Кто рассказал, где брод, тот перешёл реку дважды

Редко кто задумывается над тем, что многие известные крылатые фразы и пословицы, сродни парадоксальному «детскому» мышлению, имеют продолжения, которые в корне меняют привычный смысл:

«Собаку съели, хвостом подавились»;

«Кто старое помянет – тому глаз вон, а кто забудет – тому оба»;

«Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет»;

«Ума палата, да ключ потерян»;

«О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды» и т. д.

Это свидетельство того, что справедливость любого выражения (тезиса, аксиомы и т. п.) не является абсолютной. Только мы, в отличие от детей, скованные своим опытом, не хотим в том себе признаться.

Попробуйте выбрать одно или несколько понравившихся выражений и вывернуть их смысл, доказать их ошибочность.

А.Н. Лук продолжает череду подобных фраз: «Люди часто пользуются привычными положениями, установившимися формулировками, которые отражают их коллективный опыт. Иногда эти привычные выражения подвергаются как будто незначительной перефразировке – в результате их смысл утрачивается, извращается или меняется на противоположный. При этом может получиться бессмыслица, но порою в кажущейся бессмыслице открывается новый, более глубокий смысл.

Вот образцы парадоксов Оскара Уайльда:

Ненужные вещи в наш век единственно нам нужны.

Холостяки ведут семейную жизнь, а женатые – холостую.

Ничего не делать – самый тяжкий труд.

Если скажешь правду, все равно рано или поздно попадешься.

Естественность – это поза.

Время – потеря денег.

Своя рубашка дальше от тела.

Я интересуюсь лишь тем, что меня совсем не касается.

Я могу поверить лишь невероятному.

Эта женщина и в старости сохранила следы изумительного своего безобразия.

Когда люди соглашаются со мною – я вижу, что я неправ.

У него было одно из тех, типично британских, лиц, которые стоит увидеть однажды, чтобы уже не вспоминать никогда».

«Метафоры в языке обладают выраженной эвристической функцией, имеющей значение не только в поэзии, но и во всех областях научной и практической деятельности. Их главная функция заключается в генерировании идей», – считал известный советский разработчик разных аспектов теории творчества Г.Я. Буш и цитировал при этом крупного англо‑американского философа и математика Макса Блэка (Максим Чёрный родился в Баку, но уже в 1912 году вывезен родителями в Лондон, 1909–1988): «Каждая наука должна начинаться с метафор и кончаться алгеброй, возможно, что без метафор никогда не было бы никакой алгебры». «Похвалить философа за метафору – всё равно, что похвалить логика за красивый почерк», – остроумно замечал Блэк, но сам считал метафору начальным актом творчества, совместимым с серьёзным размышлением.

Одним из способов метафоротворчества, отмеченным многими известными умами, выступает сравнение по неявному признаку. «Нетрудно убедиться, что внезапность, присущая истинному остроумию, проявляется и в сравнениях по неявному или случайному признаку, когда в непохожих и несравнимых предметах выделяют неожиданное свойство, которое позволяет провести сопоставление:

Закон, что столб: преступить нельзя, а обойти можно.

Совет подобен касторке: его легко подать, но чертовски трудно принимать.

Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удается, но каждой желается попасть в дамки.

Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя

Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе.

Человек с мелкой душой подобен бутылке с узким горлышком: чем беднее его содержимое, тем больше шуму, когда оно изливается.

Писатели как монеты – чем старее, тем дороже; видно, мы ценим ржавчину больше золота.

Жизнь подобна сказке – не важно, насколько длинна, а важно – насколько хороша.

Дж. Свифт сравнил обещания с коркой от пирога: их для того и пекут, чтобы потом сломать.

«Какое сходство Клит с календарем имеет?

Он лжет и не краснеет». (П. Сумароков – по кн. «Юмор, остроумие, творчество», А.Н. Лук).