Бриенна 4 page. – Вы меня простите, что вмешиваюсь в ваше горе, – сказал он сухим тоном

– Вы меня простите, что вмешиваюсь в ваше горе, – сказал он сухим тоном. – Но у нас есть иная тема для обсуждения. Когда вы возвратитесь в Близнецы, пожалуйста передайте лорду Уолдеру, что королю Томмену нужны все его пленники, захваченные им на Красной Свадьбе.

Сир Уолдер нахмурился.

– Это весьма ценные пленники.

– Его Величество не стал бы ими интересоваться, если б они были бесполезны.

Фрей и Риверз переглянулись. Эдвин ответил:

– Мой лорд дед захочет компенсации за этих пленников.

«И он получит ее, как только у меня вырастет новая рука». – Подумал Джейме.

– Все мы чего‑то хотим, – мягко сказал он. – Скажите, среди пленников был сир Рейнальд Вестерлинг?

– Рыцарь ракушек? – Усмехнулся Эдвин. – Он кормит рыб на дне Зеленого Зубца.

– Он был во дворе, когда наши люди напали на лютоволков, – сказал Уолдер Риверз. – Вален потребовал его меч, и тот довольно мирно его отдал, но когда арбалетчики стали стрелять в волка, он выхватил у Валена топор и распорол сеть, в которую мы поймали чудовище. Вален сказал, что одна стрела попала ему в плечо, а вторая в живот, но он сумел‑таки добраться до галереи и броситься в реку.

– За ним по лестнице тянулся кровавый след, – Добавил Эдвин.

– Вы нашли потом его тело? – Спросил Джейме.

– Потом мы нашли тысячи тел. Спустя пару дней в воде, они все выглядели одинаково.

– Я слышал тоже самое про висельников, – сказал им Джейме на прощанье.

На следующее утро мало что напоминало о лагере Фреев кроме мух, конского навоза и виселицы сира Римана, одиноко стоявшей на берегу Камнегонки. Его кузен спросил, что делать с ней и с остальной осадными машинами: таранами, башнями, требюше и катапультами. Давен предложил оттащить все это добро в Равентри и использовать там. Джейме приказал все сжечь, и начать с виселицы.

– Я хочу разобраться с лордом Титосом сам. Осадные башни не потребуются.

Давен улыбнулся в бороду.

– Поединок, брат? Не слишком честно. Титос уже седобородый старик.

«Но он старик с двумя руками».

Этой ночью они с сиром Илином сражались три часа подряд. Эта ночь была одной из лучших его ночей. Если бы бой был настоящим, Пейн дважды бы его убил. Как правило, таких «смертей» бывало с полдюжины, а иногда даже хуже. – Если я продержусь в таком темпе еще год, то, возможно, сравняюсь с Пеком. – Объявил Джейме, и сир Илин издал клокочущий звук, означавший, что он смеется. – Пойдем, уничтожим немного отличного красного вина Хостера Талли.

Вино превратилось в часть ночного ритуала. Сир Илин был отличным собутыльником. Он никогда не перебивал, никогда не возражал, никогда не жаловался, не просил об одолжениях и не рассказывал длинных историй. Все, что он делал – это пил и слушал.

– Мне нужно приказать всем моим друзьям вырвать их языки. – Сказал Джейме, наполняя кубки. – И у родственников тоже. Немая Серсея была бы очень милой. Хотя, мне не хватало бы ее язычка во время поцелуев. – Он выпил. Вино было темно рубиновым, сладким и крепким. По всему телу прокатилась волна тепла. – Я помню, как мы впервые поцеловались. Сперва все было невинно. Потом перестало. – Он допил и отставил кубок. – Как‑то Тирион сказал мне, что большинство шлюх не целуется. Они тупо трахаются, – говорил он, – но ты не почувствуешь вкуса их губ. Как думаешь, моя сестра целует Кеттлблэка?

Сир Илин не ответил.

– Не думаю, что будет правильно для меня убивать своего брата по присяге. Что мне нужно, так это кастрировать его и отправить на Стену. Как они поступили с Лукамором Здоровым. Но, уверен, сиру Осмунду кастрация не придется по душе. И еще нужно не забывать, что у него есть братья. Братья могут быть опасны. После того, как Эйегон Недостойный приговорил сира Терренса Тойне к смерти за прелюбодеяние с королевой, братья Тойне едва не убили короля. «Едва», правда не одно и тоже, что «убили», благодаря Драконьему Рыцарю, но это не из‑за недостатка попыток. Все это есть в Белой Книге. Все, за исключением того, как поступить с Серсеей.

Сир Илин чиркнул пальцем по горлу.

– Нет. – Ответил Джейме. – Томмен потерял брата, и человека, которого считал отцом. Если я убью его мать, он возненавидит меня за это… а его милая малютка жена тут же найдет способ обратить эту ненависть на благо Хайгардена.

Джейме не понравилось, как улыбнулся сир Илин. – «Какая уродливая улыбка. И уродливая душа».

– Ты слишком много болтаешь, – сказал он собутыльнику.

На следующий день сир Дермот из Рейнвуда вернулся в замок с пустыми руками. Когда его спросили, что он нашел, он ответил:

– Волков. Сотни проклятых нищих. – Из‑за этого он потерял двух часовых. Ночью их сцапали волки. – Это были опытные ребята в кольчугах и вываренной коже, и тем не менее, проклятые твари их совсем не испугались. Перед смертью Джет сказал, что стаю возглавляет волчица огромного размера. Лютоволк, если ему верить. Волки пробрались даже на коновязь. Проклятые ублюдки загрызли моего любимого гнедого.

– Кольцо из костров могло удержать их в стороне, – подсказал Джейме, хотя сам в этот момент размышлял, не мог ли этот лютоволк оказаться тем самым чудищем, что напугал Джоффри на перекрестке?

Несмотря на опасность, исходившую от волков, сир Дермот, взяв свежих лошадей, следующим утром вновь отправился на поиски Бриндена Талли. Тем же вечером лорды Трезубца явились к Джейме с просьбой отпустить их домой. Он разрешил. Лорд Пайпер так же хотел узнать, что случилось с его сыном Марком.

– Все пленники будут выкуплены, – пообещал Джейме. Когда речные лорды вышли, лорд Кэрил Вэнс наклонился к нему:

– Лорд Джейме, вам следует отправиться в Равентри. Пока у ворот Титоса сидит Джонос, тот ни почем не сдастся. Но я‑то знаю, перед вами он склонит колени. – Джейме поблагодарил его за совет.

Следующим отбыл Могучий Вепрь. Он пожелал, как обещал, вернуться в Дарри, чтобы заняться разбойниками.

– Мы проехали половину проклятого королевства, и все ради чего? Чтобы завидев вас Эдмур Талли обмочил штаны? В этом нет славы. Мне нужно сражение. Я хочу победить Пса, Джейме. Его или лорда‑молнию.

– Если хочешь, то голова Пса твоя. – Ответил Джейме. – Но Бэрика Дондариона нужно схватить живым, чтобы его можно было притащить обратно в Королевскую Гавань. Нужно чтобы тысячи людей своими глазами увидели его смерть, и то, что он остался мертв. – Вепрь поворчал, но под конец согласился. На следующий день он выехал с оруженосцем и солдатами, захватив с собой Джона Биттли, который предпочел поохотится на разбойников, чем возвращаться к своей супруге, знаменитой своей уродливостью. Говорили даже, что у нее была борода, которой не было у самого Биттли.

Джейме нужно было решить, что делать с гарнизоном. Что до людей, то они поклялись, что никто из них ничего не знает о планах сира Бриндена и где он может находиться.

– Они лгут, – настаивал Эммон Фрей, но Джейме думал иначе.

– Если ни с кем не делиться своими планами, то никто не сможет тебя придать, – сказал он. Леди Дженна предложила допросить несколько человек. Он отказался. – Я дал Эдмуру слово, что когда он сдастся, гарнизон не пострадает.

– Это было очень благородно с твоей стороны, – сказала тетка. – Но здесь нужно показать силу, а не благородство.

«Спросите Эдмура о моем благородстве», – подумал Джейме. – «Спросите про требюше». – Он почему‑то решил, что мейстеры, когда будут писать исторические хроники, не спутают его с принцем Эйемоном Драконьим Рыцарем. Тем не менее, он чувствовал себя удивительно уверенно. В войне главное – победа. Драконий Камень пал, Штормовой Предел, он в этом не сомневался, на грани, а Станниса приютили на Стене. Северянам он понравится не больше, чем штормовые лорды. Если его не добьет Русе Болтон, то это сделает зима.

А он здесь в Риверране закончил свои дела даже не вынимая оружия против Старков или Талли. Как только он отыщет Черную Рыбу, он сможет спокойно вернуться в Королевскую Гавань, частью которой он стал. – «Мое место рядом с моим королем. С моим сыном». – Захотелось бы Томмену знать об этом? Правда может стоить ему трона. – «Что ты предпочитаешь, парень, трон или отца?» – Хотелось бы Джейме знать ответ на свой вопрос. – «Ему так нравится ставить печати». И, конечно же, мальчик может ему не поверить. Серсея скажет, что это ложь. – «Моя дорогая сестричка‑обманщица». Ему нужно найти способ вырвать Томмена из ее когтей до того, как мальчишка превратится во второго Джоффри. А пока, ему нужно подыскать парню и новый малый совет. – «Если Серсею можно будет отодвинуть в сторону, сир Киван может согласиться стать Десницей Томмена». – Если же нет, что ж, Семь Королевств не оскудели способными людьми. Форлей Престер тоже не плохой выбор, или Роланд Кракехолл. Если для успокоения Тиреллов нужен кто‑то помимо западников, то всегда есть Матис Рован… и даже Петир Бейлиш. Мизинец был одинаково обходительным и умным, но из слишком захудалого рода, чтобы без собственной армии, быть реальной угрозой великим лордам.

Гарнизон Талли был выдворен следующим утром, разоруженный и без гербов. Каждому дали с собой паек на три дня и смену белья в торбе, после того, как все принесли клятву не поднимать оружия против лорда Эммона и дома Ланнистеров.

– Если повезет, то клятву сдержит каждый десятый, – сказала на это леди Дженна.

– И хорошо. Лучше мне попадутся девять, а не десять человек. Десятый может оказаться тем самым, который меня убьет.

– Остальные девять расправятся с тобой еще быстрее.

– Все лучше, чем сдохнуть в постели. – «Или на горшке».

Двое решили не уходить с остальными. Сир Десмонд Грел, старый мастер оружия лорда Хостера, решил надеть черное. Такое же решение принял и сир Робин Ригер, бывший капитан стражи Риверрана.

– Этот замок был моим домом сорок лет, – объяснил Грелл. – Вы скажете, что я волен идти, куда хочу, но вот, куда? Я слишком стар и слишком толст, чтобы стать межевым рыцарем. А на Стене люди всегда нужны.

– Как пожелаете, – сказал Джейме, хотя это было чертовски досадно. Он позволил им сохранить оружие и доспехи, и приставил к ним дюжину людей Грегора Клигана, чтобы проводить их обоих до Девичьего Пруда. Командовать он назначил Раффорда, по кличке Красавчик. – Смотри, доставь этих пленников в Девичий Пруд невредимыми. – Напутствовал его Джейме. – Иначе то, что Грегор сделал с Козлом, по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, покажется тебе веселой шуткой.

Прошло еще несколько дней. Лорд Эммон собрал во дворе всех жителей Риверрана: и собственных и подданных лорда Эдмура, и говорил с ними почти три часа о том, что он теперь от них ожидает, поскольку теперь он их властелин и повелитель. Время от времени он махал бумагой, пока конюхи, служанки и кузнецы мрачно слушали его в тишине под тихим дождем.

Певец, тот, которого Джейме прихватил у сира Римана Фрея, слушал вместе со всеми. Джейме наткнулся на него, стоящего посреди дверей, где было сухо.

– Его милости следовало быть певцом. – Сказал ему парень. – Эта речь длиннее, чем иная баллада, и мне кажется, что он даже не останавливался перевести дыхание.

Джейме вынуждено улыбнулся.

– Лорду Эммону не нужно дышать, пока он может жевать. Ты собираешься из этого сделать песню?

– Веселую. Я назову ее «Разговор с Рыбой».

– Только не пой ее там, где может услышать моя тетя. – До этого Джейме не обращал на него особого внимания. Он был низкого роста, в поношенных зеленых штанах и обтрепанной тунике светло‑зеленого цвета с кожаными заплатами. У него был длинный острый нос, а улыбка широкой и беззубой. Жидкие каштановые волосы спадали на нестиранный воротник. – «Ему где‑то пятьдесят», – решил Джейме. – «странствующий арфист, и крепко битый жизнью».

– Разве ты не был человеком сира Римана, когда я тебя повстречал?

– Только на недельку.

– Я думал, ты удерешь вместе с Фреями.

– Тот во дворе, тоже Фрей. – Певец ткнул пальцем в лорда Эммона. – А этот замок выглядит довольно уютным местом, чтобы провести зиму. Белозубый Ват отправился домой с сиром Форлеем, поэтому я решил, не смогу ли я тут зацепиться. У Вата такой высокий сладкий голос, что, по сравнению с ним, парням, вроде меня не на что рассчитывать. Но я знаю вдвое больше скабрезных песенок. Прошу прощения, милорд.

– О, ты станешь знаменит, благодаря моей тетке, – сказал ему Джейме. – Если хочешь здесь зимовать, постарайся угодить леди Дженне. Здесь главная она.

– Не вы?

– Мое место подле короля. Я тут не надолго.

– Очень жаль это слышать, милорд. Я знаю песни и получше «Рейнов из Кастамере». Я бы мог спеть для вас… ну, в общем, разные песни.

– Как‑нибудь в другой раз. – Сказал Джейме. – У тебя есть имя?

– Том из Семи ручьев, если угодно вашей милости. – Певец приподнял шляпу. – Но большинство кличет меня просто Томом Семи.

– Пой сладко, Том Семи.

Ночью ему снилось, что он вновь оказался в Великой Септе Бэйлора в почетном карауле у тела отца. В септе было темно и тихо. Потом из тени появилась женщина и медленно подошла к гробу.

– Сестра? – позвал он.

Но это оказалась не Серсея. Женщина была в сером. Молчаливая Сестра. Ее черты скрывал капюшон и вуаль, но он в отблеске свечей заметил два зеленых омута ее глаз.

– Сестра, – вновь позвал он. – Чего тебе надо от меня? – Последнее слово эхом разнеслось под сводом септы:

– Меня‑ня‑ня‑ня‑ня‑ня‑ня‑ня.

– Я не твоя сестра, Джейме. – Она подняла бледную мягкую руку и отбросила капюшон. – Разве ты меня забыл?

«Как я мог забыть кого‑то, кого не знал?» – Но слова застряли в горле. Он знал ее, но это было так давно…

– Ты забудешь и собственного отца тоже? Сомневаюсь, знал ли ты его на самом деле. – Ее глаза были зелеными, а волосы золотистыми кудрями. Он не мог сказать, сколько ей лет. – «Пятнадцать или пятьдесят», – пронеслось у него в голове. Она взошла по ступеням и встала рядом с гробом. – Он терпеть не мог насмешек. Это он ненавидел больше всего на свете.

– Кто ты? – Он должен был услышать ответ из ее уст.

– Вопрос в том, кто ты?

– Это сон.

– Правда? – Она грустно улыбнулась. – Пересчитай руки, дитя.

«Одна». – Одна рука, изо всех сил сжавшая рукоять меча. Только одна.

– В моих снах у меня всегда две руки, – он поднял правую, и, непонимающе, уставился на уродливый обрубок.

– Мы всегда мечтаем о том, чего не в силах получить. Тайвин мечтал, что его сын станет великим рыцарем, а дочь будет королевой. Он мечтал, что они будут такими сильными, храбрыми и красивыми, что никто не станет над ними насмехаться.

– Я – рыцарь! – Сказал он ей. – А Серсея – королева.

По ее щеке скатилась слеза. Женщина вновь подняла капюшон и повернулась к нему спиной. Джейме звал ее, но она все удалялась, а ее юбка, влачась по полу, шептала колыбельные. – «Не оставляй меня!» – хотел крикнуть он, но она все равно оставила их давным‑давно.

Он проснулся в темноте дрожащий. В комнате стало холодно, как в могиле. Джейме отбросил одеяло обрубком десницы. Он видел, что огонь в очаге потух, а порыв ветра распахнул окно. Он пересек угольно‑черную комнату, чтобы закрыть ставни, но, добравшись до окна, наступил босой ногой на что‑то мокрое. Он отпрыгал и мгновение соображал. Первая его мысль была о крови, но она не бывает такой холодной.

Это был снег, влетевший в окно.

Вместо того чтобы закрыть ставни, он распахнул их пошире. Двор внизу был покрыт тонким белым покрывалом, на глазах становившимся плотнее. Зубцы укреплений оделись в белые шапки. Снежинки медленно падали вниз, несколько из них, влетев в окно, растаяли на его лице. Он увидел пар своего дыхания.

«В речных землях снег». – Если уж здесь пошел снег, то в Ланниспорте и Королевской Гавани и подавно должно быть снежно. – «Зима наступает на юг, а половина амбаров пуста». – Все оставшиеся в поле посевы теперь вымерзнут. Всходов не будет, как не будет позднего урожая. Он поймал себя на мысли, что бы предпринял отец, чтобы накормить королевство, но вспомнил, что Тайвин Ланнистер мертв.

Когда пришло утро, снега оказалось по щиколотку, а в богороще, где ветер наметал его на стволы деревьев, даже больше. И оруженосцы, и конюхи, и пажи, по мановению какого‑то снежного заклинания, снова превратились в сущих детей, и повсюду играли в снежки – во дворе и на всех стенах. До Джейме доносился их веселый смех. Было время, не так давно, когда бы он бросился играть в снежки вместе с ними, метнул бы один другой в ковыляющего мимо Тириона или засунул за шиворот Серсее. – «Но чтобы сделать нормальный снежок требуется две руки».

В дверь раздался легкий стук.

– Посмотри, кто там, Пек.

Это был древний мейстер Риверрана с посланием, зажатым в иссохшей, морщинистой руке. Лицо Вимана было белым словно первый снег.

– Я знаю, – сказал Джейме. – Из Цитадели прилетел белый ворон. Зима пришла.

– Нет, милорд. Прилетела птица из Королевской Гавани. Я взял на себя смелость… я не знал… – Он протянул ему письмо.

Джейме прочел его в кресле у окна, омываемый белым холодным утренним светом. Послание Квиберна было кратким и четким, Серсеи – лихорадочным и пылким:

Возвращайся немедленно, – писала она. – Помоги. Спаси меня. Ты нужен мне, как никогда прежде. Люблю тебя. Люблю. Люблю. Немедленно возвращайся!

Виман, ожидая, топтался у двери, и Джейме чувствовал, что Пек тоже за ним наблюдает.

– Милорд желает написать ответ? – После долгого молчания спросил мейстер.

На письмо опустилась снежинка. На том месте, где она растаяла, под ней расплылись чернила. Джейме обратно свернул пергамент так плотно, как только сумел одной рукой, и отдал его Пеку.

– Нет, – ответил он. – Брось его в огонь.

Date: 2015-12-12; view: 364; Нарушение авторских прав