Глава двадцать шестая

И глаза его снова были полны светом восходящего солнца. Он успел бросить только один взгляд вокруг — и увидел свою чашу, стопку разноцветных покрывал и Германа Геринга.

Затем Бартона и Геринга схватили невысокие темнокожие люди с большими головами и кривыми ногами. В руках они держали копья и топоры из кремня. На них были наброшены покрывала, концы которых они завязывали вокруг своих толстых коротких шей. Ленты из кожи, несомненно — человеческой, пересекали их непропорционально огромные лбы, поддерживая массу длинных черных волос. Они походили на монголоидов и говорили на незнакомом Бартону языке.

В следующий момент на его голову была нахлобучена пустая чаша, руки связаны за спиной кожаными ремнями. Слепого и беспомощного, его погнали через равнину, подкалывая сзади каменными остриями копий. Где-то поблизости гремели барабаны и женские голоса выводили заунывное песнопение.

Он прошел три сотни шагов; потом его остановили. Грохот барабанов смолк, и женщины прекратили петь. Он ничего не слышал, кроме слабого гула крови в висках/ Что за чертовщина происходит здесь? Может быть, он является участником какой-то религиозной церемонии, требующей, чтобы предполагаемая жертва ничего не видела? Почему бы и нет? На Земле существовало множество культур, представители которых считали необходимым скрывать ритуал жертвоприношения от глаз тех, кто должен пролить свою кровь. Дух мертвого человека мог мстить его убийцам.

Но это племя уже должно знать, что здесь не существует духов. Или они считают воскресших как раз такими духами, что возвращаются в их землю с недобрыми намерениями и потому должны быть убиты вторично?

Геринг! Опять их перенесли вместе! К одному и тому же грейлстоуну. В первый раз это могло быть случайностью, очень маловероятной... Но три раза подряд? Нет, тут есть...

Первый удар, нанесенный по стенке чаши, прикрывавшей затылок, почти лишил его сознания. Он упал на колени, проваливаясь в огромное звенящее ничто; искры света мерцали перед его глазами, расплываясь в радужные круги. Он не почувствовал второго удара, но сразу пробудился в каком-то другом месте...