Еще один повержен в прах

Четверг, 5 мая

Прошлым вечером, добравшись до Лос-Анджелеса, я решила не останавливаться в очередном бюджетном отеле (каждый номер из тех, где я ночевала прежде, напоминал декорации плохого порно), а побаловать себя номером в «Вайсрой», роскошном отеле в Санта-Монике на берегу океана. Понимаю, это далеко выходило за рамки моих финансовых возможностей, но для таких экстренных случаев есть кредитная карточка, так что поживу на широкую ногу.

Еще в Нью-Йорке я через Интернет выяснила, где живет и работает Кайл — его имя упоминалось в списке участников шоу на канале «Эн-би-си». Едва ли он женат (ведь все еще слишком молод), поэтому я не просила Колина уточнять это обстоятельство. Поздно вечером, распаковав вещи и окунувшись в бассейн, я решила позвонить в «Эн-би-си». С трудом разобравшись с их телефонной системой, в конце концов попала на автоответчик Кайла. Я так много времени потеряла в лечебнице, поэтому хотела сразу признаться, что я в городе, но, услышав его сообщение, передумала. Кайл сказал, что его не будет в офисе до понедельника, то есть еще пять дней. Я не могла остаться здесь еще на пять дней (просто не могла себе позволить — номер в «Вайсрой» обходился в 400 долларов за сутки) и решила с утра проехаться мимо его дома, посмотреть, что да как. Может, он вообще уехал из города.

Кайл жил на аллее на Голливудском холме, фактически прямо под буквой «Д» в слове «Голливуд». Его дом, как и большая часть здешних зданий, выглядел с фасада небольшим, но с тыльной стороны опускался далеко вниз с холма. Короче, громадный домина. У Кайла, должно быть, неплохо шли дела. Держу пари, у него теперь тоже была настоящая мебель.

Остановив машину напротив, я облачилась в маскировку и стала выискивать признаки жизни в доме. Жалюзи открыты, что уже хорошо, и… о!

Подъехал автомобиль, я поспешно спряталась. Медленно высунулась и увидела, как трое мужчин подошли к входной двери. Один из них держал в руках… пирог?

Точно, пирог. Они позвонили, через несколько секунд дверь открыла какая-то дама. Они вошли, а двадцать минут спустя вновь появились на пороге, сели в машину и уехали. Хм.

В течение следующих двух часов эта история повторялась еще несколько раз. Небольшими группами подъезжали люди с цветами и/или продуктами, задерживались в доме максимум на полчаса. Я не могла видеть сквозь стены и абсолютно не понимала, что происходит. Возможно, стоило бы забраться на гору и заглянуть с тыльной стороны дома, но с моим везением я обязательно натолкнусь на стаю бешеных койотов или парочку голодных пум. Поразмыслив, я разработала план.

Я подъехала максимально близко к дому Кайла, опустила стекло автомобиля и спряталась на полу у заднего сиденья. Я надеялась, так мне удастся подслушать, о чем говорят люди, выходящие из машин, и выяснить, в чем дело. Для надежности я набросила на себя кучу одежды. Хорошо, что Ева осталась в отеле: в ее компании провернуть такое мероприятие было бы затруднительно.

Минут через десять я услышала, как подъехала машина, но ее пассажиры были неразговорчивы, так что ничего узнать не удалось. Затем появляется вторая машина и третья, но здесь все так же молчали. Я уже начала беспокоиться, как подрулило четвертое авто. Наконец-то послышались голоса. Хлопнула дверца, а следом:

— Какое несчастье! Такой молодой.

Все сразу прояснилось. Посетители, еда, цветы — кто-то умер. Поскольку я слышала голос Кайла в автоответчике, то я уверена, это не он, но тогда кто? Член семьи? Друг? Сосед по дому? Необходимо было срочно выяснить. Я тихонько достала ноутбук. К счастью, машина стояла достаточно близко к дому Кайла, чтобы поймать интернет-сигнал. Набрав его имя в поисковой строке, щелкнула клавишей. Хм. В доме две телефонные линии. Одна зарегистрирована на Кайла, другая принадлежит некоему Заку Холдену. Набрала в «Гугле» «Зак Холден», и…

Да, как я и предполагала. Первая же ссылка — некролог в «Лос-Анджелес таймс». Не говорится, как и почему, но Зак Холден умер. Молодой, ему было всего двадцать пять. Я искренне сочувствую Кайлу. Бедняжка, его сосед скончался. Поминальная служба состоится сегодня вечером, в шесть, на Голливудском кладбище. Захлопнув ноутбук, я обдумывала следующий шаг. Первый порыв — не появляться на службе, но чем больше я об этом думала, тем отчетливее понимала, что идея не так уж плоха. Может, Зак и Кайл даже не были друзьями; возможно, они были просто соседями. И возможно, Кайл будет рад увидеть меня, старого друга. Я решила, большого вреда не будет, если я просто проверю.

Вечером, приняв душ и переодевшись, мы с Евой вышли из отеля. (Я чувствовала себя виноватой, что оставила ее в одиночестве на целый день.) По дороге я посвятила ее в свой план. Если Кайл будет выглядеть подавленным и несчастным, просто развернусь и уйду. Если же ему явно будет нужна поддержка или станет ясно, что он скучает и находится здесь только по обязанности и из приличия, тогда я останусь.

Из-за пробки на Десятом шоссе мы подъезжаем к воротам кладбища только в семь тридцать. Опасаясь, что все пропустила, я подъехала поближе, оставила Еву в машине и поспешила туда, где, видимо, еще продолжалась служба.

Со склоненной головой я вошла в часовню, поискала взглядом Кайла. Удивительно, но, несмотря на позднее время, в часовне было полно народу. Я-то думала, люди уже разъехались по домам, но нет. Так что разыскать Кайла оказалось не так легко. Я заметила, что среди присутствующих почти одни мужчины. Печальные мужчины, скорбящие мужчины, и, м-да, откровенно говоря… чертовски привлекательные мужчины. Да тут полно красавчиков. Молоденьких красавчиков. Хорошо одетых красавчиков. Хорошо пахнущих красавчиков. Черт возьми… если это выборка мужского населения Эл-Эй, мне необходимо почаще бывать на Западном побережье.

Поозиравшись несколько минут и нигде не обнаружив Кайла, я решила прекратить поиск. Видимо, он уехал домой. Я подошла поближе к фотографиям, развешанным в отдалении, — интересно, как выглядел Зак. Мать честная!

Святые угодники!

Зак Холден был не просто красив, это был настоящий Орландо Блум. Мой взгляд перебегал с одного фото на другое. Какой же красавец! Какое горе! Парень выглядел таким счастливым и жизнерадостным. На многих фото он в бурлящем потоке сплавляется по реке, прыгает с парашютом — любитель приключений! Знаете, вообще-то я… не люблю поминки, фобы, не люблю покойников — но я должна была увидеть Зака Холдена в лицо. Обернулась — где-то тут должен стоять гроб.

Еще раз я внимательно оглядела зал и, не обнаружив гроба, обратилась к стоящему рядом мужчине:

— Простите, а где гроб?

В ответ я получила злобный взгляд.

— Гроб? — пронзительным голосом переспросил он.

— Ну да, это ведь открытый гроб?

Мужик с явным отвращением покачал головой.

— Да что вы за человек? — возмутился он. — Неужели вы думаете, что после всего, что случилось с Заком, после аварии он будет лежать в открытом гробу?

Авария? Какая авария? Прежде чем я успела ответить, мужчина возмущенно удалился. Тут я наконец заметила нечто: урна.

О нет! Бедняжка Зак Холден. Бедняжка сексуальный красавчик Зак Холден. Его кремировали.

Неожиданно я услышала свое имя:

— Делайла?

Я узнала голос Кайла и обернулась. Заглянув в его глаза, я растерялась даже больше, чем когда впервые увидела Зака Холдена, — Кайл выглядел чудесно. Действительно чудесно. Эл-Эй определенно пошел ему на пользу.

— Кайл, — медленно произнесла я, изображая удивление. — Привет.

— Привет. — Он наклонился обнять меня. — Как странно!

А я в это время подумала: «Совершенно ничего странного». Обнимать его было приятно. Тело у него такое юное, крепкое, такое идеальное, что мне совсем не хотелось отодвигаться. Я и не двигалась.

Черт! Я превращаюсь в свою мать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, пытаясь чуть отстраниться.

— Я здесь, чтобы попрощаться с Заком, — ответила я, изо всех сил стискивая его в объятиях.

— Неужели? — Напрягая все силы, Кайл наконец высвободился и тут же отступил подальше. — Я не знал, что вы были знакомы.

Кивнув, я бросаю взгляд в сторону урны:

— Да, бедняга. Он был так молод.

— Да, — вздохнул Кайл. — Поверить не могу, что его больше нет.

— Я тоже, — печально кивнула головой. — Эта авария… какая ужасная смерть!

Бедный Зак Холден. Бедный сексуальный красавчик Зак Холден.

— Я ведь говорил ему, что не надо ездить, — продолжал Кайл. — Но разве он слушал? Нет, конечно.

— Да уж, он никогда не прислушивался к чужим словам, — поддакнула я, как будто действительно знала его.

— Ты совершенно права. Все это так глупо. — Кайл поднял глаза кверху. — Глупо, что он вообще там оказался. Но в этом весь Зак: всегда затеет какое-нибудь безумство.

— Да… — согласилась я, хотя понятия не имела, о чем он толкует.

— Он и в самом деле ушел в сиянии славы!

Сиянии славы? Что такое случилось с Заком Холденом? Бедолагой сексуальным красавчиком Заком Холденом?

— Аллилуйя, Зак, — прошептал Кайл.

— Да, аллилуйя, Зак, — тихо произнесла я. — Ах ты, сумасшедший сукин сын!

Изумленно глянув на меня, Кайл вскинул голову.

У-упс! Кажется, я перестаралась.

— А откуда ты знаешь Зака? — поинтересовался он. Тон его изменился, стал подозрительным.

— О, ну… — О, ну я об этом не подумала. Я разглядывала фотографии, пытаясь придумать, что сказать. — Мы были… — В голову пришло слово «приятелями», но мне хотелось, чтобы наши с Заком отношения были серьезнее. — Зак и я были… — Я приготовилась произнести слово «любовниками», но нужно было помнить, что я пытаюсь понравиться Кайлу, а вовсе не хочу, чтобы он меня возненавидел.

— Ты и Зак были — что? — настаивал Кайл.

Видя его волнение, я внезапно вспомнила, что парней его возраста раззадоривает соперничество. Интересно, что будет, если я скажу, что мы с Заком были любовниками. Он будет ревновать? Попробуем.

— Зак и я были… очень близки, — нежно произнесла я, намекая на романтические отношения. Зрачки Кайла расширились, хороший знак.

— Очень близки? — переспросил он, явно удивленно. — В каком смысле?

— Знаешь, думаю, здесь не самое подходящее место для таких разговоров, — тихо сказала я, оглядываясь по сторонам. — То есть поминальная служба не место для воспоминаний о любовных историях — ой! — Я поспешно прикрыла ладошкой рот, словно признание выскочило нечаянно.

— Любовных историях? — Кайл побледнел. Я определенно задела за живое; будем надеяться, что это выражение ревности, а не ненависти.

— Видишь ли, мне не хотелось говорить об этом сегодня. Я здесь только потому, что…

— Почему же? — перебил Кайл. Громко и резко.

— Потому что скучаю по Заку.

Кайл молчал. Молча мерил меня взглядом с головы до ног, нахмурившись. Видимо, ревновал. Точно! Держу пари, он пожалел, что бросил меня в одиночестве в Нью-Йорке.

— Как давно ты и Зак… в смысле когда ты и он… Когда ты в последний раз встречалась с ним?

— Боже… — Я сделала вид, что вспоминаю. — Кажется, это было несколько месяцев назад.

Кайл вдруг начал шумно дышать, словно задыхается. О, как он ревнует. Какой же он ревнивец!

Я повернулась к фотографиям, на одной из которых Зак и Кайл в лодке, и тут же принялась тарахтеть:

— Господи, помню, как мы с Заком однажды отправились на рафтинг, а он отказался держаться. Я все твердила: «Держись, держись, Зак!» Но разве он слушался? Нет, конечно. И конечно, свалился за борт. Он был такой беспечный.

Бросив взгляд на следующую фотографию, я уже собралась поведать историю о том, как у Зака едва не заело парашют, когда мы прыгали с ним вместе, как внезапно какой-то шум за спиной привлек мое внимание. Я успела повернуться, чтобы заметить, как что-то летит мне прямо в голову.

— Ой! — Я взвизгнула, а нечто шлепнулось мне прямо на лоб. Люди вокруг ахнули.

Я вся была покрыта какой-то сыпучей субстанцией. Она залепила мне лицо и волосы. Какого черта произошло? Это что, землетрясение? Что-то упало с потолка прямо мне на голову? Я пыталась протереть глаза, они болели и слезились. Повернувшись туда, где должен стоять Кайл, я пыталась разлепить веки и взглянуть на него. Не уверена, но, кажется, он несколько… рассердился.

— Я знал! — вопил он. В его голосе слышалась откровенная ненависть. — Я так и знал!

Ну точно, он разозлился. А я смутилась.

— Что ты знал? — осторожно спросила я. — Постой… Это ты бросил в меня этой штукой?

— Я знал, что он мне изменяет! — верещал Кайл.

Изменяет? Я открыла рот, чтобы спросить, о чем он, черт побери, но тут до меня дошло. Медленно я повернулась к фотографиям, еще раз внимательно изучила их и почти на каждой заметила Кайла.

О Господи!

Неужели Кайл…

— Зак! — продолжал верещать он. — Зак — обыкновенный обманщик!

О Бог мой, так и есть!

В ужасе закрыла лицо руками. Кайл… гей?

Чуть успокоившись, я осторожно опустила руки и посмотрела на Кайла. А он пристально глядел на меня. В его взгляде было столько ненависти. Жуткая мысль пришла мне в голову… Кайл решил, что Зак изменял ему со мной. И бросил в меня чем-то тяжелым. И теперь я вся покрыта каким-то песком. Господи… А вдруг это… прах?

Боже, наверное, это он и есть!

Полностью утратив чувство реальности, я начала скакать и дико орать:

— Уберите это с меня! — При этом песок разлетался в разные стороны. Наклонившись, я стала бешено трясти головой из стороны в сторону и молотить руками в воздухе. — Умоляю! Кто-нибудь! На помощь! — Слезы потоком хлынули из глаз, отчасти промывая их, я зарыдала, не в силах сдержаться.

Внезапно кто-то крепко обхватил меня. Женщина — та самая, что открывала двери в доме Кайла.

— Успокойтесь. — Она слегка встряхнула меня. — Это отстирывается — успокойтесь!

— Я не могу успокоиться! Я покрыта смертью! На мне сама смерть! Смерть!

— Смерть? — удивилась она, не поняв сразу, в чем дело, но тут же воскликнула: — О нет, вы все не так поняли! Никакая это не смерть, это просто грязь!

Грязь? Как это?

Женщина наклонилась и подняла с пола пустой керамический горшок и горсть земли. Протянула мне, и я постепенно перестала дрожать.

— Видите? Кайл бросил в вас цветком.

Глянув на комок земли — с одной стороны торчат корни, с другой — пучок зеленых листьев, — я перевела взгляд на урну, которая в целости по-прежнему стоит на том же месте. С облегчением вздохнув, я посмотрела на Кайла. Он плакал. О Господи… Что же я наделала!

— Кайл, я солгала, — торопливо начала я. — Мы с Заком никогда не были любовниками.

Кайл не реагировал. Только молча хлопал глазами, и слезы еще сильнее текли по его щекам.

— Честно, — продолжала я. — Я с ним даже не была знакома.

— Тогда почему же ты так солгала? — дрожащим голосом спросил он.

— Я хотела, чтобы ты приревновал. Я ведь не знала, что вы любовники.

— Если ты не знала, что мы любовники, тогда каким образом хотела заставить меня ревновать?

— Я думала, ты будешь ревновать, потому что я встречаюсь с одним из твоих друзей, а не потому, что твой возлюбленный встречается с одной из твоих подружек. — Кайл молчал. — Кайл, я же не знала, что ты гей! — выпалила я. Произнесенные вслух слова стали ощутимой реальностью. — Погоди, а ты действительно гей? Когда это ты стал геем?

Кайл смущенно огляделся, я последовала его примеру. Все вокруг уставились на нас.

— Делайла, видимо, нам следует выйти поговорить, — предложил Кайл.

— Постойте, это та самая Делайла, которая Делайла? — остановила Кайла дама с керамическим горшком.

— Откуда вы знаете мое имя? — обернулась я к ней. Она же смотрела на Кайла.

— Пойдем, Делайла, — подталкивал он меня к двери. — Пойдем отсюда.

Потом я сидела в своей машине, поедала «Читос» из пакетика, а Кайл рассказывал о себе. Он говорил, что всегда знал, что гей, но боялся признать это. Думал, если будет игнорировать факты, они чудесным образом исчезнут. И в школе, и в колледже у него были подружки, а потом появилась я. Он искренне хотел влюбиться в меня, но все же сказал себе, что если не почувствует влечения при нашей физической близости, то прекратит бороться с собой. Отсутствие «химии» между нами в тот день в «Мерсере» мне не показалось и объяснялось не только моей нервозностью — он тоже ко мне ничего не чувствовал. Признавшись в этом, Кайл подождал ответа, но я ничего не сказала. Потому что мне нечего было сказать, я была в шоке. Поверить не могла, что Кайл оказался геем. Я молча засунула в рот «Читос», протянула один Еве.

Кайл рассказал, что тогда он уезжал в Эл-Эй действительно на свадьбу. Легенда о том, что он получил работу в Лос-Анджелесе, просто помогла объяснить такой стремительный отъезд. Он хотел начать все заново, с нуля, и начать немедленно. После очередного признания Кайл вновь ждал ответа, и я вновь ничего не сказала. Потому что мне по-прежнему нечего было сказать, я пребывала в шоке. Поверить не могла, что Кайл — гей. Съела еще один «Читос» и еще один выдала Еве.

Женщина с керамическим горшком оказалась его сестрой. Она все знала о Кайле и о нашем «страстном» свидании в «Мерсере», потому что он сам рассказал ей — и всей семье, — когда решился открыться миру. Я хотела было спросить, опустил ли он такую подробность, как мое влажное белье, посвящая семейство в обстоятельства нашего свидания в отеле, но не смогла произнести ни слова. Я не могла говорить, потому что по-прежнему была в шоке. Поверить не могу, что Кайл оказался геем. Съедаю еще один…

О, черт! У меня кончились «Читос».

Следующие двадцать минут мы с Кайлом сидели в полном молчании. Облизывая пальцы после чипсов, я наблюдала, как он дегустирует маленькие бутылочки ликера, которые я прихватила из мини-бара в «Ритце». Они были в сумке, которую я открыла, доставая ворох одежды, когда пряталась утром, шпионя за ним. С ужасом я смотрела, как методично он берет бутылочку, читает этикетку, сворачивает крышечку, делает глоток, перекатывает напиток во рту, глотает, завинчивает крышечку и переходит к следующей. Почему-то это зрелище завораживало. После бог весть какого количества спиртного Кайл внезапно разразился смехом — неконтролируемым смехом, который вызвал новый поток слез.

— Что тебя так забавляет? — поинтересовалась я.

— Я бросил цветок тебе в голову. — Он утер лицо. — А ты подумала, что это урна с прахом! — И вновь захохотал, а я злобно взглянула на него. — Да ладно, брось ты, — сказал он в ответ на мой взгляд. — Ты соврала, что спала с моим любовником, — это смешно.

— Вовсе нет, — фыркнула я. — В этом нет ничего смешного.

— Есть, Делайла. В ней все забавно.

— В чем это?

— В жизни. Жизнь — забавная штука.

Я раздраженно отвернулась — от него, от зеркала, от себя самой — и уставилась в окно.

— Я не сержусь на тебя, Делайла, — после короткой паузы сказал Кайл. — Мне все равно. Вообще-то я даже рад, что ты увела меня оттуда.

Неправильно, что в такой день он пытался утешить меня.

— Кайл, мне пора ехать, — проговорила я. И мне действительно пора — пора ехать домой. Мне нужно возвращаться в Нью-Йорк. Вся эта затея была одной большой ошибкой. Ну правда, чем я занимаюсь? Каждая следующая встреча оказывается сокрушительнее предыдущей.

— Конечно, — тихо произнес он. — Я понимаю. — Потом протянул мне руку. — У тебя есть мой номер телефона?

— Да, у меня есть и домашний, и рабочий номер, и адрес — у меня все есть.

— Позвони как-нибудь, ладно? — предложил он. — Нет, правда, позвони.

— Да, конечно, — кивнула я, но знала, что не позвоню.

Покинув кладбище, в полном изумлении я ехала по Десятому шоссе обратно в отель. Почти не замечала ни автомобилей вокруг, ни даже того, как Ева, сидящая на моих коленях, слизывала крошки чипсов с моей юбки. Наверное, из двадцати парней один вполне мог оказаться голубым, но Кайл? Никогда. Раздался сигнал мобильного телефона. Сообщение от Колина:

— Привет, это я. У меня для тебя пара новостей.

Хоть я и решила возвращаться домой, все равно обрадовалась: мне было необходимо отвлечься.

— Я нашел Оливера Лита и Шейна Мэрфи, — сообщил Колин. — Оливер живет в Лондоне, Шейн — в Миннеаполисе. Оба холосты, но — не хочется говорить тебе это, детка, — оба геи.

Геи? ГЕИ? Оба? Не может быть!

Все произошло одновременно. Я уронила телефон, рука соскользнула с руля, и я свернула в грозный левый ряд. Машины вокруг яростно сигналили, я испуганно закричала и тут же почувствовала мерзкий запах. Взглянув вниз, я поняла, что Ева какает прямо на меня. Машины продолжали сигналить, я продолжала истерически кричать, а Ева продолжала какать. Глядя в зеркало заднего вида, я потянулась за салфеткой и начала перестраиваться. Дальше, как понимаете, вырулила вправо, одновременно подбирая какашки и опуская стекло. Дальнейшее происходило словно в замедленной съемке. Высунув руку наружу, я выбросила салфетку с собачьим дерьмом. Она пролетела, как птичка, несколько секунд и шмякнулась в лобовое стекло полицейской машины, едущей позади. Сразу включились огни и сирена.

О Боже!

Меня посадят, никаких сомнений.

Поспешно припарковалась и сидела в машине, наблюдая, как полицейский выходит из своей. Все это время я молила о помощи Зака Холдена, бедняжку Зака Холдена, бедного сексуального красавчика Зака Холдена. Полицейский, здоровенный детина, по виду настоящий козел. Зеркальные очки, светло-коричневая форма, как у героев сериала, — подошел к ветровому стеклу своей машины. Вытащил из кармана ручку, ткнул в салфетку, содержимое вывалилось наружу. Не самое аппетитное зрелище. Какашки Евы, обычно напоминающие по виду маленькие коричневые ириски, сейчас выглядели как… как выглядел бы любой кусок дерьма после удара об автомобиль на скорости пятьдесят миль в час. Забрызгал все вокруг. С отвращением качнув головой, полицейский направился ко мне. Мне не видно было его глаз, но уверенно могу сказать, что он был зол. Нехорошо, совсем нехорошо.

— Как это, ради всего святого, называется? — гневно воскликнул он, указывая на свою машину. Итак, он не просто зол — он оскорблен. Высунув голову наружу, я обернулась на его машину и решила прикинуться дурочкой.

— Ну, не уверена, — кокетливо произнесла я. — Но выглядит как… собачьи какашки.

Полицейский одарил меня саркастическим взглядом, словно произнося: «Ну кто бы мог подумать?!» Он ни на миг не купился на мою невинность.

— Ах вот как это выглядит, да? — переспросил он. — И что же оно делает на моем ветровом стекле?

Я пыталась подыскать подходящий ответ.

— Видите ли, сэр… — Мельком я бросила взгляд на свое отражение в зеркале — лицо виноватое. Он видел, как я это бросила; знает, что это моих рук дело. К чему лгать? Я откинулась на сиденье. — Простите, но моя собачка покакала прямо на меня, — созналась я. — Вот я и собрала дерьмо и выбросила в окно, потому что не смогла придумать, что еще можно сделать.

Подхватила Еву на руки и подняла ее в качестве доказательства, одновременно пытаясь телепатически попросить ее улыбнуться, как она когда-то улыбнулась мне. Но она сигнал не приняла, попросту не сообразила. Уставившись на полицейского, она несколько секунд просто молчала, а потом оглушительно пукнула. Полицейский с отвращением покачал головой. В животе у собачки громко заурчало — кто-то съел слишком много «Читос».

— Простите, сэр, пожалуйста, простите, — взмолилась я, опуская Еву. — Просто здесь очень пахло, и я не хотела, чтобы это оставалось в моей машине.

— Правда? Ну, а я не хотел, чтобы это попало на мое стекло!

Полицейский перевел взгляд на переднее сиденье, и глаза его радостно вспыхнули. Когда я поняла, на что он смотрит, внутри у меня все оборвалось — на самом виду лежали несколько пустых бутылочек из-под ликера. Кайл… твою мать!

— Я все объясню, — обратилась я к полицейскому.

Но тот лишь покачал головой:

— Мэм, попрошу вас выйти из машины.

Date: 2016-02-19; view: 306; Нарушение авторских прав