История Франции: с доисторичесих времен до Пятой республики 6 page

Людовик XIV

Склонность короля к роскоши и увеселениям сделала Версаль самым блестящим двором Европы и законодателем моды. Людовик XIV поощрял развитие наук, искусств и ремесел, что усиливало культурное влияние Франции на все европейские государства. В годы царствования Людовика XIV основаны Парижская академия наук (1666), Парижская обсерватория (1667), Королевская музыкальная академия (1669). Вытеснив латынь, французский язык стал языком дипломатов, а затем проник и в салоны. Гобеленовые, кружевные, фарфоровые мануфактуры наводнили Европу изделиями роскоши французского производства. В литературе блистали имена Корнеля, Расина, Буало, Лафонтена, Шарля Перро. Комедии Мольера и оперы Люлли завоевали подмостки театра. Дворцы Л. Лево и К. Перро, сады Ленотра ознаменовали триумф классицизма в архитектуре.

Реформа армии, проведенная военным министром Лувуа, позволила Людовику XIV активизировать французскую экспансию в Европе. История его царствования изобилует войнами. Деволюционная война 1667 – 1668 годов потеснила Испанию в Южных Нидерландах. Голландская война 1672 – 1678 годов принесла Франции Франш‑Конте. Но Людовик XIV не ограничился территориями, полученными по Нимвегенским мирным договорам 1678 – 1679 годов. В 1679 – 1680 годах король учредил так называемые Присоединительные палаты для разыскания прав французской Короны на ту или иную территорию. С целью «упорядочить французские границы» в 1681 году был присоединен Страсбург, в 1684 году французские войска заняли Люксембург, а в 1688 году вторглись в Рейнскую область.

Встревоженная аппетитами Франции, Аугсбургская лига выставила против нее мощную коалицию: война за Пфальцкое наследство 1688 – 1697 годов завершилась поражением Людовика XIV Рисвикский мир 1697 года лишал его всех завоеваний, кроме Эльзаса и Франш‑Конте. Итогом войны за испанское наследство 1701 – 1714 годов стало дальнейшее ослабление Франции.

А каким же был Людовик XIV как человек? Людовик считал принципиально важной особенностью политического строя Франции, отличающей ее от государств‑деспотий, доступность французских королей. Он заявил: «…если у этой монархии есть какая‑то особенность, то это именно легкий и свободный доступ подданных к государю». Короля легко можно было встретить в Версальском парке, который был открыт для всех пристойно одетых посетителей, так что это не обходилось даже без неприятных последствий: затаптывали газоны, били статуи и вазы, делали на них надписи, отвинчивали медные краны, – словом, делали то, что и поныне делают в общественных парках любого времени. Несмотря на это, традиция доступности королевской резиденции все же сохранялась. Кроме того, любой француз мог подать прошение королю во время публичных аудиенций.

До наших дней сохранилась гравюра, на которой изображено, как это происходило. Король сидит за столом в большом зале, по правую руку от него стоит государственный секретарь, по левую – капитан гвардии, вдоль стены стоят придворные и охрана. Посетители проходят по очереди один за другим, мужчины и женщины, явно простолюдины. У мужчин на поясах даже подвешены ножи – деталь, с помощью которой художник, видимо, хотел подчеркнуть полную свободу входа. Именно во время таких аудиенций произошли два инцидента, произведших сильное впечатление на современников и на самого короля.

Однажды в июле 1668 года на прием явилась женщина, сын которой погиб на строительстве Версальского дворца. До этого она вроде бы была оштрафована кольберовской Палатой правосудия, не брезговавшей и взиманием штрафов с родственников мелких должностных лиц финансового ведомства. Несчастная мать начала осыпать Людовика тягчайшими оскорблениями, называя его «блудником, королем машин, тираном». Но доступность короля вовсе не означала свободу слова. Ее схватили, подвергли публичному сечению на площади и отправили в дом для умалишенных. Вскоре после этого некий 60‑летний дворянин также назвал короля тираном и грозил, что и на него найдется Равальяк (так, если помните, звали убийцу Генриха IV). Беднягу приговорили к урезанию языка и отправке на галеры.

Савойский посол Сен‑Морис отметил, что оба происшествия сильно подействовали на Людовика: «Кажется, что король хочет стать более уступчивым, более щедрым». В это можно поверить, если учесть, что к тому времени он стал уже сомневаться в целесообразности неукоснительного следования жестким рекомендациям генерального контролера финансов Кольбера.

Мария Тереза, жена Людовика XIV

Несмотря на кажущуюся жестокость по отношению к подданным, Людовик вовсе не был бесчувственным человеком. Он любил своих ближних, переживал их утрату и вообще, как писали некоторые его современники, «легко плакал». Старому монарху довелось пережить младшего брата, сына, внука и его жену, правнука и еще одного внука. Но никакие переживания не могли заставить Людовика нарушить налаженный придворный и государственный обиход. Он проводил заседание совета на следующий день после смерти сына, хотя при этом с трудом говорил и все время плакал. Преодолевая себя, он требовал того же и от других, хотя это и выглядело черствостью. Своей дочери от Луизы Лавальер король лишь с трудом, уступая ее слезам, разрешил носить траур по скончавшейся в монастыре матери: демонстративное проявление скорби по частному лицу, даже со стороны дочери покойной, все же противоречило нормам этикета.

Еще в 1660 году по инициативе Мазарини Людовик XIV женился на испанской инфанте Марии Терезе, которая всячески поддерживала супруга в его нелегком деле растраты королевской казны. Она частенько устраивала пышные балы, купила себе за огромную сумму дворец в Сен‑Клу и замок в Рамбуйе (а что поделать, если женщина хочет, а эта женщина к тому же – королева!).

Людовик XIV в окружении двора

Здесь уместно рассказать историю, которая предшествовала женитьбе короля. В 19‑летнем возрасте Людовик не на шутку влюбился. Как известно, «жениться по любви не может ни один король», но Людовик был одним из немногих королей, которые пытались это сделать. Предмет его обожания носил имя Мария Манчини, она была одной из племянниц Мазарини, по возрасту на два года моложе короля.

Не отличаясь особой красотой, Мария обладала умом и живым характером. Любовь началась с совместного чтения рыцарских и пасторальных романов. Потом, летом 1658 года, Людовик опасно заболел и был готов к смерти. Он видел, как убивалась из‑за него Мария, что еще больше усилило его чувства. Это была настоящая юношеская любовь. Речь не шла о физической близости вне брака, до нее так и не дошло – Людовик всерьез хотел жениться, сделать Марию королевой. Его намерение ужаснуло Анну Австрийскую, которая не могла допустить мезальянса[35]. Да и Мазарини вовсе не нуждался в столь рискованном возвышении своего рода. Приближалось заключение мира с Испанией, и политические соображения требовали скрепить его браком французского короля с испанской инфантой. Людовик напрасно умолял мать разрешить ему жениться на Марии: летом 1659 года Анна и Мазарини настояли на том, что влюбленным нужно расстаться. Юный король так тяжело переживал разлуку, что на время ему разрешили обмениваться письмами с возлюбленной. Два месяца продолжался этот кризис, затем король смирился. Был заключен его брак с Марией Терезой, дочерью испанского короля и кузиной Людовика, а Марию Манчини выдали замуж в Италию, за принца Колонна. Король преодолел свою любовь во имя высших государственных интересов. Преодолел навсегда: когда через полтора десятилетия разъехавшаяся с мужем Мария вернулась во Францию, Людовик не захотел ее даже увидеть.

Людовик всегда относился к супруге с подчеркнутым уважением, однако глубокой сердечной привязанности никогда к ней не испытывал. Гораздо более важную роль в жизни короля и при дворе играли его возлюбленные: герцогиня Лавальер, мадам де Монтеспан и мадам де Ментенон, с которой он после смерти королевы тайно вступил в брак. Наверняка любвеобильный король не ограничился этими женщинами, но в истории остались только их имена. В своей любвеобильности Людовик XIV был очень похож на деда, Генриха IV (Генриха Наваррского). Однако было между ними и существенное различие – внук, в отличие от деда, никогда не путал дела государственные с делами амурными. Он никогда не позволял своим любовницам заводить с ним разговор о политике. Даже пользующаяся огромным влиянием при дворе маркиза Монтеспан никогда не смела и заикнуться о каких‑либо государственных делах в разговоре с королем.

Сам Людовик так объяснял свое отношение к женщинам: «Они красноречивы в выражениях, настойчивы в просьбах, упрямы в чувствах, и все это зачастую основано лишь на их отвращении к одному человеку, желании продвинуть другого, или на легкомысленно данном обещании… Если они умны, то вечно заняты интригами или имеют тайные связи». Причиной такого антифеминизма, очевидно, были уроки Фронды. Видимо, ни одно движение в мировой истории не знало такой роли женщин, и не на рядовых ролях, а в самом «штабе» оппозиции, когда от женских чар де Шеврез или де Лонгвиль могла зависеть политическая ориентация преданных им мужчин. Из этого был сделан вывод, часто в истории доказывающий свою справедливость: «Дамы обычно становятся первопричиной величайших государственных переворотов; опустошительные войны… почти всегда являются следствием их красоты или их коварства».

Вряд ли король испытывал хоть какие‑то нежные чувства к своим любовницам (говорят, исключением могла быть разве что мадам де Ментенон). Казалось, что, вычеркнув из жизни свою первую любовь Марию Манчини, Людовик искоренил в себе способность любить.

Итак, герцогиня Луиза Франсуаза де Лабом де Блан Лавальер (La Valliere) (1644 – 1710) была первой из известных фавориток Людовика XIV, несмотря на то что она была моложе на несколько лет других двух. Она занимала столь высокую «должность» с 1661 по 1667 год. За это время она родила Людовику четверых детей. Видимо, Луиза действительно преданно любила короля – история ее любви даже сделала ее героиней многих литературных произведений.

Луиза де Лавальер

В литературе часто описываются романтические чувства, которые и сам король якобы испытывал к тихой и скромной фрейлине Луизе де Лавальер. Однако, если бы любовь короля к Луизе выходила за рамки обычных отношений между монархом и фавориткой, он не заставил бы ее несколько лет играть мучительную роль «ширмы» при сменившей ее Франсуазе‑Атенаис де Монтеспан, «царившей» в 1667 – 1679 годах. Если даже считать злобной придворной сплетней (а это действительно похоже на сплетню) рассказ о том, будто бы Людовик, проходя к Монтеспан через комнату Лавальер, оставлял Луизе своего спаниеля со словами: «Вот вам и компания, ее будет достаточно», то сущность ситуации все же не изменится: отставной фаворитке приходилось переносить муки ревности на глазах у счастливой соперницы.

«Ширма» же для отношений Людовика и мадам де Монтеспан была необходима: если отношение короля к девице Лавальер осуждали только самые завзятые моралисты, то связь с Монтеспан была двойным адюльтером: она была замужем, и муж гласно выражал свое недовольство. Чтобы маркиз не мог увезти супругу в свои владения, король дал ей высокий придворный чин: сделал ее сюринтенданткой двора королевы.

А для бедной Луизы клеймо «брошенной королем» женщины оказалось настолько болезненным, что она ушла в кармелитский монастырь, где и встретила свой последний час.

Итак, как мы уже знаем, Луизу Лавальер сменила маркиза Атенаис де Монтеспан (Montespan) (1641 – 1707).

Дочь герцога Мортемара, маркиза де Монтеспан в 1664 году была назначена фрейлиной французской королевы Марии Терезы. С 1667 года маркиза стала признанной фавориткой короля, от которого умудрилась завести семерых детей. В 1679 году королевский двор взволновали подробности «дела отравителей», главной обвиняемой в котором проходила гадалка Лавуазен. Маркиза де Монтеспан была постоянной посетительницей гадалки, и на нее также пали подозрения в соучастии в отравлениях. Маркизе приписывали участие в черных мессах, отравление своей молоденькой соперницы мадемуазель де Фонтанж (вспомните, как на одной из таких месс тайно присутствовала «киношно‑книжная» Анжелика). Король был вынужден удалить Монтеспан от двора. Оказавшись после прекращения делав свете, Монтеспан не смогла вновь вернуть расположение монарха. В 1691 году она, так же как и ее предшественница, постриглась в монахини.

Маркиза де Монтеспан

Людовика тянуло к этой красивой и гордой женщине, ему нравилось окружать ее роскошью. Во второй половине 1670‑х годов, когда Монтеспан наскучила, пришло время бурного королевского «разгула». От этих лет у появившейся при дворе в 1671 году новой невестки короля Елизаветы Шарлотты Пфальцской осталось воспоминание: «Для него все были хороши, лишь бы это были женщины – крестьянки, дочери садовников, горничные, знатные дамы, только бы они делали вид, что влюблены в него».

Не следует забывать, что кроме любовниц у короля была еще и законная супруга. Не соблюдая верности, король все же считал нужным исполнять супружеский долг: между 1661 и 1672 годами королева родила шестерых детей. Выжил, правда, только один старший сын, два принца и три принцессы скончались в детском возрасте. Людовик по‑своему любил Марию Терезу, ценя в ней, в частности, то, что если она и ревновала, то все же не выходила за рамки приличий. Он присутствовал при ее родах и очень переживал, видя ее муки. Когда королева умерла (в 1682 или 1683 году), Людовик почтил покойницу словами: «Вот единственная неприятность, которую она мне доставила».

Франсуаза д’Обинье, маркиза де Ментенон (Maintenon) (1635 – 1719), пришедшая на смену мадам де Монтеспан, была старше Людовика XIV на 3 года. Когда она стала его фавориткой, ей было более 40 лет.

Маркиза де Ментенон

Свое детство Франсуаза провела в вынужденных скитаниях, и уже в шестнадцатилетнем возрасте она вышла замуж за писателя Поля Скаррона. Юная Франсуаза стала хозяйкой его салона, в котором бывали многие французские литераторы. Смерть мужа оставила ее без средств к существованию, однако через друзей покойного мужа молодая женщина сумела выхлопотать себе пенсию у королевы‑матери. Среди ее подруг была маркиза де Монтеспан, которая в 1669 году сделала Франсуазу воспитательницей своих детей, рожденных от связи с Людовиком XIV. В 1675 году Франсуаза д’Обинье получила титул маркизы де Ментенон и земельные владения в придачу. Некоторые историки утверждают, что уже тогда (то есть за 4 года до «дела отравителей») она стала королевской любовницей, вытеснив постепенно из его жизни всех других женщин.

После смерти королевы король вступил с маркизой де Ментенон в морганатический брак. Естественно, что страна никогда бы не смогла назвать своей королевой женщину недостаточно высокого происхождения, поэтому Людовик даже и не пытался сделать ее официальной королевой.

Несомненно, овдовевший король Франции, которому на тот момент было всего 45 лет, легко мог бы жениться вторично на какой‑нибудь юной принцессе из соседней державы. Но он, вероятно, решил, что уже отдал свой долг политике и вправе поискать для себя простого человеческого семейного счастья. Амурные похождения тоже приелись. Любовь к маркизе де Ментенон была далека от той юношеской страсти, которую испытывал Людовик к Марии Манчини. Это было спокойное чувство человека, предвидевшего старость. Но все‑таки можно сказать, что на этот раз королю удалось жениться по любви. С одной существенной оговоркой – это был тайный брак короля, которого доселе не знала история Франции.

Мадам де Ментенон отличалась своей набожностью, хотя ее враги, ссылаясь на брак со Скарроном, славившимся развращенностью, обвиняли ее в лицемерии. Франсуаза покровительствовала Боссюэ[36], Расину[37], мадемуазель де Скюдери[38]. Ментенон основала школу для девочек из благородных семей в Сен‑Сире и сама интересовалась педагогическими методами. Ее письма считаются прекрасным образцом французской прозы того времени. Так что мадам де Ментенон была вполне достойной парой венценосному Людовику возможно, даже более достойной, чем Мария Тереза.

Во Франции существовал обычай: когда король чувствовал себя при смерти, его любовницу отсылали от двора – монарх должен был предстать перед Богом чистым от греха. (Если король все же выздоравливал, фаворитка возвращалась обратно.) Ментенон была не любовницей, а женой Людовика перед Богом. Но не перед людьми. Поэтому и относительно нее традиция была соблюдена: за два дня до смерти Людовика его 80‑летняя супруга съехала из дворца, чтобы доживать свои дни в Сен‑Сире – основанном ею воспитательном доме для благородных девиц.

Вернемся, однако, к королю, который, не забывая об амурных делах, продолжал тем временем вести различные войны. Кстати, за 54 года его фактического правления 33 года Франция воевала. Эти бесконечные войны влекли за собой огромные затраты. Ситуация осложнялась страстью Людовика и его двора к роскошной жизни. В результате к концу «века Людовика XIV» казна была опустошена, народ нищенствовал и вся страна переживала глубокий экономический спад, хотя все еще была могущественной державой.

Кстати, уместно вспомнить, что именно с Людовиком XIV связана таинственная история Железной Маски. Профессиональные историки обходят презрительным молчанием самую эффектную из версий о тайне Железной Маски – будто бы у Людовика родился брат‑близнец, который и был скрыт от мира во избежание возможных в будущем политических потрясений. Правда, среди специалистов по Железной Маске «версия близнеца» уже не выдерживает критики. Однако благодаря Дюма и многочисленным экранизациям на эту тему она стала широко известной и продолжает питать вдохновение режиссеров и писателей, которые кладут эту историю в основу своих сюжетов.

Людовик XV

В 1715 году Людовик XIV умер, всего 4 дня не дожив до своего 77‑летия. Он не оставил после себя сыновей‑наследников. 1 сентября 1715 года королем Франции стал 5‑летний правнук Людовика XIV, младший из оставшихся в живых детей Людовика Бургундского и Марии Аделаиды Савойской. Людовик XV (15 февраля 1710, Версаль – 10 мая 1774, там же) из династии все тех же Бурбонов получил прозвище Людовик Возлюбленный (Louis le Bien‑Aime).

Будущий король осиротел в возрасте двух лет: вся его семья погибла от оспы и, как были уверены многие придворные, от некомпетентного лечения. Маленький Людовик был спрятан от врачей преданной воспитательницей, герцогиней Вантадур, что и спасло малыша от верной гибели. Когда пятилетний мальчик стал королем Франции, его регентом был назначен герцог Филипп Орлеанский. Он был предан Людовику, но, желая воспитать наследника таким, каким подобает быть королю великой державы, герцог относился к нему почтительно и отчужденно. Король вырос замкнутым, гордым и одновременно застенчивым человеком. В 1721 году регент объявил о помолвке Людовика с двухлетней кузиной, испанской инфантой, которая прибыла во Францию и жила при дворе в качестве королевской невесты.

После смерти герцога Орлеанского в декабре 1723 года первым министром стал герцог Луи Генрих Конде‑Бурбон, который решил женить короля как можно быстрее. Но поскольку испанская инфанта была еще совсем ребенком, она никак не подходила на роль молодой королевы. А посему ее отправили обратно домой. (Впоследствии, немного повзрослев, она стала португальской королевой.) Хотя Людовику и было всего 13 лет, по законам Франции того времени он уже достиг совершеннолетия и вполне мог вступать в брак. Для молодого короля подходящей по возрасту принцессой‑католичкой (хотя и старше короля на 7 лет) оказалась Мария Лещинская, дочь бывшего польского короля Станислава Лещинского, сброшенного с престола русским царем Петром I. Династическая связь с польским королем Станиславом Лещинским втянула Францию в неудачную для нее войну за польское наследство в 1733 – 1738 годах. Оказавшись в дипломатической изоляции, Франция была вынуждена прекратить войну.

Поначалу брак с Лещинской был счастливым: к двадцати семи годам у короля было уже семеро детей, но общество супруги, бесцветной и заурядной женщины, не удовлетворяло Людовика. Разочаровавшись в жене, король начал заводить любовниц. Вскоре выяснилось, что он способен принимать государственные решения под женским влиянием: так, одна из метресс, маркиза де Вентимий, убедила короля вступить в войну за австрийское наследство (1740 – 1748), которая не принесла стране ничего, кроме жертв и расходов. В 1744 году, выехав к своей армии в Мец, король опасно заболел; чтобы причаститься, он вынужден был согласиться удалить свою любовницу, но, не удовлетворившись этим, церковники заставили его покаяться публично, вывесив к тому же текст покаяния во всех церквях страны. Выздоровев, к ликованию народа, именно тогда прозвавшего короля Возлюбленным, он с отвращением до конца жизни вспоминал об «истории в Меце», сохранив натянутые отношения с церковью.

Мария Лещинская

В 1726 году Конде на посту первого министра заменил кардинал Флери, бывший воспитатель короля. Вплоть до смерти кардинала в 1744 году все государственные дела находились в его ведении, хотя в 1743 году король объявил о своем намерении царствовать самостоятельно.

Внутренними делами король занимался мало, но на международные пытался влиять с помощью специально организованной (около 1747 – 1748) тайной службы «Секрет короля», агенты которой состояли при всех европейских дворах. Несмотря на таких умелых и неординарных агентов, как, например, шевалье д’Эон, реально Франция получала мало выгод.

В 1745 году любовницей Людовика стала небезызвестная мадам Помпадур, чье влияние на государственные дела было решающим.

Будущая маркиза Жанна Антуанетта де Помпадур (Pompadour), урожденная Пуассон (Poisson) (29 декабря 1721, Париж – 15 апреля 1764, Версаль), была дочерью финансиста, тесно связанного с семьей влиятельных банкиров Пари. После бегства отца вследствие финансового скандала вместе с братом Абелем она воспитывалась в семье друга своей матери, богатого откупщика Нормаля де Турнема. Девушка получила домашнее образование, принятое в высших кругах третьего сословия[39]. Жанна (в семье ее звали Ренетт – «королевна»), помимо того, что обладала актерскими и музыкальными способностями, любила литературу и живопись, увлекалась резьбой по драгоценным камням, отличалась знанием естественной истории, любовью к растениям и птицам.

Мадам Помпадур

В 1741 году де Турнем выдал ее замуж за своего племянника д’Этиоля. Муж организовал для Жанны театр в своем имении, и молодая госпожа д’Этиоль получила известность в свете как замечательная непрофессиональная актриса. Ее салон посещали многие известные люди Франции, в том числе Вольтер и Монтескье. Молодая красавица стала известной в Версале, получила приглашение бывать при дворе. Пиком карьеры для молодой француженки XVIII века могло быть только положение королевской фаворитки. Ренетт лелеяла надежду покорить сердце короля Людовика XV и неуклонно шла к своей цели.

С февраля 1745 года она стала королевской любовницей и навсегда рассталась с мужем. Современники единодушно считали ее чувство к королю вполне искренним. Король даровал ей титул маркизы, а впоследствии и герцогини. Несмотря на краткие периоды охлаждения, вызванные в основном попытками иезуитов принудить короля к публичному покаянию за развратное поведение, их связь не прекращалась до самой смерти. Маркиза стремилась окружить короля удобствами, предоставить ему возможность встречаться в узком кругу с интересными людьми, которые представляли собой полную противоположность тому обществу, что собирала вокруг себя его жена. Обладая большим тактом, она сумела расположить к себе и королеву.

Большим увлечением маркизы была постройка и отделка домов и дворцов. Обладая тонким вкусом, она заботилась об интерьерах, мебели, безделушках, прекрасно разбиралась в садоводстве. Для нее был построен Малый Трианон, ансамбль площади Людовика XV в Париже, а также множество других зданий, часть из которых сохранилась на радость современным туристам. В проектировании и строительстве большую помощь ей оказывал брат. Помпадур покровительствовала всем видам изящных искусств: живописи и скульптуре, мебельному мастерству, выделке тканей и гобеленов и особенно изготовлению фарфора и фаянса. Благодаря маркизе появились и развивались фарфоровые мануфактуры в Венсенне и затем Севре. Пользуясь почти неограниченным королевским кредитом, она, в отличие от многих дворян, исправно и щедро расплачивалась с художниками и мастерами. Именно она утвердила в Европе стиль рококо как эталон хорошего вкуса. Ее покровительством пользовались многие французские энциклопедисты, но преодолеть нелюбовь короля к литературе и философии ей не удалось, хотя финансовую поддержку Энциклопедии она оказывала.

Версаль, XVII век

Вмешательство мадам Помпадур в политику было гораздо менее удачным. В 1756 году не без ее усилий страна вступила в Семилетнюю войну[40], после которой Франция потеряла свои североамериканские и индийские владения. В соответствии с Парижским мирным договором 1763 года Франция уступила Англии почти все свои колонии в Северной Америке (Канаду, Восточную Луизиану) и Индии. Кстати, вскоре после начала Семилетней войны, в 1757 году, на Людовика XV было совершено покушение. Видимо, кто‑то был очень недоволен его политикой.

Другое решение мадам Помпадур – привлечение герцога де Шуазеля (duc de Choiseul) (1719 – 1785) к государственным делам – было более удачным. Де Шуазель занимал посты министра иностранных дел в 1758 – 1770 годах, морского министра в 1761 – 1766 годах и военного министра в 1766 – 1770 годах. Ему удалось в какой‑то степени восстановить военную мощь страны. Усилиями де Шуазеля в стране была запрещена деятельность ордена иезуитов. Важным приобретением для Франции стала покупка в 1768 году у Генуи острова Корсика, хотя доподлинно неизвестно, можно ли это событие отнести к заслугам де Шуазеля.

Кто знает, в какую еще авантюру втянула бы короля мадам Помпадур, проживи она подольше. Но она не отличалась крепким здоровьем. Умерла она, вероятно, от рака, сгубившего в том же возрасте и ее мать. Детей от короля у нее не было, а дети от мужа умерли в раннем возрасте.

Людовик XVI

После смерти Помпадур ее сменила мадам Дюбарри, не обладавшая даже тем пониманием государственных интересов, которое было у ее предшественницы. Кроме того, существовал целый королевский «гарем» близ Версаля. Несмотря на успешное развитие французской промышленности, огромные траты короля и его любовниц вызывали серьезное недовольство. Состояние финансов было угрожающим. Конфликт с церковью, особенно с иезуитами, которые были изгнаны из Франции в 1764 году, усугублялся конфликтом с янсенистами внутри самой французской церкви. В последние годы царствования Людовика добавился конфликт с Парижским парламентом, добивавшимся реформ судебной системы, созыва Генеральных Штатов и финансовых реформ. Канцлеру Рене де Мопу удалось погасить конфликт, согласившись на отмену продажи судебных должностей, но в целом архаичный феодальный строй не был реформирован. Поощряемое королем падение морали вызывало протест всего общества, ни одна проблема не была решена, а лишь отсрочена, и Людовик XV, вступивший на престол при полном ликовании всего народа, скончался от оспы, всеми ненавидимый. Девизом его царствования стала его крылатая фраза: «После нас хоть потоп». Правление Людовика XV ознаменовало кризис французского абсолютизма.

После смерти Людовика XV в 1774 году королем Франции стал Людовик XVI (23 августа 1754, Версаль – 21 января 1793, Париж). В отличие от троих своих предшественников Людовиков, Людовик XVI (Louis XVI; Людовик Август, Louis‑Auguste) вступил на престол, будучи уже вполне зрелым молодым человеком.

Мария Антуанетта, жена Людовика XVI

Людовик XVI приходился внуком Людовику XV – последний король пережил своих сыновей. Он был третьим сыном дофина Людовика и принцессы Марии Жозефы Саксонской. Будущий Людовик XVI стал наследником французского престола после смерти своего отца в 1765 году. Образование и воспитание юного герцога Беррийского было поручено герцогу Антуану де ла Вогийону (Vauguyon), который не прилагал особых усилий для подготовки воспитанника к его будущим обязанностям. Тем не менее, обладая отличной памятью, Людовик овладел английским и латинским языками, проявлял интерес к изучению истории и географии. Но серьезного систематического образования дофин так и не получил. Увлечением наследника стало слесарное мастерство. Этого хобби он не оставил и в зрелые годы.