Киднепинг

Ольга неслась в детский сад на всех парусах. Воспитатели страшно не любят, когда детей забирают в семь часов – точно в конце рабочего дня. После семи приходят те, кого нужно лишить родительских прав. Мамы, папы и бабушки, по‑настоящему любящие своих чад, являются максимум в пять. Если воспитатели смотрят на тебя косо, то и к ребенку благоволить не станут.

В раздевалку средней группы Ольга вбежала в семь десять. Так и есть. Притулилась одинокая фигурка на скамеечке. Даже куртка зимняя надета и ботиночки. Осталось шапку натянуть и шарф повязать. Но ребенок чужой.

– Извините ради бога! – повинилась запыхавшаяся Ольга перед новой молоденькой воспитательницей. – На работе задержали.

– Ладно! – простила девушка. – Забирайте! – И махнула рукой в сторону одинокой фигурки.

– Это не мой сын, – спокойно улыбнулась Ольга. – А где Петя?

– Как это не ваш? – поменялась в лице воспитательница. – У меня только один остался!

Ольга, медик, врач‑стоматолог, точно по науке знала, что такого органа, как поджилки, в человеческом теле нет. Но тут они возникли, даже стало понятно, где находятся. В каждой клетке! Поджилки тряслись и вибрировали. Сын! Пропал сын!

– Отдайте! – бормотала она тихо, а казалось, кричит в голос. – Отдайте моего сына! Куда вы его?

Воспитательница перепугалась не меньше, стала оправдываться:

– Я на практике, родителей и детей в лицо всех не знаю! А мне еще из двух групп, младшей и средней, оставшихся детей привели.

– Мой сын! Где мой сын? Может, он спрятался? – пришла спасительная идея.

– Нет! – Воспитательница покачала головой. – Я по списку отдавала и считала. Может, ваш муж или бабушка забрали?

Теперь Ольга затрясла головой. Она два часа назад разговаривала с мамой и с мужем, они в садик не собирались.

– Как ваша фамилия? – спросила воспитательница.

– Петя Сорокин, – ответила Ольга.

– А тебя как зовут? – Воспитательница повернулась к малышу.

– Петя Сорокин.

– Вот видите! – гордо заявила практикантка.

– Что видите! – завопила Ольга, голос прорезался. – Это не мой ребенок! Просто однофамилец и тезка. Девушка! Что вы натворили? Это же не на вокзале чемоданы спутать!

– Мне жарко, хочу кушать и писать! – подал голос малыш.

– Подожди! – хором огрызнулись тетеньки.

– Мальчик! – на всякий случай уточнила воспитательница. – Это не твоя мама?

– Не моя. Моя мама в сто раз красившее.

– Кому вы отдали моего Петю? – сыпала вопросами Ольга. – Как выглядел тот человек? Что сказал? Кем назвался?

– Разве всех упомнишь! Я сегодня первый день.

– Звоните в милицию! – потребовала Ольга.

Девушке идея отчаянно не понравилась.

– Подождите с милицией. Давайте по списку проверим.

Принесла толстый гроссбух, полистала. Чужой Петя еще раз напомнил, что ему нужно в туалет. Его не услышали.

– Точно! – воскликнула девушка. – Два Пети Сорокина, в младшей и в средней группе. Один живет на Садовой, другой – на проспекте Энтузиастов.

– Мы на Энтузиастов. На Садовой телефон есть? Звоните!

Воспитатель‑практикантка набрала номер и вежливо затянула:

– Добрый вечер! Извините за беспокойство! Это звонят из детского сада…

Ольга выхватила трубку:

– Вы ребенка из детского сада забирали?

– Совершенно верно! – ответил мужской голос.

– Своего сына? Точно своего?

– Строго говоря, – на том конце никакого волнения, – это сын моих друзей. Я обеспечиваю за ним присмотр, пока родители в театре.

– Быстро подойдите к ребенку! – приказала Ольга. – Посмотрите: волосы темные ежиком, под правым, нет, под левым глазом синяк, вчера с горки упал, одет в клетчатую синюю рубашку, на носу веснушки. Скорее, шевелитесь!

Через некоторое время он вновь взял трубку:

– Приметы совпадают. Рубашка, веснушки, синяк – все на месте.

Ольга издала дикий вопль облегчения и счастья.

– Мой мальчик нашелся!

– Что там происходит? – спросил мужчина.

– Ждите! – велела она, не удосужившись объясниться. – Сейчас приеду, обменяем детей.

Бросила трубку, схватила Петю Сорокина номер два и помчалась на улицу. В такси Петя на ушко сказал:

– А я в штанишки описался, потому что много просился, а вы кричали и кричали!

– Ничего! Беру вину на себя, – успокоила мальчика Ольга.

Только выйдя из такси, Ольга сообразила, что у нее нет адреса, и телефон забыла записать. Но Петя не подвел, проложил точный маршрут до родной двери.

На звонок открыл мужчина. С негаданной силой Ольга отбросила его в сторону и рванула в квартиру.

Петя, живой, здоровый и невредимый, сидел за компьютером и играл в какую‑то игру. Ольга сначала его безумно целовала, потом принялась ругать:

– Как ты мог! Уйти с посторонним человеком! Почему не сказал, что это чужой дом?

– Потому что тут компьютер, мне нравится!

– А мне не нравится, потому что мне мокро! – заявил другой Петя.

– Да! Конфуз, – улыбнулась Ольга мужчине, который ошарашенно уставился на них. – Сейчас мы все исправим. Где чистая одежда?

Она быстро привела в порядок Петю номер два, кратко поведала о случившемся и стала прощаться. Мужчина (метр восемьдесят, косая сажень в плечах, стильная борода – интеллигент и громила в одной упаковке) после ее объяснений настороженное выражение лица не сменил. Правда, на замечание – я, наверное, поседела за этот страшный час – отвесил комплимент про прекрасно выглядите. А потом понес несусветное:

– Вы извините, но отпустить я вас не могу!

– То есть как это не можете?

– Здесь наблюдается два Пети Сорокиных. Какой именно принадлежит моим друзьям, я идентифицировать не могу. Для меня они все на одно лицо. В государственном учреждении выдали одного, а сейчас вы подсовываете другого. Не обессудьте, вам придется подождать прихода хозяев. Дети – это не шутка, как вы сами только что сказали.

– Какая глупость! – возмутилась Ольга. – Петя! Петя Сорокин, ведь я не твоя мама?

– Моя! – громко ответил ее Петя.

В «не моя» второго Пети «не» прозвучало невнятно, а «моя» очень четко.

– И компьютер мой! – Петя‑хозяин принялся сталкивать незваного гостя со стула.

– Но какой‑то из мальчиков должен принадлежать моим друзьям? – задумчиво почесал затылок мужчина.

– Да все очень просто! – Ольга начала злиться. – У меня один сын. Один, понимаете? – Она подняла кверху указательный палец. – У ваших друзей тоже один, – показала палец на другой руке. – Они перепутались. Этот мой, а этот чужой. – Она указала пальцами на детей, но нечаянно их перепутала. – Ой, наоборот! – скрестила руки и теперь тыкала пальцами правильно.

– Вот видите! – попенял бородач. – Вы сами не уверены, а я тем более. Нет, уж лучше дождемся родителей и поделим детей по справедливости. Решено! Вы отсюда не уйдете! Убедительно прошу не вынуждать меня применить грубую физическую силу!

– Какую грубую силу? Хулиганство! Я сейчас мужу позвоню!

Но на ее лице тут же отразились сомнение и досада.

– Мужа нет? – подсказал захватчик.

Муж у Ольги был. Но в этой ситуации он бы обязательно спросил: «Я там нужен? Без меня не обойтись?» Ее муж, как говорила бабушка, «любит на всем готовеньком». Не трогайте его, не просите ни о чем. Другие женщины могут сами гвоздь забить, а ты не можешь? Зарплату отдает, не пьет – значит, исполняет свой мужской долг с перевыполнением плана. Любимая фраза: «Без меня не обойтись?» День ото дня Ольга убеждалась в печальной истине: без него можно обойтись.

Она предложила оставить свой адрес, телефон, каждый час выходить на связь, провести следственные эксперименты с мальчиками, то есть обойти квартиру и точно убедиться, какой из Сорокиных здесь живет. Но бородатый захватчик был неумолим. Не драться же с ним?

Он одним щелчком Ольгу в нокаут отправит. Причем мужчина не выказывал нервозности, напротив, веселился. Если бы Ольга не была так взвинчена, она бы заподозрила, что в заложниках ему хочется оставить не мальчиков, а ее, Ольгу.

– В плену у вас будут самые комфортабельные условия, – пообещал интеллигентный громила. – Хотите вина?

Ольга не успела ответить, где она видела его угощения.

– Хочу есть и кушать! – заявил Петя чужой.

– А я давней тебя хочу! – подхватил ее Петя.

– Не дадим молодому поколению умереть голодной смертью? – обрадовался похититель. – Как вас зовут? Я Михаил.

– А я Фёкла! – вдруг выпалила Ольга. – Где кухня? Дети, мойте руки!

От ужина, вина, чая, кофе Ольга отказалась. Накормила мальчиков, села на диван в большой комнате, выразительно и зло скрестив руки на груди. Два Пети больше не ссорились, прилипли к компьютеру и с азартом колотили по клавишам. Михаил не оставлял попыток разговорить «Фёклу». Задавал вопросы по ходу фильма в телевизоре, о внешней и внутренней политике, о погоде, об искусстве, о кулинарии, о домашних животных. Ольга сидела скалой – суровой и безмолвной.

– У меня серьезные опасения, – неожиданно заявил Михаил, – по поводу вашего здоровья.

Ольга губ не разомкнула, но повернулась к нему и удивленно посмотрела.

– Дело в том, – пояснил Михаил, – что глубоководные рыбы, поднятые на поверхность, из‑за разницы давления начинают раздуваться и лопаются. Говорю как специалист, я ихтиолог по профессии. А вы все дуетесь и дуетесь!

– Заметно, – процедила Ольга, – что большую часть жизни вы провели под водой.

– Точно! – обрадовался Михаил. – С рыбами я легко нахожу общий язык, даже с морскими гадами. Но вы, Фекла, – он выразительно вытер лоб, – меня до испарины довели.

– Сами виноваты!

– Признаю! Каюсь!

– Отпустите?

Михаил изобразил глубочайшее сожаление, развел руками. Вскочил со словами:

– Подождите, мне требуется совет! – и ушел к детям.

Через несколько минут вернулся, оглядел комнату, отодвинул торшер и стал лицом к стене.

Ольга ждала, рассматривая его широкую спину. Он не двигался.

– Что вы делаете? – не выдержала она.

– Стою в углу. Оба Пети едины во мнении, что если долго стоять в углу, то мама простит. Один из Петь точно ваш, значит, его рекомендации можно доверять.

– Ладно! – рассмеялась Ольга. – Выходите из угла! Садитесь. Скажите, почему наши рыбки в аквариуме регулярно всплывают кверху пузом? Получается какое‑то плавучее кладбище. Я покупаю ребенку рыбок, а они гибнут. Петя уже с удивлением смотрит на живых рыбок и спрашивает, когда они сдохнут. Он думает, что рыбки живут два‑три дня.

– Какие у вас виды и как вы содержите аквариум?

Когда пришли хозяева, Ольга и Михаил уже от рыбок перешли к проблеме, как научить попугайчика разговаривать. Оба Пети спали – один в своей кроватке, другой, Ольгин сын, прикорнул на диване.

Родители второго Пети, узнав, что произошло, пока они по театрам ходили, разволновались. Мама Пети бросилась проверять наличие сына, крутила его, спящего, и осматривала.

– Я бы сошла с ума на вашем месте! – заверила она Ольгу.

– Ты что же, Мишка! – возмутился отец. – Не помнишь, как наш наследник выглядит? У него ведь внешность Сократа в детстве.

– О! – воскликнул виновник путаницы. – Философов спутал! Думал, Гегель, а он – Сократ!

Миша проводил Ольгу. Нес спящего Петю на руках до такси, в машине не отдал, мол, вы, Фёкла, можете его разбудить. Только у порога квартиры переложил на Ольгины руки.

Она мужу не позвонила, не предупредила, что задержится. Думала – пусть поволнуется. Как же! Спокойно спал.

На следующий день выходят Ольга с Петей из садика – стоит Михаил. Без всяких уловок просто говорит:

– Привет! Я вас провожу.

Так и повелось. Почти каждый день встречал и провожал до дома. Более – ничего: свиданий не назначал, цветов не дарил, поцелуев украдкой не срывал. Веселил их так, что они на землю от хохота падали. Еще с горок детских катались, в снежки играли – дурачились, словом. Петя к нему привязался. И Петя же на маму настучал.

Однажды вечером спрашивает:

– Как называется болезнь, когда в горле не глотается, у меня была?

– Ангина, – ответила Ольга.

– Может, у дяди Миши ангина, поэтому он вчера не пришел?

– Кто такой дядя Миша? – оторвался муж от газеты.

– Он нас каждый день от садика ведет, – донес сын. – Хороший и веселый. Мама больше меня смеется. Дядя Миша ее Фёклой называет. Говорит, Олек много, а Фёкла – редкость. Фёкла‑свёкла – я сам придумал! А меня дядя Миша пиратом называет, а еще флимбрум… флибустьером. – Петя страшно гордится, что выговорил трудное слово.

Муж вскинул брови и выразительно посмотрел на Ольгу.

Она покраснела, нервно усмехнулась и, собрав мужество, прямо посмотрела мужу в глаза:

– Это тот самый случай, когда ты должен спросить: «Без меня не обойтись?» Отвечаю: обойтись!