Человек, у которого по тем или иным причинам возникает приступ удушья, испытывает панический, спонтанно возникающий страх смерти (психологи называют такой страх «витальным»)

Как вы понимаете, это не случайно. Сильное чувство стеснения за грудиной, свойственное больным с инфарктом, также вызывает страх смерти. Субъективно и тем и другим кажется, что жизнь словно бы уходит из тела, оставляет его, им кажется, выражаясь метафорически, будто бы «отлетает душа». Если же им удаётся раздышаться, то страх смерти проходит. И они чувствуют, как жизнь, а с нею и душа, возвращается обратно в свою физическую оболочку.

Есть и ещё один очень важный аспект. Дыхание всегда сопровождается звуком, хотя бы даже и очень незначительным. Поэтому, переживая страх, животное пытается, насколько это возможно, не дышать, чтобы не выдать таким образом своё местонахождение хищнику. Можно сказать, что задержка дыхания — это инстинктивная защитная реакция в ситуации грозящей опасности. Но, как мы видели на примере с приступом удушья или инфарктом, это правило работает и в обратном направлении! Подавленное, затруднённое дыхание подсознательно, автоматически вызывает в нас страх. Иными словами, если вы не дышите — вы боитесь, если вы боитесь — вы не дышите. Итак, оказывается, что страх спаян с дыханием точно так же, как и с физическим напряжением (о чем мы говорили выше)! Это позволяет нам сделать следующий немаловажный вывод.

Страх непосредственным образом связан с процессом дыхания. Если вы приостанавливаете дыхание или дышите поверхностно, в вас автоматически возникает страх или чувство тревоги. Если же вы дышите свободно и полно, вы будете чувствовать себя спокойно и уверенно.

Надо ли после этого говорить, что освоение своего дыхания, его механизмов — это один из путей, позволяющих справиться с психологическими проблемами и неврозом? Мне кажется это совершенно очевидным. Более того, психологи считают, что сознательный контроль дыхания является одним из древнейших способов борьбы со стрессом и другими психологическими нагрузками. В этом случае они обычно ссылаются на практику древних йогов, но об этом мы поговорим попозже.

* * *

Как это ни печально, но все мы дышим не бог весть как. Мне уже как‑то приходилось отмечать, что жизненный ритм современного человека значительно превышает естественные нормативы. Эта гонка приводит к тому, что мы попусту растрачиваем все имеющиеся в нашем распоряжении резервы. Специалисты говорят, что наступающий век — это век «клипового ритма». Давайте попробуем в этом разобраться.

Что такое музыкальный клип, вы себе представляете. Он монтируется таким образом, чтобы одна картинка не демонстрировалась на экране больше 3 секунд (этим правилом пользуются теперь не только клипмейкеры, но и создатели рекламных роликов, кинофильмов, развлекательных программ и т. п.). При этом на один полный дыхательный акт в норме приходится не менее 4 секунд, а то и более! Не стыкуется! Я уже не говорю о музыкальном ритме, который у современных мелодий достигает 160‑180 ударов в минуту, что в 2‑3 раза превышает " частоту сердечных сокращений! Отмечу попутно, что связь между дыханием и сердечными сокращениями почти прямая, ведь в конечном счёте они обеспечивают одну функцию — доставку кислорода к тканям. И раз уж мы об этом заговорили, то в продолжении нашей мифологической экскурсии отмечу, что всем известный Пифагор считал кровь «седалищем души».

Человек спешит, конечно, не только из алчности, никакая приманка не могла бы побудить его столь энергично вредить самому себе; спешит он потому, что его что‑то подгоняет, а подгонять его может только страх.

Конрад Лоренц

Итак, как мы видим, ни нормальное дыхание, ни сердечные сокращения не поспевают за «клиповым ритмом». Чувствуете, что узел затягивается? Наш организм не может не реагировать на такую стимуляцию «сверхчеловеческим» ритмом, тем более что она почти постоянна и чрезвычайно навязчива! Этот ритм бьёт нас, как плеть, заставляя двигаться, а значит, жить и дышать (в прямом и переносном смысле) все быстрее и быстрее. Мы испытываем нагрузку ритмом на работе, в городе и даже дома (!), поскольку с приходом домой человек включает телевизор с буйствующим ритмом рекламных роликов, а выключает его, только отходя ко сну. Надо ли после этого удивляться тому, что люди в нашу эпоху расцвета медицинских технологий сгорают к 40‑50 годам как новогодние свечи?

Вот и получается, что все мы мчимся по жизни от понедельника до понедельника, высунув языки, подобно гончим на охоте. Только непонятно, какого зверя мы травим? Впрочем, если задуматься, становится понятно, какой это зверь, хотя вывод и неутешителен, весьма неутешителен…

Современный человек — это «запыхавшийся человек». Он дышит часто и поверхностно, а это «дыхание страха». Так что придётся признать, что мы просто разучились нормально и полноценно дышать.

Я уже как‑то говорил, что современный человек не умеет отдыхать. Это утверждение имеет непосредственное отношение к настоящему разговору. Ведь отдых — понятие, произошедшее от корня «дых», «дыхание»; звучит это примерно так: «отдышаться», «отдохновение», «отдых». Мы не можем отдышаться, загнанные до полусмерти ритмом жизни, диктуемым современной цивилизацией, вот и потеряли способность отдыхать. А ведь это так важно, без полноценного отдыха не может быть и нормальной работы. Если же мы учтём, что среднестатистический современный человек трудоголик, а значит, невротично стремится к каким‑то результатам, то отдых, причём настоящий и полноценный, для него просто жизненно необходим, иначе жди беды. А отдыхать‑то он и не умеет. Создаётся порочный круг: если человек не умеет отдыхать, он не может набраться сил, а если он не может набраться сил, то он не может реализовать свои планы, а если он не реализует свои планы, желание реализовать их усиливается, поэтому он перестаёт отдыхать вовсе, и, как следствие, сил остаётся все меньше и меньше, так что он по прямой дорожке входит в невроз.

* * *

Но теперь мне бы хотелось вернуться к разговору о животном, которое в страхе затаилось от хищника. Как вы думаете, каково его единственное желание в этот момент? Провалиться сквозь землю или, что более реально для большинства (за исключением разве грызунов), умчаться прочь, опережая, как говорят, свой собственный визг. Наверное, так… И вот что мне интересно: как бы оно дышало в таком случае? Как паровоз! (Это минимум!) А что происходит на деле? Как раз обратное: оно подавляет своё дыхание, блокирует его! Ему бы хотелось набрать полную грудь воздуха или для того, чтобы завизжать от страха (а визжать должно хотеться), или чтобы достало сил и энергии для бегства. Но оно этого не делает, и возникает противоречие между двумя противоположными тенденциями. Почти как по Шекспиру: «Дышать или не дышать? Вот в чем вопрос». А ведь невроз — это всегда противоречие.

Впрочем, бог с ним, с несчастным зверем. В природе для всего найдётся выход, а вот с «человеком разумным» ситуация значительно сложнее. Поменяйте местами хищника и жертву на начальника и подчинённого, учителя и ученика, родителя и ребёнка, и вы получите ту же самую картину с той лишь разницей, что для человека войти в невроз пара пустяков, а у животных его просто не бывает, поскольку, как я уже сказал, для всего находится выход, а их душевная жизнь слишком лаконична. Что ему сделается? Уйдёт хищник — возобновится и дыхание, причём нормальное и полноценное. А вот начальник, учитель и родители будут присутствовать в непосредственной близости до скончания века! И ни кричать, ни убегать они не разрешают. Даже раздражённый или тоскливый выдох будут расценены ими как личное оскорбление. Но дышать же нужно! Почему они этого не понимают?

Когда мы испытываем психоэмоциональное возбуждение (не важно, положительное или отрицательное), в организме усиливается энергетический обмен. Ткани требуют больше кислорода для сжигания питательных веществ (кислород — это живой огонь, как вы знаете), поэтому рефлекторно усиливается дыхание и кровообращение. Разумеется, если вас ругают или происходит что‑то в этом роде — это вас волнует, а значит, вы должны усилить своё дыхание. Но поскольку вы боитесь нападения, как тот суслик, то вы дыхание задерживаете. Иными словами, все шиворот‑навыворот.

Как показывает жизнь, счастье в меньшей степени зависит от внешних вещей, чем полагает большинство.

Уорен Коупер

Если ребёнок делает тяжёлый выдох после очередной «отчитки», он не столько проявляет свой негативизм по отношению к взрослым, сколько выполняет естественный физиологический акт. И разумеется, он делает его сразу после того, как дыхание становится возможным. Как же окружающие это воспринимают? Взрослые моментально улавливают в этом выдохе раздражение. А как ему не быть? — ведь это более чем естественно. И все начинается снова: «Ах, ты ещё и недоволен?! Ты ещё и не согласен?! Ты ещё и возмущаться будешь?! Ну, ты у меня получишь!» — примерно так. Всыпать в таком случае хочется обидчику, а не обижаемому. Но ребёнок, взрослея, быстро понимает, что с дыханием в таких ситуациях надо повременить, и оно ещё более отсрочивается, подавляется. В конечном итоге в нагрузку к диплому о среднем образовании неплохо было бы сразу выдавать медицинское свидетельство о хроническом неврозе.

Date: 2016-02-19; view: 367; Нарушение авторских прав