Про трудный день, который закончился вечером

Ну и кутерьма поднялась у них дома! Вдруг все вещи задвигались по квартире. Одни — туда, другие — сюда. Потом опять туда, потом опять сюда. Даже кастрюльки, сковородки, тарелки и чашки из кухни перебрались в комнату, где хлопотали мама с бабушкой.

Вдруг появились чемоданы, которые до сих пор преспокойно стояли в чулане.

Вдруг папа притащил откуда-то преогромные картонные коробки. В них хоть Саша, хоть Кузька вполне могли поместиться. Так они и сделали: Сашенька посадил Кузьку в коробку и они отправились кататься по коридору.

Но мама сказала, что коробка ей самой нужна для разных вещей. Пришлось поставить её обратно.

— Ох, — простонала Машенька, когда вернулась из школы, — скорее бы вы уехали. Невозможно стало заниматься.

— А ты? — удивился Саша. — Разве ты не поедешь?

— Мне пока нельзя. Думаешь, шуточное дело перейти в десятый класс?

Сашенька ничего не ответил. Посмотрел на свои пальцы: на одной руке — пять штук, на другой руке — пять. Всего — десять. Да, наверно, не шуточное дело перейти в десятый класс…

И тут вдруг ещё одна неожиданность: рано утром на огромном-огромном грузовике укатил с вещами папа. Да ещё прихватил с собой Кузьку.

Саша в слёзы.

Насилу бабушка его утешила:

— Ну что ты, дурачок? Ведь после обеда и мы поедем. Потерпи немного.

Но как же трудно было терпеть! Сашенька слонялся по комнатам, Кузьки не было, папы не было. Мама то уходила, то приходила. И всё с какими-то покупками: свёртками, сумками.

Но зато после обеда, откуда ни возьмись, прикатило такси. Бабушка села на задний диванчик, они с мамой около водителя, а коробку с инструментами Саша не позволил поставить в багажник.

— В руках повезу, — сказал он твёрдо. И никто с ним не спорил, хотя всю дорогу такую огромную коробку было не очень-то удобно держать на руках.

Но самое главное, не успел он оглянуться, как мама сказала:

— Вот и приехали!

И правда: машина остановилась, и они все трое стали вылезать из такси, а из калитки вышел папа и выскочил Кузька.

Кузька радовался во весь голос:

«Гав-гав, как я по тебе соскучился!..»

— А я?! — воскликнул Саша. — А я, думаешь, нет?

— Теперь, сын, — сказал папа, — не мешай! Походи, оглядись, осмотрись, а когда мы устроимся, походим вместе.

Мама, папа и бабушка да ещё водитель такси давай таскать вещи в дом, а Саша с Кузькой принялись ходить вокруг да около — оглядываться и осматриваться.

Удивительное дело: Саша тут ничего, ровным счётом ничего не узнавал, будто и не жил здесь всё прошлое лето.

Где то деревце с вкусными красными вишнями? Только веточки качаются на ветру!

А где гнездо с птенцами синички? Где оно? И сами птенчики куда девались?

А рябина с алыми ягодами? И белка с рыжим хвостом? Где всё это?

А крыльцо с тремя ступеньками, разве оно то самое? Тогда оно было такое высокое, надо было за перила держаться, чтобы не скатиться вниз. И ступеньки были очень высокие. А теперь раз-два — вот он и наверху. Открыл дверь в сени, потом в кухню, а там бабушка. Хлопочет, что-то стряпает.

— Проголодался, Сашурик? Потерпи, скоро будем ужинать, чай пить. А пока иди гуляй, дыши. Какой здесь воздух!

И Саша с Кузькой снова пошли в сад дышать здешним воздухом. Ничего особенного — воздух как воздух! Пахнет соснами да ёлками. А как ему не пахнуть?! Ведь кругом сколько угодно и сосен и ёлок…

Походили они с Кузькой, потом пошли через терраску к маме и к папе.

А мама моет полы.

— Отойди в сторонку, милый, — сказала Сашеньке. — Как бы мне тебя не толкнуть…

У самой волосы на лоб свесились, не до Саши ей.

А папа мебель устанавливает: одно туда, другое сюда.

— Не мешай, мальчик! Видишь, я сейчас занят…

Саша вздохнул, пошёл опять в сад. Только гулять ему больше не хотелось. Сел на террасную ступеньку и пригорюнился. Хорошо хоть, Кузька рядом, хорошо хоть, Кузька полы не моет, ужин не готовит, мебель не двигает. Сидит рядом и ему в глаза смотрит.

— Тебе скучно, Кузька? — спросил Саша и вздохнул. Кузька тихонько заскулил. Значит, понял, каково у Саши на душе.

— И мне очень скучно, — сказал Сашенька. — Очень, очень… Может, в Москву обратно поедем? — спросил Саша. — Хочешь?

«Гав!» — вдруг развеселился Кузька. Он кинулся от Саши — навстречу папе, потому что папа уже был здесь и шагал прямо к ним.

— Ты, кажется, приуныл? — спросил он и сел рядом с Сашей на ступеньку.

— Нет, не очень, — ответил Саша. Не мог же он огорчить папу, не мог сказать, что ему хочется обратно в Москву. — Только почему-то ступеньки стали очень низенькими…

Папа чуть усмехнулся:

— Это ты вырос, Сашурик. Это ты подрос за зиму. Понял?

— Гм… — сказал Саша. По правде говоря, этого он не понял. Почему же ступеньки стали низкими, если он подрос?

— Ну, пошли, — вдруг сказал папа и поднялся. — Пошли искать подходящее место для нашего строительства…

Ну что за папа!

Всё сразу стало таким, что лучше не надо. Как же раньше не заметил он этого большого куста бузины? Хоть и ягод на нём ещё нет. И листья чуточные. Но вот тут, да, да, тут сидел огромный мухомор-великан. А вот малиновые кусты. Тоже ещё голенькие. Тоже без листьев, а ягод и подавно нет.

— Гнёздышко! — закричал Саша.

— Оно самое, — сказал папа.

— А птенчики где?

— Выросли, улетели, что им тут делать?

А потом они подошли к сосенкам, которые гурьбой росли недалеко от забора.

— Как тебе кажется, — спросил папа, — хорошее место? По душе тебе?

— По душе! По душе! Вон и Кузьке оно по душе…

А Кузька и правда словно ошалел от радости, так ему понравилось место под сосенками. Он всё прыгал, всё прыгал, всё норовил лизнуть Сашин нос или хотя бы папину руку.

— Ну вот, полдела сделано. Значит, тут и будем строить наш дом.

— Не очень скоро?

— Не очень. Когда у меня отпуск начнётся. Но ты не горюй, будем с тобой разные строительные материалы готовить. Тоже ведь работа…

— Значит, на чердак полезем?

— Обязательно! Главное — у нас на чердаке. Помнишь?

Ещё бы не помнить! О том, что лежит на чердаке, они с папой говорили всю зиму…