Глава 12. Магнус Хаук был доволен тем, что его жена сравнительно быстро вернулась домой, хотя ему не понравилось то

Магнус Хаук был доволен тем, что его жена сравнительно быстро вернулась домой, хотя ему не понравилось то, что Лара завтра снова покинет его и детей, о чем объявила за семейным ужином.

— Я отправлюсь в Шуннар и заночую там, а утром вернусь, — объявила она.

— Почему? — спросил Магнус и нахмурился.

— Мне пора обсудить с Калигом все, что касается будущей учебы Диллона. Моя мать хочет прийти туда, а я не желаю, чтобы она принимала за меня решения, которые должна принимать я. Это важно. Если бы я не обещала тебе вернуться сразу после разговора, мы с матерью вместе отправились бы в Шуннар из ее дворца в лесу. Но я всегда выполняю обещания, которые даю тебе, Магнус. Разве не так? — И Лара ласково улыбнулась ему.

Магнус ответил на это гневным взглядом и спросил:

— А этот разговор нельзя отложить? Зачем спешить, Лара? До того, как Диллон покинет нас, еще целый год.

— Почему ты все так усложняешь? — возразила Лара, не обращая внимания на его вопросы. — Я знаю, как сильно ты полюбил моего сына, а он тебя. Но у Диллона есть магические способности, которые надо правильно развивать. Калиг хочет поговорить о программе первого учебного года, поскольку я должна научить Диллона некоторым вещам до того, как он покинет дом. Осенью заниматься с ним, кроме учителя Башкара, буду еще и я.

Доминус недовольно вздохнул и проворчал:

— Я не могу запретить тебе пойти туда.

— А мог бы попробовать! — поддразнила его Лара, пытаясь вернуть мужу хорошее настроение, и пощекотала его под подбородком. — Но я знаю, ты так любишь меня, что не сделаешь этого. — Она наклонилась и поцеловала его в губы. — Мой любимый Магнус! Может быть, ты никогда не сможешь меня понять, но я уверена в твоей любви.

— Ты мне льстишь, — ответил он, но его губы уже приподнимались по краям в подобие улыбки. — Ладно, иди, но только на одну ночь. И спи в одной комнате со своей матерью.

Услышав это, Лара громко засмеялась.

— Мой дорогой, неужели я могу изменить тебе?

Диллон склонился к матери и горячо попросил:

— Мама, можно я тоже пойду с тобой в Шуннар?

— Если ему можно пойти, возьми и меня. И Загири тоже! — раздался голосок Ануш.

— Никто из вас туда не пойдет, — ответила детям Лара. — Я иду туда говорить о будущем твоего брата, Ануш. И если не ошибаюсь, у вас завтра учебный день. Меня не будет дома только одну ночь.

Дети были явно разочарованы, но больше не возвращались к этой теме.

На следующее утро Лара вошла в свою рабочую комнату и три раза произнесла имя своей матери. Перед ней мгновенно открылся вход в сияющий золотой туннель. На выходе она увидела колонны и ограду большого коридора дворца Калига. Она прошла через него и оказалась в широком коридоре, жарком от зноя пустыни.

— Лара! — воскликнула ее мать, выходя навстречу из другого блестящего туннеля.

Дочь быстро подошла к матери, и они обнялись. В этот момент рядом появился Калиг в своих ярко-белых одеждах и поздоровался с ними.

— Твоя мать рассказала мне, почему ты пришла сюда, — спокойно сказал он. — Пойдемте в сад, перекусим и поговорим.

Из большого коридора он повел их через прихожую, которая была хорошо знакома Ларе. Сад принца был приятным местом. Слуги бесшумно подали фрин и сладкие пирожки в розовой глазури по рецепту фей. Все сели и попробовали лакомства, но Ларе было очень трудно оставаться сдержанной. В конце концов она почувствовала, что больше не может вести вежливый разговор.

— Моя мать рассказала мне о том, как вы с ней почистили память у всех, когда вернули меня из Темных Земель. Но теперь, Калиг, мне нужно восстановить память. Повелитель Сумерек пытается добраться до меня, а я не смогу противостоять ему, не зная, что произошло. Сейчас вы не можете полностью защитить меня. Мой бедный ум пытается восстановить в памяти эти месяцы. Мне нужна правда, а не тот суррогат, который Колл может внедрить в мой мозг, чтобы вернуть меня.

— Эти воспоминания только сделают тебя несчастной. И к тому же ты должна скрывать их от своего мужа. Это будет нелегко, дорогая Лара, — сказал ей принц.

— Ты обращаешься со мной как с ребенком, Калиг, а я уже не маленькая! — рассердилась на него Лара. — Я понимаю, почему ты позволил Коллу унести меня и взять в жены. Твой план создать хаос в Темных Землях хорош, и ни одна женщина из людей не смогла бы выполнить его. Но ты не имел права лишать меня воспоминаний о том времени, которое я провела у Повелителя Сумерек.

— Я запер Колла в его замке, — сказал Калиг. — Я забрал у него его отражающие чаши. Он не опасен для тебя.

— Нет, опасен! — ответила Лара. — Он вытаскивает меня на равнину снов и зовет по имени. А ты не можешь заставить его прекратить это, потому что на равнине снов не действуют ни законы мира людей, ни законы магического мира. Я не смогу бороться с Повелителем Сумерек, если не буду знать, что произошло, пока я была в его руках, — повторила Лара. — Верни мне мою память, Калиг!

— Боль может нанести тебе непоправимый вред! — взмолился он.

Лара взглянула на него холодным немигающим взглядом.

— Хорошо, — покорно согласился он. — Чтобы сделать это, я должен вызвать главу мунинов. Я хранил твои воспоминания, но, чтобы вернуть их тебе, мне нужна его помощь. Тебе надо будет уснуть, Лара, чтобы избежать боли, когда я буду их возвращать.

— Но когда я проснусь, мне все равно будет больно, разве не так? — ответила Лара.

Калиг кивнул. Его темно-синие глаза были полны мучительной боли.

— Начинай! — приказала она.

Калиг вынул из своих одежд маленький флакон, откупорил его и вылил находившуюся внутри бледно-золотистую жидкость в ее полупустой бокал с фрином.

— Иди с этим через сад в твою комнату, — сказал он. — Когда выпьешь это, мгновенно уснешь и будешь спать, пока я не разбужу тебя. Я не позволю тебе отдыхать слишком долго. Нам с твоей матерью нужно время помочь тебе освоиться с тем, что с тобой произошло. Я не могу позволить тебе вернуться к Магнусу Хауку, пока ты не будешь в гармонии с самой собой, моя любимая.

Лара кивнула:

— Я понимаю, Калиг, и благодарна тебе за твою заботу обо мне. — Она взяла бокал и пошла через сад в свою спальню.

Илона взглянула на принца и сказала ему:

— Мне жаль, что все так вышло.

— Не жалей об этом, — ответил он. — Я полюбил ее с той минуты, когда впервые увидел, но мне не суждено быть с ней. — Он встал. — Идем, вызовем главу мунинов, я велю ему принести кувшин, в котором хранятся воспоминания Лары. Я сам изготовил этот кувшин из золота и серебра, Илона, и закрыл его хрустальной крышкой, чтобы свет всегда сохранял ее воспоминания живыми.

— Вызывай мунина! — с едва заметным оттенком нетерпения потребовала Илона. Ее всегда удивляла романтическая привязанность принца-тени к ее дочери.

— Князь мунинов, услышь мои слова. Явись сюда, отбросив все дела, — произнес Калиг.

Почти сразу же перед ним возник Саторди, глава мунинов.

— Я не ожидал, что получу известие от вас так скоро, господин принц, — прошелестел он своим похожим на шепот голосом. Потом заметил Илону, низко поклонился ей и сказал: — Приветствую вас, королева лесных фей.

— Привет вам, князь мунинов, — ответила Илона и наклонила голову в знак уважения.

Мунин вынул из своих похожих на пленки одежд кувшин с воспоминаниями Лары.

— Вам, конечно, понадобится это. Она спит?

— Спит, — подтвердил Калиг. — Откуда ты узнал, что именно мне понадобится?

— У дочери Илоны и Доблестного Рыцаря Джона Быстрый Меч сильная воля, господин принц. Вы хотели защитить ее, но она должна защитить себя сама. А для этого нужно вернуть ей все ее воспоминания — все до единого в целости, — объяснил Саторди и протянул Калигу сосуд из серебра и золота. — Посмотрите внутрь через хрусталь. Ее воспоминания беспокойно шевелятся. Если их не вернуть в ее сознание, они исказятся и станут отражать то, чего на самом деле не было.

— Я не знал, что такое возможно, — сказал Калиг.

— Такое поведение необычно для них, — прошептал князь мунинов. — Но ее воспоминания пока соответствуют истине. У вас еще есть время, господин принц.

Калиг больше не сказал ни слова. Вместе с Илоной провел Саторди в комнату, где крепко спала Лара, и приказал:

— Начинай!

Князь мунинов осторожно открыл кувшин и медленно опустил блестящие нити воспоминаний в ее голову. Илона внимательно наблюдала за ним.

Закончив свое дело, он протянул руку Калигу, и принц-тень отдал ему флакон с тем единственным воспоминанием, которое оставил у себя. Саторди присоединил его к остальным и сказал:

— Дело сделано, господин принц. Домина снова помнит все свое прошлое. — Он поклонился Калигу и Илоне и добавил: — Если я снова вам понадоблюсь, позовите меня.

И быстро исчез — торопился вернуться в свой тенистый дом.

Калиг увел Илону из спальни.

— Дадим ей поспать еще час, а потом разбудим, — сказал он.

Чуть позже они сидели возле постели, в которой спала Лара, — он с одной стороны, она с другой, ожидая ее пробуждения. Сон Лары стал беспокойным, она тихо стонала и ворочалась в постели. Она проснулась до срока и рывком села в кровати. Сначала ее зеленые глаза смотрели растерянно, потом четкость зрения восстановилась, и она увидела Калига и свою мать, которые озабоченно смотрели на нее. Лара залилась слезами. Рыдала так, словно ее сердце разрывалось. Ни Калиг, ни Илона даже не пошевельнулись, чтобы утешить ее. Постепенно всхлипывания затихли, и Лара наконец подняла глаза. Сердце Калига сжалось.

Лара потянулась к нему и взяла его руку.

— Спасибо тебе, Калиг, за то, что пытался защитить меня, — сказала она. — Ты прав, эти воспоминания трудно нести в себе. Но я должна ради всех. Какая мрачная судьба мне уготована! Однако я чувствую, что она не всегда будет жестокой.

Принц крепко сжал ее ладонь и успокаивающим тоном ответил:

— Нет, моя любимая Лара, не вся твоя судьба будет мрачной. Твоя жизнь в Темных Землях — самое худшее, что с тобой случилось.

Лара повернулась к своей матери и спросила:

— Ты знала, какой Колл ненасытный в любви?

Илона кивнула:

— Да.

— Знала и все-таки создала меня для того, чтобы я стала его женой, — медленно сказала Лара. — Какая ты жестокая, мама! Я же твоя плоть! Ты запланировала это еще до моего рождения, верно? Ты создала меня почти целиком по своему подобию, чтобы Колл захотел меня. Ты и запись в его Книге Правления тоже подделала ради этой цели?

— Не упрекай свою мать, — вмешался Калиг. — То, что случилось, задумали и разработали те из нас, кто был посвящен в тайну Книги. Еще за сто лет до воцарения Колла они знали, что ему предписано. Ты родилась от любви своих родителей друг к другу, но когда мы увидели, что ты становишься красавицей и имеешь магические способности, то решили, что ты идеально подходишь для этого задания. Книга Правления не предупреждает Повелителя Сумерек об опасностях и врагах. Она лишь сообщает о том, что должно произойти. Мы не смогли бы внести изменения в Книгу, даже если бы захотели, потому что ее создатель, защищая своих потомков, встроил в нее магические обереги. Ты знаешь, кто предок Колла? Лара покачала головой.

— Его предок — колдун Юси. Тот самый гнусный злодей, которого ты победила, когда избавила от проклятия народ Теры. Юси оплодотворил двух из своих женщин и отослал их от себя в безопасные места, чтобы защитить свое потомство. Одного ребенка он отправил в Темные Земли, потому что Повелителем Сумерек тогда был его брат. Другой ребенок был увезен в Хетар.

— Ты знаешь, кто это? — спросила Лара.

— Это была дочь, и мы чувствовали, что ее потомство не будет иметь большого значения. Если понадобится, мы сможем узнать, кто она и ее потомки. У брата Юси не было сына, поэтому его наследником стал племянник. В течение многих веков эта линия рода Юси сохранялась в чистоте, каждый Повелитель Сумерек имел много дочерей и только одного сына.

— Пока не появилась я, — тихо сказала Лара.

Калиг кивнул:

— Да, пока не появилась ты. Твое решение разделить ребенка в утробе на двоих сыновей — блестящее решение.

— Ну, теперь все выглядит вполне логично, — согласилась Лара. Она повернулась к матери: — Прости, мама, что накричала на тебя. Я была очень потрясена, когда узнала все, что случилось со мной.

— Я не сержусь на тебя, дочка. Это ты имеешь право сердиться. Ни одна женщина не должна рожать детей, которых не хочет, — сказала Илона.

— Я была всего лишь сосудом для зародыша, как смертные женщины, — сказала Лара и усмехнулась. — Средством для достижения цели. Очень странно, но я не испытываю никаких чувств к этим детям.

— Слава Небесному распорядителю, что твое сердце феи в этом случае защитило тебя от твоей человеческой природы, — ответила Илона.

— Но я же люблю моих других детей, — смущенно сказала Лара.

— Ты их любишь потому, что любишь их отцов, — сказала Илона.

— Как же я смогла родить детей Коллу, если не любила его? — захотела узнать Лара.

— Смогла потому, что считала, будто ты его жена и вы любите друг друга! — раздраженно объяснила Илона. — Магнус никогда не должен узнать об этом, потому что он никогда не сможет простить тебя.

Лара кивнула и сказала:

— Я думаю, смогу скрыть от него эту тайну. Но не знаю, должна ли скрывать, даже если моя судьба предназначила мне это делать. А ты, — она пронзила Калига острым как лезвие взглядом, — все-таки очень зло поступил со мной, когда искушал так сильно.

Щеки принца-тени покраснели так, что этого не смогла скрыть даже его смуглая кожа.

— Я лишь старался помочь тебе, — сказал он, но, произнося эти слова, не мог глядеть ей в лицо.

— Ты старался помочь себе, Калиг, не хитри! — засмеялась Лара. — Ты грешишь против закона принцев-теней.

— О чем вы? — спросила Илона. Она, поворачивая голову, глядела то на дочь, то на Калига. Потом ее зеленые глаза сузились, и она гневно воскликнула: — Калиг! Ты занимался любовью с моей дочерью, зная, что не имеешь права?

— Тогда она еще помнила о Темных Землях и чувствовала мучительную боль от этих воспоминаний. Я занялся с ней любовью лишь для того, чтобы смягчить эту боль, — попытался оправдаться Калиг.

— Вот это действительно будет для меня тяжелым грузом! — лукаво поддразнила его Лара.

Илона засмеялась:

— Тебе не стоило выходить замуж, Лара. От мужей столько беспокойства! Ты больше фея, чем человек, и у тебя горячая кровь.

— Я настолько же фея, насколько человек, — поправила ее Лара.

— Нет, больше. В твоем отце есть примесь крови фей, но он не знает об этом. Твой прадед с его стороны был наполовину из фей, хотя мать прадеда считала его сыном своего мужа, крестьянина из Центроземья. Однажды в ночь перед Днем летнего солнцестояния она сошлась с моим родственником Руфином, лесным мужчиной-феей. Так сказано в Записях фей, где перечислены все, в ком течет их кровь. Поэтому, дочь моя, в тебе сильнее фея. Вот и Диллон однажды станет великим чародеем, — с удовольствием сказала Илона. — Может быть, я пошлю твоего сводного брата Сирило учиться вместе с ним. — Она повернулась к принцу-тени: — Как ты думаешь, Калиг, сможете ты и твои братья справиться с двумя мальчиками-непоседами?

— Я бы предпочел, чтобы Диллон первый год учился у меня один, — ответил принц.

Илона немного подумала и согласилась:

— Да, так будет лучше. Мой внук еще немного неотесанный мальчик. Год с тобой улучшит его манеры.

— У Ануш проявляется дар целительницы, — сказала Лара. — Похоже, оба ребенка Вартана обладают магическими способностями. — Вдруг она охнула и побледнела: — А если Колл попытается украсть моих детей? Магнус захочет узнать почему, и что я ему скажу?

— Колл надежно заперт в Колбире, — успокоил ее Калиг.

— Но он ищет меня на равнине снов. А если он доберется до Магнуса и расскажет ему про то, что было? — с ужасом спросила Лара и побледнела еще сильнее.

— Мы не можем помешать Коллу подобраться к доминусу, если он осмелится на это, — сказал Калиг. — Но почему ты думаешь, что Магнус поверит ему? Он решит, что просто видит плохой сон. Твой муж, по сути дела, ничего не понимает в магии.

Лара вздрогнула.

— Колл хочет вернуть меня к себе. Ему мало того, что я родила ему наследников. Повелитель Сумерек любит меня. Калиг, я чувствую, как он пытается найти меня, и это пугает. Я хорошо знаю его. Он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть меня обратно.

— Он сидит запертый в Колбире, — повторил Калиг.

— Я не смогу снова жить в этом ужасном месте, — сказала Лара. — Там нет ничего цветного, все только серое или черное. Горы в тех местах покрыты темно-зелеными соснами и елями. В долины не попадает ни один луч света. По-моему, я вообще ни разу не видела свет солнца за год, который прожила там, если не считать нескольких закатов. Я помню, что смотрела на краски заката в просветах между горами, думала о том, какие они красивые, и спрашивала себя, почему в той стране, где мы жили, не может быть таких красок. — Она вздрогнула. — Я умру, если мне придется вернуться туда, Калиг! А если Колл снова пришлет мунинов отнять у меня память и украдет меня вновь? Я не смогу это вынести! Я не выдержу!

— Я наложу на тебя заклинание, дочка, — успокоила ее Илона. — Оно больше никому никогда не позволит украсть у тебя память.

— Мунины больше никогда не будут служить Коллу, — сказал ей Калиг. — Они узнали, что его щедрость была лишь приманкой, чтобы заманить их в ловушку и заставить выполнять его желания. Я спас их, теперь они в безопасности. Тебе нечего бояться, любимая.

— По-моему, я веду себя глупо, но, когда воспоминания о месяцах, проведенных в Темных Землях, возникают в моем сознании, мне становится страшно. Я думаю, когда ты заставил меня снова стать самой собой, я почувствовала себя беспомощной. А мне еще надо было справиться с ложью, которой Колл окутал меня, уверяя, будто я — его любимая жена.

— Это пройдет не скоро, любимая, — сказал Калиг. — Но постепенно воспоминания уйдут в прошлое и перестанут причинять боль.

— Да, вот что! — вдруг воскликнула Лара, и ее глаза заблестели. — По-моему, я встречалась в Темных Землях с отцом Ога. Его зовут Скримир, и он глава великанов Темных Земель. Он со своими сородичами был далеко на охоте, когда лесные лорды убили лесных великанов. Они тогда бежали в Темные Земли. Колл дал им убежище, и они верны ему. Так же верно служат Коллу гномы и вольфины. А если Колл пошлет одного из них за мной? — громко сказала Лара. Страхи захлестнули ее с новой силой, она задрожала.

— Мы собираемся погрузить Колла и его замок в волшебный сон, — сказала Илона. — Мы не можем допустить, чтобы Лара боялась его. Она предупредит Магнуса, что что-то не в порядке, а тогда этот глупый человек узнает, в чем дело, и никогда не простит ее.

— Я должен обсудить это с моими братьями, — сказал Калиг. — Не знаю, можно ли нам усыпить Повелителя Сумерек с помощью магии. Это увеличит разницу между тьмой и светом и нарушит равновесие между ними. Слишком много добра не лучше, чем слишком много зла, Илона. Равновесие всегда лучше всего.

— Вы не можете надолго усыпить Колла магией, — сказала Лара. — Он правит Темными Землями. Без него там начнется хаос, а от этого, вероятнее всего, пострадает Новое Дальноземье.

— Тогда ты должна научиться справляться со своими страхами, — спокойно сказал ей Калиг. — Твоя магия чистая и поэтому сильнее, чем магия Колла. Это одна из причин, по которой он захотел завладеть тобой. Без твоей чистой магии он не сможет выполнить все, что задумал.

— Я ничего не смогу сделать, пока не сумею убедить Колла, что никогда не вернусь к нему, — ответила Лара. — А он даже в самом лучшем случае будет очень упрямым, как ребенок, который не получает того, чего хочет. Ты когда-нибудь пробовал, Калиг, в чем-либо убедить ребенка, который настаивает на своем?

— Но ты же не думаешь вернуться в Темные Земли?! — с ужасом спросила Илона.

— Конечно нет. Я должна вызвать Колла на равнину снов и показаться ему, при этом контролируя ситуацию. Я не могу допустить, чтобы он одержал надо мной верх, — задумчиво сказала Лара. — Разговор должен происходить полностью на моих условиях. А как насчет Ога? Ты расскажешь ему об отце, Калиг?

— Я должен подумать, — медленно ответил принц. — Возможно, мы сможем убедить великанов заключить союз с нами. Я поговорю с Огом.

— Ог знает правду о моем предназначении? — спросила Лара.

— Он мало знает о том, что произошло до сих пор, любимая. Но ты исполнила еще не все, что тебе предназначено, — ответил принц. — Здесь, в Шуннаре, незачем было стирать память о том годе. Однако если Ог захочет понять, как тебе стало известно о его отце, мы будем вынуждены рассказать ему правду про те месяцы. Ты достаточно доверяешь ему для того, чтобы взвалить на него этот груз?

— Я всегда доверяла Огу, — спокойно ответила Лара. — Пошли кого-нибудь за ним.

Принц кивнул и приказал привести к ним из долины Ога, где тот проводил почти все время, ухаживая за конями, которые принадлежали принцам-теням. Этот великан был еще в утробе матери, когда лесные лорды уничтожили его народ. Но мать Ога, Оона, сумела спрятаться в глубине леса и там родила сына. Они жили в лесу, пока Огу не исполнилось четыре года, потом их обнаружили. Оона сказала лесным лордам, что ее сын еще не родился, когда они убили ее сородичей, и этим спасла своего единственного сына. Те, кто захватил ее в плен, убили ее, а ребенка-великана забрали с собой и сделали своим слугой. Они не знали, что память у великанов общая и мальчик сохранил воспоминания всего своего народа. Находясь в неволе у лесных лордов, Лара познакомилась с Огом. Они вместе убежали из леса и пришли в пустыню, во владения принцев-теней. Лара потом ушла, Ог остался у принца Калига и стал ухаживать за лошадьми.

Ог, широко шагая, вошел в сад, где сидели Илона, Лара и Калиг. Им пришлось выйти из дома, потому что Ог был выше трех метров ростом, хотя и невысоким для великана. Когда он увидел Лару, его голубые глаза заблестели от радости. Он подошел к ней, взял ее ладони в свои и почтительно сказал:

— Госпожа принцесса фей, я так рад снова видеть вас!

Потом сел напротив нее и скрестил ноги.

Илона недовольно подняла бровь. Этот мужлан как будто не видит ее!

— Я тоже рада видеть тебя, — ответила Лара, — уверена, ты помнишь мою мать, королеву Илону.

Великан повернул голову и сказал:

— Привет вам, королева! Вы, как всегда, прекраснее всех.

Илона немного подобрела, кивнула ему и ответила:

— Привет тебе, Ог.

— Мы позвали тебя сюда, потому что нам нужна твоя помощь, — сказал принц Калиг.

— Это будет нелегкое дело, Ог, — сказала Лара. — Я узнала кое-что, что может понравиться тебе, а может, и нет. Но перед тем как я скажу тебе новость, мне нужно, чтобы ты дал мне слово хранить мои тайны, мой старый друг.

— Я готов умереть за тебя, Лара, — ответил великан. Они оба знали, что это правда.

Снова заговорил принц Калиг. Он объяснил Огу, как и для чего судьба Лары привела ее в Темные Земли. Ог слушал его рассказ молча, но чем дольше рассказывал Калиг, тем грустнее становилось лицо великана.

Наконец заговорила Лара:

— Если помнишь, я рассказывала, как встречала там одного князя великанов. Он союзник Повелителя Сумерек, его зовут Скримир.

— Моего отца действительно тоже так звали, — подтвердил Ог.

— Тогда этот Скримир, должно быть, и есть твой отец, — сказала ему Лара. — Он вернулся вскоре после того, как твои сородичи были перерезаны, а твоя мать спаслась, спрятавшись в глубине леса. Он и его спутники бежали в Темные Земли. Повелитель Сумерек дал им убежище, а они за это поклялись ему в верности. Там они и жили все это время.

Ог был потрясен.

— Почему же отец не искал меня? — спросил он.

— Это ты должен спросить у него сам, — ответила Лара. — Ог, мне нужна твоя помощь.

— Все что угодно! — пообещал он.

— Нет, старый друг, подожди. Сначала выслушай. Калиг запер Повелителя Сумерек в его замке на ближайшие сто лет, но, к сожалению, Колл пытается подобраться ко мне через равнину снов. Магнус Хаук ничего не знает о моих приключениях, потому что из его сознания удалены воспоминания об этом годе. Я люблю своего мужа, Ог, но при этом я хорошо понимаю его. Он по натуре типичный человек. Вряд ли он мог бы простить мне сожительство с Коллом и рождение двоих сыновей. Ему-то я еще не дала того, что он хочет больше всего, — его сына. Он посчитал бы предательством то, что случилось. Я не могу допустить этого ради Магнуса и моих детей.

— Скажите мне, домина, что вы хотите, чтобы я сделал, — попросил в ответ великан.

— Если будет невозможно убедить Колла, чтобы он оставил Лару в покое, а я думаю, что это невозможно, он может послать за ней в Теру своих союзников — великанов, гномов или вольфинов, — сказал Калиг. — Это было бы огромным бедствием. Если бы ты встретился со своим отцом на равнине снов, Ог, то, возможно, убедил бы его уйти от Повелителя Сумерек. Когда-то лесные великаны были добрым и мирным народом.

— Они больше не добрые, — сказала Лара. — Боюсь, теперь они суровые и свирепые.

— Моя мать говорила мне, что мой отец любил ее больше всех других женщин и даже не имел ни одной жены, кроме нее, — сказал Ог. — Ее мучило только одно — она не осмелилась искать его и он никогда не узнает, что стало с ней и с ребенком. Думаю, если бы я смог найти своего отца на равнине снов, убедил бы его перейти на нашу сторону ради любви, которую он по-прежнему должен чувствовать к Ооне. Скажите мне, Лара, я похож на него?

— Да, только глаза другие, — ответила она.

— Наверное, у меня глаза как у матери, — вслух раздумывал Ог. — Сможет он увидеть на равнине снов мои глаза и разглядеть в них Оону? Если бы смог, это принесло бы нам огромную пользу, — задумчиво договорил он.

— Он сможет увидеть твои глаза, другое дело — что разглядит. Во всяком случае, я дам тебе амулет, который поможет разыскать Скримира.

— Я еще никогда не пытался попасть на равнину снов, — сказал Ог.

— Тебе нужно только лечь спать, сосредоточиться и подумать о том, что ты ищешь отца, — сказал принц своему конюху. — Я сообщу твоей жене, что сегодня ты не придешь домой, а заночуешь у меня. Тебе лучше спать там, где мы сможем наблюдать за тобой. Тогда воспоминания о том, что ты увидишь, будут свежи, когда ты проснешься.

Ог торжественно кивнул.

— Я надеюсь, что понравлюсь отцу, — сказал он полушепотом.

Лара вложила свою ладонь в огромную ладонь Ога.

— Как ему может не понравиться сын, который стал таким прекрасным и достойным человеком? — спросила она.

Лара лучше многих знала, как сильно страдал ее друг-великан оттого, что лишился родителей.

Уже наступил вечер, и Калиг пригласил Ога поужинать с ними в саду. После ужина он отвел Ога в большую комнату, где стояла огромная и очень длинная кровать. Это Калиг увеличил ее с помощью заклинаний, чтобы великану было удобно лежать. Принц-тень надел на шею Огу золотой амулет в форме дерева с распустившейся листвой. Листья были изображены эмалью разных оттенков зеленого цвета.

— Это защитит тебя от опасностей на равнине снов, — сказал он.

— Как она выглядит, мой господин? — спросил Ог.

— Там всегда туман, но ты будешь ощущать под ногами твердую землю, — объяснил князь. — Если ты почувствуешь угрозу для себя или испугаешься, просто представь себя за пределами равнины снов. Когда ляжешь, сосредоточься на своем отце и мысленно зови его к себе, — сказал он своему конюху и подал Огу чашу с фрином. — Выпей, мой друг. Это поможет тебе во время сна. — Ог выпил большую чашу до дна, и Калиг сказал: — Теперь я оставлю тебя одного. Хорошего сна!

Оставшись один, Ог окинул взглядом комнату. Она была большая, с окном, выходившим в сад. Ог сел на кровать и стащил с себя сапоги, потом закинул ноги на постель и лег на спину. Он с удовольствием почувствовал, что кровать была очень удобной. За окном пела какая-то ночная птица. Ог закрыл глаза и стал думать о великане Скримире. Лара сказала, что он похож на отца, хотя Ог за свою жизнь очень редко видел себя. Тем не менее он сосредоточился, постепенно успокаиваясь, и в конце концов крепко уснул.

Вдруг великан открыл глаза и обнаружил, что вокруг него со всех сторон еле заметно движется бледный туман. На секунду ему стало страшно, но потом он понял, что находится на равнине снов. Может ли он двигаться? Ог сел, потом поднялся на ноги и осторожно шагнул вперед. Да, двигаться он может. Но где его отец? Ог сообразил, что его надо позвать.

— Скримир, сын Трима, сына Эгтера, приди ко мне! — загудел его голос.

— Кто зовет меня на равнину снов? Кто смеет произносить священные имена моего отца и отца моего отца? — прогремел другой голос в ответ.

— Меня зовут Ог, сын Скримира и Ооны из народа лесных великанов, — ответил Ог. — Если ты тот самый Скримир, сын Трима, сына Эгтера, то ты мой отец. Покажись мне.

Ог замолчал в ожидании. Покажется ли ему другой великан?

Через какое-то время туман расступился, и перед Огом возник огромный рыжеволосый мужчина. Скримир действительно был похож на него, только глаза отца были янтарного цвета и он был более чем на две головы выше сына. При нем не было оружия, хотя поверх зеленой одежды — кожаный нагрудник.

— Ты маленький. Почему ты такой маленький? — спросил Скримир.

— Я плохо рос из-за нехватки еды и оттого, что должен был выживать в тяжелых условиях, — ответил Ог и спросил: — Почему ты не искал мою мать?

— У тебя глаза как у Ооны. Мне кажется, что это она глядит на меня, — печально сказал Скримир. — Мы вернулись с охоты через четыре дня после того, как ушли, и увидели вместо нашего дома руины, в которые его превратили лесные лорды, — рассказывал он. — Тела убитых были изуродованы. Некоторые из них уже были объедены зверями, у многих выклевали глаза вороны или вороны. Мы никого не смогли опознать. Я решил, что твоя мать и наш ребенок умерли. Как же вы выжили?

— Моя мать собирала ягоды на холме, когда лесные лорды ворвались в нашу деревню. С холма она видела, как они убивают нас и разоряют наши дома, и убежала в глубину леса. Там через несколько месяцев родила меня. Когда мне было четыре года, нас обнаружил отряд лесных лордов. Она спасла мне жизнь, сказав им, что я был еще в ее утробе в тот роковой день. Она умоляла их сохранить мне жизнь, зная, что ее собственная жизнь скоро будет оборвана. Лесные лорды убили ее у меня на глазах, а потом решили, что будет забавно иметь рабом мальчика-великана. Поскольку я родился лишь после того, как наш народ был уничтожен, они надеялись, что их тайна не будет раскрыта. Они не знали, что у нашего народа общая память, которая передается младенцу еще в утробе матери. Скримир медленно кивнул:

— Ты по-прежнему живешь в лесу? Если да, мы придем, спасем тебя и убьем столько лесных лордов, сколько сможем!

— Нет, я уже не там, отец. Несколько лет назад я сбежал оттуда. Я служу принцам-теням, смотрю за их конями. Живу в Шуннаре, в Хетарской пустыне. У меня есть жена и дети.

— Как ты нашел меня? — удивился Скримир. — Если ты счастлив, почему ищешь меня?

— Ты служишь Повелителю Сумерек, отец, — сказал Ог. — Почему ты и те, кто с тобой, служите тьме, вы ведь из мира света?

— Потому что Повелитель Сумерек Колл единственный, кто захотел приютить нас после того, как наши семьи были уничтожены, — сказал Скримир. — Мы не осмелились подать жалобу в Высший совет Хетара. Боялись, лесные лорды узнают, что кто-то из нас выжил. Посмотри, что они сделали с твоей матерью. Всего одна слабая женщина с маленьким ребенком, и они все-таки боялись разоблачения и убили ее за то, что она знала их тайну. Ты думаешь, они пощадили бы тебя, если бы знали про нашу общую память? Мы бежали из нашего леса, прошли пустыню, увидели там, где она кончилась, море и перешли его вброд. На другом берегу моря не было людей, но и земли не подходили для нашего образа жизни, мы пошли дальше, в сторону гор, за которыми находятся Темные Земли. Там мы наконец оказались в безопасности. Мы многим обязаны Коллу за его доброту к нам.

— Ваш господин хочет захватить и Хетар, и Теру — страну по другую сторону гор от вас, — медленно сказал Ог.

— Хетар слабое королевство. Ему нужен сильный хозяин, и Повелитель Сумерек хочет им стать. А жители Теры — простодушные люди, и мы легко захватим их, — ответил Скримир.

— Отец, Хетар действительно находится в упадке, но Тера — нет. А на тех землях на вашем берегу моря Обскура, которые ты видел пустыми, когда вы бежали из Хетара, теперь живут люди из кланов прежнего Дальноземья Хетара. Своим верховным правителем они признают доминуса — правителя Теры. Это сильный человек, а его жена могущественная фея.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Скримир.

— Знаю потому, что домина Теры мой друг и ученица принца-тени Калига. Сейчас принц Калиг с помощью своей магии заточил Повелителя Сумерек в его замке. Твой господин не сможет выйти оттуда сто лет, не сможет сам повести свои войска на несправедливую войну против Хетара и Теры. Отец, Темные Земли остались без вождя.

— Может быть, Повелитель Колл и заперт, но все мы, остальные, можем идти куда пожелаем, — возразил Скримир. — Мы исполним его приказы и пойдем завоевывать эти страны.

— Почему? — спросил Ог.

— Он попросил нас об этом, сын. Он единственный приютил наш народ.

— Вы не просили о помощи никого, кроме него, отец, так что ты несправедлив, жалуясь на других. Зачем тебе следовать за тем, кто поступит с народами Хетара и Теры так, как лесные лорды поступили с нашим народом? — спросил Ог, взглянув на отца снизу вверх. — Многие умрут, если это случится.

— Ты мал ростом, сын, но ум у тебя большой, — сказал Скримир. — Я до сих пор вообще не думал, какие последствия может иметь война.

— Лесных великанов было мало даже в их лучшие времена, — заметил Ог. — А в хетарском городе много жителей, и в Хетаре есть еще провинции, к которым теперь прибавилось Дальноземье. Многие пострадают из-за того, что твой господин желает завоевать чужие земли. Зачем ему понадобились Хетар и Тера?

Похоже, Скримир смутился и растерялся, не зная ответа на эти вопросы.

— Разве в Темных Землях сейчас голод? Или жителям тесно в нынешних границах? — настойчиво продолжал спрашивать Ог. — Если такое случилось, почему вы не попросили помощи у соседей в Хетаре и Тере? Почему вы должны идти убивать их? Что они вам сделали?

— У меня болит голова от твоих вопросов, — пожаловался Скримир. — Наш народ обязан хранить верность Повелителю Сумерек.

— Повелитель Колл сидит в своем замке и указывает своим подчиненным, куда идти и что уничтожать, — сказал Ог. — Ты думаешь, Хетар и Тера слабы и не в состоянии дать отпор? Там уже знают о том, что вы пойдете против них, и готовятся к обороне. — Про эту подготовку Ог солгал. — Лесных великанов уцелело мало. Сколько из них будут убиты в этом бессмысленном походе? Неужели гномов и вольфинов так много, что они могут позволить большинству из них погибнуть? Вы будете воевать, а Колл — сидеть в своем замке и смотреть на это. Отец, у него не хватает мужества на то, чтобы самому вести свои войска в бой. И за таким вождем ты готов пойти на смерть?

Ог вытянулся во весь рост, упер руки в бока и так стоял перед своим отцом.

— Я больше не могу тебя слушать! — раздраженно сказал Скримир. — Ты сбил меня с толку, сын, — если только ты действительно мой сын, а не какая-то выдумка магов.

— Я действительно твой сын, — заверил Ог своего отца. — Если сомневаешься во мне, спустись со своих гор. Я встречусь с тобой на вашем берегу моря Обскура, и ты увидишь, что я существую на самом деле. Только в пути будь осторожен — не повреди людям из кланов Нового Дальноземья и их скоту. Они теперь живут в тех местах. Я буду ждать тебя.

Ог почувствовал, что постепенно растворяется в воздухе равнины снов и исчезает с нее. Поразительное ощущение.

— Приходи ко мне! — крикнул он Скримиру и проснулся в большой кровати. Несколько долгих минут он лежал неподвижно. За окном его комнаты день начал побеждать ночь, все вокруг было тихо и спокойно. Наконец он встал и надел сапоги.

Чудесная ночь, хотя он чуть-чуть устал. Он проспал не меньше шести часов. Случилось ли все, что он видел, на самом деле или это был только сон? Принц должен знать ответ на этот вопрос. Ог вышел из комнаты и спустился в долину. Ее уже освещали первые лучи рассвета, и кони, за которыми он ухаживал, мирно щипали траву. Ог стал ходить среди них, вид этих красивых животных всегда успокаивал его, а он все еще был взволнован после встречи с отцом.

Скримир показался ему суровым человеком. Но сколько Ог ни блуждал в доставшейся ему общей памяти, так и не смог вспомнить, чтобы когда-нибудь его соплеменников считали бездушными или бесчувственными. Лесные великаны были известны своей добротой. А тот, с кем он встретился сегодня ночью, не подходил под это описание. Скримир выглядел безжалостным воином. Если бы этой ночью Огу не показалось, что на него смотрит его собственное лицо, он бы усомнился, что Скримир его отец.

Ог вздохнул, повернул назад и пошел через большой луг обратно к дворцу принца. Калиг, должно быть, уже встал и хочет знать, что случилось с Огом за время его путешествия на равнину снов.

Великан застал своего хозяина, Илону и Лару в саду за завтраком. Князь движением руки подозвал к себе Ога и подал ему чашу с только что выжатым соком.

— У тебя усталый вид, мой друг, — сказал Калиг. — Ты можешь рассказать нам о своем путешествии?

Ог выпил сок и, похоже, восстановил силы.

— Я встретился со Скримиром.

И рассказал троим своим собеседникам обо всем, что произошло, не упустив ни одной подробности.

— Я ни разу не назвал Лару по имени, — сказал он в числе прочего. — Думаю, Скримир не знает, что супруга, которую выбрал себе Колл, — домина Теры. И он не спросил меня, как я его разыскал, что странно.

— Вероятно, удивление пересилило любопытство, — заметил Калиг. — А что ты можешь сказать про его верность Повелителю Сумерек?

— По-моему, это больше благодарность Повелителю Сумерек Коллу за то, что он приютил у себя уцелевших лесных великанов, — задумчиво сказал Ог. — Я задал отцу много вопросов, по-моему, он смутился, но полагаю, он задумается над ними всерьез, когда у него будет на это время. Он сказал мне, что у меня большой ум, несмотря на малый рост. — Ог фыркнул от смеха. — Первый раз в моей жизни меня называют мудрым.

— Но ты действительно мудрый, дорогой Ог, — отозвалась Лара.

— Мой господин! — обратился великан к Калигу. — Я предложил своему отцу встретиться со мной на берегу моря Обскура, чтобы он увидел, что я не призрак из сна, а действительно его сын плоть от плоти. Не могли бы вы перенести меня туда с помощью вашей магии?

Калиг кивнул в знак согласия и сказал:

— Я пойду туда с тобой, но останусь в тени, если не буду нужен тебе.

— Почему этот князь великанов захотел увидеть Ога вживую? — недовольно спросила Илона.

— Потому, Илона, что он отец, который узнал о существовании сына, — сухо объяснил ей принц-теней. — Ты, конечно, понимаешь, что родитель, который долго был разлучен со своим ребенком, хочет увидеть этого ребенка, дотронуться до него и обнять.

Королева фей густо покраснела, взяла свою дочь за руку и тихо произнесла:

— Да, я это понимаю.

— Когда они должны встретиться? — захотела знать Лара.

— Я думаю, он придет завтра или послезавтра, ему будет любопытно, — медленно ответил Калиг и повернулся к Огу: — Мы отправимся туда сегодня. Сходи к своей жене и скажи ей, что на несколько дней ты нужен князю. Ты ведь не хочешь, чтобы она волновалась.

Ог встал с травы:

— Хорошо, князь! — и быстро ушел.

— Какая нам польза от их встречи наедине? Чем она защитит Лару? — раздраженно спросила Илона. — Меня не интересуют ни Хетар, ни Тера. Я хочу защитить не их, а своего ребенка.

На это ответила сама Лара:

— Мама, Колл не может покинуть Колбир, но тем не менее может управлять своими войсками, следовательно, нам важно ослабить его союзников до того, как он начнет войну. Гай Просперо не представляет себе, с чем ему, может быть, придется столкнуться. А Тере даже с помощью сильной магии трудно будет защититься от воинов Колла. Если же Колл захватит Хетар, теранам будет трудно защищаться, потому что придется сражаться на два фронта. Мы должны предотвратить эту войну. А значит, разорвать связи между Повелителем Сумерек и его союзниками.

— Было бы гораздо проще усыпить этого Повелителя Сумерек на ближайшую тысячу лет, — сказала Илона.

— Равновесие! Не забывайте о равновесии, королева! — напомнил ей Калиг.

— Не учите меня, принц! — раздраженно ответила Илона. Ее ноздри раздувались от гнева. — Лучше скажите мне, что такого страшного случится, если это равновесие на ближайшую тысячу лет будет сдвинуто далеко в сторону света и добра?

— Потом будет восстанавливаться правильное соотношение сил, и для этого нам придется прожить столько же лет во зле и тьме. Вы хотели бы обречь нас всех на это, королева? Сейчас равновесие лишь немного сдвинуто в сторону добра и света. И так должно быть всегда, потому что мы никогда не сможем полностью истребить тьму. Она всегда будет таиться на дальних границах нашего мира. Даже знаменитый мир Больмаира, который сияет на нашем небе в виде яркого созвездия, должен бороться за сохранение идеального порядка. Свет и тьма, добро и зло. Эта битва никогда не закончится, Илона. И ты это знаешь.

Королева фей вздохнула:

— Просто этот Повелитель Сумерек задал нам такую сложную задачу, и я боюсь за дочь.

— Твоя дочь только исполняет свое предназначение, — спокойно сказал Калиг.

В этот момент вернулся Ог:

— Я поговорил с женой. Пока меня не будет, она погостит у своей семьи в пустыне. Я готов отправиться в путь, когда вы пожелаете, принц.

К удивлению всех собравшихся, Калиг начал расти все выше и выше, пока не сравнялся по росту с Огом. Он окутал своим плащом себя и великана, и оба исчезли.

— Я не знала, что он умеет такое, — в изумлении сказала Лара.

Илона засмеялась и с восхищением ответила:

— Он может сделать все что угодно!

— Вот как, мама? Ты меня удивляешь, — поддразнила ее Лара. — Скажи мне, Калиг когда-нибудь был твоим любовником? Ты знаешь, сколько ему лет?

— Я не стану обсуждать вопрос о том, был или нет он одним из моих любовников. А что касается его возраста, он лишь немного моложе, чем само время.

— И при этом совершенно не стареет, — пробормотала Лара.

Илона ничего не ответила.

— Думаю, мне пора вернуться домой, — сказала наконец Лара. — Магнус, должно быть, уже начал нервничать.

— Подожди, — ответила Илона. — Нам надо еще поговорить о твоей встрече с Повелителем Сумерек на равнине снов. По-моему, это слишком опасно, дочка.

— Да, опасно, — согласилась Лара. — Но он не прекратит свои попытки вернуть меня, если не убедится, что я не люблю его настолько, чтобы вернуться.

— Не говори мне, что ты полюбила его! — в ужасе воскликнула Илона.

— Колл одинок, мама. Он никогда не был жестоким со мной. Я думаю, именно поэтому мне было так легко обманывать его после того, как Калиг вернул мне мои воспоминания.

— Пусть твое сердце будет твердым, Лара, — сказала Илона. — Будь осторожной, иначе немногое человеческое, что есть в тебе, тебя погубит. Повелитель Сумерек украл тебя у мужа и детей, причинил много горя им и людям из кланов. Из-за него Гай Просперо начал замышлять войну против Теры. Повелитель Сумерек — зло. Зло иногда принимает приятный облик и кажется почти терпимым. Но его нельзя терпеть, дочь! Колл думал только о себе, своих желаниях и потребностях. Он был добрым к тебе ради своей цели — убедить тебя, что он твой любящий муж, и лаской добиться, чтобы ты зависела только от него одного. Не обманывайся на его счет. Не позволяй ему заманить тебя обратно в его темные сети. Его сердце черно до самой сердцевины.

Лара вздохнула:

— Я знаю, мама, что ты права. Но чтобы защитить Магнуса и детей и предотвратить войну, которую Гай Просперо хочет навязать Тере, я должна быть полностью свободна от Повелителя Сумерек. Я не могу изгнать его, как его предка Юси. Я должна убедить его, что между нами была ложь, я никогда не смогу любить его так, как он хотел бы. Я не буду рисковать и не пойду в Темные Земли. Я вызову Колла на равнину снов, там безопасно, разве не так?

Илона неохотно кивнула в ответ и сказала:

— Да, там ты будешь в безопасности, но перед тем, как отправиться туда, убедись, что сможешь защитить себя, потому что Колл попытается перехитрить тебя.

— Мне пора уходить, — сказала Лара и встала из-за стола. — Когда Калиг вернется, дай мне знать и сообщи, что получилось у Ога.

— Я это сделаю, — пообещала Илона и открыла дочери золотой туннель.

На другом его конце Лара увидела маленькую комнату в своем доме. От свечи, горевшей на столе, остался лишь крошечный огарок. Она перешла в свой замок, а туннель закрылся у нее за спиной.