных медицинских центров города. Меня туда пустят без проблем, я являюсь их консультантом в сложных случаях.

– Когда? – обреченно поинтересовалась Кассандра.

– Сегодня. Чего время тянуть? Меня ждут работа, дела, семья и мои пациенты в онкологическом институте Чехии. – Геннадий был очень мил и убедителен.

– Между прочим, покидать хоспис не рекомендуется. Тем более что я уже провинилась перед Ингрид.

– Даже чтобы погулять с любимым внучатым племянником? – хитро прищурил глаза Геннадий.

– А вы с Цветковой, случайно, не маньяки? – вопросом на вопрос ответила Кассандра.

– В институте мы отличались от других. Думаю, что и сейчас имеем некоторую склонность…

– Доставать других людей? – взвилась Кассандра.

– Мы помогаем людям, – поправил ее Геннадий.

– Может, мне сразу переписать завещание, чтобы вы оставили меня в покое?

– Уж в чем в чем, а в деньгах мы с Яной точно не нуждаемся! – засмеялся Геннадий.

– Вы нуждаетесь, несмотря на то что оба являетесь медиками, в консультации хорошего психиатра, – сердито буркнула старушка.

– И каков ваш окончательный ответ? – вежливо спросил онколог больную. И та тяжело вздохнула:

– Когда я должна быть готова к прогулке со своим любимым внучатым племянничком?

– И ты все это берешь с собой? – с ужасом в голосе проговорил Эрик, глядя на тюки с одеждой, что приготовила Яна.

– Конечно! – тряхнула хвостом из длинных светлых волос госпожа Цветкова.

– Зачем столько? Что там вообще?

– Ты типичный среднестатистический мужчина. «О боже, зачем тебе столько тряпок?!» – процитировала кого‑то, закатив глаза, Яна. – И в то же время вы любите смотреть на яркую, выделяющуюся из толпы женщину. Несостыковочка! У женщины должно быть много нарядов. Понятно? Тем более что я еду в фантастический замок с такой трогательной историей любви! Я должна быть на высоте! Тебе, может, и хватит пары джинсов, а мне нет! – высказалась Яна и для убедительности показала Эрику язык.

– Но мы едем всего на несколько дней, нас никто не приглашал жить там полгода! Куда тебе столько? Ты даже не успеешь все надеть! – недоумевал тот.

– А я буду менять наряды несколько раз на дню! – выпалила Яна, подбоченившись.

В данный момент она стояла в суперкоротком сарафане ядовитого зеленого цвета, надетом на золотую полупрозрачную блузку, а на ногах ее красовались красные туфли на высоких каблуках. По лицу Эрика можно было понять, что думает он только об одном: «Не такими ли нарядами Яна собралась поражать воображение обитателей замка?»

– А тебе жалко, что ли? – недовольно захлопала ресницами слегка обиженная девушка.

– Да нет… Просто я хотел ехать на спортивной машине, чтобы побыстрее… Но, кажется, придется заказывать фургон, – почесал затылок Эрик.

– Вот и заказывай! Ты же мужчина и должен решать проблемы, которые создаем мы, женщины, – воодушевила его Яна.

Выехали они через полчаса в микроавтобусе производства фирмы «Мерседес». Яна сидела на сиденье второго ряда и дышала в затылок водителю, в роли которого выступал Эрик. Позади Яны горами были навалены тюки с одеждой, а на лице ее сияла торжествующая улыбка.

Эрик же не разделял радости спутницы – только что он поработал грузчиком и чувствовал себя отцом семейства, который вместе со своим скарбом переезжает с одного места жительства на другое. К тому же у него теперь болела поврежденная рука.

– А почему ты все время за рулем сам? Это же тяжело! Тебе по статусу полагается иметь своего водителя.

– Не люблю я всякие барские замашки, – посмотрел на Яну в зеркало заднего вида Эрик. – Да и, если честно, я люблю быструю езду и получаю удовольствие, когда сам управляю автомобилем.

– А я вот с радостью откосила бы от данного занятия, поскольку неважно концентрируюсь на чем‑то одном.

– Я заметил, – усмехнулся Эрик.

– Мои мысли опережают мои действия, я все время чем‑то увлекаюсь, отвлекаюсь и мелочи часто не замечаю, – продолжала пассажирка.

– Что ты относишь к мелочам? Красный сигнал светофора? Или странные белые полоски, иногда зачем‑то пересекающие дорогу? – заулыбался Эрик.

– Очень смешно! Сколько езжу за рулем – еще никого не задавила.

– Большое достижение! – согласился Эрик, и в его глазах Яна увидела веселые искорки.

Она не могла не отметить, что его колдовские, чертовски красивые глаза способны свести с пути истинного любую женщину, хоть раз посмотревшую в них. О чем и не преминула сразу же сообщить ему.

Эрик мельком глянул на Яну и усмехнулся уголком рта:

– Многие так говорят…

– Не набивай себе цену!

– Такие же глаза были у моей мамы. И у отца, и его матери, и так далее…

– До той самой вашей родственницы, от красоты которой сошел с ума несчастный создатель сказочного замка?

– Именно. Но проблема в том, что все мои чувства и чувства моих родственников частенько приносили вред окружающим и любившим их людям. То есть как потянулось с той роковой красавицы, так и продолжается до сих пор. На нашем роду проклятие.

Яна подалась вперед и удивленно посмотрела на него.

– Ты веришь в этот бред? Проклятие на роду? Ты шутишь? – забросала она Эрика вопросами.

– Я знаю, что говорю. Моя мама трижды выходила замуж и трижды оставалась вдовой. Дед слыл большим любителем женщин, и в возрасте сорока лет его убили три его любовницы, чтобы ему неповадно было морочить кому‑либо голову. Прабабушка любила один раз в жизни, но избранник умер у нее на руках от воспаления легких. Потом она вышла замуж повторно и прожила долгую, но совершенно несчастливую жизнь с нелюбимым человеком. Я могу привести еще множество примеров. Кто‑то из моей родни покончил с собой, некоторые попали под колеса судьбы, умерев нелепой смертью, другие сошли с ума, некоторые не дожили до сорока лет, умирали в одиночестве, несмотря на то что их жизнь кипела страстями. Я не хочу сейчас перечислять все, что знаю. Хочу сказать одно: никто не был счастлив и не принес счастья своим любимым. Что это? Рок? Проклятье? Случайность, повторяющаяся в одном роду с завидной постоянностью?

Яна что есть силы хлопнула его по плечу, отчего микроавтобус чуть не съехал с трассы.

– Что же ты, паразит такой, сразу не сказал?! Издеваешься? Я поселилась в твоем замке…

– Сама влезла туда! – прервал ее Эрик.

– Не важно! Теперь еду с тобой в машине… А вдруг ты сейчас решишь покончить жизнь самоубийством? Что мне останется – погибнуть тоже? А кстати, много было несчастных случаев в твоей семье?

– Полно, – заверил ее Эрик, растягивая рот в улыбке.

– Вот о чем я и говорю!

– А ты что предлагаешь? На лоб мне клеймо поставить, чтобы люди меня за километр обходили?

– Если ты приносишь всем вред, пусть обходят! – согласилась Яна.

– Не влюбляйся в меня, и все будет хорошо, – посмотрел на нее Эрик такими глазами, что девушке стало нехорошо.

– Так ты поэтому столько вбухиваешь в благотворительность, что хочешь принести людям много добра, чтобы оно перевесило то зло, которое сотворили твои предки? – спросила Яна.

– Звучит несколько витиевато, но доля правды в твоих словах есть. Я просто хочу сделать что‑то хорошее как можно большему числу людей. Причем никаких особых усилий не прилагаю, я такой по жизни.

– Отсюда и твое одиночество? Твоя замкнутость? Ты хочешь уберечь окружающих людей от проклятия своего рода? Не может быть! Не верю…

Эрик промолчал. Машина шла ровно, не меняя скорости.

– Эрик, брось! Ты же получил прекрасное образование, у тебя великолепное чувство юмора! Я ведь видела, ты человек смелый и сочувствующий другим, даже незнакомым людям. Откуда такие предрассудки? Кому ты можешь сделать плохо?

– Я не способен так сильно влюбиться, как в меня влюбляются женщины, и в итоге они становятся глубоко несчастными, – ответил Эрик.

– Эй, парень, а ты не много на себя берешь?

– Знаю, что говорю… – печально покачал головой Эрик.

– Поясни для недоверчивых, – потребовала Яна.

– Влюбилась в меня одна девушка, я не смог ответить ей взаимностью, и ее нашли в ванне, полной ее крови, с перерезанными венами.

– Какой ужас!

– Зришь в корень, – криво усмехнулся Эрик.

– Не в корень, а на дорогу! – поправила его Яна, у которой уже мурашки бежали по спине от услышанного. Она обладала богатым воображением и очень красочно представила себе холодящую душу картину – бледное девичье лицо в кроваво‑красной воде. Цветкова даже тряхнула головой, чтобы отогнать нехорошее видение.

– Несчастную звали Марией, и она была единственной наследницей князя, тоже живущего в замке, куда мы едем.

Яна напрягла память:

– Леона? Ты еще говорил, что у него несносный характер…

– Именно.

– Единственная дочь?! – ужаснулась Яна.

– Других детей нет.

– И ты виноват?!

– Она так поступила из‑за меня, но я даже не был близок с ней. И уж тем более ничего не обещал, – ответил Эрик.

– И ты туда едешь?!

– Я еду к Густаву. Не могу же я теперь всю жизнь прятаться от Леона. Хотя он, конечно, ненавидит меня и имеет на то полное право, – спокойно произнес Эрик, но по его лицу и выражению глаз Яна понимала, что говорить о Марии ему больно.

– И ты из‑за Марии уединился? Может, у нее была нестабильная психика, тем более что у них в роду подобное уже наблюдалось? – предположила Яна.

– Если бы одна Мария… – вздохнул Эрик, прожигая ее быстрым взглядом.

– Шутишь? – подалась вперед Цветкова.

– До нее было еще две девушки, решивших не жить, так как я не ответил взаимностью.

– Да ты просто роковой мужчина! – гаркнула Яна, стукнув его по затылку рукой. Но так как на ее запястье болтался крупный и довольно тяжелый браслет, удар получился внушительным.

– Поаккуратнее, Яна! – поморщился Эрик. – А то я от твоих дружеских постукиваний потеряю сознание и устрою аварию, а ты снова с удовольствием обвинишь меня во всех смертных грехах, – сказал Эрик.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! – плюнула на свою одежду Яна. – Мне бы в тебя не влюбиться! Но учти, даже если влюблюсь, самоубийством не покончу. Не дождешься, так сказать!

– Последнее радует. Может, наоборот тогда? Влюбись и разорви этот порочный круг, – слабо улыбнулся ей Эрик, снова пристально глядя на свою пассажирку в зеркало заднего вида.

– Ты меня не гипнотизируй, на дорогу смотри! – сразу же одернула его Яна.

– А твой знакомый Гена уже приступил к обследованию Кассандры? – сменил тему Эрик.

– Да. Но они разберутся без нас, Геннадий мне позвонит и все расскажет. А уж если случится что‑то из ряда вон выходящее… Я дала свой телефон Леонардо, пусть поработает.

– Просто тебе очень хотелось поехать, – отметил Эрик.

– А то! – выдохнула Яна, а про себя подумала: «И, похоже, не зря… Едем в замок, где живет безутешный отец, дочь которого покончила с собой из‑за того, что Эрик не ответил ей взаимностью. Не нравится мне такая ситуация, очень не нравится… Мне бы знать это заранее, тогда вместо нарядов я бы взяла с собой оружие, взрывчатку и яды. Так, на всякий случай…»

Машина пронеслась в туннеле под массивным горным хребтом, свернула за гору, и Яна присвистнула от удивления и восторга. Она наконец воочию увидела замок, о котором пока только слышала. И тот превзошел все ее ожидания. Замок был очень большим и высоким, устремленным в синее небо. Построен он был из какого‑то белого материала, что придавало ему нарядный, торжественный вид. Сооружение состояло из множества башенок с остроконечными крышами, с бесчисленным количеством стрельчатых окон и других очень красивых элементов декора. Даже не верилось, что такое чудо могли воздвигнуть люди, казалось – это творение какой‑нибудь феи. Яна любовалась величественным зрелищем все время, пока они катили по дороге. А когда подъехали поближе, обратила внимание на то, что красиво не только само здание, но и великолепный сад вокруг.

– Действительно великолепно, – сказала она Эрику.

– Я не обманывал тебя. И внутреннее убранство тебе тоже очень понравится, вот увидишь.

Эрик припарковался на стоянке со множеством других дорогих автомобилей и помог Яне выйти из микроавтобуса.

– Вещи сразу берем? – спросила она.

– Не пугай хозяина, давай хоть поздороваемся, – покосился на спутницу Эрик.

– А где здесь какая половина замка? – заитересовалась Яна.

– Мы подъехали с правильной стороны, – успокоил ее Эрик.

Обслуживание в замке тоже было безупречно. Не спрашивая вновь прибывших ни о чем, слуги быстро отнесли вещи в отведенные им апартаменты, а самих гостей проводили до места, чтобы они могли отдохнуть после дороги.

– Нам дали одну спальню на двоих, – сразу же отметила Яна.

– Здесь решили, что ты моя девушка, – последовал ответ. – Но не бойся, я безопасен, если ты сама не захочешь. И потом, гостевые апартаменты состоят из нескольких комнат, ведь замок очень велик. Разместимся как‑нибудь.

Внутреннее убранство, как и обещал Эрик, выглядело очень впечатляюще и очень богато. Старинная живопись на стенах, гобелены, узорчатые ковры, устилающие все вокруг. Потоки света проникали в помещения из множества окон, поэтому ни мрачности, ни тяжелого воздуха, ни ощущения подавленности здесь не было и в помине. Покои, которые отвели для Яны с Эриком, располагались на втором этаже и состояли из двух больших полукруглых комнат, и сразу становилось понятно, что они находятся в одной из многочисленных башенок замка. Мебели в комнатах было много, и все предметы были подлинно старинными, только подвергнутыми реставрации (например, обивка из сочно‑вишневого материала была точно новой). Яне нравилось, когда в подобных исторических местах разрешалось пользоваться антикварной мебелью, а не только смотреть на нее, словно в музее. Яна с размаху плюхнулась на круглую красную кровать.

– Чур, я сплю здесь!

– Ты как ребенок… – засмеялся Эрик. – Спи где хочешь, я найду себе место в замке.

Позже им было сообщено, что виновник торжества ждет всех на ужин в его честь в восемнадцать часов. С того же времени начнется развлекательная программа для гостей.

– А много ли приглашенных? – пристала к дворецкому с расспросами любопытная Яна.

– Около пятидесяти человек, – ответил ей тот, учтиво склоняясь.

– Да бросьте вы эти церемонии! – остановила его Яна. – Чем я могу быть полезна?

Старик испуганно заморгал ресницами, Эрик в тот момент находился в ванной и не слышал их захватывающего диалога.

– Чем вы… чем вы можете… помочь? Вы же гостья! Это вы можете потребовать от нас что хотите.

Яна поняла, что действовать надо по‑другому. И потому заявила:

– А я не гость! Я прислуга господина Эрика. В данный момент он будет отдыхать, а я должна помочь по хозяйству и не мешать ему.

Старик подслеповато прищурил глаза.

– Не мешать ему… не мешать ему… Идемте со мной!

Яна с удовольствием застучала каблуками, упираясь взглядом в полусогнутую спину старика и предвкушая, что прямо сейчас окунется в водоворот сплетен и интриг, то есть займется расследованием преступлений, прошлых и будущих.

– Вы хотите осмотреть замок? – спросил дворецкий. – Или что?

– В смысле… – не поняла Яна.

– Нехорошо обманывать старика. Никакая вы не прислуга.

– Так хорошо выгляжу? – поправила прическу Яна.

– Нет в том дело. Я Эрика знаю вот с такого возраста, – старик показал рукой рост ребенка лет семи. – И он всю жизнь поражал своей добротой и скромностью. Никогда бы Эрик не взял с собой прислугу. Конечно, есть люди, которые на него работают, но он не называет их прислугой. И уж такую эффектную девушку он точно не взял бы в прислуги. И вообще бы не приблизил ее к себе…

– Из боязни, что я влюблюсь и тоже стану несчастной? – прервала его Яна, у которой запылали щеки. – Не дождетесь! Как бы ваш Эрик не скис!

Дворецкий закашлялся. Но мгновение спустя Яна поняла, что он таким образом смеется.

– Что хотели‑то?

– Познакомиться с хозяевами.

– С Густавом? – уточнил дворецкий.

– С Леоном бы тоже хотелось… – неопределенно ответила Яна, сама не зная, зачем именно ей этого хотелось.

– С Леоном мы не общаемся. Не дружат они с моим хозяином…

– Из‑за замка? – спросила Яна, напуская на себя умный и все понимающий вид.

– Поймешь этих богатых… Бывает, ничего люди не имеют и счастливы… А здесь, видите ли, не хотят быть владельцами половины замка.

– Несолидно звучит?

– Вроде того. Хочется, наверное, владеть замком полностью и единолично. – Старик вздохнул. – Сколько живу, столько и длится эта вражда.

Яна с дворецким проходили одну залу за другой, и каждая поражала Яну своим великолепием. Красота их даже мешала ей сосредоточиться на тихой, учтивой речи дворецкого. Здесь были помещения, выполненные в ярком восточном стиле, с персидскими коврами, в которых ноги утопали по щиколотку. Кальяны, инкрустированные драгоценными камнями, стояли прямо на полу, а огромные зеркала расширяли и без того просторные комнаты до необъятных размеров. А уж украшений в виде шелковых кистей, подушек с чудесным орнаментом и ярко расписанной восточной посуды было предостаточно. Другие залы поражали своей элегантностью и даже строгостью, хоть и роскошной – декоратор замка явно играл на контрастах. Замок был прекрасен.

– А я, кажется, понимаю жителей замка! – воскликнула Яна, когда увидела огромный, полный морского великолепия аквариум. – Хоть и не имею никакого отношения к этой семье, но тоже пожелала бы, чтобы он был мой. Шучу!

– Ну да… да… – покосился на нее старик. – Сегодня готовится прекрасный фуршет, затем будут скачки на лошадях, фейерверк, купание в бассейне и еще бог знает что…

– То есть я не зря приехала? – воодушевилась Яна.

– Будет весело, – подтвердил дворецкий.

– А вторая половина замка?

– Ее обитатели игнорируют нас, хотя Густав, конечно, пригласил Леона к себе на день рождения. Он вообще против вражды.

– А Леон наоборот?

– Очень сложный человек… – задумался собеседник девушки. – Он заявляет, что Густав потомок простолюдина, воспользовавшегося слабоумием его предка и заставившего отписать замок в свою пользу. Леон не воспринимает Густава как серьезного соперника.

Мимо них пробежали две девушки в униформе с пачками накрахмаленных салфеток в руках.

– Торопитесь! – подбодрил их дворецкий.

– Вы здесь главный? – уточнила Яна, желая втереться к нему в доверие.

– Приходится за всем следить. Я же здесь старейший слуга.

– Все на вас, все на вас… – попыталась по‑хитрому подлизаться к нему Яна, но старик не дрогнул.

– А брат Эрика? – спросила Яна. – Могу я с ним познакомиться?

– Еще один прохиндей! – сморщился старик. – Он сам с вами познакомится, будьте уверены.

– Не пропускает ни одной юбки?

– Именно так. Совсем они разные с Эриком, я имею в виду по характеру.

Вышли из замка на улицу, то есть в парковую зону, и Яна отпустила старика, решив осмотреться самостоятельно. По парку прогуливалось большое количество народа, находящегося в приподнятом настроении в ожидании праздника. На Яну в ее коротком зеленом сарафане люди бросали кто удивленный, кто заинтересованный взгляд. Решив, что она своей одеждой напоминает садового работника в форме, Яна подобрала с земли какие‑то большие крючкообразные ножницы и, срезав на виду у всех два цветка, двинулась по парку с самым сосредоточенным видом.

«Интересные люди! Друзья называются… – подумала она. – Приехали в гости, а вместо того, чтобы броситься друг другу в объятия, ждут официального начала приема. Прав Эрик, что держится особняком от всяких церемоний…»

Яна вышла на берег живописного озера, поверхность воды которого напоминала зеркало, и наткнулась на белоснежный крест, торчащий из земли. Он был настолько здесь не к месту, что девушка вздрогнула. А когда прочитала выбитые на нем имя «Мария» и годы жизни, оповещающие о том, что умершей на момент смерти было двадцать пять лет, и вовсе похолодела. Яна, конечно, сразу же поняла, к чьей могиле ее случайно привели ноги. Рядом не было никаких других могил, крестов и оград, только вот этот одинокий холмик, весь утопающий в мелких ярко‑синих колокольчиках. Зрелище было очень трогательное и от того еще более ужасающе.

– Она очень любила гулять здесь, – раздался за спиной Яны мужской голос, говорящий на английском языке.

Девушка вздрогнула и обронила свои две алые розы прямо на могилу Марии. Из тени раскидистого тополя вышел высокий, моложаво выглядевший мужчина с коротко подстриженными, совсем светлыми волосами и с большими, грустными карими глазами. Только по мелкой сетке морщин на лице можно было понять, что мужчина уже в возрасте, просто его тело содержалось в идеальной форме.

– Здравствуйте, – выдохнула Яна, – вы напугали меня…

– Я давно уже здесь. Да и где я мог быть еще в такой день? Мария очень любила этот парк и это озеро, а еще боготворила наш замок. Она часами бродила по парку, купалась в озере и смотрела на замок. Когда ее звали к обеду или ужину, гувернантка махала ей из окна условной башенки длинным шелковым ярко‑красным полотном. Когда Марии не стало, я имею в виду физически, ее душа точно осталась здесь, что я и воплотил в реальность. Моя доченька покоится с миром в своем любимом парке, откуда видны и озеро, и наш замок. Крест сделан из того же камня, что и наш замок…

Мужчина говорил, а Яна почувствовала себя очень неуютно. Конечно же, она поняла, что перед ней безутешный отец и, по словам дворецкого, «очень сложный человек» – Леон собственной персоной.

– Простите, я не хотела нарушить ваше уединение, – смутилась Яна.

– Наоборот, хорошо, что хоть кто‑то вспомнил о моей дочери. Особенно в такой день – сегодня ровно три года, как Марии нет с нами. А они, ироды, устроили праздник… Сюда пришли только вы с двумя своими красными розами. Так трогательно! Вы знали ее?

Яне становилось все более неловко перед этим человеком. Ведь даже цветы она срезала для отвода глаз, и почему‑то число их оказалось четное. И девушка вдруг, неожиданно для самой себя, заговорила:

– Я не могу вам лгать. Я не знала вашу дочь, не была с ней знакома и даже не знаю, как она выглядела. Я только слышала о ее печальном конце. А сюда пришла совершенно случайно – просто гуляла и залюбовалась пейзажем. Так что еще раз простите меня и примите соболезнования.

Мужчина бегло окинул ее взглядом.

– Вам нечего извиняться. Все равно вы пришли сюда не просто так, само провиденье послало вас, чтобы моя Мария не была так одинока в годовщину своего ухода.

«Хорошо, что хоть не просит составить ей компанию, стать подружкой», – почему‑то подумала Яна.

– У вас акцент, – продолжил нынешний князь. – Кто вы?

– Я из России. Меня зовут Яна. А вы, предполагаю, Леон?

– Значит, вы вместе с теми вандалами, что оскверняют сегодня память моей дочери? – спросил мужчина все тем же ровным голосом, но у Яны побежали мурашки по спине.

– Я не знала… Они не говорят ничего плохого о вашей дочери, просто собираются праздновать день рождения Густава.

– Ни слова больше! Это все отговорки! У потомка садовника день рождения был неделю назад, но праздновать его он почему‑то захотел именно сегодня! А потом это ничтожество будет говорить о моем сумасшествии и моей одержимости и о том, что он всегда вел себя безупречно. Он пригласил меня праздновать его день рождения в самый грустный день моей жизни! – возмущался князь.

– Я вам сочувствую, – повторила Яна, а сама незаметно оглянулась вокруг, уже не замечая всей праздничности пейзажа.

– А уж не та ли вы иностранка, которую осмелился привезти ко мне в замок сам гнусный убийца? – спросил Леон, не меняя позы.

«Слухи, сплетни, интриги, расследования…» – подумала Яна, понимая, что тот факт, что она находится не на кладбище, а всего лишь перед одной могилой, не делает ее положение более безопасным.

– Понимаете, между мной и Эриком ничего нет, к тому же я не знала… – только и успела проговорить Яна, как мужчина метнулся на нее со скоростью подраненного зверя.

Он моментально сбил ее с ног, повалил на землю и принялся неистово душить с исказившимся от злобы лицом, выкрикивая:

– Ах ты, стерва! Так ты пришла сюда не почтить память моей дочери, а посмеяться над ней?! Как ты вообще посмела сюда приблизиться, если встречаешься с человеком, из‑за которого моя дочь умерла?

Он брызгал слюной и как бы не душил, а пытался уничтожить Яну, и девушка по достоинству смогла оценить его хорошую физическую форму. А еще она только теперь поняла, что имелось в виду, когда говорили, что он не очень хороший человек.

Яна начала отчаянно сопротивляться, стараясь ударить противника кулаками, локтями, коленками и другими выступающими частями тела.

– Отпустите меня! Вы сумасшедший! Вы убьете меня!

– Я именно этого и добиваюсь! – откликнулся Леон.

Яна уже хрипела и впивалась своими ногтями в землю, с ужасом понимая, что ее просто‑таки вдавливают в рыхлый холмик могилы Марии, приминая желто‑голубые цветы.

– Отпусти, гад! Я тут ни при чем! – из последних сил выкрикнула Яна, но ненормальный князь и не собирался ее отпускать.

Они покатились по земле, приминая траву, собирая на свою одежду все колючки, стукаясь о стволы деревьев. Вдруг Яна, уже почти потерявшая сознание от кислородного голодания, пришла в себя от отрезвляющего действия ледяной воды – вместе с Леоном они скатились в озеро. Девушка и не подозревала, что вода в горном водоеме настолько холодная. У нее мгновенно свело ноги и руки, а вот сознание, наоборот, прояснилось.

Надо отметить, что князь сразу же отпустил ее горло, что облегчило ее состояние. Яна поначалу ушла на глубину, будто охваченная ледяными объятиями нового противника, но тут же напрягла свои силы – и всплыла наверх, выплюнув воду. Она тяжело дышала и протирала глаза.

«Вот ведь черт! Надо же было свалиться в озеро! А где этот идиот?» – подумала Яна, видя перед собой зеркальную поверхность озера, по которой сейчас расходились круги мелких волн. Покрасневшего, искаженного яростью и злобой лица Леона поблизости не наблюдалось. Девушка осмотрелась и снова никого не увидела. Затем бросила обеспокоенный взгляд на берег, разглядела вдалеке двух купающихся людей, видимо, местных «моржей», и закричала:

– Сюда! Помогите! Скорее! Человек утонул! Скорее! Сюда…

Но люди не реагировали на ее крики никак, так как были очень далеко. Или Яне только показалось, что она кричала? Может, на самом деле просто хрипела и беззвучно шлепала губами?

«Леон утонул!» – молнией пронзила ее сознание ужасная мысль. И тут же где‑то внутри заговорил писклявый такой, противный голосок, явно, как бы она ни открещивалась, принадлежавший ее подсознанию: «И очень хорошо, туда ему и дорога! Выкарабкивайся на берег и сообщай миру о жутком нападении на себя любимую».

Date: 2016-01-20; view: 311; Нарушение авторских прав