Снова дома

Какое‑то время мы стояли и только таращили глаза, содрогаясь и не в состоянии собраться с мыслями. Откуда их могло столько взяться? Такого количества не мог вместить чердак, наверняка многие прилетели из других мест. Может быть, это съезд летучих мышей? И как они выросли до таких чудовищных размеров? И самое главное: каковы их намерения? Эти вопросы мы задавали себе, но не друг другу — нам не хотелось своими голосами нарушать покой этих тварей.

Вы сами можете понять, как нам хотелось броситься к дороге, вскочить в машину и поскорее убраться из этого покрытого летучими мышами места Трудность заключалась только в том, что ключи от машины находились внутри коттеджа, где я их оставил, и, когда я сказал об этом Мидж (очень тихо), она вся как‑то поникла.

— Садись в машину, — шепнул я ей.

Но как только я проговорил это, две летучие мыши отделились от стены и перелетели на другую сторону дома. В небе светила луна, не скрытая облаками, но показывающая только узкий серп, и в этом ясном, призрачном свете размах мышиных крыльев вызвал у меня содрогание. Мы полуприсели, готовые убежать обратно в лес.

— Иди, Мидж, — снова сказал я.

— Нет, Майк, — прошептала она, — я останусь с тобой; мы войдем за ключами вместе.

— Это глупо.

— Я не хочу, чтобы ты входил один!

В ее голосе, хотя и приглушенном, было столько силы, что я втянул голову в плечи.

Набрав в грудь воздуха, я сжал ее руку:

— Ладно, ладно. Но если они проснутся, то беги прямо в машину, не дожидаясь меня.

— А ты что будешь делать?

— Я побегу впереди тебя.

Она вернула мне пожатие, но не сумела улыбнуться.

— Давай обойдем вокруг и попробуем дверь в кухню, — предложил я. — Может быть, там их не так много.

Мидж часто дышала, собираясь с духом, чтобы последовать за мной, и не только из‑за лунного света ее лицо приобрело такую неестественную бледность. Мое лицо в этот момент, вероятно, тоже имело соответствующий оттенок.

Мы медленно двинулись вперед, пригнувшись, не желая привлекать к себе ни малейшего внимания. Мне казалось, что вся верхняя часть стены колышется, шевелит черными крыльями с маслянистыми перепонками. Мы шли, то отступая, то продвигаясь вперед, к насыпи. Вокруг была какая‑то неземная тишина, позади виднелась темная масса дремучего леса, а перед нами странно маячил покрытый летучими мышами, как лохмотьями, коттедж. Лунный свет выхватывал новые распростертые на траве мертвые тела кроликов, тошнотворные последствия кровавой ночной охоты.

Мы добрались до короткого, но крутого спуска, я тихонько скользнул вниз и, оказавшись снова на ровном месте, протянул руку Мидж. Она упала в мои объятия и на несколько мгновений прижалась ко мне, не желая отрываться. Серая полоска садовой дорожки манила к калитке, дорога за которой представляла собой рукотворную нормальность, конкретную реальность, и был силен соблазн потопать по ней пешком, но деревня была далеко, а дорога несколько миль шла через лес. Лучше ехать на машине.

Я оказался прав насчет летучих мышей на другой стороне — они, как копошащаяся жизнью темная солома, в основном свисали из‑под крыши. Осторожно, неотрывно глядя вверх, я провел Мидж к двери в кухню.

Со стены над нами слетела летучая мышь. За ней еще одна И еще.

Желание броситься к двери было почти непреодолимым, но нас удержала мысль о том, что так можно спугнуть их всех.

Спокойно, повторял я себе, это всего лишь летучие млекопитающие, среди них нет вампиров.

Расскажи это кроликам, подло подсказывал внутренний голос.

Дверь была на защелке, и моя рука дрожала, когда я надавил на ручку, как можно более плавно. Все же раздался щелчок, от которого я сжал зубы, ожидая, что сейчас в мою шею вопьются клыки.

Я толкнул дверь, и нас встретил затхлый, гнилостный запах, как предупреждение, что и внутри Грэмери тоже не все в порядке. Я открыл дверь шире. Поджидающая за ней чернота казалась такой же манящей, как и смрад. Если бы тени могли улыбаться, они бы сияли своими мрачнейшими ухмылками.

Темнота внутри была угрожающей, и все же... и все же какой‑то соблазнительной. Я чувствовал себя мальчиком, стоящим перед входом в «Пещеру ужасов» в Луна‑парке: страшно, но готов заплатить, чтобы войти.

Я чуть не споткнулся обо что‑то, лежащее у порога. Спеша войти, я не остановился рассмотреть, а прошел, потянув за собой Мидж, и тут же обернулся, нащупывая выключатель. Я нажал на него и, на мгновение ослепленный, потянулся к двери, чтобы закрыть ее. Но прежде, чем я успел это сделать, Мидж схватила меня за руку.

Я вопросительно заморгал: мне хотелось воздвигнуть барьер между ними и нами, — но Мидж смотрела на крыльцо.

Там лежал Румбо. Пушистое тельце потеряло свой цвет от крови, рот в ужасе открылся. А на нас смотрели его мертвые глаза.