Тема 2. 3 общее экономическое равновесие

Цель: выявление сути и понятия неоклассической дихотомии, неоклассического синтеза, моделей мультипликатора и Д. Патинкина.

Неоклассическая модель общего макроэкономического равновесия в формализованном виде обобщает теоретические представления классиков экономической мысли докейнсианского периода о функционировании рыночной экономики в целом. В основе данной модели лежат следующие основные предпосылки: гибкость цен на товары и ресурсы; своеобразное толкование сущности и роли денег в экономике; нейтральность денег; принцип классической дихотомии.

Особое отношение неоклассиков к деньгам обусловливает две последние предпосылки и сводится к тому, что, по их мнению, деньги в отличие от товаров не являются богатством, а служат лишь средством обмена и измерения ценности всех благ. Поэтому в этой модели рассматриваются только три рынка: товаров и услуг, ценных бумаг (капитала) и труда. Равновесие на каждом из этих рынков устанавливается самостоятельно, причем исходным является достижение равновесия на рынке труда.

Рынок ценных бумаг (капитала) отнесен неоклассиками к реальному сектору экономики, так как на этом рынке предприниматели формируют объем своих реальных инвестиций за счет реальных сбережений частного сектора экономики. Результатами взаимодействия фирм и домашних хозяйств на этом рынке являются установление равновесных объемов инвестиций и сбережений и равновесного значения реальной ставки процента. Рынок благ в неоклассической модели ОМР является производным по отношению к остальным национальным рынкам, так как объемы спроса и предложения на нем задаются конъюнктурой рынков.

Принцип классической дихотомии тесно связан с нейтральностью денег, но эти понятия не тождественны между собой. Нейтральность денег означает, что количество денег в экономике не влияет на величину реальных показателей. Оно определяет только уровень цен, с помощью которого исчисляются все номинальные показатели. Суть принципа классической дихотомии заключается в разделении экономики на два сектора (реальный и денежный), которое предполагает возможность рассмотрения реального сектора независимо от денежного. Это становится возможным потому, что согласно неоклассической теории все реальные показатели формируются в самом реальном секторе экономики, а деньги – нейтральны.

В алгебраическом виде неоклассическая модель ОМР представляет собой систему уравнений, описывающих функционирование каждого из трех включенных в нее рынков:

Г Ns = Ns(w');

рыноктруда iND = ND(w');

рынок ценных бумаг

Г s = S(r+);

Li = I(r–);

рынок товаров и услуг

Г Ys = Y(K, N), К – const;

LYD = Mv/P, M, v – const.

Общее макроэкономическое равновесие в чисто рыночной закрытой экономике формируется в ниже следующей последовательности.

Благодаря гибкости реальной ставки заработной платы, конкуренции между работниками за рабочие места и конкуренции между предпринимателями за необходимых им работников на рынке труда

а) всегда устанавливается устойчивое равновесие. В условиях равновесия количественно определяются уровень полной занятости в экономике и равновесная ставка реальной заработной платы: ND(w) = Ns(w») =gt; NF, w. Когда равновесная ставка реальной зарплаты равна ее естественному значению (w = w) и в экономике устанавливается полная занятость (N = NF), и предприниматели и домашние хозяйства полностью реализуют свои планы по купле-продаже труда.

При заданной технологии производства и фиксированном объеме капитала (K-const) с учетом равновесного количества занятых (Np) по производственной функции определяется реальный объем национального производства. Поскольку данный объем выпуска производится при полной занятости, он будет равен своему потенциальному значению: Ys = Y(K-const, NF) = YF.

На рынке ценных бумаг, в результате взаимодействия спроса на ценные бумаги (сбережений) и их предложения (инвестиций), устанавливается равновесная реальная процентная ставка. Это возможно в силу того, что в неоклассической теории, во-первых, доход, полученный домохозяйствами на рынке труда, распределяется между потреблением и сбережением в зависимости от величины реальной ставки процента, а во- вторых, инвестиционный спрос фирм также определяется реальной процентной ставкой: S(r+) = I(r‘) =gt; S*, I*, г*. Иными словами, состояние равновесия на рынке ценных бумаг означает, что домашние хозяйства запланируют сберечь (купить облигаций) ровно столько, сколько фирмы – инвесторы захотят занять (продать облигаций) при существующей на рынке процентной ставке.

Устойчивость равновесия обеспечивается гибкостью реальной процентной ставки. Так, в ситуации превышения объема сбережений над объемом запланированных инвестиций ставка процента начнет снижаться (цена облигаций увеличиваться). В результате этого спрос на инвестиции возрастет, а предложение сбережений уменьшится. Такие встречные движения приведут в итоге к новому равновесию на рынке ценных бумаг, но при более низкой равновесной ставке процента. Аналогичные, но противоположные по направленности последствия вызовет ситуация избытка на рынке ценных бумаг.

Если на рынке ценных бумаг устанавливается равновесие сбережений и инвестиций, то и на рынке благ будет существовать равновесие. Это связано с тем, что в условиях равновесия на рынке благ произведенный реальный национальный доход (реальный объем выпуска), равен запланированным расходам на его покупку, которые в чисто рыночной экономике представлены суммой потребительских расходов домохозяйств и запланированных инвестиций фирм: У0 = Е = С+1. С другой стороны, доход, полученный домохозяйствами от продажи реального объема выпуска, распределяется ими между потреблением (С) и сбережениями (Б): У8= С+Б. Поэтому при равенстве 1 = 8, устанавливаемом на рынке ценных бумаг, реальная величина совокупного предложения на рынке благ будет равна объему запланированных расходов на покупку всего объема конечных товаров и услуг, выпускаемых в стране, т.е. реальной величине совокупного спроса: У0 = У8.

Отсюда следует, что в экономике, состоящей из трех национальных рынков, согласование планов фирм и домохозяйств на двух рынках: труда и ценных бумаг, одновременно означает, согласование их планов на третьем рынке – рынке товаров и услуг, где запланированное совокупное предложение совпадет с запланированным совокупным спросом (квадрант I, рисунок 2.3.1), т.е. выполняется закон Вальраса.

Рисунок 2.3.1 - Неоклассическая модель ОМР

Рисунок 2.3.2 – Неоклассическая модель ОМР

Описанная выше последовательность имеет отношение к реальному сектору экономики. Количество денег в обращении определяет только величину текущего уровня цен: YD = Mv/P = YS = YF, v - const =gt; P*, – и, соответственно, номинальные показатели. Предположим, что количество денег возрастет в 1,5 раза (М0 – gt; Mi). Тогда кривая AD0 сдвинется в положение ADb, экономика перейдет из точки Е0 в точку Е ь. В результате уровень цен также повысится в 1,5 раза (Р0 –> Pi) (квадрант I, рисунок 2.3.2). Соответственно сдвигу кривой AD (AD0 –gt; ADi) сдвинется график номинальной заработной платы (W0 –> Wi) (квадрант II, рис. 2.3.2). Значения w*, Np, г* и Yf останутся на прежнем уровне.

Используя рассмотренную модель, неоклассическая теория обосновывает вывод о том, что рыночный механизм саморегулирования всегда способен привести конкурентную экономику в состояние общего макроэкономического равновесия при полной занятости благодаря гибкости цен на блага и ресурсы.

Безработица или кризис перепроизводства возможны лишь как временные отклонения от равновесия, с которыми рыночная экономика может справиться самостоятельно без вмешательства государства в развитие экономической конъюнктуры.

Модель мультипликатора представляет собой комплексную систему как минимум четырех интердепедентных рынков – рынка товаров, рынка труда, денежного рынка, рынка капитала, и является орудием анализа последствий реальных нарушений, происходящих на рынке товаров.

Модель мультипликатора (ММП), например, даёт ответ на вопрос: к каким последствиям относительно дохода, производства, занятости в народном хозяйстве привело бы повышение государственного спроса?

С помощью модели мультипликатора становится очевидным тот факт, что степень изменения общеэкономических величин во много раз превосходит степень самого внешнего импульса (далее – экзогенного импульса), ставшего причиной этих изменений.

Модель мультипликатора-акселератора или модель Самуэльсона-Хикса – динамическая экономическая модель (модель экономических циклов), связывающая экономические циклы с взаимодействием мультипликатора инвестиций (больший рост выпуска по сравнению с вызвавшим его ростом инвестиций) и акселератора (увеличение инвестиций, индуцированное ростом выпуска).

Модель потребительских расходов

.

где – автономное потребление;

– склонность к потреблению, .

Модель инвестиций:

,

где – автономные инвестиции,

– акселератор, определяющий индуцированные инвестиции.

Модель государственных расходов и чистого экспорта

Тождество дохода (равновесие на рынке товаров и услуг):

Подставив модель потребительских расходов и индуцированных инвестиций в условие равновесия получим следующее динамическое уравнение:

В стационарном состоянии , поэтому

.

Введем в рассмотрение отклонения выпуска от стационарного уровня . Тогда, подставив в уравнение динамики выпуска, получим следующее динамическое уравнение для отклонений от стационарного выпуска:

.

Это однородное конечно-разностное уравнение второго порядка, характеристическое уравнение которого имеет вид

.

Если дискриминант этого уравнения равен нулю, то имеем единственный корень , решение конечно-разностного уравнения имеет вид:

.

В противном случае решение имеет вид:

.

В случае действительных корней (как в случае одного корня, так и двух) это означает, что либо имеет место монотонное экспоненциальное приближение к равновесному уровню (характеристические корни меньше единицы), либо выпуск бесконечно растет экспоненциально (корни больше единицы).

В случае комплексных корней – они являются сопряженными, вместо монотонной динамики имеет место циклическая. В самом деле, если комплексные корни равны (), то . Таким образом, решение в случае комплексных корней имеет вид

.

Таким образом, имеем затухающий циклический процесс (если акселератор меньше единицы) или циклический процесс с возрастающей амплитудой (если акселератор больше единицы). Регулярный циклический процесс имеет место только в исключительном случае, когда акселератор равен единице.

Модель Д. Патинкина была получена из стандартной модели обще­го равновесия простым агрегированием соответствующих функций. С помощью этой модели он пытался решить проблему дихотомии и доказать устойчивость модели равновесия, допускающей вынужден­ную безработицу. Основное нововведение Патинкина, сделавшее его модель заметным явлением в современной теории, заключается в том, что деньгам была придана самостоятельная роль страхового фонда, и это послужило оправданием включения денег в форме реальных (т. е. с учетом покупательной способности) кассовых остатков в индивиду­альные функции спроса и предложения. Влияние изменения вели­чины реальных кассовых остатков на уровень индивидуального (и аг­регированного) спроса – эффект реальных кассовых остатков – ста­ло еще одним, наряду с ценами, равновесным механизмом. Суть это­го эффекта состоит в том, что субъекты стремятся поддерживать кас­совые остатки на некоем оптимальном уровне, отражающем их пред­ставления о регулярности финансовых поступлений и необходимой обеспеченности средствами обращения. Индивиды реагируют на изменения величины своих реальных кассовых остатков, изменяя ве­личину индивидуального спроса и предложения.

Чтобы «оправдать» существование денег, Д. Патинкин допускал возможность несовпадения во времени платежей и поступлений, что в действительности означает отход от идеи аукциониста или, говоря современным языком, от предпосылки о полной информированнос­ти экономических субъектов, или о мгновенной реакции цен на из­менение рыночных условий.

В самой простой модели действуют три группы участников: по­требители, предъявляющие спрос на товары и предлагающие труд, фирмы, предлагающие товары и предъявляющие спрос на труд, и го­сударство, осуществляющее эмиссию денег. Формально такая модель может быть представлена следующим образом:

Y=E(Y,M/p)

L*(W/P) = V(W/P),

где Е – совокупный спрос;

Р – индекс цен;

К – совокупное предло­жение (доход в натуральном выражении);

М – масса денег в обраще­нии;

L'', Ls – спрос и предложение труда;

L – уровень занятости;

W – номинальная заработная плата.

Публикация книги Патинкина в 1956 г. породила обширную литературу об эффекте реальных кассовых остатков и его роли в процессах капиталистического воспроизводства. Выводы этих работ весьма противоречивы. Многие экономисты в ходе статистического анализа не смогли обнаружить наличия эффекта; в других работах он был настолько слаб, что им вполне можно было пренебречь.

Во втором издании своей книги Патинкин суммировал результаты большого числа расчетов потребительской функции в США, проделанных Л. Клейном, К. Крайстом, К. Фоксом, 3. Грилишесом, А. Зеллнером, М. Моришимой и другими экономистами. Результаты этих расчетов показывают большой разброс значений регрессионных коэффициентов при переменной реальных остатков. Показатель эластичности потребительских расходов по ценам, которому придается особое значение как индикатору силы этого эффекта, колебался в пределах от –0,05 до –0,30; в большинстве случаев он составлял –0,2. Патинкин весьма осторожно оценивает эти цифры. Он указывает на наличие «крупных и загадочных расхождений в результатах расчетов» и на «невозможность судить о правильности выводов» без дополнительной информации. Весьма уязвимы для критики логические основы концепции Патинкина. Вывод о «нейтральности» денег в указанной модели возможен лишь при соблюдении следующих крайне нереалистичных условий: 1) совершенной эластичности цен и ставок заработной платы; 2) отсутствии «денежной иллюзии» (ориентация на реальные, а не на номинальные значения дохода, облигаций, денежных остатков); 3) отсутствии перераспределительного эффекта (т. е. сдвигов в первоначальном распределении доходов, облигаций, денежных остатков между участниками оборота в результате изменения цен); 4) неэластичности ожиданий по поводу будущего изменения цен (отсутствие реакции на возможное развитие инфляции или дефляции). Кроме того, к числу важных исходных моментов модели (в первом издании работы) относились: 5) наличие в хозяйстве только неразменных бумажных денег, выпущенных государством для покрытия бюджетного дефицита, и 6) отсутствие государственного долга.

Нарушение хотя бы одного из этих «героических» (как их образно охарактеризовал Ф. Модильяни) допущений существенно ослабляет или вовсе ликвидирует эффект реальных кассовых остатков. Абстрактный и нереалистичный характер своих выводов вынужден признать и сам Патинкин, который во втором издании книги в ответ на критику его позиции рассматривает возможные последствия смягчения некоторых принятых им ранее жестких условий.

Так, например, отключение механизма гибких цен, отсутствие их эластичности устраняет главную пружину, приводящую в движение процесс переоценки активов, который служит необходимым элементом эффекта реальных кассовых остатков. Между тем неэластичность цен в современной монополизированной экономике капитализма (в сторону их понижения) – это неоспоримый факт, который отчетливо показывает послевоенная статистика большинства стран. Далее, введение «денежной иллюзии», т. е. ориентация на номинальные значения денежных показателей, устраняет «точку отсчета», к которой «привязано» поведение хозяйственных агентов, и соответственно ухудшает или вовсе ликвидирует эффект реальных кассовых остатков. Вопреки построениям Патинкина, основанным на отсутствии «денежной иллюзии», действия хозяйствующих агентов в реальных условиях капиталистического производства далеко не всегда рациональны. Разрушительное влияние инфляции на доходы при относительно медленном развитии этого процесса начинает ощущаться не сразу, а с определенным лагом, и вызывает весьма различную реакцию со стороны отдельных групп населения. Многие бывают введены в заблуждение, удовлетворяясь временным повышением номинальных доходов. Учитывая все это, допущение Патинкина о полном отсутствии «денежной иллюзии» нереалистично.

Одна из самых слабых предпосылок модели – игнорирование перераспределительных эффектов изменения цен. Многочисленными работами доказано, что инфляция и дефляция неодинаково затрагивают различные классы и социальные группы. От инфляции страдают в первую очередь беднейшие слои, теряющие значительную часть доходов, которая присваивается предпринимателями и капиталистическим государством. В больших масштабах перераспределительные процессы происходят между кредиторами и заемщиками.

Наконец, условие неэластичности ожиданий, заложенное в анализе Патинкина, устраняет неопределенность по поводу будущего движения цен. Такое предположение необходимо для вывода о «нейтральности» денег, так как, например, предчувствие ускорения процессов инфляции в будущем может привести к паническим закупкам товаров и еще большему ускорению роста цен. Подобная реакция изменит «привычный» уровень, с которым сопоставляется величина фактических кассовых остатков. Устойчивость этого уровня представляет необходимое условие для вывода о равнопропорциональном изменении денег и цен. Иначе говоря, нестабильность ожиданий по поводу динамики цен существенно ослабляет или вовсе ликвидирует эффект реальных кассовых остатков. Но ожидание инфляционного роста цен – важный процесс, который все более привлекает внимание экономистов в последние годы.

Итак, исходные предпосылки модели Патинкина являются нежизненными. Но, пожалуй, наиболее разрушительным для его концепции было условие о наличии в экономике только бумажных (а не кредитных) денег.

Эволюция денежной системы капитализма привела, как известно, к тому, что наиболее типичным и распространенным элементом денежной массы и главным средством платежного оборота являются кредитные деньги. Этот вид денег, будучи свидетельством долга, не может служить базой для возникновения эффекта реальных остатков. Кредитные деньги, эмитированные частными банками (например, депозиты), являются одновременно активом для нефинансового сектора и пассивом для самих банков. Последствия изменения покупательной силы денег для кредиторов и должников будут противоположными, а итоговый эффект равен нулю. Следовательно, изменение реальной стоимости кассовых остатков, состоящих из кредитных денег, не изменит совокупного товарного спроса частного сектора.

В современной экономике денежная масса обычно представляет собой «смесь» бумажных и кредитных денег. Первая часть денежной массы порождает в модели Патинкина эффект реальных остатков, а вторая – нет. Поэтому изменение цен и совокупной величины денежной массы не может быть равнопропорциональным в системе, где обращаются кредитные деньги. Это разрушает систему доказательств «нейтральности» денег.

Выдвинув предположение о наличии одного типа денег, Патинкин предельно упростил современную денежную систему, игнорировал важные черты ее институциональной структуры. На его ошибку впервые в буржуазной литературе указали Дж. Герли и Э. Шоу, которые в книге «Деньги в теории финансов» предложили деление денег в зависимости от характера их выпуска на «внешние», которые как бы «навязываются» частному сектору извне, и «внутренние», возникающие внутри системы в процессе кредитования одних хозяйственных единиц другими. Впоследствии это деление получило широкое распространение, и его принял (во втором издании работы) сам Патинкин.

Надо сказать, что выдвигаемое в буржуазной литературе деление денег на «внешние» и «внутренние» весьма расплывчато. Куда, например, отнести банкноты центрального банка? Если строго следовать логике Герли и Шоу, то их нужно включить в разряд «внешних» денег, как выпущенных государственным учреждением. В то же время экономически современные банкноты могут иметь характер и бумажных денег, и кредитного орудия обращения, в зависимости от типа сделки, породившей их эмиссию. Более того, в современных условиях все деньги, даже если они не обусловлены потребностями оборота, выпускаются по каналам кредита. Поэтому деление на «внешние» и «внутренние» не отвечают подлинно научным критериям.

Следовательно, даже в чисто теоретическом плане эффект реальных кассовых остатков и его интерпретация в работах Патинкина наталкиваются на серьезные трудности. Во-первых, «база» для возникновения эффекта в виде специфического запаса активов («чистое богатство») очень узка. Во-вторых, наличие кредитных денег в экономике ликвидирует один из главных выводов действия эффекта – точную пропорциональность в изменении денег и цен. Некоторые экономисты пытались устранить эти помехи. Так, например, Пешек и Сэйвинг попытались расширить «материальную основу» эффекта реальных кассовых остатков, утверждая, что «банковские деньги» – банкноты и депозиты тоже являются «чистым богатством» и соответственно их изменение влияет на потребительскую функцию. Эта странная точка зрения обосновывается тем, что по указанным видам кредитных обязательств не уплачивается процент.

В представлении Пешека и Сэйвинга, банки – это особый вид монополистов, обладающих исключительным правом выпуска особого продукта –»банковских денег», депозитов – без каких-либо расходов (в виде уплаты процентов и т. д.). Тем самым банки создают капитал из ничего, т. е. фабрикуют «чистое богатство». Это неверно. Для банков выпущенные деньги (депозиты) представляют не только специфический «продукт» для продажи клиентам, но и обязательство перед ними. А раз так, то в совокупном балансе частного сектора обязательства по депозитам и созданные на их базе активы (например, выданные ссуды и т. д.) в точности перекрывают друг друга.

Концепция Д. Патинкина и его выводы в неоклассическом духе оказали большое влияние на борьбу ведущих направлений в буржуазной политэкономии. В литературе 60-х годов возник симбиоз неоклассических и кейнсианских взглядов, основанный на признании тезиса о базисной устойчивости капиталистической системы. Слабость эффекта реальных кассовых остатков компенсировалась в этой системе взглядов кейнсианскими программами «накачивания» спроса. И лишь к началу 70-х годов резкое ухудшение состояния капиталистической экономики вновь усилило акцент на проблемах диспропорциональности и нестабильности в процессах экономического развития капитализма.

Date: 2015-12-12; view: 1381; Нарушение авторских прав