Дворцовый переворот

Заговорщики начали решительные действия 28 июня 1762, когда стало известно об аресте их единомышленника преображенца Пассека. Ранним утром Екатерина с Алексеем Орловым явились в казарму гвардейского Измайловского полка. Екатерина была одета в гвардейский мундир елизаветинской поры. Она призывала солдат защитить ее и наследника престола Павла. Измайловцы радостно поддержали ее. Потом были приведены к присяге преображенцы, семеновцы, конногвардейцы и гвардейские артиллеристы. Во главе Гвардии Екатерина прошествовала к Зимнему дворцу. Там ей присягнули Синод и Сенат. Адмирал Талызин склонил на сторону Екатерины Кронштадт. Тем временем Петр III находился в Ораниенбауме. Фельдмаршал Миних, только вернувшийся из сибирской ссылки, советовал императору бежать в Померанию (южное побережье Балтийского моря), где стояла часть российских войск. Но Петр III метался по Ораниенбауму, затем поплыл в Кронштадт. Моряки встретили императора выстрелом из пушки и предупредили, что следующий залп разнесет его баркас. Петр III вернулся в Ораниенбаум и в полдень 29 июня 1762 г. подписал отречение в пользу Екатерины II. Себе он молил оставить лишь фаворитку Елизавету Воронцову, скрипку и мопса. Императрица не склонна была выполнять даже эти просьбы мужа.

Экс-императора отправили в Ропшу, а 6 июля Екатерина II получила записку Алексея Орлова, написанную явно пьяной рукой. Невнятный текст был между тем ясен: в потасовке, затеянной, якобы самим Петром III, его «нечаянно» убили. Вслед за торжественным манифестом 6 июля по церквам читали другой, от 7 июля, печальный, извещавший о смерти впавшего в прежестокую колику (так в XVIII веке называли резкое повышение кровяного давления) бывшего императора и приглашавший молиться «без злопамятствия» о спасении души почившего. Его привезли прямо в Александро-Невскую лавру и там скромно похоронили рядом с бывшей правительницей Анной Леопольдовной.

Так начался «золотой век» Екатерины II. В.О. Ключевский указывал: «Читая манифест 6 июля, чувствуем, что стоим на каком-то важном переломе русской жизни. Он сулил нечто новое или дотоле не удававшееся, именно закономерное государство. <…> После Петра дворянство во всем своем составе через гвардию делает случайные правительства, освобождается от обязательной службы и с новыми правами становится господствующим сословием, держащим в своих руках и управление и народное хозяйство. Так формировалось это сословие из века в век, перелицовываясь по нуждам государства и по воспринимаемым попутно влияниям. К моменту воцарения Екатерины II оно составило народ в политическом смысле слова, и при его содействии дворцовое государство преемников Петра Первого получило вид государства сословно-дворянского. Правовое народное государство было еще впереди и неблизко».