Пурга в Дудинке. Живу я в Красноярске. Мы с друзьями поехали на заработки в Дудинку, что рядом с Норильском

Живу я в Красноярске. Мы с друзьями поехали на заработки в Дудинку, что рядом с Норильском. Хорошо заработали и решили возвращаться. Был январь, стукнуло 47 градусов мороза. Мужики пошли за билетами. Напротив нашей гостиницы был дом с лозунгом «Дудинка – это судьба!», который они и процитировали. Началась пурга, аэропорт закрыли, а знатоки сказали, что пурга дней на десять. Я сказала:

– Начинаю шаманить.

Один парень ответил:

– А мне обещали бубен принести.

– Принесут – неси его мне.

Я сказала:

– Сейчас открою форточку, узнаю имя ветра и договорюсь с ним.

Станцевав танец, узнала имя ветра, а ребятам сказала:

– Эту погоду делал шаман покруче меня.

Я сказала это потому, что во время танца нас всех сильно тряхануло энергетически.

– У ветра есть свое намерение, он сюда не просто так прилетел. Я его не стала прогонять, а сообщила ему свое намерение улететь. Мы улетим сегодня ночью.

Ребята с недоверием посмотрели на меня, так как за окном сильно завывал ветер. Мы попили чаю, потом решили подкрепиться и пошли в бистро. Никакой пурги, на абсолютно чистом небе красовался серебряный диск Луны.

Тут вернулся парень с бубном да еще вручил мне газету под названием «Бубен».

В бистро играла песня «Трасса Е-95», и я сказала ребятам, что полетим, хорошо полетим, но в Питер. Мы позвонили в аэропорт, тот открылся. Один парень в нашей компании боялся летать на самолете и перед рейсом обычно напивался. В этот раз он был трезв и взмолился:

– Найди имя самолета, быстрей, я боюсь.

– Сейчас мы познакомимся.

Я поговорила с самолетом, узнала его имя. Мы взлетели, полет проходил нормально. Когда подлетели к Красноярску, начались воздушные ямы, уши закладывало. Ребята попросили меня поговорить с самолетом. Я забыла его имя и подумала, что самолет сменил имя, надо узнать новое (перезагрузка классная). Как только я узнала его новое имя, самолет сделал красивый разворот над Красноярском, который лежал пред нами как на ладони, и снова начал набирать высоту. Командир корабля объявил, что в связи с обледенением полосы Красноярск не принимает, и мы летим в Абакан. Я сказала:

– Хоть это и не Питер, но мы летим на юга.

В Абакане было всего четыре градуса мороза. Мы вышли на улицу и попали в сказку: тепло, большие деревья, птицы поют. Мы пошли в город, купили дешевые фрукты. Я сказала:

– Здорово, что мы сюда прилетели. Так сели бы банально в Красноярске, а то с приключением в Абакане. Я позвонила домой и сказала:

– Не переживайте, мы тут заехали в Абакан пивка попить и скоро поедем домой.

Надо сказать, что в Абакане самое вкусное разливное пиво.

В аэропорту объявили, что рейс задерживается до 12 часов. Я подумала, что в это время начнутся московские рейсы, и мы сможем улететь только в 14. У меня волосы были взлохмачены, кто-то предложил дать мне метлу, чтобы я на ней полетала. Я потянулась перед тем, как полетать на метле, и в это время (8.30) объявили посадку. Когда нас вели по взлетному полю к самолету, начало всходить солнце! И это после полярной ночи! Все пассажиры обнимались, хохотали, это был настоящий праздник.

Мы сели в самолет, и выяснилось, что примерно четверть мест оказались свободными, а из Норильска самолет взлетел полный. То есть четверть пассажиров прилетели домой, минуя посадку в Красноярске. Я подумала, что среди этой четверти был какой-то сильный волшебник.

Мы летели над Красноярским морем, было очень красиво. Парень, который боялся летать, тоже любовался красотами и заявил:

– Даже если упадем, то погибнем красиво. Мне ни капельки не страшно!

Сойка, Красноярск