Третий ящик

Ига летел в пустом черном ужасе. Ледяные тиски межпространственного вакуума стиснули его со стальной неумолимостью. Ни вздохнуть, ни крикнуть, ни даже шепотом позвать: «Мама…» Ни заплакать. Потому что слезинки тут же превращались в твердые прозрачные шарики. Вроде кнамьих. Только помочь эти шарики не могли. Мальчик был в миллионах световых лет от Земли. И мчался в никуда.

…Это было не по правде. Это мгновенно представилось Анне Львовне, когда она увидела, что оба ящика пусты. Она не помнила, как оказалась рядом с артистом. С минуту смотрела на голое картонное дно, потом выдохнула:

– Чарли Афанасьевич… Что это значит?

– Одну минуточку… Одну… самую полминуточку… – он суетливо нажимал кнопки на пульте. – Возможно, я… Бывают, знаете ли некоторые накладочки…

Понажимал кнопки еще. В ящиках никто не появился – ни в том, ни в другом. Испуганная тишина зрителей постепенно превращалась в недоуменное гудение. Чарли Афанасьевич снял цилиндр и почесал пультом затылок.

Анна Львовна удивительно звенящим (от страха и отчаяния) голосом потребовала:

– Господин Домби-Дорритов! Потрудитесь намедленно вернуть на место моего ученика Игоря Егорова!

Чарли Афанасьевич загнанно оглянулся. Выдавил улыбку. Надел цилиндр и, снова взмахивая руками, словно крылышками (что в данном случае было весьма неуместно), взлетел на крыльцо.

– Господа! Небольшая заминка, вызванная, очевидно легкой неполадкой в пульте управления. Одну секундочку… Не найдется ли у кого-нибудь отверточка?

Отверточка тут же нашлась у Андрея Андреевича. Он без слов достал из-за пазухи карманный набор инструментов.

– Одну минуточку… – Домби-Дорритов нацелился стальным жалом на головку шурупа, завертел… – Одно мгновение!.. А пока, может быть, кто-то еще захочет почитать стихи? Или… споет? Как наш славный Ёжик… хе-хе…

Ни декламировать, ни петь никто не захотел. Все, вытянув шеи (а на задних рядах – встав с сидений) смотрели, как иллюзионист копается отверткой в пульте. Анна Львовна стояла от него в двух шагах и стискивала щеки. К ней подошли Вера Евгеньевна и Андрей Андреевич.

Андрей Андреевич что-то негромко говорил Анне Львовне. Наверно, утешал.

Утешать и уговаривать людей не терять надежду было ему не привыкать. Многие знали, что раньше учитель труда служил священником. А кое-кто знал даже, почему он из священников ушел. Об этом однажды рассказал одноклассникам Коля Соломин (то есть Соломинка или Солома). У Соломы было интересное свойство: он очень много знал про жителей Малых Репейников. Откуда и почему, никто не мог понять. Может быть, от того, что в будущем Николай Соломин собирался стать журналистом и с детства оттачивал умение собирать и запоминать всякую информацию. При этом он вовсе не был болтуном и сплетником. Никаких гадостей никогда ни про кого не говорил. Но время от времени мог удивить приятелей чем-нибудь интересным. И вот однажды поведал Пузырю, Лаптю и еще нескольким ребятам, что оказались рядом, такое:

– Он же ничего плохого не сделал, когда был попом. Его уволили оттуда, потому что он отказался благословлять танки. Обрызгивать святой водой…

– Какие танки? – удивился Пузырь. – Они же в церковь не ходят!

– Перед отправкой эшелона. Солдат отправляли на южную границу, и с ними несколько танков. Молебен был. Потом начали танки обрызгивать. А наш Андреич говорит: эти машины есть орудие смертоубийства, и тратить на них святую воду – дело не угодное Богу, потому что в Библии написано: «Не убий». Не убивай, то есть… Конечно, случился скандал. Вызвали отца Андрея на их церковный совет, и архирей, или кто там у них главный, давай упрекать: «Как же тебе на стыдно! Покайся! Ты отказался выполнить свой долг! Другие пастыри (священники то есть) всегда поддерживают в ратниках боевой дух, бывают в окопах и даже прыгают с парашютом на боевые позиции, а ты…» А он в ответ: «Ну и допрыгаются… Мы и так уже допрыгались с этой войной…» Ну, ему и говорят: «Ступай, не достоин ты…»

Священного сана у Андрея Андреевича теперь не было, но прежняя душевная мягкость и готовность помочь в беде никуда не девались. А уж если помощь нужна человеку, который тайно дорог твоему сердцу… И Андрей Андреевич говорил тихо, но убедительно. Все мол наладится очень скоро, не надо предаваться унынию…

Чарли Афанасьевич тем временем привинтил крышку пульта, зачем-то поднес его к уху (будто и вправду сотовый телефон), помигал, неуверенно описал злополучным прибором круг в воздухе и…

– Ура-а-а!! – дружно завопили зрители.

Слегка встрепанный, но живой-здоровый Ига Егоров стоял в ящике под окнами. Послушал радостные крики, помахал руками, поддернул на коленях брюки и перелез через картонный край. Домби-Дорритов подскочил к нему. Спросил быстрым шепотом:

– Где ты был?

– Как где? Там. В коробке…

– И ничего не почувствовал?

– Я? Не-а…

– И не показалось, что долго?

– Не-а…

Чарли Афанасьевич за руку потащил его на крыльцо. Там, не отпуская Игу, он стал раскланиваться и рукой с пультом посылать приветствия зрителям. Ига тоже неловко поклонился (а что делать-то, надо играть роль до конца). Публика рукоплескала. Казимир Гансович, снова оказавшийся у крыльца, тоже рукоплескал (точнее, «крылоплескал»).

На этом концерт окончился. Вера Евгеньевна еще раз пожелала всем счастливых каникул, и народ начал разбегаться. Ига снова уверил Анну Львовну и обступивших его одноклассников, что ничего не испытывал и задержки не заметил. Мол, всего-то одна секунда…

Наконец его оставили в покое. Он пошел к выходу из сквера.

На улице, где садовая изгородь делала изгиб, чтобы не мешать расти высоченному тополю, Ига увидел Пузыря, Соломинку и Лаптя. Они удерживали в углу тощего мальчишку в камуфляже и с видеокамерой. Звали их пленника, если вы помните, О-пиратор. Трое друзей вели допрос О-пиратора. Без лишней грубости, но настойчиво. Тут же был Генка Репьев с Ёжиком в корзинке. Возможно, Генка оказался рядом по случайности. Но раз уж оказался, то принял участие, подавал реплики:

– Он не только сегодня! Он еще и вчера крутился с камерой, когда мы над оврагом змея запускали! И вообще…

– Чего это вы, ребята, делаете с человеком? – удивился Ига.

Генка объяснил бодро, хотя, кажется, с внутренней неловкостью:

– Вот, шпиона поймали…

О-пиратор отозвался со слезинкой, но дерзко:

– Никакой я не шпион! Нельзя, что ли снимать где хочешь?

– А зачем ты снимаешь секретно? – вредным голосом спросил Пузырь. – Притаился в лопухах и через решетку… Наверно, весь концерт отснял скрытой камерой.

– Ну, и нельзя, что ли? Это же концерт, а не военный завод! – совсем уже тонким голосом огрызнулся О-пиратор. Он прижимал к камуфляжу маленькую старую камеру и хлопал белыми ресницами.

– Вы чего, лопухастые? Спятили, да? – сказал Ига. – Мы в свободном городе живем, не в зоне. А вы поймали и допрашиваете. Может еще пинков надаете, как новогруздевские бабуины?

– Да кто его ловил! – Пузырь возмущенно поддернул широкие штаны (новые, без дыр на коленях). – Мы его от Казимира спасали!

– Да, Ига, ты же не знаешь всей ситуации, – вмешался деликатный Лапоть (Стасик Полуэктов). – Этот мальчик снимал у решетки, а Казимир подкрался сзади да как налетит! И погнался! И загнал сюда, в угол. Мы его еле отбили, а потом уже стали расспрашивать…

Взъерошенный Казимир ходил неподалеку и всем своим видом показывал, что не считает себя виноватым.

Ига помигал. Ну и дела! Интеллигентный гусь Казимимр сроду ни на кого не нападал.

– Казимир Гансович, вы не заболели?

Гусь возбужденно загоготал. Генка наклонился к корзинке:

– Ёжик, что он говорит?.. Ребята, он говорит, что Казимиру показалось, что у этого… у О-пиратора… скверные замыслы…

«Ну и гусь!» – чуть не сказал Ига (конечно, про О-пирпатора), но это оскорбило бы Казимира. Ига только помотал головой. И спросил у мальчишки с камерой:

– А на самом деле у тебя какие замыслы?

– Да никаких! Снимаю хронику про здешние места, вот и все!

– А почему украдкой-то?! – вскинулся Генка, чья поэтическая натура всегда требовала ясности помыслов.

Лапоть добавил:

– Пришел бы на концерт нормально, тебе бы удобное место дали.

О-пиратор опять махнул белыми ресницами.

– Ага… а если камеру отберут?

Ёжик в корзинке нерешительно хихикнул. Мальчишки переглянулись.

– Ну, нездешний житель… – сказал с виноватостью за приезжего Соломинка.

Под пятнистой курткой О-пиратора вдруг что-то запикало. Он вздрогнул.

– Меня домой зовут! Пустите…

– Да иди, пожалуйста, – пожал плечами Лапоть. И все посторонились. И с полминуты смотрели вслед странному владельцу видеокамеры. Казимир Гансович тихо и недовольно гоготнул.

– Это пейджер пищал, – объяснил Соломинка, который все знал. – Тетушка в своем племянничке души не чает, вот и подарила такую штучку, чтобы все время сигналить по телефону: «Мальчик мой, не отходи далеко от дома… Пора кушать… Пора спать…»

– Что за тетушка? – подал голос из корзинки Ёжик.

– Да ее все знают! Толстая Маргарита из Земляничного проезда!

«О-о-о…» – у Иги сразу испортилось настроение. Он вспомнил, что надо извиняться перед могучей Маргаритой Геннадьевной, едва не пострадавшей от шины. Что поделаешь, раз обещал маме… Правда, не очень твердо обещал. К тому же неизвестно: может быть, Маргарита все еще не перестала икать…

Все пятеро (плюс Ёжик в корзинке) не спеша двинулись по улице Солнечных часов. Казимир Гансович отстал. Сперва молчали, потом проницательный Солома сказал:

– Ига… А вот если совсем по правде… то ты во время фокуса в самом деле ничего не испытал?

Это были надежные ребята. По крайней мере других, более надежных, Ига не знал. А союзники все равно понадобятся. Ига на ходу похлопал на коленях брюки, разогнулся и вздохнул:

– По правде – испытал…

Было вот что.

Иге показалось, что сидит он в коробке слишком долго. Даже поясница заныла. Он осторожно приподнял над собой картонные отвороты. Неба над головой не оказалось. Был потолок с трехрожковой люстрой. Ига обалдело выпрямился. «Великая Конструкция! Куда меня занесло?»

Впрочем, сразу стало ясно, что занесло в чей-то дом. В чей? И почему?

Ига поморгал и прислушался к себе. Кажется, он не очень боялся. Сердце стукало даже ровнее, чем там, на крыльце. И удивлялся он не очень. В конце концов, про всякие теории параллельных пространств Ига немало знал еще и до лекции Домби-Дорритова. И это приключение было ничуть не сногсшибательнее того, что с кладовкой.

Скорее всего у артиста что-то замкнуло в пульте.

Ладно, поглядим…

Ига выбрался из коробки.

Комната была похожа на профессорский кабинет. Две стены сплошь закрывали полки с книгами. Между окон – заваленный бумагами письменный стол. В углу блестел большущим экраном компьютер. На кресле, укрытом зеленым искусственным мехом, дремал рыже-черно-белый кот. Он глянул на Игу одним глазом.

– Кис-кис…

– Мр-р… – дружелюбно отозвался кот и спрятал морду под лапу. Ну и ладно. Все равно не скажет, «где эта улица, где этот дом…»

Ига шагнул к окну, отодвинул пеструю штору. Увидел знакомую двадцатиэтажку губернского управления. Ну ясно, он в Ново-Груздеве. Не так уж далеко от дома. Правда, в карманах парадных брюк – ни копейки, да ладно, можно на дамбе проголосовать попутке – водители, живущие в Малых Репейниках охотно подвозят лопухастых земляков. Правда пойдет не меньше часа. Там, у школы, будет немало волнений. И больше всех перепугается, конечно, Анна Львовна. Тревога за Анну Львовну была сильнее остальных беспокойств. Хотя позади тревоги мелькнула и такая мысль: «А вот, будете знать, как знакомиться с подозрительными фокусниками…» Но, конечно, это было неблагородное злорадство, Ига тут же мысленно дал себе подзатыльник.

Но все-таки к кому его забросила неведомая сила? Ига глянул вокруг внимательней. Над письменным столом висела в рамке большая черно-белая фотография. Круглощекий мальчишка лет восьми, сидел на ковре, скрестив пухлые ноги, и жонглировал белыми шариками. Волосы у мальчишки были темные, гладкие, а спереди торчали завитым хохолком. Было что-то очень знакомое в этот хохолке. А также в выражении глаз и уверенной, не детской какой-то улыбке.

Неужели?..

Но фотография – слабое подтверждение. Нет ли чего поточнее? Ига шагнул столу. Поверх всяких бумаг и конвертов лежала стопка тонких, похожих на школьные тетрадки брошюр. Прежде всего Ига увидел крупно напечатанное имя автора: Ч.А.МИШЕЧКИН…

«Он же говорил: настоящая фамилия Мишечкин! Вот я, значит, где! Ну, ясненько! Он случайно переключил излучение не на тот ящик!.. Халтурщик, вот вы кто, господин Мишечкин Ч.А.! Непонятно, почему на вас женщины заглядываются!.. А в книжке что?.. Научное описание фокусов с гиперпространством? Но при чем тут Малые Репейники?»

Вот что было на сизой ворсистой обложке:

Для служебного пользования

Научно-исследовательский институт Использования

территорий для испытаний оружейной техники

«НИИТЕРРОР»

Лаборатория прикладной геофизики

Кандидат паратехнических наук

Ч.А.МИШЕЧКИН

Date: 2016-02-19; view: 334; Нарушение авторских прав