Сэмвелл 4 page

«С дороги!» – Снова заорал Осмунд Кеттлблэк. – «Дорогу Ее Королевскому Величеству!»

Носилки начали замедляться, что могло означать только одно – они приблизились к вершине холма.

– Тебе нужно привести сына ко двору. – Сказала королева леди Мерривезер. – Шесть лет не так и мало. Томмену нужны товарищи. Почему не твой сын? – Она вспомнила, что у Джоффри никогда не было близких друзей того же возраста. – «Бедный мальчик был совсем одинок. У меня, по крайней мере, в детстве был Джейме… и Мелара, пока она не упала в колодец». – На самом деле, Джофф сильно привязался к Псу, но это была никакая не дружба. Он искал отца, которого не мог найти в Роберте. – «Маленький сводный брат, возможно, именно то, что нужно Томмену, чтобы отвлечь его от Маргери и ее курятника». – Со временем они могли бы вырасти верными друзьями, как Роберт и его друг детства Нед Старк. – «Он был глупцом, но преданным глупцом. Томмену нужны верные друзья, чтобы прикрыть спину».

– Ваше Величество так добры, но Рассел не знает иного дома, кроме Лонгтейбла. Боюсь, он испугается большого города.

– Только поначалу. – Согласилась королева. – Но это скоро пройдет, как было у меня. Когда отец отправил меня ко двору, я расплакалась, а Джейме злился, пока моя тетка, усадив меня в Каменном садике, не сказала мне, что в Королевской гавани мне некого бояться. «Ты – львица», – сказала она мне. – «Это прочим зверям нужно тебя бояться». Твой сын тоже найдет свою смелость. Конечно, тебе придется держать его поближе к себе, где бы ты могла за ним ежедневно присматривать. Он ведь твой единственный сын, не так ли?

– Пока. Мой супруг просит богов благословить нас вторым сыном, на случай…

– Я знаю. – Ей пришел на ум Джоффри, впившийся в собственное горло. В последний момент он посмотрел на нее с отчаянной мольбой, и от нахлынувшего воспоминания екнуло сердце: капелька крови шипит в пламени свечи, каркающий голос твердит о коронах и саванах, и о смерти от руки валонкара.

Снаружи носилок снова закричал сир Осмунд, и кто?то закричал в ответ. Носилки вздрогнули и остановились.

– Вы что там, поумирали все? – Ревел Кеттлблэк. – Убирайтесь с проклятой дороги!

Королева откинула уголок занавески и помахала сиру Меррину Транту.

– Какие?то затруднения?

– Воробьи, Ваше Величество. – На Транте под плащом был белый чешуйчатый доспех. Но его шлем со щитом висели на седле. – Они устроили лагерь прямо посреди улицы. Но, ничего. Мы сейчас заставим их убраться.

– Извольте, только вежливо. Я не хочу оказаться в самом сердце нового мятежа. – Серсея отпустила занавеску. – Какая?то ерунда.

– Верно, Ваше Величество. – Согласилась леди Мерривезер. – Это Верховный Септон должен был идти к вам. А уж что касается этих отвратительных воробьев…

– Он их кормит, нянчится с ними, благословляет. Но не желает благословить короля. – Она знала, благословение было пустой формальностью, ритуалом, но ритуалы и церемонии имеют власть среди простаков. Эйегон Завоеватель лично датировал начало своего правления королевством с того дня, когда его благословил Верховный Септон в Староместе. – Этот никчемный жрец станет подчиняться или узнает, насколько он слаб и по?прежнему человечен.

– Ортон говорит, что на самом деле он хочет золота. Что он не благословит, пока не дождется возобновления выплат долга.

– Церковь получит свое золото, как только мы обретем мир. – Септоны Торберт и Рейнард прекрасно понимали ее положение… в отличие от жалких браавосцев, которые доконали несчастного лорда Джильса, что он слег в постель, кашляя кровью. – «Нам нужны эти корабли». – Она не может полагаться только на флот Арбора. Редвины слишком близки Тиррелам. Ей нужны собственные военно?морские силы.

Дромонды, подрастающие на речной верфи, обеспечат ее такой силой. Ее флагман будет иметь вдвое больше весел, чем «Молот Роберта». Ауран упросил ее дать ему имя «лорд Тайвин», что Серсея милостиво разрешила. Другой корабль решили назвать «Милая Серсея», и поместить на его носу ее позолоченное подобие в кольчуге, в львином шлеме и с копьем в руке. Остальные получили имена: «Храбрый Джоффри», «Леди Джоанна», «Львица», а так же «Королева Маргери», «Золотая Роза», «Лорд Ренли», «Леди Оленна» и «Принцесса Мирцелла». Королева совершила ошибку, разрешив Томмену дать имена последним пяти кораблям. Последний он вообще поначалу решил назвать «Лунатиком», но после того как Ауран сказал, что никто не захочет плавать на корабле, носящем имя шута, мальчик покорно согласился оказать честь сестре.

– Если этот оборванный септон думает, что заставит меня купить благословение Томмену, то он скоро пожалеет. – Заявила она Таэне. Королева не собиралась пресмыкаться перед горсткой жрецов.

Носилки вновь остановились, и так внезапно, что Серсея вздрогнула.

– Ох, это уже начинает бесить. – Она прильнула к окошку снова и увидела, что они добрались до вершины холма Визении. Впереди возвышалась Великая Септа Бэйлора, ее чудесный купол и семь сияющих башен, но между мраморной лестницей септы и ею разлилось целое человеческое море: бурое, оборванное и немытое. – «Воробьи», – решила она, принюхавшись, хотя ни один воробей не мог вонять столь противно.

Серсея была потрясена. Квиберн приносил ей отчеты об их численности, но слышать это одно, а увидеть их живьем – совсем другое. На площади их жили сотни, и еще многие сотни в садах. Их костры наполнили воздух запахом дыма и вони. Прекрасный белый мрамор был загублен заплатанными палатками и жалкими хижинами, сделанными из глины и кусков древесины. Они спали даже на лестнице, прямо напротив высоких дверей Великой Септы.

Сир Осмунд обернулся и подъехал к ней. За ним последовал сир Осфрид на жеребце золотистого отмастка, как его плащ. Осфрид был средним Кеттлблэком, посмирнее своих родичей, серьезным и скорее хмурым, чем приветливым. – «И самым жестоким из всей троицы, если верить слухам. Возможно, мне нужно было отправить на Стену именно его».

Грандмейстер Пицелль хотел поставить командовать Золотыми плащами кого?нибудь постарше, «закаленного в битвах мужа», и несколько ее советников были с ним согласны.

– Сир Осфрид достаточно закален в битвах. – Ответила она им, но даже это не заставило их заткнуться. – «Они лают на меня словно свора мелких надоедливых собачонок». – Ее терпение в отношение Пицелля начинало истекать. Он даже имел наглость оспаривать ее решение отправить в Дорн за мастером над оружием, на том основании, что это может оскорбить Тиррелов.

– А ты как думаешь, почему я это делаю? – Резко поинтересовалась она у него.

– Прошу прощения, Ваше Величество. – Сказал сир Осмунд. – Не бойтесь. Мой брат вызовет больше золотых плащей, и мы расчистим для вас путь.

– У меня нет времени. Я пойду дальше пешком.

– Пожалуйста, Ваше Величество. – Таэна взяла ее за руку. – Они меня пугают. Их там сотни, и они такие грязные.

Серсея поцеловала ее в щеку.

– Львы не боятся воробьев… но спасибо, что беспокоишься за меня. Я знаю, что ты меня любишь. Сир Осмунд, помогите мне сойти вниз.

«Если б я только знала, что мне придется идти пешком, я бы оделась по?другому». – На ней было надето белое платье с парчовыми вставками, кружевное, но вполне скромное. С тех пор, как она последний раз его надевала прошло уже несколько лет, и королева нашла его несколько сковывающим в талии.

– Сир Осмунд, сир Меррин – вы пойдете со мной. Сир Осфрид, присмотрите за моими носилками. – Некоторые воробьи выглядели достаточно голодными, чтобы сожрать ее лошадей.

Проходя сквозь толпу оборванцев, мимо их костров, телег и убогих жилищ, королева вспомнила другую толпу, тоже когда?то собравшуюся на этой площади. В день ее свадьбы с Робертом Баратеоном поприветствовать их здесь собрались многие тысячи людей. Женщины надели свои лучшие наряды, и половина пришедших привела с собой детей, которых мужчины посадили себе на плечи. Когда она, держа за руку молодого короля, вышла из септы на площадь, толпа взревела так, что ее могли услышать в Ланниспорте.

– Они любят вас, миледи, – Прошептал Роберт ей на ухо. – Посмотрите, все улыбаются.

В то короткое мгновение она была счастлива в своем браке… до тех пор, пока случайно не увидела Джейме. – «Нет», – подумала она в тот момент. – «Не все улыбаются, милорд».

Сегодня никто не улыбался. Взгляды, которыми ее провожали воробьи были тусклыми, опустошенными и ожесточенными. Они расступались, но очень неохотно. – «Если б они были настоящими воробьями, я бы могла распугать их одним криком. Сотня золотых плащей с палками и мечами смогли бы разогнать эту чернь в мгновение ока». – Так бы поступил лорд Тайвин. – «Он бы не стал идти пешком, вместо этого он проехал бы прямо по ним верхом на лошади».

Когда она увидела, что они сотворили с Бэйлором Возлюбленным, казалось мягкое сердце королевы разорвется от жалости. Огромная мраморная статуя, сотни лет с кроткой улыбкой взиравшая сверху на площадь, была по грудь завалена черепами и костями. На некоторых черепах еще сохранились лоскуты плоти. На таких сидели вороны и с удовольствием сдирали сухие, омертвевшие кусочки. И повсюду были тучи мух.

– Что все это значит? – Громко спросила Серсея у толпы. – Вы решили погрести Бэйлора Благословенного под кучей падали?

Одноногий мужчина, опираясь на деревянный костыль, вышел вперед.

– Ваше Величество, это кости святых женщин и мужчин, пострадавших за веру. Септоны, септы, коричневые братья, серые и зеленые, белые сестры, синие и серые. Некоторые были повешены, другие обезглавлены. Септы были обесчещены, девы и матери изнасилованы безбожниками и демонопоклонниками. Даже молчаливые сестры были растлены. Узрев это, Матерь на небесах возрыдала. Мы принесли прах со всего королевства, чтобы дать свидетельство агонии Святой Церкви.

Серсея почувствовала на себе взгляды множества глаз.

– Король должен узнать об этих злодеяниях. – Мрачно ответила она. – Томмен разделяет ваше негодование. Это все работа Станниса и его красной ведьмы, и злобных северян, которые поклоняются деревьям и волкам. – Она повысила голос. – Добрые люди! Ваши родные будут отомщены!

Ей ответили несколько радостных криков, только и всего.

– Мы не просим мщения для мертвых, – сказал одноногий. – Мы просим всего лишь защиты для живых. А также для септ и святых мест.

– Железный трон должен защищать Церковь. – Гаркнул громадный деревенщина с семилучевой звездой, нанесенной краской на лбу. – Король, который не защищает своих подданных и не король вовсе. – Согласное бурчание разнеслось по соседним рядам. Один человек обратился к сиру Меррину, схватившись за его грудь руками:

– Пришло время всем помазанным рыцарям покинуть мирских владык и встать на защиту святой церкви. Вставай с нами, сир, если ты любишь Семерых.

– Отпусти меня. – Выворачиваясь, ответил сир Меррин.

– Я вас выслушала. – Сказала Серсея. – Мой сын еще юн, но он тоже любит Семерых. Вы получите его защиту, и мою тоже.

Человек со звездой на лбу этим не удовлетворился.

– Нас защитит Воин. – Ответил он. – А не этот толстый мальчишка?король.

Меррин Трант потянулся за мечом, но Серсея остановила его прежде, чем тот смог его вытащить. С ней было всего два рыцаря в целом море воробьев. Она видела у них посохи и косы, дубинки и палицы, у некоторых – топоры.

– Я не хочу кровопролития в этом святом месте, сир.

«Почему все мужчины ведут себя равно дети? Только тронь его, и остальные растерзают нас на кусочки».

– Все мы дети Матери. Идем, Его Святейшество ждет нас. – Но едва она поднялась сквозь толпу по ступеням септы, вход заслонила группа вооруженных людей. На них были кольчуги и кожаные доспехи, и кое?где встречались части помятых лат. У некоторых были копья и мечи. Но большинство предпочитали топоры, и на их отбеленных сюрко были вышиты красные звезды. Двое из них посмели загородить ей путь, скрестив перед ней копья.

– Так?то вы встречаете свою королеву? – Строго спросила она. – Говорите, где Рейнард и Торберт? – Эти двое не смогут упустить своего шанса полебезить перед ней. Торберт всегда устраивал целое представление, опускаясь на колени, чтобы омыть ей ноги.

– Я не знаю людей, о которых вы спрашиваете, – ответил один из вооруженных с красной звездой на сюрко. – Но если они принадлежат Церкви, то вне сомнения, Семеро нуждаются в их службе.

– Септон Рейнард и септон Торберт оба угодные Богу. – Сказала Серсея. – И будут очень разгневаны, узнав, что вы меня задержали. Вы собираетесь запретить мне войти в святую септу Бэйлора?

– Ваше Величество, – обратился к ней один из них с перекошенным плечом. – Вам здесь рады, но ваши люди должны оставить здесь свои перевязи. Входить внутрь с оружием запрещено по приказу Верховного Септона.

– Рыцари Королевской гвардии не отдают своих мечей, даже в присутствии короля.

– В доме у короля свои законы, – Ответил пожилой рыцарь. – Но это – обитель богов.

Ее щеки пошли пятнами. Одно слово Меррину Транту и этот кривобокий старикан повстречается с богами быстрее, чем ему бы хотелось. – «Нет. Не здесь. Не сейчас».

– Ждите меня здесь. – Сухо скомандовала она рыцарям гвардии. Одна?одинешенька она взобралась по оставшимся ступеням. Копейщики убрали копья. Двое других нажали на тяжелые двери, и те с громким стоном отворились.

В Зале Свечей Серсея увидела десяток септонов на коленях, но те не молились. У каждого из них была бадья с мыльной водой и щетка, которой они оттирали пол. Их грубая одежда и сандалии навели Серсею на мысль о воробьях, пока один из них не поднял голову. Его лицо было красным как свекла, и на руках у него были лопнувшие, кровоточащие мозоли.

– Ваше Величество.

– Септон Рейнард? – Королева не поверила собственным глазам. – Что вы тут делаете на коленях?

– Он отчищает пол. – Голос исходил от человека ниже королевы на несколько дюймов и худого словно ручка метлы. – Труд является формой моления, которая наиболее угодна Кузнецу. – Он встал со щеткой в руке. – Ваше Величество. Мы вас ждали.

Его борода была каштановой с проседью и коротко подстриженной. Волосы были затянуты в тугой узел на затылке. Несмотря на то, что его одежда была чистой, она была довольно ветхой и штопаной во многих местах. На время работы он закатал до локтей рукава своей одежды, но ниже колен вся ткань намокла. У него было резко очерченное лицо с глубоко посаженными глазами цвета глины. – «Он босой». – Отметила она с отвращением. Его ноги имели отталкивающий вид, огрубевшие и мозолистые.

– Так вы – Его Святейшество?

– Да, это мы.

«О, Отец, дай мне сил!» – Королева знала, что ей нужно преклонить колена, но пол был мокрым от пены и грязной воды, а ей не хотелось погубить платье. Она оглянулась на стоявшего на коленях старика. – Я не вижу моего друга, септона Торберта.

– Септон Торберт был заключен в келью для кающихся на хлеб и воду. Это великий грех быть столь тучным, когда половина королевства голодает.

С Серсеи на сегодня было достаточно. Она выпустила гнев на волю.

– Так вы меня встречаете? Со щеткой в руке и залив все водой? Вы знаете, кто я?

– Ваше Величество – королева?регент Семи Королевств. – Ответил мужчина. – Но в Семилучевой звезде сказано: «как простолюдин склоняется перед лордами, а лорды перед королями, так и короли и королевы должны склониться перед Семью, которые суть Один».

«Он намекает, что я должна встать на колени?» – Если так, то он ее плохо знает. – По праву вы должны встречать меня на ступенях в вашей лучшей одежде с хрустальной короной на голове.

– У нас нет короны, Ваше Величество.

Она помрачнела сильнее.

– Мой отец даровал вашему предшественнику корону редкой красоты, вырезанную из хрусталя и украшенную золотом.

– И за этот дар мы чтим его в наших молитвах. – Ответил Верховный Септон. – Но бедняки нуждаются в пище, и их животы значат больше, чем золото и хрусталь на нашей голове. Корона была продана, как и другие из наших хранилищ, все наши кольца, а так же золотые и серебряные парчовые одежды. Шерсть прекрасно согревает. Именно поэтому Семеро даровали нам овец.

«Да он же безумен!» – Угодные Богу тоже, видимо, посходили с ума, раз выбрали подобное создание… сошли с ума, либо напугались попрошаек у ворот. Доносчики Квиберна заявляли, что септону Люсеону не хватало девяти голосов, когда эти двери распахнулись и в Великую септу ворвались воробьи во главе с лидером, которого внесли на плечах, и с топорами в руках.

Она пригвоздила маленького человека к месту взглядом. – Есть ли где?то место, где мы могли бы поговорить наедине, Ваше Святейшество?

Верховный Септон передал щетку одному из угодных Богу.

– Следуйте за нами, Ваше Величество.

Он провел ее сквозь внутренние двери во внутренний предел септы. Их шаги по мраморному полу далеко разносились гулким эхом. В столбах разноцветного света, спускавшихся сверху сквозь освинцованные витражи гигантского купола, весело плясали пылинки. Воздух был наполнен сладким привкусом благовоний и ладана. Вокруг семи алтарей, подобно звездам в ночи, светились огоньки свечей. Вокруг алтаря Матери их было около тысячи, и почти столько же у алтаря Девы, но у Неведомого все свечи можно было сосчитать по пальцам обеих рук, и у вас еще остались бы свободные.

И даже сюда пробрались воробьи. Дюжина неряшливых межевых рыцарей стояли, преклонив колена, у алтаря Воина, моля его благословить оружие, сложенное у его подножия. Возле алтаря Матери какой?то септон читал молитву, повторяемую сотней воробьев. Их удаленные голоса накатывались словно волны на берег. Верховный Септон повел Серсею в сторону статуи Старицы с поднятым фонарем. Когда он преклонил колена у ее алтаря, у королевы не осталось иного выхода, кроме как преклонить колена рядом. К счастью этот Верховный Септон не страдал одышкой, как предыдущий толстяк. – «Полагаю, за это я должна быть ему благодарна».

Его Святейшество не проявил ни малейшей попытки подняться с колен после того, как молитва закончилась. По всей видимости, им придется беседовать, стоя на коленях. – «Уловка маленького мужчины», – промелькнула у нее в голове веселая мысль.

– Ваше Святейшество, – приступила она. – Эти воробьи повергают горожан в ужас. Я желаю, чтобы они покинули город.

– Куда же им податься, Ваше Величество?

«В семь кругов ада. Любой из них подойдет».

– Полагаю, обратно, откуда пришли.

– Они пришли отовсюду. Как воробьи самые заурядные и распространенные птицы на свете, так и они – самые заурядные и распространенные по всему свету люди.

«Они заурядные, в этом мы сходимся».

– Вы видели, что только они сотворили со статуей Бэйлора Благословенного? Они осквернили эту площадь своими козами, свиньями и помоями.

– Помои можно смыть, и куда проще, чем кровь, Ваше Величество. Если площадь и была осквернена, то только казнью, которая состоялась здесь незадолго до этого.

«Он смеет тыкать мне в лицо Недом Старком?»

– Мы все о том сожалеем. Джоффри был юн и не очень мудр, как был должен. Лорд Старк должен был быть обезглавлен в другом месте, вне взора Бэйлора Благословенного… но не будем забывать, что он был предателем.

– Король Бэйлор простил тех, кто умышлял против него.

«Да король Бэйлор заточил своих собственных сестер, единственным преступлением которых была красота!» – Когда Серсея впервые услышала эту сказку, она направилась к колыбели Тириона и щипала маленькое чудовище, пока он не заплакал. – «Мне нужно было зажать ему нос и засунуть в рот носок». – Она выдавила улыбку.

– Король Томмен тоже простит воробьев, как только они вернутся по своим домам.

– Большинство из них остались без крова. Повсюду страдания… горе, и смерть. Прежде чем придти в Королевскую гавань, я обходил полсотни деревень, которые были слишком маленькими, чтобы иметь собственного септона. Я шел от одной деревни к другой, служа на свадьбах, отпуская грехи, именуя новорожденных. Теперь ни одной из этих деревень нет, Ваше Величество. На месте пышных цветущих садов теперь растут тернии и сорняки, и все обочины усеяны костьми.

– Война – чудовищная вещь. Все эти злодеяния работа рук северян и лорда Станниса с его демонопоклонниками.

– Некоторые мои воробьи говорят о бандах львов, которые их разоряли… и о Псе, который был лично вашим верным слугой. В Солеварнях он зарубил старого септона и обесчестил девочку двенадцати лет, невинное дитя, которое было обещано Церкви. Насилуя ее он даже не снял доспехов, и разодрал и расцарапал ее плоть в кровь своей железной кольчугой. Когда он закончил, он отдал ее своим людям, которые отрезали ей нос и груди.

– Его Величество не может быть ответственным за каждое преступление тех, кто когда?то служил дому Ланнистеров. Сандор Клиган предатель и настоящее животное. Почему вы думаете я выгнала его со службы? Он теперь сражается на стороне Берика Дондарриона, а не за короля Томмена.

– Как скажете. Но можно спросить иначе – где же были рыцари короля, когда творились подобные вещи? Разве Джахаерис Миротворец, сидя на Железном троне, не поклялся однажды, что корона всегда будет опорой и защитой Церкви?

Серсея понятия не имела, в чем там клялся когда?то Джахаерис Миротворец.

– Поклялся. – Кивнула она. – И Верховный Септон его благословил и помазал на царство. И с тех пор это стало традицией для каждого нового Верховного Септона давать свое благословение королю… в котором было отказано королю Томмену.

– Ваше Величество заблуждается. Мы не отказывали.

– Но вы не пришли.

– Час еще не настал.

«Ты кто, священник или базарная торговка?»

– И что я могу сделать для того, чтобы этот час поскорее… настал?

«Если он посмеет требовать золото, я расправлюсь с ним так же, как разделалась с предыдущим, и подыщу для хрустальной короны достаточно благочестивого восьмилетнего мальчишку».

– В королевстве так много королей. Для Церкви возвышение одного над другими должно быть абсолютно обоснованным. Триста лет назад, когда на вершине этого холма впервые приземлился Эйегон Дракон, Верховный Септон заперся в Звездной септе Староместа и молился семь дней и семь ночей напролет без пищи, принимая только хлеб и воду. Когда он вышел, он объявил, что Церковь не станет противодействовать Эйегону и его сестрам, потому что Старица, осветив своим фонарем путь, показала ему будущее, что лежит впереди. Если б Старый город поднял против Дракона оружие, он был бы сожжен. И Высокая башня, и Цитадель и Звездная септа. Все было бы низвергнуто и разрушено. Лорд Хайтауэр был набожным человеком. Когда он услышал это пророчество, он оставил свои войска дома, и когда пришел Эйегон, открыл перед ним ворота. А Его Святейшество благословил Завоевателя и помазал семью маслами. Я должен поступить так же как он триста лет назад. Я должен молиться и поститься.

– Семь дней и ночей?

– Столько, сколько потребуется.

Серсею так и подмывало дать пощечину по этой серьезной, благочестивой физиономии. – «Я могу помочь тебе попоститься», – подумала она. – «Могу запереть тебя в башне и проследить, чтобы никто не приносил тебе еды, пока с тобой не заговорят боги».

– То все фальшивые короли, исповедующие фальшивых богов. – Напомнила она ему. – Только король Томмен защищает Святую Церковь.

– Но только повсюду горят и разоряются септы. Даже молчаливые сестры насилуются, взывая о своих страданиях к небесам. Ваше Величество видели кости и черепа наших святых?

– Видела. – Вынуждена была сказать Серсея. – Благословите Томмена, и он положит конец этим злодеяниям.

– И как же это будет, Ваше Величество? Отправит с каждым нищим братом по рыцарю? Даст нам армию охранять церкви от волков и львов?

«Я притворюсь, будто ты не упоминал львов».

– В королевстве идет война. Его Величеству нужен каждый человек. – Серсее вовсе не улыбалось разбазарить все силы Томмена, разыгрывая из себя няньку для воробьев или защищая бесполезные щели каждой септы. – «Да половина из них, наверное, каждый день молились возможности хорошенько потрахаться!» – У ваших воробьев есть палицы и топоры. Пусть они сами себя защищают.

– Закон короля Мейегора это запрещает, как должно быть известно Вашему Величеству. Именно по его указу Святая Церковь отложила оружие в сторону.

– Сейчас король Томмен, а не Мейегор. – Какое ей дело до того, что там Мейегор Жестокий запретил три сотни лет назад? – «Вместо того, чтобы запрещать священникам носить мечи, лучше б воспользовался ими, чтобы покончить с собой». – Она ткнула в сторону статуи Воина над алтарем из красного мрамора. – А что он там держит в руках?

– Меч.

– Он, что – забыл, как им пользоваться?

– Но закон Мейегора…

– … его можно отменить. – Она сделала паузу, выжидая, пока Верховный Септон проглотит наживку.

Он ее не разочаровал.

– Возрождение Святого воинства… это было бы хорошим ответом на триста лет молитв, Ваше Величество. Воин снова поднял бы свой сияющий меч и очистил эту грешную страну от всего накопившегося зла. Если Его Величество позволит мне восстановить древние благословенные ордены Меча и Звезды, то каждый набожный человек Семи Королевств понял бы, что он и есть наш истинный и полноправный властитель.

Это было приятно слышать, но Серсея постаралась не проявить преждевременной радости.

– Ваше Святейшество чуть ранее упоминал о прощении. В эти тяжелые времена король Томмен был бы весьма благодарен, если бы вы нашли способ простить короне ее долги. Если мне не изменяет память, мы обещали выплатить Святой Церкви около девятисот тысяч драконов.

– Девятьсот тысяч шестьсот семьдесят четыре дракона. На эти деньги можно накормить страждущих и восстановить тысячу септ.

– Стало быть вам нужно золото? – уточнила королева. – Или отмена покрытого плесенью закона Мейегора?

Какое?то мгновение Верховный Септон думал над ее словами:

– Как пожелаете. Долг может быть прощен, и король Томмен получит благословение. Сыны Воина, ради воссияния славы Церкви, должны будут проводить меня к нему, а мои воробьи в это время отправятся по стране защищать сирых и убогих, возрождая древний орден Бедных Ребят.

Королева встала с колен и расправила юбки.

– Мне нужно подготовить бумаги, и Его Величество подпишет их и скрепит королевской печатью. – Если Томмен что?то и любил в царствовании, так это играть со своей печатью.

– Да хранят Семеро Его Величество. Пусть правит долго. – Верховный Септон сложил руки домиком и поднял глаза к небу. – Да убоятся грешники!

«Слыхал, лорд Станнис?» – Серсея не смогла сдержать улыбки. Даже ее отец не смог бы справиться лучше. Одним махом она избавила Королевскую гавань от нашествия полчищ воробьев, обеспечила Томмену благословение и списала долг короны почти на миллион драконов. С поющим от радости сердцем, она позволила Верховному Септону проводить себя обратно в Зал Свечей.

Леди Мерривезер разделила радость королевы, хотя никогда и не слышала ни о Сынах Воина, ни о Бедных Ребятах.

– Они были еще во времена до Завоевания Эйегона. – Объяснила Серсея. – Сыны Воина были рыцарским орденом, они отрекались от своих земель и золота, и посвящали свои мечи Его Верховному Святейшеству. А Бедные Ребята… они были простолюдинами, хотя их и было гораздо больше. Они были своего рода нищенствующими братьями, хотя вместо кружек для подаяния носили при себе топоры. Они странствовали по дорогам, сопровождая путешественников от септы до септы, и от города к городу. Их символом была семилучивая звезда, красная на белом, поэтому простолюдины прозвали их Звездами. Сыны Воина носили радужные плащи и посеребренные доспехи поверх власяниц, а рукояти их мечей были украшены хрустальным навершием. Их прозвали Мечами. Святые, аскетики, фанатики, колдуны, драконоборцы, охотники за демонами… о них ходили сотни легенд. Но все сходились на том, что они были безжалостны с врагами Святой Церкви.

Леди Мерривезер схватывала на лету.

– Полагаю, такие враги, вроде лорда Станниса с его красной колдуньей?

– Ну да, невзначай. – Захихикав словно маленькая девочка, ответила Серсея. – Не открыть ли нам бутылочку вина с пряностями и вспрыснуть возвращение блудных Сынов Воина по домам?

– За Сынов Воина и великолепные способности Королевы?регента. За Серсею Первую!

Вино было столь же сладким и острым, как триумф Серсеи, и ей казалось, что ее носилки не движутся, а плывут по улицам города. Но у подножия холма Эйегона им повстречалась Маргери Тирелл с кузинами, возвращающаяся с конной прогулки. – «Она преследует меня повсюду, куда бы я не направилась», – увидев маленькую королеву, подумала Серсея с раздражением.

За спиной Маргери следовал длинный хвост придворных, охранников и слуг, многие из которых были нагружены корзинами цветов. Возле каждой из ее кузин находились поклонники. Рядом с Элинор ехал неуклюжий сквайр Алин Амброз, с которым она была обручена, сир Таллад ехал рядом с робкой Аллой, однорукий Марк Муллендор рядом с толстушкой и хохотушкой Меггой. Близнецы Редвины следовали за ними с двумя другими придворными дамами Маргери – Мередит Крейн и Жанной Фоссовей. У всех женщин в прическу были вплетены цветы. Джалабхар Ксо тоже присоединился к процессии, как и сир Ламберт Тарнберри с повязкой на глазу, и симпатичный певец, ранее известный как Голубой Бард.

«И, конечно же, маленькую королеву должен сопровождать рыцарь Королевской гвардии, конечно же, это наш Рыцарь Цветов». – Сир Лорас сверкал золоченной чешуйчатой броней. Хотя ему не позволялось более обучать Томмена, король, тем не менее, проводил слишком много времени в его обществе. Каждый раз, когда мальчик вечером возвращался со своей маленькой королевой, он рассказывал новую историю о том, что сир Лорас сказал или сделал.

Date: 2015-12-12; view: 474; Нарушение авторских прав