Глава 11. К тому времени, когда пришла пора отправляться на вечер в дом миледи Юбенк, Уитни довела себя едва ли не до полуобморочного состояния и изнемогала от волнения

К тому времени, когда пришла пора отправляться на вечер в дом миледи Юбенк, Уитни довела себя едва ли не до полуобморочного состояния и изнемогала от волнения и дурных предчувствий. Она была готова задолго до отъезда и ожидала тетю в холле. Сегодня на девушке было платье из темно-синего шифона, усеянное переливающимися серебром блестками. Бриллианты и сапфиры сверкали у нее в ушах, на шее и сияли в локонах, собранных в элегантную прическу греческого стиля.

— Тетя Энн, — спросила она по пути, — как по-твоему, Пол действительно любит Элизабет?

— Если бы это было так, он давно бы сделал ей предложение, ответила Энн, натягивая перчатки, поскольку экипаж уже свернул на длинную подъездную аллею старого дома леди Юбенк, более всего походившего на мавзолей. — И, твоя подруга Эмили совершенно права — он не сводил с тебя глаз в ночь бала, когда думал, что никто этого не замечает.

— Но в таком случае, почему он так долго не дает о себе знать?

— Дорогая, вспомни, в каком неловком положении он очутился! Всем известно, что четыре года назад он едва выносил тебя и твое неотвязное обожание. Теперь же ему приходится полностью изменить свое отношение и начать открыто за тобой ухаживать. — Она улыбнулась сурово нахмурившейся племяннице и добавила:

— Если желаешь ускорить события, прими совет леди Юбенк и покажи, что ты в нем не нуждаешься!

Три часа спустя Уитни была вынуждена согласиться с тетей. Самые блестящие джентльмены в округе стремились добиться ее внимания, все… кроме того, кто был так дорог ей.

Клейтон Уэстленд, стоявший в противоположном углу комнаты в окружении девиц, слегка наклонил голову к Маргарет Мерритон, улыбаясь, чтобы скрыть, как раздражен ее непрестанной болтовней.

Проведя несколько последних дней в Лондоне по неотложному делу, он вернулся как раз вовремя, чтобы успеть переодеться и отправиться к Амелии Юбенк на небольшую вечеринку. И эта невыносимая старая карга не постеснялась встретить его в дверях и заявить, что будет крайне благодарна, если он станет весь вечер ухаживать за мисс Стоун и таким образом выступит в роли романтического соперника Севарина. В результате настроение Клейтона было безнадежно испорчено.

Невежливо повернувшись спиной к собеседнице, Амелия Юбенк подняла монокль и начала пристально рассматривать собравшихся гостей, пока взгляд ее не упал на герцога Клеймора, осаждаемого девицами, стремившимися снискать его расположение. Герцог, по всей видимости, терпеливо выносил все их ужимки и уловки, однако внимание его было приковано к единственной женщине — Уитни Стоун, казавшейся полностью невосприимчивой к его обаянию.

Амелия выпустила из пальцев монокль, предоставив ему болтаться на черной ленточке. Герцог был дальним кузеном ее покойного мужа, и, следовательно, леди Юбенк могла претендовать на родство с Уэстморлендом, и, когда несколько недель назад Клейтон приехал к ней и объявил о намерении поселиться в округе под именем Уэстленда, чтобы немного отдохнуть вдали от шумного света, она заверила его, что он может на нее положиться.

Теперь, однако, леди Юбенк осенила идея. Она оценивающим взглядом смерила герцога, наблюдавшего за Уитни, и, немного подумав, чтобы определить, насколько коварным и неэтичным является ее замысел, все-таки с довольной усмешкой откинулась на спинку кресла и приказала лакею немедленно привести к ней мисс Стоун, а потом попросить мистера Уэсленда присоединиться к ним.

Уитни танцевала с мужем Эмили, когда неизвестно откуда возникший лакей объявил, что леди Юбенк желает ее видеть, и сейчас же. Извинившись перед лордом Арчибалдом, Уитни, предчувствуя недоброе, тем не менее сочла необходимым подчиниться, и ее подозрения немедленно оправдались, когда вдова, с трудом встав с кресла, раздраженно заметила:

— По-моему, я уже объясняла, что необходимо заставить Севарина ревновать, а муж вашей лучшей подруги совершенно не годится в соперники! Я хочу, чтобы вы немного пофлиртовали с мистером Уэстлендом. Сделайте ему глазки или что еще там вы, молодые девицы, обычно пускаете в ход, чтобы привлечь мужчину…

— Но я не могу. Правда, леди Юбенк, я лучше…

— Юная леди, — перебила она, — позвольте объяснить, что я даю этот вечер с одной лишь целью: помочь вам заполучить Севарина. И поскольку вы по-прежнему ведете себя чрезвычайно глупо там, где дело касается его, мне не остается иного выхода, кроме как вмешаться. Клейтон Уэстленд — единственный, кого Севарин может посчитать соперником, и Я послала за ним лакея.

Уитни побледнела, и леди Юбенк окинула ее разъяренным взглядом:

— Ну а теперь, когда явится мистер Уэстленд, можете либо смотреть на него, как сейчас на меня — и в таком случае он, вероятно, предложит послать за доктором, — либо улыбнитесь ему, с тем чтобы он пригласил вас подышать свежим воздухом на балконе.

— Но я вовсе не желаю идти с ним на балкон, — в отчаянии прошипела Уитни.

— Захотите, — предсказала ее милость, — когда обернетесь и увидите, как очаровательно выглядит Элизабет Эштон, идущая именно в том направлении под руку с Севарином.

Уитни обернулась и поняла, что леди Юбенк права. Пол и Элизабет действительно шли к дверям балкона. Обескураженная девушка хотя и согласилась, что в словах вдовы есть смысл, но все же не решалась опуститься до столь низкого коварства и следовать ее недостойным планам. Впрочем, вряд ли эти колебания имели хотя бы какое-то значение, поскольку леди Юбенк не дала ей иного выбора и уже объявила слегка улыбавшемуся Клейтону:

— Мисс Стоун пожаловалась мне, что здесь ужасно жарко и что она была бы очень рада немного постоять на балконе.

Клейтон Уэстленд мельком взглянул в сторону балкона, и Уитни заметила, как его лениво улыбающееся лицо в мгновение ока превратилось в маску иронического удивления.

— О, в этом я совершенно уверен, —.саркастически бросил он и, не слишком галантно взяв ее за локоть, осведомился:

— Ну что же, пойдемте, мисс Стоун?

Уитни позволила ему провести себя через толпы болтающих, смеющихся, танцующих гостей и мимо столов, накрытых для ужина а-ля фуршет.

Девушка была так погружена в мысли о Поле, что не заметила, как Клейтон подвел ее к высоким стеклянным дверям, находившимся под прямым углом к тем, через которые прошли Пол и Элизабет. Уитни слишком поздно поняла, что таким образом они окажутся совершенно одни и, следовательно, Пол их не увидит.

— Куда мы идем? — поспешно спросила она, пытаясь отступить.

— Как видите, мы уже почти на балконе, — холодно сообщил спутник и, еще сильнее стиснув ее локоть, свободной рукой повернул ручку двери, вывел Уитни наружу и закрыл стеклянные створки. Потом, не говоря ни слова, отпустил девушку, подошел к каменной балюстраде и, опершись на нее бедром, начал молча рассматривать свою даму.

Уитни стояла, боясь шевельнуться, сгорая от стыда, потому что план леди Юбенк провалился, потому что позволила себе участвовать в нем, и все-таки исполненная решимости довести его до конца, если возможно.

— Наверное, нам стоило бы перейти на другую сторону? — предложила она.

— Наверное, но мы этого не сделаем, — отрезал Клейтон.

Он уже успел сообразить, что его используют в качестве подсадной утки, и с каждой секундой все больше раздражался и терял терпение. Уитни выглядела юной стройной богиней — соблазнительницей, сверкающей серебром в лунном свете каждый раз, когда ветерок развевал складки ее наряда. И она принадлежит ему, черт возьми! Он даже заплатил за туалет, который сейчас на ней!

Наконец его осенила идея. Перегнувшись через перила, он заглянул за угол, удостоверился, что Севарин и Элизабет Аштон по-прежнему стоят у балюстрады, и вновь обернулся к прекрасной спутнице, нервно теребившей темно-синий шифон платья.

— Ну, мисс Стоун, — осведомился он, повысив голос так, чтобы его услышали на другом конце.балкона.

Уитни даже вздрогнула от неожиданности.

— Что именно вам угодно? — пробормотала она, шагнув вперед в надежде заглянуть за угол и подсмотреть, что делают Пол и Элизабет. Но попытка не удалась, поскольку Клейтон выпрямился и быстро встал перед ней, загородив дорогу. — Что именно? — повторила Уитни, машинально отступив, чтобы как можно больше увеличить расстояние между ними. И прежде чем девушка поняла, что происходит, се уже прижали спиной к темной стене дома.

— Ну, теперь, когда я привел вас сюда, — спокойно начал Клейтон, — чего вы потребуете от меня? Что я должен сделать дальше?

— Дальше? — осторожно поинтересовалась Уитни.

— Вот именно, дальше. Я хочу удостовериться, что правильно понимаю свою роль в той занимательной игре, которую мы ведем. Вероятно, мне следует поцеловать нас, чтобы заставить Севарина ревновать, не так ли?

— Да я не позволила бы вам прикоснуться ко мне, даже если бы тонула! — парировала Уитни, слишком разгневанная, чтобы почувствовать себя униженной.

Однако Уэстленд, пропустив гневную реплику мимо ушей, задумчиво произнес:

— Не возражаю против того, чтобы сыграть свою роль, но сомнительно, чтобы она пришлась мне по душе. Итак, мне придется целовать совсем еще зеленую дилетантку или вы достаточно поднаторели в этом искусстве за все эти годы? Сколько раз вы целовались в жизни?

— Могу побиться об заклад, вы живете в постоянном страхе быть принятым за джентльмена, — фыркнула она, чтобы скрыть нарастающую тревогу.

Стальные пальцы сомкнулись на ее плечах, и он начал притягивать ее к себе. Поняв, что ей с ним не справиться, она разъяренно уставилась в смеющиеся глаза.

— Уберите от меня руки!

— Может, число мгновений, когда вас целовали, не поддается счету? Или они для вас имели так мало значения, что просто успели улетучиться из памяти?

Уитни почувствовала, что сейчас взорвется:

— Меня целовали достаточно часто, чтобы больше не требовалось уроков от вам подобных!

Тихо хмыкнув, он обнял застывшую от напряжения девушку.

— Неужели вас целовали так часто, малышка? Уитни уставилась на мускулистую грудь, отказываясь поднять глаза. Кричать не имело смысла: ее репутация будет навеки погублена, если кто-то увидит ее в столь компрометирующей ситуации. Она не могла, просто не могла поверить, что такое действительно происходит с ней. Разрываясь между желанием залиться слезами и ударить его, Уитни объяснила как можно спокойнее:

— Если вы оставили старания унизить и запугать меня, пожалуйста, отпустите.

— Не отпущу, пока не обнаружу, насколько велик ваш опыт! — прошептал он.

Уитни вскинула голову, намереваясь разразиться назидательной тирадой, но он прижался к ее губам, заглушая слова. Девушка застыла, потрясенная неведомыми ощущениями, но заставила себя стоять, не шевелясь, и выносить прикосновение его рта. Хотя у нее действительно почти не было опыта в поцелуях, она давно и ловко научилась их избегать и твердо знала, что ни сопротивлением, ни страстным ответом на поцелуй женщина не может низвести чересчур пылкого мужчину до состояния полного раскаяния и искреннего смирения.

Однако, когда Клейтон наконец отстранился, он новее не выглядел ни раскаявшимся, ни смиренным. Вместо этого он рассматривал ее с приводящей в бешенство ухмылкой:

— Либо у вас были очень плохие учителя, либо вы крайне нуждаетесь в дополнительных уроках, поскольку оказались нерадивой ученицей.

Руки его разжались; Уитни отступила в сторону, резко повернулась к нему спиной и бросила через плечо:

— По крайней мере свои уроки я получала не в борделях!

Все случилось так быстро, что она даже не успела сообразить, в чем дело. Клейтон молниеносно выбросил вперед руку и, словно клещами, Стиснув ее запястье, снова потащил в тень и рывком притянул к себе.

— Думаю, — объявил он зловеще, — ваша беда в том, что у вас были слишком плохие учителя.

Его рот впился в ее губы, безжалостно раздавливая, сминая, вынуждая раскрыться под жестокой атакой.

— Ответы! — задохнулась Уитни. — Будь я мужчиной, заставила бы проглотить эти слова под дулом пистолета!

— Будь вы мужчиной, в этом не было бы нужды. Уитни стояла, сжав кулаки, дрожа от невыразимого гнева, стараясь подобрать слова, которые могли бы проникнуть сквозь непроницаемую оболочку, в которой заключена душа этого чудовища. Слезы выступили на ее глазах, слезы бешенства, но стоило Клейтону заметить это, как он тут же превратился в олицетворение раскаяния.

— Вытрите глаза, малышка, и я провожу вас к друзьям.

С этими словами он вытащил из кармана белый платок и протянул ей. Уитни показалось, что сердце ее сейчас разорвется от так долго подавляемых ненависти и злобы. Выхватив платок, она швырнула его на пол и резко повернулась, намереваясь поскорее уйти от него и вернуться в бальную залу. Но тут из темноты послышался голос Пола:

— Прошу извинить нас.

Коротко кивнув, он провел Элизабет мимо них к порогу бальной залы.

— Как долго Пол был здесь?! — взорвалась Уитни вне себя от обиды и отчаяния, снова поворачиваясь к Клейтону. — Вы, низкий, гнусный… вы сделали это нарочно, устроили спектакль для него, не так ли? Чтобы он увидел? Вы хотели, чтобы он все увидел!

— Я действительно сделал это намеренно, но ради себя! — спокойно поправил Клейтон, подхватывая Уитни под руку и провожая к дверям.

Они наконец оказались в безопасности ярко освещенной бальной залы, и Уитни, немедленно отпрянув от Клейтона, холодно процедила:

— Да вы, должно быть, истинный отпрыск сатаны!

— Мой отец был бы крайне разочарован, услышав это, — ответил Клейтон с раздражающим смешком.

— Ваш отец? — фыркнула Уитни, отступая подальше. — Если вы считаете, что ваша мать может назвать его имя, значит, жестоко ошибаетесь.

Наступил момент зловещего молчания, прежде чем до Клейтона дошло, что его только сейчас назвали незаконнорожденным. Но в ответ на оскорбление он всего лишь разразился смехом. Все еще ухмыляясь, он следовал за девушкой, восхищаясь грациозным покачиванием бедер.

Ничего не видя от гнева, Уитни почти подбежала к группе гостей постарше, среди которых стояла ее тетя. Однако, не вступая в разговор, она смотрела куда-то вдаль, занятая своими невеселыми мыслями. Как она ненавидит и презирает Клейтона Уэстленда! Если она даже упадет в конце концов мертвой, все-таки найдет способ отплатить ему за этот вечер, за то, что он посмел дотронуться до нее своими грязными руками развратника, за то, что заставил ее выглядеть шлюхой в глазах Пола!

Прошло не менее часа, прежде чем она услышала тихий голос Пола:

— Вы не откажете мне в танце?

Его рука уже завладела ее запястьем, и Уитни молча пошла рядом. Она так боялась увидеть в его глазах осуждение, что, даже когда они уже танцевали, по-прежнему не решалась поднять на него взгляд.

— Неужели мужчине следует непременно прогуляться с вами на балкон, чтобы привлечь ваше внимание? — зло упрекнул он.

Уитни резко вскинула голову и, к собственному облегчению, обнаружила, что, хотя сцена на балконе, по-видимому, была ему неприятна, лицо его не выражало ожидаемого презрения.

— Предпочитаете прогулки по ночам? — съехидничал он.

— Пожалуйста, не нужно смеяться надо мной, — умоляюще шепнула она. — Вечер был таким долгим, и я ужасно устала.

— Неудивительно, — с грубоватой иронией отозвался Пол, но, заметив, как сильно покраснела от смущения Уитни, немного смягчился:

— Возможно, вы сумеете оправиться от «усталости»к завтрашнему утру, чтобы поехать на пикник в вашу честь? Будут всего человек десять, не больше.

«Леди Юбенк и тетя Энн оказались правы!»— торжествующе подумала Уитни.

— Буду очень рада, — согласилась она с сияющей счастливой улыбкой.

Когда музыка стихла, Пол отвел Уитни в сравнительно безлюдный уголок, остановил лакея с шампанским на подносе и, взяв два бокала, вручил один Уитни, а сам оперся плечом на колонну и вопросительно поднял брови:

— Должен ли я пригласить Уэстленда? Первым порывом Уитни было схватить его за лацканы и завопить: нет! Но при виде его самоуверенной ухмылки она решила быть осмотрительнее и, пожав плечами, выдавила что-то вроде улыбки:

— Ради Бога, приглашайте, конечно, если хотите.

— И вы не станете возражать?

Уитни с невинным видом похлопала ресницами:

— Почему? Он… он очень красив. — Она поднесла к губам бокал, чтобы скрыть гримасу неприязни:

— И очарователен, и…

— Мисс Стоун, — перебил Пол, весело изучая се мрачное личико, — вы, случайно, не пытаетесь заставить меня ревновать?!

— А вы? — кокетливо парировала Уитни. Он не ответил, но девушка была уверена, что это именно так и есть. Как бы то ни было, остаток вечера прошел великолепно. Пол почти не отходил от нее и, даже когда удалялся ненадолго, ни разу не вернулся к Элизабет.

Отпустив камердинера, Клейтон налил себе немного бренди и покачал головой, вспомнив, какой странный, причудливый оборот приняли их отношения. Никогда в самых безумных мечтах он не представлял, что может встретить такую, как Уитни. Тем не менее он был чрезвычайно доволен тем, что узнал на балконе леди Амелии несколько часов назад. Никому из французских поклонников Уитни не позволяла таких вольностей, какие допустил он; девушка была шокирована страстным поцелуем и возмутилась, когда он коснулся ее груди.

Боже, какое она очаровательное создание — ангел и злючка одновременно, безыскусная и утонченная, неопытная и соблазнительная, богиня с роскошным телом и изысканной красотой, сумевшая зажечь огонь в его крови.

Подняв рюмку, он хмуро уставился на ее содержимое Он ужасно обошелся с ней сегодня. Завтра придется отыскать способ к примирению.

Date: 2015-12-13; view: 282; Нарушение авторских прав