Песнь пятнадцатая

Напрасно забываем доблесть нашых старых времён. Да идемо куда невесть. А так ось мы зремо воспять и решемо, чтобы мы стыдились Нави*. Правь* — ея знати. И обаполе терловодити (хороводити) и до “ОУМ” идти.

Се бо Дажьбог сотворяше нам то и это, яково же и есть Свет. Зори нам сияше. И во той безодни повесил Дажьбог Землю нашу, абы тая удержана была так.

Вот души пращуров суть. И те светят зорями намо од Ирия* ...

Но греки налезеша на Русь и творячи зло во имя Богов. Мужались мы. Не ведают мужи куда стремятся и что творят.

Правь* бо есе неведомо уложена Дажьбогом. А постольку пряжа сия тече Яви*, та сотворяет жизнь нашу. А тако, когда отойдёт — смерть есть. Явь — есе преходяща и сотворена от Прави.

Нави* не бойтесе потому, что до того есть Навь и после того есть Навь.

А в Прави же есть Явь. Поучимся старому и вродятся души наши в оной. Бо есть то наше. Яко се от Богов иде, се бо на кругах нас сотворивших, Божественного “ОУМ” силу узреем в себе. То бо дано, как дар Богов.

А не потребуемо бо се напрасно. И ти есе души пращуров наших од Ирия* зрячат на нас. И тамо Жаля плачется и воет, реча намо, якось мы пренебрегаем Правью, Навью и Явью, пренебрегаем Богами.

Над тем насмехаемся и станем недостойны быти Дажьбоговыми внуками.

То бо моля Богу: “ОУМ”, да имемо, чисты души и телесы наши. И да обретём жизнь со Праотцами нашими, во Богах слиятешесе во единую Правду.

Так особы се мы, Дажьбоговы внуки. Зри русек “ОУМ”. Е якож “ОУМ” от ума великого Божеского. Есть тот един с нами. И тому творим и решаем со Богами воедино. Брена бо есть наша жизнь. И сами мы такожде.

Идеже князьям нашим не быть рабами у татей, живя на Земле и в теле, овнов, скот наш, од врагов повели на Средиземье.

То се заявились заморече и стали грады ячети (захватывать). Хорсунь иная возведена. И руско-луне раздерены смутами стали, творящимися на полудене*. Бо-русам и на полуноче* было многа утерпений.

То было то. Породичаться не хотели, абы руськие роды соединить. У руско-ланей предки те же. Два роды, ранее две ветви тые, именовавшиеся Велика и Мала.

Богатыри русе не Суре*, ниже се назвали Суре нас же русами, бо русе предки были ориями.

Тако было там у Днепра борение. И долга вражда межи роды роздираше тих богатырей русов на части. Тако богатыри русе ниже не могша стати грецием*. И скифы наступали, биться желая. И русы били русов.

А мудрость — в ней сила, а не в Навьих* прях*, идущих непрестанно.

А колись же нас упреждали: не быть княжествам сильными, ибо грецие давали врагам вичте (под проценты), яко и нам.

От отца Орея и до Дира были тысячу пятьсот лет сечи. Праотцы наши лить стали медове на мечи, тако бо встарь им речено закалять железа, и брать коней, яко воля же тече од Богов до нас.

Тако была Рус-колония сильна и тверда. То бо то од Перуна, поддерживающего нас. Который раз извлекоша мечи и побеждали врагов, одаряющих своей “Торой”. Бо Бати у ориевых родов сильны, якови же от Суре.

Была и Египетська старина.

На ти же часы, не имели единства. От того быть стали, яко овцы безо Велеса. Той бо рёк оным, яко должны ходить прямо и никогда криво. И того не послушались. То бо то праотцев уберегло, когда была велика часть русов Набсуром потячена. Не остереглась се бо тая от врагов и тако налезе на них. И до Морру* позваны.

Сеи идеша клонити головы свои подо вражески бичи. Та то сила внезапно натекла на них втрое. А ти то пошли с говядами до заходу солнца и тамо се убиты. Наше же людие идяше в подчинение Набсура-царя.

И затем той идяше к Сурам* Египетским и долгими были те годы. Кабала длилась, однако пришеде день и русы ушли от Набсура. Праотцы бо не текоша за ним.

И тако отошли до краёв наших. И тамо бо слышались песни наши до Индры и Вола. И за се биться стали левами. Бились вместе со Богами. И до своих Богов не принудили наших отцов. Се едино должны были налог платить. И никогда се мы не называли инако жидье, яко внеземичи, коли-бо кабалу се Куверовску терпели.

И князем их был тот Набсур, коий бо их под себя взял, подчинив. И те своих юношей отдавали до войска, а те насиловали дочерей наших. И чрез лона и лица утерпение имели те, избиваемые киями.

То терпеть невозможно. Тако и не смогли. И рекли им:

— Жестокости не имемо до сердца нашего.

Яко в тот день, коли было велико землетрясение, и земля повернулась, и извергалось всё до Сварги, тамо кони и волы метались и верещали, забрали свои стады и бросились к полуночи. И спасли души наши.

И тако Богами хранимы будем. Ниже отдохнём от утраты сынов своих, дочерей, тако жён. И будемо между собой уживаться. И не будем сметены, ежели идеша на челе рати. И дань се отдав Богам своим, ходить будем не как псы, а как потомки Славуни. И гордыми быть можем, и пренебрегать опасностями.

То бо Магура спева песни свои до сечи. А тая Птица от Индры иде. Бо была и пребуде до веки Индрой самим. Через которую даются Перуном все брани. И будут тые. Да крик той прибавит ярости нашей.

Долу нынче лепее нам загнуться, нежели свободными быть и жертвовати Богам ихним.

* * *