ГЛАВА 25. Оглядываясь назад, я могу точно сказать, что вечер следующего дня начался подозрительно нормально

Оглядываясь назад, я могу точно сказать, что вечер следующего дня начался подозрительно нормально. За завтраком мы со Стиви Рей обсудили все последние новости, всласть наговорились о том, как хорош Эрик Найт, и приступили к обсуждению того, что я надену в субботу. Мы даже не видели Афродиту и ее постоянную свиту в составе Воинственной, Ужасной и Осы.

Урок Вампирской социологии был настолько интересным — от изучения амазонок мы перешли к древнегреческим вампирским празднествам — что я совершенно забыла и о предстоящем празднике Дочерей Тьмы, и о самой Афродите. Урок драматического мастерства тоже прошел отлично. Я, наконец, выбрала для себя один из монологов Катарины из «Укрощения строптивой» (я обожаю эту пьесу с тех пор, как увидела старый фильм с Элизабет Тейлор и Ричардом Бартоном).

После урока Неферет поймала меня в коридоре и спросила, как идет изучение Вампирской социологии для старших классов. Пришлось сказать, что я пока не слишком продвинулась (перевод: вообще не открывала учебник). Неферет была явно разочарована, а я ужасно расстроилась и на урок литературы пришла мрачнее тучи. Не успела я занять свое место между Стиви Рей и Дэмьеном, как начался весь этот кошмар, и дальше все пошло совершенно ужасно.

Пентисилея читала главу «Иди, а я ненадолго задержусь» из «Незабываемой ночи». Честно вам скажу, это просто замечательная книга, и мы все слушали, затаив дыхание, как вдруг этот тупица Элиот начал кашлять. Нет, этот парень был просто невыносим!

Примерно на середине главы, когда кхеканье с задней парты стало по-настоящему назойливым, я почувствовала какой-то странный запах. Он был нежный и сладковатый, но в то же время очень капризный и трудноуловимый. Я машинально вдохнула поглубже, продолжая слушать преподавателя.

Тем временем кашель Элиота становился все надсаднее и навязчивее, и в конце концов я вместе со всеми обернулась, чтобы пригвоздить его к месту испепеляющим взглядом. В самом деле, неужели нельзя сдержаться или выпить глоток воды?

Вот тогда-то я и увидела кровь.

Элиот не лежал на парте и не дремал в своей обычной манере. Он сидел абсолютно прямо и в ужасе смотрел на свою ладонь, забрызганную свежей кровью.

Я не могла отвести от нее глаз, и тут он снова начал кашлять, да так надрывно и хрипло, что я сразу вспомнила тот ужасный день, когда меня Пометили. Только я тогда просто захлебывалась кашлем, а у Элиота от него изо рта брызгала кровь.

— Ч-что?.. — прокаркал он.

— Позовите Неферет! — резко приказала Пентисилея и, выдвинув ящик стола, достала оттуда аккуратно сложенное полотенце и бросилась по проходу к Элиоту. Парень, сидевший рядом с выходом, молча выскочил за дверь.

В гробовой тишине мы смотрели, как Пентисилея подбежала к Элиоту и успела подать ему полотенце как раз перед началом нового приступа.

Элиот прижал полотенце ко рту, кашляя, давясь и отплевываясь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он поднял голову. По его бледному круглому лицу текли кровавые слезы, алые струйки хлестали из носа, как из незавернутого крана. Когда Элиот повернул голову к Пентисилее, я увидела, что из уха у него тоже течет кровь.

— Нет! — выкрикнул Элиот с такой силой, которую никто не подозревал в этом увальне. — Нет! Я не хочу умирать!

— Ш-шшш, — прошептала Пентисилея, убирая взмокшие рыжие пряди с его залитого потом лица. — Боль скоро пройдет.

— Но... но... я... — начал было Элиот тоненьким хнычущим голоском, совершенно не похожим на его собственный голос, но тут его настиг новый приступ кашля. Он начал захлебываться, и его вырвало кровью в промокшее насквозь полотенце.

В класс вбежала Неферет в сопровождении двух высоких, атлетического сложения вампиров, которые несли носилки и одеяло. В руках у Неферет был небольшой флакончик с молочно-белой жидкостью. Через несколько секунд в дверь ворвался Дракон Ланкфорд.

— Это его наставник, — еле слышно прошептала Стиви Рей. Я кивнула, вспомнив, как Пентисилея упрекала Элиота в том, что он подводит Дракона.

Неферет протянула Дракону бутылочку и, подойдя к Элиоту, положила руки ему на плечи. В тот же миг кашель его стал слабее, а харканье почти прекратилось.

— Выпей это скорее! — приказал Дракон. Элиот слабо помотал головой, и тогда Дракон тихо сказал: — Это положит конец твоим мучениям.

— Ты... ты останешься со мной? — прошептал Элиот.

— Да.

Элиот на секунду зажмурился, а потом дрожащей рукой поднес флакон к губам и выпил.

Неферет кивнула двум вампирам. Они быстро подняли Элиота и уложили его на носилки, словно он был безжизненной куклой, а не умирающим мальчиком.

Дракон шел рядом с носилками, когда их выносили из класса. На пороге Неферет задержалась и обвела глазами наши потрясенные лица.

— Я могла бы сказать вам, что Элиот поправится, но это была бы ложь. — Голос ее был спокоен, и в нем звучала незнакомая властная сила. — Правда же состоит в том, что его тело отвергло Превращение. Через несколько минут он умрет навсегда и уже никогда не превратится в вампира. Я могу посоветовать вам не беспокоиться, могу сказать, что с вами этого никогда не случится. Но это тоже будет ложью. В среднем, каждый десятый недолетка отторгает Превращение. Некоторые из вас умрут на третьей ступени, как Элиот. Другие окажутся сильнее и доживут до шестой ступени, но затем болезнь настигнет их и убьет в несколько мгновений. Я говорю вам это не для того, чтобы запугать. Я говорю это по двум причинам. Во-первых, я хочу, чтобы вы знали — ваша Верховная жрица никогда не солжет вам, но, когда придет ваш срок, поможет перейти в иной мир. Во-вторых, я хочу, чтобы вы научились жить, зная, что каждый следующий день может стать для вас последним. Тогда, если вам придется умереть, вы умрете с миром, зная, что оставили по себе добрую память. Если же вам суждено пережить Превращение, то привычка к смерти станет вашей опорой в будущей долгой и безоблачной жизни. — В этом месте она посмотрела прямо мне в глаза и закончила: — Пусть благословение Никс утешит вас сегодня, и пусть эта смерть запомнится вам как часть жизни, в том числе и жизни вампира. Потому что все мы когда-нибудь вернемся в лоно нашей Богини.

Пентисилея действовала быстро и эффективно. Она спокойно стерла брызги и капли крови с парты Элиота. Когда все следы его смерти бесследно исчезли, профессор вышла на середину класса и велела нам почтить память Элиота минутой молчания. После чего она открыла книгу и продолжила чтение с того места, на котором ее прервал кашель Элиота.

Я честно старалась слушать. Пыталась отогнать воспоминание о белом лице Элиота, истекающего кровью из глаз, ушей, рта и ноздрей. Но больше всего мне хотелось забыть о том, что нежный аромат, который я почувствовала, был запахом крови, сочившейся из его умирающего тела.

Я уже знала, что в этой школе принято спокойно относиться к смерти недолеток, но, наверное, даже здесь нечасто случались две смерти подряд, да еще в одной ступени.

Остаток дня все были неестественно тихи и молчаливы. Обед прошел в зловещей тишине, и я заметила, что большая часть еды осталась нетронутой. Даже Близняшки в эту ночь не препирались с Дэмьеном, и это было бы очень мило, если бы я не знала, что стоит за этим временным перемирием.

Когда после окончания ланча Стиви Рей неловко попрощалась с остальными и сказала, что хочет побыть у себя в комнате до начала пятой пары, я с радостью присоединилась к ней.

Мы молча вышли в густую тьму еще одной облачной ночи. Даже газовые фонари больше не казались мне теплыми и уютными. Напротив, их свет в эту ночь был холоден и тускл.

— Никто не любил Элиота, и от этого мне теперь еще тяжелее, — сказала Стиви Рей. — С Элизабет все было намного проще. По крайней мере, мы честно жалели ее и очень грустили.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Я тоже ужасно подавлена, но при этом прекрасно понимаю, что меня до жути пугает смерть, грозящая каждому из нас, и я думаю только об этом, а совсем не расстраиваюсь из-за Элиота. И от этого мне стыдно и противно на душе.

— По крайней мере, все происходит очень быстро, — тихо прошептала Стиви Рей.

Я содрогнулась.

— Наверное, это ужасно больно.

— Они дают умирающим что-то — ты видела, та белая жидкость, которую выпил Элиот. Наверное, она снимает боль, но позволяет пребывать в сознании до самого конца. Я слышала, что Неферет всегда облегчает недолеткам последнюю агонию.

— Какой ужас... — еле слышно сказала я. — Да.

Мы замолчали. В этот миг луна выглянула из-за туч, окрасив листья призрачным серебристым сиянием, и я вдруг вспомнила об Афродите и ее предстоящем празднике.

— Как ты думаешь, Афродита не отменит сегодня празднование Самайна?

— Ни за что. Мероприятия Дочерей Тьмы никогда не отменяются.

— Вот черт, — прошипела я, искоса поглядев на Стиви Рей. — В последний раз он был их «холодильником».

Она в ужасе уставилась на меня.

— Ой, божечки! Элиот?

— Да. Это было отвратительно, он выглядел совершенно отупевшим, как будто под кайфом. Наверное, его тело уже тогда начало отвергать Превращение. — Повисла тяжелая тишина, а потом я добавила: — Я не говорила тебе об этом, потому что не хотела расстраивать, особенно после того, как ты рассказала мне... ну, ты знаешь. Значит, ты уверена, что Афродита ничего не отменит сегодня? Все-таки, две смерти сразу... Сначала Элизабет, потом Элиот.

— Это не имеет никакого значения. Дочерям Тьмы нет никакого дела до парня, которого они использовали в качестве «холодильника». Они найдут себе другой, только и всего. — Стиви Рей помедлила и робко сказала: — Знаешь, Зои, я тут подумала кое о чем. Может, тебе не стоит туда ходить? Вон как Афродита с тобой разговаривала сегодня. Она сделает все, чтобы тебе было плохо. Она злая, от нее всего можно ожидать!

— Все будет хорошо, Стиви Рей.

— Нет, не будет. У меня дурное предчувствие. А у тебя до сих пор нет никакого плана.

— Это верно. Значит, пока займусь разведкой, — с напускной бодростью ответила я.

— Разведка подождет. Сегодняшняя ночь и так слишком ужасна. Все расстроены и подавлены. Я думаю, тебе стоит выждать время.

— Я не могу просто взять и не прийти, особенно после того, как Афродита открыто грозила мне! Она решит, что я испугалась.

Стиви Рей глубоко вздохнула.

— Ладно, но тогда я пойду с тобой.

Я протестующе затрясла головой, но она не обратила на это никакого внимания.

— Ты теперь Дочь Тьмы, а значит, имеешь право приглашать на мероприятия гостей. Пригласи меня. Я буду тебя прикрывать.

Я вспомнила о своей жажде крови, бросившейся в глаза даже Ужасной и Воинственной. Уже в который раз я попыталась — разумеется, безуспешно — не думать о запахе, который сводил меня с ума. Рано или поздно Стиви Рей узнает о моем пристрастии, но пусть не сегодня. Если я буду начеку, это может произойти очень и очень нескоро. Я не могла рисковать дружбой Стиви Рей, я не могла позволить себе потерять ее... или Дэмьена... или Близняшек — никого из них. Да, они знали, что я «особенная», но они принимали эту особенность, потому что видели в ней знак избранничества, могущества будущей Верховной жрицы. В этом не было ничего плохого. А в кровожадности — было. Вдруг они не смогут принять ее?

— Нет не надо, Стиви Рей.

— Но, Зои! Ты не можешь идти одна в этот гадюшник!

— Я не буду одна. Там будет Эрик.

— Да, но ведь он был парнем Афродиты. Кто знает, сможет ли он ей противостоять, если она набросится на тебя?

— Я могу сама за себя постоять.

— Я знаю, но... — Стиви Рей вдруг замолчала и лукаво посмотрела на меня. — Эй, Зет, что это у тебя так жужжит?

— А? Где? Что? — я испуганно подскочила. Потом прислушалась и с облегчением расхохоталась.

— Да ну тебя, Стиви Рей! Это мой мобильный! Я вчера как следует зарядила его и положила в сумку.

Я вытащила телефон и посмотрела на экран.

— Черт, уже первый час, кто может звонить мне в такое время?

Я откинула крышечку и с ужасом увидела извещение о пятнадцати текстовых сообщениях и пяти пропущенных звонках.

— Ой, мамочки, кто-то названивал мне целую ночь, а я и не слышала!

Я решила начать с эсэмэсок, и в животе у меня похолодело, когда я их прочла.

Зо позвони мне.

Я все рвно тбя лбл.

Зо пзвни мне пжлст.

Зо хочу видеть тебя.

Ты и Я.

Когда ты пзвнишь.

Я хчу пгврт с тобой Зо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Позвони мне.

Ямогла не читать все подряд. Смысл всех был одним и тем же.

— Вот черт! Они все от Хита.

— Твоего бывшего?

— Ага.

— Чего он хочет?

— Меня.

Я нехотя ввела код, чтобы открыть голосовые сообщения, и обычно веселый мальчишеский голос Хита поразил меня незнакомой силой и страстностью.

«Эй, Зо! Позвони мне. Слушай, я знаю, что уже поздно, но... нет, постой. Для тебя, конечно, не поздно, это для меня поздно. Но мне плевать, вот честное слово! Я просто хочу, чтобы ты позвонила мне. Когда хочешь, хоть среди ночи. Ну вот. Пока. Позвони мне».

Я застонала и стерла сообщение, но следующее звучало совсем маниакально.

«Зои! Привет. Ты должна позвонить мне. Нет, правда. И не злись. Слушай, Кайла мне совсем не нравится. И никогда не нравилась. Она овца. Я люблю тебя, Зо, только тебя, одну тебя. Позвони мне. Не важно, когда. Когда захочешь. Я проснусь среди ночи, запросто».

— Вот псих, — сочувственно вздохнула Стиви Рей, прослушав заклинания Хита. — Парень совсем больной на голову. Неудивительно, что ты его бросила.

— Ну да, — пробормотала я, стирая второе сообщение. Третье было в том же духе, только еще более отчаянное. Я выключила громкость и, раздраженно топая ногой, одно за другим стерла все оставшиеся, почти не слушая их.

— Мне нужно срочно повидать Неферет, — пробормотала я, обращаясь скорее к себе, чем к Стиви Рей.

— Зачем? Хочешь отвадить его от себя? Чтобы перестал звонить?

— Типа того. Мне нужно обсудить с ней, как это лучше сделать, — пробормотала я, пряча глаза. — Понимаешь, он ведь уже приходил сюда. Я не хочу, чтобы он сделал это снова и попал в беду.

— Ой, об этом я и не подумала. Что если он случайно столкнется с Эриком? Вот ужас-то будет! Умереть — не встать!

— Ну да, конечно. Ладно, мне надо бежать, чтобы застать Неферет до уроков. Увидимся после занятий!

Я не стала дожидаться ее ответа и рванула прямиком в кабинет Неферет.

А теперь скажите, мог ли этот день стать еще хуже? Элиот умирал у меня на глазах, а я балдела от запаха его крови.

Мне предстояло явиться на празднование Самайна и оказаться одной среди целой стаи ведьм, которые ненавидят меня и сделают все возможное, чтобы я об этом не забыла.

И еще я, кажется, очень здорово Запечатлелась в мозгу своего почти бывшего парня.

Кошмарный день. Просто убийственный.