В Доме появляются всё более и более странные персонажи

Вас удивило упоминание мною в прошлой главе «существ», которые приходят в наш Дом? «Существа» – это гости, а потом и жильцы, которые просто чуть более странные, чем все остальные. Пора и о них рассказать.

Клик‑клак, клик‑клак.

Он двигался из последних сил. Клик‑клак‑клик… Казалось, что от арки до крыльца дома он шел целую вечность, хотя там всего одиннадцать шагов. Считать он умел очень хорошо – лучше, чем что‑либо другое. Клик…клак… И только у самого входа в подъезд, когда оставалось всего лишь сделать один шаг и протянуть руку к двери, он понял, что не может поднять ногу, чтобы взойти по ступенькам. Уже совсем не было сил… клак…

Не было сил идти…

Не было сил звать на помощь…

Он так и стоял, протянув руку к двери, а ночью пошел сильный дождь.

Он просто закрыл глаза и ждал.

– Вот так вот вышла, а он уже стоит. Ни тебе здгасте, ни добгого утгечка! А только я до него дотгонулась – упал… Пгетставляете, как я пегепугалась?

Когда Софа волновалась, то ее говорок становился еще более заметным. Сейчас тетушка напоминала встревоженную наседку, бегая вокруг лежащего тела, которому она под голову подложила свою сумку.

Генрих и Мишка одновременно склонились над человеком. В его лице что‑то казалось невероятно неправильным. Никто не мог выразить, что именно, но оно было, это факт.

– Надо занести его внутрь, – предложил Мишка.

Вместе с Генрихом друзья затащили странного посетителя в Дом, по пути решив отнести его на второй этаж: там пустовала однокомнатная квартира. Правильнее сказать, студия, а не квартира: одна комната без перегородок, обычно отделяющих кухню и коридор, только ванная с туалетом закрыты дверью, выкрашенной предыдущим жильцом в веселый синий цвет.

Кровать отсутствовала, но на полу лежал огромный, небывалых размеров матрас, куда и положили бесчувственное тело. Тихими, осторожными шажками сверху спустилась любопытная Мими, а лицо незнакомца уже обнюхивал Варцлав. Кот, как обычно, появился будто из воздуха.

Клик… Клак…

Незнакомец порывисто вздохнул.

– Опять без тапочек? – с нежной суровостью сказал Мишка, показывая на ноги Мими.

Та опустила глаза и смущенно кивнула. Ну, выскочила из квартиры в одних чулках – с кем не бывает?

Клик‑клак.

Незнакомец открыл глаза и тут же устало закрыл. Оказалось, что «неправильность» его лица распространяется и на глаза. Радужка густого стального цвета, обычной черной точки‑зрачка не было вообще, и это немного пугало, но и завораживало одновременно.

Незнакомец поежился и попытался встать, но Мишка и Мими одновременно положили руки ему на плечи, призывая лечь обратно.

– Он же весь мокрый! Насквозь! Вы что? – воскликнула Мими, когда ее пальцы коснулись одежды незнакомца.

Уже через пару минут Мими принесла из своей квартиры два пледа, Софа – старый свитер и шерстяные носки «с базага»; Генрих принес коньяк, вино, специи и сварил зелье, благо плита в студии имелась, а вместо стола он использовал широкий подоконник. Мишка осторожно снял пальто с незнакомца, который только дрожал крупной дрожью и тихо стонал, если его сильно встряхивали. Оказалось, что вся его одежда пропитана не только водой, но еще и какой‑то маслянистой жидкостью.

Клик…

– Генрих, помоги мне! А вам, дамы, лучше выйти, – попросил Мишка.

– А что мы там не видели, молодой человек? – ехидно поинтересовалась Софа, но все‑таки вышла и вывела за собой Мими.

– Вам помощь нужна? – через пару секунд у двери появился не отражающийся в зеркалах Джеффери.

Генрих вернулся к приготовлению своего зелья, а Джефф и Мишка быстро раздели незнакомца до белья и, растерев полотенцем, которое принес с собой Джеффери, переодели в чистую Мишкину футболку.

– Как ты думаешь, кто его так?

– Хотел бы я знать, и как его так, и что он такое вообще!

Действительно, разве это не удивительно, когда ты раздеваешь человека и обнаруживаешь, что его кожа удивительного золотистого оттенка местами как будто срезана чем‑то острым, а вместо крови и сукровицы из ран сочится та самая прозрачная маслянистая жидкость, которой перепачкана вся одежда? Больше всего мужчин пугали даже не его раны и мерцающие там золотистые нити, а то, что он очень странно дышал – как будто каждый вдох давался ему с огромным трудом и болью – и при этом в груди что‑то отчетливо скрежетало.

Клик‑клак‑клак…

Мишка приложил ухо к груди незнакомца.

– Вроде дышит… Эй! А вот теперь просыпайся! Хотя бы глаза снова открой и моргни! А то мы даже не знаем, чем тебя лечить. Вдруг на вашей планете Железяка не действует наша медицина?

Мишка легонько потряс парня за плечо. Тот приоткрыл глаза и осторожно улыбнулся. Еле‑еле.

– Нет… планеты… Железяка… Я человек… – еле слышно прошептал он.

– Человек так человек. Это же хорошо! Сейчас лечиться будем, – жизнерадостный Генрих принес свой эликсир, который аппетитно булькал на плите, и при помощи Мишки и Джеффери влил его в незнакомца.

– Слушай, как он у тебя кружку‑то не прожег? – спросил Мишка, понюхав остатки.

– Ну так она же железная!

Спасенный парень тем временем побледнел еще сильнее, широко открыл глаза и попытался вдохнуть воздуха открытым ртом, но вдруг его глаза закатились и он потерял сознание.

– Может, все‑таки позвать врача? – с сомнением глядя на обмякшего пациента, высказался Джеффери.

– Или механика? – прислушиваясь, как клик‑клакает сердце пришельца, съехидничал Мишка.

– Ах ты, стагый дугак! – раздалось от двери, и в комнате появилась тетушка Софа, которая несла две миски.

За ней торжественно шествовала Мими с двумя буханками хлеба и молоком. Последней вошла любопытная Хлоя с двумя чашками, тарелкой и столовыми приборами. Почему‑то женская половина Дома без номера прихватила всего по два.

– Ты ему своего пойла на голодный желудок налил?

– Тебя как звать‑то, Железяка? – спросил у приходящего в себя незнакомца полковник.

– Клик…

– Клак! – радостно дополнила Мими.

У плиты уже кипела бурная деятельность. Клик‑Клак был накормлен и обогрет. Все уже поняли, что он будет жить в Доме. Клик‑Клак оказался часовщиком, что оказалось очень кстати, потому что в Доме не работали ни одни часы. Вообще!

Джеффери с Хлоей даже ставили эксперименты – вносили в дом нормальные, работающие часы. Обычно они даже до квартиры не успевали дойти, как те останавливались. Может, теперь что‑то изменится?

Клик‑Клак смущенно улыбался, не разжимая губ. Его удивляло всё: забота, с которой его приняли в Доме; ржаво‑рыжий Варцлав, который устроился у него на коленках и тарахтел, как трансформаторная будка (на самом деле одобрение Варцлава – это решающее слово в Доме); пойло Генриха (помесь глинтвейна, и грога, и еще чего‑то непонятного, но сердце от него точно билось гораздо быстрее); нежная Мими, которая сняла с его рук обрезанные перчатки и с детской непосредственностью разглядывала полупрозрачную кожу на его ладонях и тонкие золотистые нити‑проволоки вместо вен. Всё это было удивительно.

Близняшки, радостно хихикнув, прошептали ему, когда Мими куда‑то выскочила:

– А у нее у самой перышки под перчатками!

Клик‑Клак улыбнулся уголками губ и заговорщицки подмигнул, давая понять, что он не выдаст тайну Мими. Та, кстати, уже вернулась и смущенно протянула ему пару новых перчаток, у которых она обрезала пальцы – так же, как у его старых.

Клик‑клак… Клик‑клак…

Теперь всё будет по‑другому.

Date: 2015-12-12; view: 328; Нарушение авторских прав