Битва у Мыса Мертвая Голова

Пока Иккинг и его команда выводили из себя Зеленого Смерча, Бандюг со своими Остолопами разъяряли Пурпурного.

Два чудовища столкнулись нос к носу на оконечности Мыса Мертвая Голова.

Левое крыло Огневицы было сломано в двух местах после знакомства с когтями Зеленого Смерча, но она храбро подлетела к чудищу и, пока Дракон на мелководье жадно хватал воздух широко разинутой пастью, произнесла свою заключительную речь.

— Вот он, — прокричала Огневица, — мой хозяин, Пурпурный Ужас, он разорвет тебя на куски и выплюнет твои когти!

И Огневица, вихляя и волоча крыло, поспешно полетела назад.

***

Зеленому Смерчу с самого утра не везло. Обычно Моредраконусы Гигантикусы Максимусы не нападают на себе подобных. Они избегают драться друг с другом, потому что знают: при таком тяжелом вооружении битва может закончиться весьма плачевно для обоих противников.

Однако Зеленого Смерча раздразнила до бешенства наглая крохотная козявка. И когда он совсем потерял голову от ярости, какое-то Чудище, возомнившее себя круче самого Зеленого Смерча, пребольно толкнуло его в грудь.

Зеленый Смерч размышлял недолго.

Он прыгнул на Пурпурного Смерча, выставив когти и изрыгая громадные языки пламени, озарявшие окрестности, будто вспышки молнии.

Два гигантских монстра сцепились в жестокой схватке, осыпая друг друга самыми страшными ругательствами на драконьем языке. Суша и море заходили ходуном, как при землетрясении.

Одним ударом задней лапы Зеленый Смерч стер с лица земли Риф Утопленников.

Небрежным взмахом крыла Пурпурный Смерч обрушил в океан добрую половину склонов Мыса Мертвая Голова.

Осуществив Дьявольски Хитроумный План Иккинга, мальчишки-викинги с выпученными от ужаса глазами (как бы один из Драконов не остался в живых после схватки!) со всех ног помчались прочь.

Оглашая окрестности яростными воплями, Драконы хлестали друг друга хвостами, царапали когтями, откусывали от противника громадные куски мяса.

Морские Драконы — самые бронированные существа из всех, кто когда-либо населял нашу планету. Их кожа местами достигает трех футов в толщину и покрыта таким толстым слоем раковин, что они защищают ее, как панцирь.

К тому же они самые вооруженные существа на свете. Их острые, как бритва, когти и клыки могут разорвать железную броню, как тонкую бумагу…

На боках обоих Драконов зияли глубокие раны; зеленая кровь потоками хлестала на прибрежный песок…

Зеленый Смерч стиснул шею Пурпурного Смерча в смертоносных Горлодавящих Тисках.

Пурпурный Смерч стиснул грудь Зеленого Смерча в смертоносном Реброломном Объятии.

Ни один из них не ослаблял хватки — а хватка Драконов смертельна. Они напомнили Иккингу рисунок на одном из отцовских щитов: два дракона сплелись в правильный круг и пожирают друг друга, ухватив зубами за хвост.

Задыхаясь и выпучив глаза, Драконы кувыркались в прибое. От ударов их хвостов вздымались гигантские цунами. От брызг мальчишки промокли до костей, хотя и умчались от Мыса чуть ли не на вершину Самой Высокой Горы.

Наконец оба чудовища сотряслись в жестоких предсмертных конвульсиях, издали протяжное бульканье, рухнули в воду и затихли.

Наступила тишина.

Мальчишки остановились. Запыхавшись от бега, они хватали воздух ртами и в ужасе взирали на неподвижных чудовищ. Их драконы, летевшие впереди своих хозяев, тоже обернулись и зависли в воздухе.

Кошмарные Твари не шевелились.

Ребята выждали долгих две минуты, слушая, как волны тихо плещутся о громадные неподвижные тела.

— Вроде бы, сдохли, — сказал, наконец, Бандюг.

Ужас отступил, и мальчишки захохотали (правда, довольно истерически).

— Молодец, Иккинг! — Бандюг звонко хлопнул Иккинга по спине.

Но Иккингу почему-то было тревожно. Он скосил глаза и прислушался.

— Я ничего не слышу, — обеспокоенно заметил он.

— Ты и не можешь ничего слышать, они же ДОХЛЫЕ, — радостно воскликнул Бандюг. — Троекратное «УРА!» Иккингу!

Но не успели мальчишки докричать «Ура!», как Огневица испустила истошный вопль

— Бежим! — завизжала она. — Шухер, атас, бежи-и-и-и-им!

Голова мертвого Зеленого Смерча медленно приподнялась и повернулась в их сторону.

— Ой-ой-ой, — сказал Иккинг.

ДЬЯВОЛЬСКИ ХИТРОУМНЫЙ ПЛАН НЕ УДАЛСЯ

А волновался Иккинг потому, что рассчитывал услышать Предсмертную Песнь Зеленого Смерча, а тот не собирался ее петь.

Зеленый Смерч умирал, но всё еще не был мертв.

А был он очень, очень рассержен.

Из его окровавленной пасти вырвалось шипение:

— Где он?

Потом он с трудом приподнялся на ноги и зашипел громче:

— Где он? Где мой Маленький Обед? Я узнал его: он моя гибель, мое проклятие. Маленький обед сделал Обед из меня, Зеленого Смерча!

Шипя так, Дракон из последних сил, дюйм за дюймом подползал к берегу. Его глаза были устремлены на край обрыва, где он различал маленьких человечков, которые при виде внезапно ожившего Чудовища снова пустились бежать в глубь острова.

Тогда Дракон запрокинул голову и издал леденящий душу ВОПЛЬ, исполненный нечеловеческой ЖАЖДОЙ МЕСТИ. В этом ВОПЛЕ слышалась СМЕРТЬ, черная и мучительная.

— Перед смертью я всё-таки пообедаю им, этим маленьким паршивцем, — сказал Дракон и прыгнул.

— Б-Е-Е-Е-Е-Ж-Ж-И-И-И-И-И-И-И-М! — завопил Иккинг, но мальчишки и без того удирали со всех ног.

Вдалеке Иккинг различил четыре сотни воинов — это Племена Лохматых Хулиганов и Безжалостных Остолопов спускались к ним с Самой Высокой Горы. Наверно, они заметили, что мальчишки куда-то запропастились, и пошли их искать.

«Они не успеют добраться сюда вовремя, — подумал Иккинг, — а если и успеют, какой от них прок!?»

В этот миг Дракон с грохотом приземлился на вершину обрыва, затмив собой солнце.

Два десятка мальчишек сломя голову мчались к папоротниковым зарослям.

Дракон подцепил когтем ближайшего мальчишку и повернул к себе.

Это оказался Песьедух. Когда Дракон, со словами «Не он!» отшвырнул его прочь, остальные мальчишки уже спрятались среди папоротниковых листьев.

Дракон был едва жив, но всё же слабо рассмеялся:

— Не спрячешься, все равно я тебя убъю. Хоть я тебя и не вижу, но у меня есть… Огонь!

Ог первого же драконьего выдоха папоротник вспыхнул, и мальчишки вновь пустились наутек.

Иккинг же замешкался, он знал: Дракон ищет именно его.

Наконец, когда жар пламени стал невыносимым, Иккинг набрал в грудь побольше воздуха и выскочил на открытое место.

Едва он пробежал сотню ярдов, как на его поясе сомкнулись два громадных когтя. Дракон поднял его над землей высоко-превысоко, так, что остальные мальчишки далеко внизу показались Иккингу крохотными букашками.

Дракон поднес Иккинга к глазам.

— Вот мы оба и стали Обедами, мой Маленький Обед, — сказал он и подбросил Иккинга высоко-высоко в воздух.

Кувыркаясь на лету, Иккинг сказал себе: «Вот ТЕПЕРЬ уж точно настал САМЫЙ худший миг в моей жизни».

Потом он начал падать.

Иккинг посмотрел вниз. Прямо под ним зияла распахнутая драконья пасть, огромная и черная, как: бездонный туннель.

Он падал прямо в нее.