Глава 8. Месяц спустя Уилсон, дворецкий Джилбертов, исполненный чувства собственного достоинства, прошествовал через холл в кабинет хозяина

Месяц спустя Уилсон, дворецкий Джилбертов, исполненный чувства собственного достоинства, прошествовал через холл в кабинет хозяина, чтобы вручить ему почту. На самом верху оказалось письмо из Англии. Ровно через пять минут лорд Джилберт, распахнув двери, громовым голосом окликнул дворецкого.

— Немедленно позовите леди Джилберт! Да побыстрее! Нечего глазеть на меня! Я же сказал, поторопитесь! — вопил он вслед испуганному слуге, уже бежавшему по коридору с такой скоростью, что фалды фрака развевались за спиной.

— Что случилось, Эдвард? — осведомилась Энн, буквально влетая в кабинет.

— Вот! — коротко ответил лорд Эдвард, сунув жене письмо от Мартина Стоуна.

Энн перевела взгляд с побелевшего лица мужа на подпись под единственным листком бумаги.

— Он послал за Уитни? — трагически пробормотала она, обо всем догадавшись.

— И пишет, что возместит мне все расходы за последние четыре года, как только получит от меня счет! — разъяренно прорычал Эдвард. — И вложил чек на целое состояние с приказом потратить на туалеты и драгоценности! Что это он себе позволяет? За все четыре года не прислал ни пенни бедной девочке! Ублюдок! Никакого счета он от меня не получит, и именно я заплачу за все, ей заказанное, чтобы Уитни вернулась домой одетой, как подобает! Он может запихнуть свои деньги в…

— Уитни едет домой, — растерянно прошептала Энн, опускаясь в кресло; — Я тешила себя надеждой, что он вообще о ней забыл. — И мгновенно просветлев, предложила; — Придумала! Напиши сейчас же Мартину и намекни на помолвку с Николя Дю Биллем. Это позволит выиграть время.

— Прочтите письмо, мадам! Он требует недвусмысленно и в крайне грубых выражениях, чтобы Уитни ровно через месяц без всяких проволочек вернулась домой.

Глаза Энн тупо скользили по строчкам. Наконец, попытавшись принять бодрый вид, она воскликнула:

— Он требует, чтобы оставшееся время Уитни употребила на прощальные визиты и посещения самых дорогих портних и модисток! Должно быть, Мартин сильно изменился за это время, раньше ему бы в голову не пришло, что Уитни потребуется время на шитье приданого в Париже, где моды так далеко ушли вперед. Эдвард! — внезапно воскликнула она. — Не думаешь ли ты, что тот молодой человек, которого она так любила в юности, попросил у Мартина ее руки?

— Ничего подобного! — рявкнул Эдвард. — Иначе он изо всех сил хвастался бы в своем проклятом письме, считая, что ему повезло там, где мы потерпели неудачу. — И повернувшись к жене, вздохнул:

— Лучше, пожалуй, сказать ей сейчас и покончить с этим. Я поднимусь немного погодя.

Уитни стояла, словно пораженная громом, пытаясь осознать новости, которые, как ей казалось раньше, так жаждала услышать.

— Я… я очень рада, что еду домой, тетя Энн, — выдавила она наконец. — Только… только…

Голос девушки замер. Рада вновь оказаться дома? Или перепугана, перепугана до смерти тем, что теперь, получив свой шанс завоевать Пола, может все потерять? Одно дело привольно жить в Париже в окружении толпы обожателей и поклонников, и совсем другое — вернуться и заставить Пола увидеть ее их глазами. Боже, придется справляться не только с отцом, но и с Маргарет Мерритон, и с вечно судачившими мамашами, смотревшими на нее, как на некое странное насекомое. А здесь… здесь остаются тетя Энн и дядя Эдвард, любившие Уитни, смеявшиеся вместе с ней и радовавшиеся ее успехам, принесшие столько тепла и счастья в ее жизнь!

Тетя отвернулась к окну, но Уитни успела заметить слезу, ползущую по ее щеке. Она закусила губу: если у тети дурные предчувствия относительно ее возвращения, значит, ехать слишком рано. Она еще не готова встретиться со старыми знакомыми и врагами.

Уитни подошла к зеркалу, надеясь, что вид собственного отражения немного ее успокоит. Парижские мужчины часто твердили, как она прекрасна. Но что скажет Пол? Господи, опять, с ужасом подумала девушка. Не успела она уехать, а уверенность в себе уже тает, словно снег на солнце! Она некрасива, неуклюжа, слишком высока, и даже пальцы вновь, как раньше, нервно перебирают складки платья! И там… там, на самой переносице внезапно проступили слабые следы ненавистных веснушек! О черт! Какая чушь!

Мгновенно выйдя из терпения, Уитни постаралась взять себя в руки. Веснушки не появляются как по волшебству, руки нужно стараться держать, как ее учили, и она не станет и не будет перечислять собственные недостатки, изъяны, несовершенства и слабые места, как когда-то!

Неприятно сосущее чувство в желудке немного улеглось, а в душе робко начала расцветать надежда. Губы чуть растянулись в нежной улыбке. Она едет домой! Домой, к Полу, домой, чтобы показать всем, как сильно она изменилась! Она в самом деле скоро будет дома!

Но возвращение означало разлуку с любимыми дядей и тетей.

Уитни отвернулась от зеркала и заметила, как трясутся плечи тети от беззвучных рыданий.

— Я чувствую себя так, словно меня разрывают на части, — задыхаясь, пробормотала Энн.

— Я люблю тебя, тетя Энн, — шепнула Уитни, не вытирая жгучих слез, струившихся по ее щекам.

Я так тебя люблю.

Энн распахнула объятия, и Уитни подбежала ней, стремясь утешить ее и утешиться самой.

Остановившись у дверей спальни племянницы, Эдвард расправил плечи и постарался превратить горестное лицо в застывшую маску с деланной улыбочкой. Заложив руки за спину, он ступил через порог.

— Вижу, неплохо проводите время, леди? — вопросил он с нарочитой веселостью, глядя на плачущих женщин.

Грустные, полные слез глаза воззрились на него с недоверчивым изумлением.

— Неплохо проводим… — охнула Энн и переглянулась с Уитни.

Неожиданно обе хихикнули, потом еще и еще раз, и скоро в комнате раздались раскаты счастливого, заразительного смеха.

— Э… то есть… ну… хорошо. Рад слышать, — промямлил Эдвард, сбитый с толку столь странным поведением своих «дам», и, откашлявшись, тихо сказал:

— Нам будет не хватать тебя, детка. Ты была радостью и истинным благословением Божьим для нас обоих.

Оживление Уитни мгновенно улетучилось, слезы вновь навернулись на глаза.

— О дядя Эдвард, — запинаясь, кивнула она, — я никогда-никогда не полюблю другого мужчину больше, чем тебя.

К собственному конфузу, Эдвард почувствовал, как повлажнели ресницы. Он раскинул руки, и племянница бросилась ему на шею. Когда буря чувств немного улеглась, все трое смущенно смотрели друг па друга, сжимая носовые платки. Первым заговорил Эдвард:

— Ну, успокойтесь! Англия все-таки не на краю света.

— Но и не по соседству, — возразила Уитни, вытирая глаза.

— У тебя там друзья, — напомнил Эдвард, — И, конечно, тот молодой человек, кем ты так восхищалась. Блондин, у которого не хватило мозгов, чтобы распознать драгоценность под собственным носом! Как его звали?

— Пол, — шмыгнула носом Уитни.

— Этот человек, видно, глупец! Он должен был просто украсть тебя еще тогда! — Эдвард помолчал и, приглядевшись к ней, заключил:

— Надеюсь, теперь он поумнеет.

— И я тоже! — пылко подхватила Уитни.

— Я так и думал, детка, — кивнул Эдвард, глядя на Энн с выражением «Что я тебе говорил!»— Честно говоря, я часто задавался вопросом, уж не потому ли ты отказала стольким претендентам, что надеялась когда-нибудь вернуться в Англию и увидеть его у своих ног? Именно это ты и собираешься сделать, верно?

— По крайней мере попытаюсь, — призналась Уитни, недоуменно взирая на дядюшку, почему-то ставшего похожим на маленького озорного мальчишку.

— В таком случае, — продолжал он, — надеюсь, что помолвка состоится еще до того, как выпадет первый снег.

— Если все будет хорошо, — взволнованно улыбнулась Уитни.

Эдвард сунул руки в карманы и, казалось, обдумывал сказанное.

— По-моему, в такой момент молодой девушке необходим совет опытной женщины. Нужно немало хитрости, чтобы заполучить такого увальня, как этот твой…

— Пол! — выдохнула Уитни.

— Совершенно верно. Пол.

— Знаешь, дорогая, — с важным видом предложил он, — возможно, будет совсем неплохой идеей, если твоя тетя поедет с тобой. Что скажешь?

Он лукаво прищурился сквозь очки.

— Да! — взвизгнула девушка, смеясь. — Да, Да, Да!

Эдвард обнял ее и оглянулся на свою сияющую жену. Благодарная улыбка, которой она его одарила, была достаточной компенсацией за принесенную жертву.

— Я долго откладывал поездку в Испанию, — объявил он. — Когда вы уедете, я отправлюсь туда по делам короля. Ну а потом заеду в Англию, чтобы поздравить того юного бездельника, с которым ты уже будешь помолвлена, и заодно заберу тетю во Францию.

Теперь, испытывая огромное удовлетворение оттого, что удалось перехитрить Мартина, послав Энн вместе с Уитни, чтобы помочь племяннице из бежать ошибок, Эдвард смягчился и решил позволить зятю хотя бы раз в жизни заплатить за туалеты дочери. В соответствии с намеченным планом он на следующий же день отправил дам за покупками и даже не сетовал, что их экспедиции начинались рано утром и заканчивались только тогда, когда времени оставалось лишь на то, чтобы срочно переодеться к вечерним увеселениям или просто рухнуть в постель от усталости.

Родители Николя Дю Вилля устроили пышный прием в честь Уитни накануне того дня, когда девушка и леди Энн отправлялись в путь. Уитни весь вечер представляла, как трудна будет разлука с Ники, но все оказалось гораздо легче, чем она думала.

Им удалось побыть несколько минут наедине' в одной из малых гостиных просторного дома Дю Вил-лей. Ники стоял у камина, облокотясь плечом на каминную доску, лениво вертя бокал в руке.

— Я буду скучать по тебе, Ники, — тихо вымолвила Уитни, не в силах больше выносить молчания. Но Ники с веселой решимостью взглянул на нее.

— Правда, cherie? — И прежде чем она сумела ответить, добавил:

— Но я не буду скучать по тебе слишком долго.

Губы Уитни задрожали от удивленного смеха.

— Вот уж не ожидала столь нерыцарственного ответа!

— Рыцарский дух скорее подобает зеленым юнцам и старикам, — поддразнил Ники. — Однако могу пояснить, что не подумаю тосковать по тебе, поскольку намереваюсь приехать в Англию через несколько месяцев.

Покачав головой, Уитни с отчаянием призналась:

— Ники, есть один человек… дома… по крайней мере я надеюсь, что он все еще ждет. Его зовут Пол и… Она осеклась, пораженная медленной ленивой улыбкой Ники.

— Этот Пол когда-нибудь приезжал во Францию, чтобы повидать тебя? — осторожно осведомился он.

— Ну, это ему даже в голову бы не пришло! Видишь ли, я была тогда совсем другой, и он запомнил меня неуклюжей, озорной, некрасивой девчонкой, которая… Почему ты так улыбаешься, Ники?

— Потому, что я вне себя от восторга, — расхохотался он. — И счастлив узнать, что после стольких месяцев терзающих мозг раздумий о том, кто мой соперник, он оказался всего-навсего каким-то идиотом-англичанином, которого ты не видела четыре года и у которого не хватило здравого смысла понять, какой прекрасной женщиной ты станешь! Поезжай домой, cherie, — посоветовал он, ставя бокал на камин и притягивая ее к себе. — Очень скоро ты обнаружишь, что в сердечных делах воспоминания куда счастливее реальности. Ну а потом, через два-три месяца, я приеду и скажу все, что давно хотел сказать.

Уитни знала, что Ники собирается сделать ей предложение, и понимала, что сегодня спорить на эту тему не имеет смысла. Ее воспоминания не окажутся лучше реальности — уж очень они печальные. Но стоит ли объяснять Ники, как ужасно она вела себя тогда и почему Пол даже вообразить не смог бы, что когда-нибудь из нее получится сносная молодая дама. Кроме того, Ники и слушать не станет; он уже наклонил голову, чтобы завладеть ее губами в долгом мучительно-сладостном поцелуе.