Сбалансированная экосистема 4 page

– Неблагодарный демагог! – Только и смог сказать обескураженный владыка Мутного озера. – Мозги, видите ли, ему запудрили. А кто первым начал приставать к уважаемому лягуху со всякими глупыми вопросами, которые обычно задают лишь малолетние человеческие детеныши? Твое счастье, что именно тебе повезло стать будущим Спасителем, в противном случае ты бы навеки забыл дорогу к Мутному озеру. Однако могу сообщить, что в следующий раз тебе суждено в эти места попасть еще не скоро, если вообще суждено. Уже завтра под руководством своих наставников Деревьев ты двинешься по тернистой извилистой тропе, которая либо выведет тебя к сияющим вершинам знаний, либо низвергнет в пучину небытия, а вместе с тобой весь этот мир.

– Я – Спаситель?! – Феллад ошалело посмотрел на своего друга. – Конечно же, я не забыл о том, как вы с Древом упоминали какого‑то Спасителя, но мне показалось, что ко мне это не имеет никакого отношения. К тому же мне неизвестен характер и степень грядущей опасности. А вдруг я не справлюсь? Может быть, вы поищите другую кандидатуру – более достойную, а я как‑нибудь на вторых ролях: оружие подержать или еще какую услугу герою оказать.

– Вот она вопиющая непоследовательность, свойственная человеческому роду. Утром мы мечтаем стать великим пластуном, чтобы отвоевывать жизненное пространство для людей и Деревьев, а вечером у нас ножки трясутся при одном упоминании о предстоящих трудностях.

– И вовсе я не испугался никаких трудностей, – обиженно пробормотал Феллад.

– Конечно, трудностей ты не боишься, ты испугался ответственности. Нет, милый друг, зря, что ли Мудрый Квакх столько лет терпел рядом с собой столь своенравного олуха, выявляя скрытые в нем таланты и оттачивая его способности, которые без вмешательства лягуха так бы и остались в латентном состоянии? – При этих словах физиономия хозяина Мутного озера покрылась светло‑серыми пятнами, что свидетельствовало о крайней степени его возмущения малодушным поведением юноши. Он вскочил с камня и потешно запрыгал на месте. – Не позволю! Ишь ты – «оружие подержать»! Дубина стоеросовая – вот ты кто. Пятнадцать лет моих трудов в одночасье засунуть козе под хвост? Еще раз повторяю: не позволю!..

– Кончай выкобениваться, как плаксивая девица во время первых менструаций! – Чтобы успокоить товарища Фелладу пришлось гаркнуть что есть мочи. – Никто и не собирается отказываться. Я выразил кое‑какие сомнения, а ты поднял такой хай, будто тебя хотят навеки изгнать из твоего Мутного озера или лишить какого жизненно важного органа. Давай‑ка лучше рассказывай, что за опасность угрожает всем нам, и какова моя роль в устранении нависшей угрозы?

Вот это по‑нашему! – мгновенно успокоился Квакх и от избытка чувств продемонстрировал присутствующим свою усеянную острыми зубами пасть во всей ее красе, отчего успокоившиеся было и повылазившие на берег лягушки вновь дружно посыпались в воду. – Я знал, что ты меня не подведешь, мой мальчик!.. – Затем, немного помолчав, продолжил: – Что касается грядущей опасности, ничего конкретного сообщить не могу. Мне известно лишь то, что она каким то образом связана с теми событиями, свидетелем которых ты стал во время моего общения с Деревьями. С тех пор, как двадцать лет назад мне удалось впервые произвести ментальное сканирование прошлого, я многое узнал о жизни на той Земле, но никаких намеков на обстоятельства, едва не приведшие человеческий род к полному вымиранию, обнаружить так и не смог. Откровенно говоря, даже весьма продуктивное общение с Деревьями нисколько не прояснило ситуацию. Однако, анализируя векторы роста напряженности информационного поля, можно сделать вывод о том, что на нашу планету вновь надвигается угроза по своей природе идентичная той, которая обрушилась на нее более восьми тысячелетий тому назад. Точность моего метода позволяет с уверенностью утверждать, что через пять, максимум десять лет на Земле может начаться настоящий Армагеддон – древнее пророчество, о котором мне поведал все тот же лохматый чудак, рассказавший про Далилу и Самсона. Суть его в том, что когда‑нибудь в наш мир явится некий Зверь – страшное порождение Тьмы, и все силы Света будут призваны для борьбы с этим исчадием Ада. Поэтому, если мы не в состоянии предотвратить приход Зверя, мы должны хотя бы попытаться уничтожить его желательно малой кровью. А для этого мы обязаны противопоставить этому Зверю существо, намного превосходящее его по своим возможностям. К сожалению, мы можем лишь предполагать, какими силами будет способно управлять то, что должно вскоре явиться в этот мир, поэтому за оставшийся срок ты обязан приложить максимум усилий, чтобы успешно противостоять всякому мыслимому и даже немыслимому противнику. Иными словами ты должен стать нашим Спасителем, а для этого, мной и Деревьями была разработана программа твоей подготовки, которую тебе еще предстоит пройти…

– Программа подготовки? – вопросительно пролепетал Феллад.

– Именно программа подготовки. И пусть тебя это ничуть не пугает – Мудрый Квакх вот уже полтора десятилетия занимается твоим индивидуальным воспитанием и готов заявить, без всякой ложной скромности, что во многом преуспел.

– Кто преуспел? – Феллад недоуменно завертел головой, будто рассчитывал обнаружить еще кого‑нибудь рядом с их парочкой.

– Чего смотришь по сторонам? – весело спросил хозяин озера. – Оба мы преуспели: ты – как талантливый ученик, я – как гениальный учитель…

Феллада немного покоробила хвастливая манера собеседника, но он промолчал, боясь спровоцировать друга на очередную демонстрацию оскорбленных чувств.

– …да, да именно гениальный учитель, – продолжал упиваться собственными речами Квакх, – поскольку своевременно сумел рассмотреть в одном из худосочных человеческих детенышей задатки великого воина.

– Значит, ты не просто так стал моим другом? – спросил Феллад и обиженно насупился.

– А ты как думал? Конечно же, не просто так. – Плотоядно ухмыльнулся Квакх. – Сначала я искал достойную кандидатуру на роль своего ученика и будущего Спасителя, а когда нашел, мне пришлось долго привыкать к твоим непредсказуемым выходкам, и лишь по прошествии довольно долгого отрезка времени, ты стал мне настоящим другом. Сегодня, мой мальчик, последний день твоего обучения под руководством Квакха. Отныне я не в состоянии научить тебя еще чему‑либо и это наглядно доказала та оплеуха, которую ты так успешно вернул мне обратно. С завтрашнего дня твоей подготовкой займутся Деревья. Надеюсь, что к означенному сроку им удастся сделать из тебя непобедимого воина и настоящего пластуна, о чем, собственно, ты и мечтал с самого раннего детства. Мой тебе совет – почаще обращайся к своим экстрасенсорным способностям, поскольку чует мое сердце, острый лист, ядовитые шипы и прочие штучки‑дрючки из традиционного арсенала пластуна окажутся бесполезными против грядущего Зверя. А теперь отправляйся домой и не поминай лихом своего друга Квакха. Когда‑нибудь, может быть, свидимся, но что‑то мне подсказывает, в самом скором времени нашей встрече состояться не суждено, поскольку уже завтра ты окажешься весь в делах по самую макушку, и тебе будет не до ностальгических воспоминаний о каком‑то анахорете, обитающем в глубинах Мутного озера.

– Ну что ты, Квакх, так разнюнился. – Поспешил успокоить приятеля Феллад. – Деревья в считанные мгновения способны доставить меня на берега Мутного озера из любой даже самой дальней точки Земли, поэтому боюсь, что тебе не придется очень уж долго скучать.

– Ошибаешься, Фелл. Во‑первых, в твоем распоряжении вряд ли будет столько свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры с другом, а во‑вторых, мне и самому необходимо на пару‑тройку лет залечь в какую‑нибудь уютную пещерку на дне моего озера и заняться медитативными экзерсисами – глядь, что‑то полезное для общего дела удастся нарыть, прощупывая каналы вселенского информационного поля.

– Но… – Феллад хотел что‑то возразить, однако лягух не позволил ему сделать этого.

– Никаких «но»! Бегом в деревню! Когда ты мне понадобишься, я найду способ известить тебя об этом, а пока прощай.

С этими словами единственный представитель разумных лягухов поднялся со своего места и, не попрощавшись с Фелладом, неуклюже засеменил в направлении водной глади своими малоприспособленными для ходьбы по суше нижними конечностями. Едва коснувшийся горизонта солнечный диск окрасил поверхность Мутного озера в неестественно алый цвет. Юноше на мгновение показалось, что его товарищ сейчас войдет не в обычный водоем, а в некий нереальный бассейн, целиком заполненный самой настоящей кровью. Зайдя по колено в озеро, Квакх тут же принял горизонтальное положение и легко заскользил по его поверхности. Еще через какое‑то мгновение похожая на приплюснутую тыкву голова целиком скрылась в алых глубинах Мутного озера.

* * *

Когда Феллад, выйдя из портальных врат, появился на опушке своей клановой рощи, над миром развернула свои звездные крылья душная тропическая ночь. Однако для жителей Урочища Единорога, впрочем, как и для любого другого поселения людей именно вечер был тем временем суток, когда можно встретиться с родственниками и друзьями, поболтать по душам, обсудить насущные проблемы, сыграть партийку в нард, шашлы или какую другую игру, пропустить стаканчик‑другой легкого вина или сладкого сока, продемонстрировать соплеменникам свои таланты или посетить зал коллективного просмотра аудиовизуальных программ. Поскольку до официального времени сна было еще довольно далеко, все деревья в пределах деревни были увешаны ярко пылающими плодами‑светляками. Около каждого родового дерева сидели группы людей, о чем‑то беседующих. У многих в руках были сосуды с напитками, кое‑кто перекусывал, на ночь глядя. Неженатая молодежь, как водится, разбившись на парочки, искала местечки поукромнее и потемнее, поэтому до слуха Феллада из самых неожиданных уголков то и дело доносились тихие перешептывания влюбленных и звуки страстных поцелуев. Юноша тут же вспомнил неугомонную Зильду и свое опрометчивое обещание посвятить подруге весь сегодняшний день, которое он с такой легкостью нарушил, удрав с утра пораньше на встречу с Мудрым Квакхом. Зная вспыльчивый характер Зильды, он решил пробираться к своему обиталищу не по центральной ярко освещенной аллее, а обходными маршрутами – главное сегодня не встретиться с обиженной девчонкой, а завтра, после того, как гнев ее немного поутихнет, можно будет приступить к конструктивному диалогу.

Однако не тут‑то было. Девица появилась перед Фелладом будто материализовалась прямо из воздуха как раз в тот момент, когда до спасительного родового Дерева оставалось всего‑то несколько шагов. Несмотря на весьма юный возраст это была стройная красавица с осиной талией и весьма развитым бюстом. Правильные черты лица в сочетании с длинной русой косой и лебединой шеей делали ее не просто красивой, а убийственно красивой. Недаром в свое время Фелладу пришлось потратить массу времени и сил, чтобы отвадить от нее других ухажеров. Девушка просто лучилась счастьем при виде своего суженого, точнее того, кого она самочинно, не поинтересовавшись желанием другой стороны, записала себе в женихи. В принципе, Феллад вовсе не был против того, чтобы когда‑нибудь стать женатым мужчиной – рано или поздно эта участь ждет каждого. До сегодняшнего дня он даже был согласен принять хитроумный план напролом рвущейся во взрослую жизнь девицы, направленный на то, чтобы как можно быстрее стать ее легитимным супругом. Дело в том, что по закону люди имели право вступать в супружеские отношения только по достижении восемнадцатилетнего возраста, а девушке едва‑едва исполнилось шестнадцать. Поэтому в ее не по годам мудрой головке созрел блистательный замысел сковать Фелдлада узами Гименея раньше положенного срока старинным способом, который еще до эпохи сотрудничества людей и разумных деревьев назывался забавным словом «залет». Девице стоило большого труда уломать суженого пойти на нарушение общепринятых законов, но дальше слов дело пока не продвинулось. Наступила пора сдачи экзаменов, и юноше стало не до хитроумных планов своей подруги, а после событий сегодняшнего дня он вдруг понял, что не имеет права тратить попусту время на тихие семейные радости и прочие пустяки. Нужно отметить, что это свое решение он воспринял с огромным облегчением, будто камень с души свалился. Только теперь он осознал, что, несмотря на свою любовь (а скорее – юношескую увлеченность), он несказанно рад появившейся возможности отказать Зильде под самым благовидным предлогом. Анализируя свои ощущения, он вдруг понял, что вовсе не желает всю оставшуюся жизнь проторчать в окрестностях Урочища Единорога, потакая желаниям супруги и воспитывая кучу горластых отпрысков. Поэтому, проявив поначалу определенное малодушие при встрече с подругой, мгновением позже он даже обрадовался тому, что разговор между ними состоится сейчас и его не придется откладывать на более поздний срок.

Итак, сияющая от радости Зильда появилась перед смущенным юношей. Однако вид обрадованной девицы еще ни о чем не говорил – Феллад прекрасно знал, что, скорее всего, она изо всех сил старается удержать внутри себя эмоциональную бурю, дабы в точно рассчитанное время обрушить накопившуюся энергию на голову несчастного юноши.

– Привет, Фелл! – преувеличенно радостно воскликнула Зильда. – Ты где пропадал?

– Извини, Зи‑Зи, – смутился юноша показному спокойствию подруги, – у меня неожиданно возникли неотложные дела.

– И что же это за дела такие?! – Терпения Зильды все‑таки хватило ненадолго, и тональная окраска ее голоса постепенно начала приобретать явный оттенок недовольства, при этом ее красивое личико очень быстро стало серьезным, затем обиженно‑сердитым. – Какие дела могут отменить свидание двух влюбленных, точнее без пяти минут мужа и жены? А может быть, у тебя кто‑то появился в соседнем клане? Скажи, Фелл, кто эта стерва, и завтра я ей… – Зильда не успела озвучить, какие кары она обрушит на голову более удачливой соперницы, горло ее перехватило, вместо слов из ее перекошенного горем ротика начали вырываться громкие всхлипы, а из огромных синих глаз брызнули потоки горючих слез.

Как обычно бывало в таких случаях, у Феллада болезненно сжалось сердце, он хотел, было, подойти к девушке, обнять ее, чмокнуть в соленые вежды, подхватить на руки и ласково баюкать, как малое дитятко. Однако он не стал этого делать, боясь того, что растает как кусок янтарной смолы на солнцепеке и не сможет объяснить девушке, что в их далеко идущие планы вмешались непредвиденные факторы и внесли в них определенные коррективы.

Зильда рыдала как маленькая, а Феллад стоял рядом дурак дураком не в силах открыть рот, чтобы хоть как‑то ее успокоить. Наконец поток слез, а также громкость печальных всхлипов начали понемногу сходить на нет, и вскоре девица вовсе перестала плакать. Она удивленно вытаращила свои глазищи на Феллада, будто в немом вопросе: «Почему это ты вдруг торчишь столбом, а не торопишься, как обычно, успокоить свою маленькую Зи‑Зи?».

– Прости, Зильда, но нам с тобой нужно кое о чем очень серьезно поговорить.

– Так я и знала! Кто эта дрянь?! – громко воскликнула девушка и приготовилась пролить очередной океан горьких слез.

Однако сему не суждено было случиться, поскольку звонкий смех юноши стал тем ушатом ледяной воды, который привел своенравную красавицу в чувства. Минут пять Феллад весело и заразительно ржал – вылитый самец единорога в брачный период. Все это время Зильда простояла, молча, устремив на своего друга удивленно‑непонимающий взгляд. Наконец Фелладу удалось преодолеть приступы безудержного смеха и он, размазывая ладонями слезы веселья по щекам, спросил:

– Скажи мне, Зи‑Зи, почему все женщины после того, как мужчины предлагают поговорить о чем‑то серьезном, чаще всего вообразят невесть чего и, даже не выяснив сути дела, сразу же начинают лить слезы и искать во всем происки более удачливой соперницы?

– Потому что мы – существа легко ранимые и весьма эмоциональные. – Не задержала с ответом Зильда.

– Почему вы, прежде чем дать возможность высказаться мужчине, изрядно вымотаете ему все нервы и испортите настроение? – Будто не замечая реплики подруги, спокойным голосом спросил Феллад и, не дожидаясь ответа, тем же спокойным голосом продолжал: – Единственное, о чем я сейчас прошу тебя, закрой свой ротик и предоставь мне возможность высказаться, а потом, что хочешь, то и делай, хоть обкричись и оплачся.

– Еще чего! – гневно выкрикнула Зильда, на глазах у изумленного Феллада превращаясь в настоящую фурию. – Больно надо кричать и плакать! Сам рыдай, котоёж примитивный! Не дождешься моих слез! И вообще, гуляй в болото, крысоид вонючий!

Последняя фраза сильнее всего резанула слух юноши. Его не так оскорбило сравнение с крысоидом – мерзким и довольно опасным существом, обитающим в аномальных зонах планеты, что само по себе весьма обидно, но то, что его открытым текстом послали «гулять в болото», было верхом невоспитанности, поскольку эта фраза являлась самым оскорбительным ругательством. Что‑нибудь определенное о происхождении этого обидного выражения сейчас уже вряд ли кто‑либо из людей смог бы поведать, однако, послать кого‑то гулять в болото, означает то, что в лице посланного пославший зарабатывает либо лютого врага, либо между двумя этими индивидуумами навсегда обрываются все связующие их нити. Ошибку еще можно было бы исправить, повинившись и попросив прощения, дабы сгладить негативное впечатление от ненароком оброненного оскорбительного слова. Однако гордая девица, продолжала гневно сверкать своими глазищами и вовсе не думала опускаться до каких‑либо банальных извинений.

«Ну что ж, – подумал Феллад, – чему быть, того не миновать. Может быть, именно так оно и к лучшему – без излишних объяснений, слезливых уговоров, раз и навсегда, будто от сердца оторвала и выбросила куда подальше. И мне легче – не нужно ничего объяснять, доказывать».

Он окинул равнодушным взглядом свою бывшую невесту, которая в одночасье стала для него абсолютно пустым местом. Затем обошел ее как можно дальше, стараясь ненароком не коснуться ее тела и, опустив голову на грудь, молча побрел к своему жилому кокону.

– Ты еще об этом пожалеешь! – зло бросила вслед ему неугомонная девица. – На коленях передо мной ползать будешь, прощение вымаливать!

После того, как фигура Феллада исчезло в светящемся проеме его жилища, Зильда продолжала оглашать окрестности громкими и необоснованными выпадами в адрес своего несостоявшегося жениха, делая примирение между молодыми людьми абсолютно невозможным. Стервозная девица в течение довольно длительного срока перечисляла недостатки Феллада и все реальные и надуманные обиды, которые он ей причинил за все время их знакомства. Наконец она все‑таки замолчала, из глаз ее брызнули горькие слезы. Девушка бегом бросилась по ярко освещенной улице. Добежав до группы молодых людей, столпившихся веселой стайкой у одного из родовых Деревьев, она молча выудила из толпы Лопоухого Заппу и, подхватив смущенного и разомлевшего от немыслимого счастья юношу, под ручку, повела его куда‑то в темноту. При этом она все‑таки не забывала оглядываться туда, откуда мог бы выскочить некто и весьма жестоко накостылять бедному Заппе. К ее великому огорчению этот некто вовсе не собирался отстаивать свое право на обладание ее совершенным телом, и девушка со свойственной всем особам женского пола практичностью решила для себя, что сегодня, так уж и быть, погуляет с этим Заппой, а завтра подыщет себе кого‑нибудь поинтереснее. Плевать на этого задаваку Фелла. Еще пожалеет о том, чего потерял, но будет поздно.

Окончательно убедившись в том, что девушка успокоилась в объятиях другого, та часть коллективного интеллекта разумных деревьев, которая отвечала за выполнение долгосрочной программы по подготовке Спасителя, удовлетворенно хмыкнула, конечно же, выражаясь фигурально, ибо Деревьям эмоции совершенно неведомы. И тут же на виртуальном графике за номером пятьсот тридцать семь исчезла первая из множества точек, определяющих прогнозируемые критические события, которые могут хотя бы в малейшей степени угрожать их далеко идущим планам. Справедливости ради нужно отметить, что Деревья вовсе не подвергали психику Зильды какой‑либо коррекции, они попросту освободили ее сознание от кое‑каких условностей и позволили обнажиться некоторым тщательно скрываемым до поры до времени особенностям ее натуры. Именно тем особенностям, которые рано или поздно сделали бы ее совместную с Фелладом жизнь невыносимой.

* * *

Войдя в свое персональное жилище, иными словами – жилой кокон, Феллад скинул набедренную повязку и в расстроенных чувствах упал на постель, представлявшую собой некую губчатую структуру растительного происхождения, весьма многофункциональную по своей сути, и, являющуюся неотъемлемой частью любого жилого кокона.

Сам кокон являет собой некое контролируемое коллективным древесным разумом пространство, полностью приспособленное для жизни отдельного человека, или многочисленного семейства. Для того чтобы оказаться внутри своего индивидуального жилого кокона вам достаточно всего лишь подойти к родовому Дереву и мысленно этого пожелать. Тут же перед вами возникнут врата телепорта, которые после того, как вы переступите порог, сразу же исчезнут. Оказавшись внутри, вы попадаете в просторное помещение, оборудованное всем необходимым для комфортного проживания даже самого прихотливого индивидуума. Существует целая область абстрактной математики, объясняющая, каким образом Деревья создают жилые коконы. Чтобы не спровоцировать приступы сильной головной боли, кои в быту принято называть мигренями, мы не будем вдаваться в дебри многовариантных логарифмических функций, частных решений дифференциальных уравнений пятой степени и прочей научной хрени‑замудрени, описывающей локальные криволинейные пространственные структуры. Мы всего лишь примем на веру, что в одном дереве может с удобством и комфортом разместиться целый род, состоящий из десятков семей и отдельных индивидуумов. Причем, даже в том случае, если кто‑то захочет включить посреди ночи музыку на всю громкость или хорошенько отвести душу грандиозной разборкой, соседи всего этого не услышат ни при каких обстоятельствах. Стандартный набор помещений каждого жилого кокона состоит из просторной гостиной, уютной спальни, туалетной и ванной комнат. Однако при желании владелец апартаментов может раздвинуть жизненное пространство и создать любое количество помещений. Это здорово выручает, когда у тебя какое‑нибудь торжество. В этом случае отпадает необходимость составлять списки приглашенных с великой долей вероятности обидеть кого‑либо отказом – зови всех подряд, места вполне хватит.

Кроме защиты от внешних неблагоприятных факторов дом является кормильцем своего владельца, его косметологом, парикмахером, а при необходимости домашним доктором. За долгие века симбиотического сосуществования Деревья досконально изучили анатомию человека, поэтому вполне могут оказывать людям любую медицинскую помощь, вплоть до регенерации утерянных конечностей, восстановления функций внутренних органов и полного омолаживания всего организма. Все это в комплексе позволило продлить срок человеческой жизни до двух, даже двух с половиной веков, причем вполне активной жизни, поскольку даже двухсотлетний старец при желании может выглядеть как тридцатипятилетний мужчина и не только выглядеть внешне, но ощущать себя таковым внутренне. Современное человечество напрочь забыло о том, что такое инфекционные заболевания или хвори, связанные с износом или полным отмиранием внутренних органов. Ушли прочь болезни генетического свойства, поскольку любые негативные отклонения в развитии будущего человека на уровне ДНК исправляются сразу же на стадии оплодотворенной яйцеклетки внутри организма будущей матери. Параллельно стоит немного упомянуть о еде. Она хоть и растительного происхождения, но содержит все необходимые человеку питательные вещества, к тому же весьма разнообразна по своему виду и вкусу. На случай, если у вас появилась насущная потребность «заморить червячка» где‑нибудь в дороге, на каждом из Деревьев имеется множество самых разнообразных плодов, причем на одной ветви может произрастать несколько их видов.

В необъятной памяти планетарного компьютера, чем по своей сути является коллективный разум Деревьев, хранится масса полезной информации. Здесь имеются сведения научного характера; смоделированные самими людьми ради забавы виртуальные миры, в которые может с головой погрузиться любой желающий; программы развлекательного свойства: драматические, балетные, оперные постановки и еще много‑много всякой всячины. С помощью весьма разветвленной гиперпространственной коммуникационной системы, вы можете очень быстро попасть в любую точку Земли, при условии, что там произрастают разумные деревья или просто связаться с интересующим вас человеком посредством передачи аудиовизуальных или мыслеобразов…

Тем временем Феллад вышел из состояния, которое можно охарактеризовать как задумчиво‑отрешенное. Юноша резко встряхнул головой, взгляд его сделался более осмысленным. Криво усмехнувшись, он негромко пробормотал:

– Отлично… не пришлось ничего объяснять и оправдываться.

Как реакция на его загадочную фразу в помещении раздался тихий приятный голос интеллектуальной системы жилища, которую Феллад по какой‑то собственной прихоти окрестил Трифоном:

– Что ты имеешь в виду, Фелл?

– Да так… по большому счету ничего. Расстались мы сегодня с Зильдой… Вообще‑то я и сам собирался, но получилось как‑то не… – Феллад немного задумался, подбирая наиболее точное определение случившемуся. – Короче, не по‑людски все произошло. Какая муха под хвост залетела этой сумасбродной девчонке? То «давай тайно поженимся», а сегодня «гуляй в болото». Кстати, Трифон, ты не знаешь часом, что такое болото? Неоднократно слышал это слово в ругательном контексте, а что оно обозначает на самом деле, как‑то не удосужился поинтересоваться.

– Ничего страшного, Феллад, ты у нас, кажется, в пластуны собрался податься, попадешь в первую же аномальную зону и сразу узнаешь, что такое болото. Вообще‑то болото – не самое худшее из того, что ты там встретишь. Это всего‑навсего избыточно увлажненный участок земли, на котором происходит накопление растительных остатков, которые впоследствии превращаются в торф. Весьма опасное для прогулок местечко, скажу тебе, вполне можно сгинуть ни за понюшку табаку.

Интеллектуальная система всякого жилища была относительно автономной от гигантского супермозга Деревьев и, благодаря общению с владельцем жилья, обладала определенными индивидуальными особенностями характера. К примеру, Трифон бережно собирал и коллекционировал различные крылатые фразы, происхождение которых своими корнями уходит вглубь веков. Вот сейчас он вполне к месту применил старинное выражение, не имея хотя бы приблизительного представления о том, что такое «понюшка табаку» и для чего нужно было нюхать это весьма распространенное растение семейства пасленовых.

– Помнится в былые времена, – продолжал Трифон, – этих болот повсюду было видимо‑невидимо – некуда корень пустить, но совместными усилиями деревьев и людей эти мерзкие места удалось осушить практически повсеместно, теперь корням раздолье, ничего не мешает расти.

– Слышь, Трифон, ты же имеешь доступ ко всей базе данных, накопленной Деревьями за тысячелетия, наверняка там хранится информация о том, при каких обстоятельствах произошла первая встреча людей и Деревьев. Давно хотел об этом потолковать с тобой, да все недосуг.

– Нет проблем, Фелл, во время сна я организую тебе сеанс гипнопедии, и ты все увидишь собственными глазами. А насчет Зильды, ты не переживай особенно, хоть я и не большой специалист в области взаимоотношений человеческих полов, но давно понял, что эта девица весьма мелкая и склочная особа, к тому же с комплексом завышенной самооценки.

– Ладно уж, – криво улыбнулся Феллад, – тоже мне, знаток человеческих душ…

– … погоди Феллад, – прервал начатую мысль юноши смотритель дома. – К тебе гости. Впустить?

– Это кого еще на ночь глядя принесло? – Нарочито недовольным голосом поинтересовался Феллад. – Если Зильда, не впускай, нечего ей здесь делать, пусть сначала извинится за свои слова…

– По моим данным в настоящий момент девушка находится в обществе Лопоухого Заппы и не собирается устраивать тебе либо кому‑то еще визитов вежливости. У двери твоего дома стоит твоя мама и настоятельно требует, чтобы ее впустили внутрь.

«Каким это ветром ее вдруг занесло в наши края?» – удивленно подумал Феллад, а вслух произнес:

– Открой, Трифон, пусть войдет. – При этих словах он подхватил с пола набедренную повязку и ловко опоясался ею свои чресла – не появляться же взрослому сыну перед собственной матушкой одетым в неглиже.

* * *

Поведение юноши однозначно свидетельствовало о том, что визит самого близкого для каждого человека существа – родной матери не вызвал у него бурю восторга или хотя бы какого‑нибудь намека на радость. Дело в том, что после того, как Фелладу исполнилось семь лет, его любвеобильная мамочка оставила малолетнего сыночка на попечение родного папаши и скрылась в неизвестном направлении. Конечно же, «неизвестное направление» сказано больше для красного словца, ибо от бдительного ока Деревьев можно укрыться только на территории какой‑либо аномальной зоны, однако среди людей вряд ли найдется столь отчаянный любитель поиграть в прятки. Виола по прозвищу Крапива, данному ей обитателями Урочища Единорога по причине вздорного и весьма склочного характера, попросту ушла жить в другой клан к другому мужчине.

Date: 2015-06-05; view: 300; Нарушение авторских прав