Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Inquisitio





 

Что касается римский процедуры инквизиции, для нашей цели достаточно заметить, что, согласно ей, преступника формально никто не обвинял. Ему приказывали явиться к судье в качестве подозреваемого, а потом его допрашивали обычным способом. Судья, руководствовавшийся сплетнями или какой-то, полученной им, специальной информацией, занимал кабинет магистрата – публичного обвинителя. Обычно в процедуре дознания он сам вел все дело, сам вызывал свидетелей и вел перекрестные допросы.

Эта процедура с некоторыми изменениями в каждом конкретном случае была принята монашеской инквизицией. Разумеется, в целостную, связанную систему она превратилась не за день и даже не за год. Можно исписать много страниц, прослеживая ее развитие с самого начала, показывая, как она впитала в себя некоторые черты, действуя по необходимости в каждом конкретном случае, как она справлялась с трудностями, обходила препятствия и т. д. Однако такое исследование было бы слишком длинным и утомительным. Поэтому мы попробуем дать общее описание развитой инквизиторской процедуры, какой она была, скажем, в конце XIII века.

Первым делом очень важно обратить внимание на несколько пунктов, связанных с работой Святой палаты, и хорошенько осознать их. Все действия, влекшие за собой наказания, можно разделить на три категории. Все несоблюдения моральных законов без исключения считались грехом против Бога; нанесение увечья человеку, преступление против государства или оба этих преступления, вместе взятые. Таким образом, позиция инквизиции была следующей: необходимо было выяснить, виновен ли обвиненный в определенном грехе, в грехе ереси или в неподчинении правде Господней. Инквизитор выступал в роли официального представителя духовной власти. Однако по соглашению с Церковью и государством конкретное преступление против Церкви могло также быть объявлено преступлением против государства. А поскольку преднамеренный мятеж против Господа не может быть наказан человеком, все карательные акции, направленные против еретика, приводились в исполнение светскими властями, которые наказывали светское преступление. Строго говоря, инквизиция вообще не имела к этому отношения; когда инквизитор передавал дело еретика в руки светских властей, он попросту лишал закостеневшего грешника защиты Церкви, заявляя, что тот самовольно вступил в противостояние с законом Божьим, а потому его может наказать лишь суд человеческий.

Однако если только еретик высказывал желание исправиться и был готов признать свои ошибки, то о светском суде и речи не заходило. Инквизиция была в первую и последнюю очередь институтом покаяния и привлечения людей в лоно Церкви, а не суровым трибуналом. Ее единственным желанием было добиться у обвиняемого обещания повиноваться Церкви. Без сомнения, именно эта черта инквизиции воодушевила де Местра объявить, что инквизиция была наиболее милосердным трибуналом во всей истории. Это заявление звучит фантастически и, разумеется, является невероятным преувеличением. Однако следует признать, что оно не лишено некоторых оснований. Потому что вся система светского правосудия направлена на установление вины обвиняемого, которое необходимо для назначения ему соответствующего наказания. С другой стороны, инквизиция желала только признания вины – признания того, что ересь была виной и вообще отвратительной вещью, – с тем, чтобы обвиняемый мог воссоединиться с Церковью. Инквизитор, как замечает мистер Никерсон, оказывался в уникальном положении судьи, который вечно пытается взять на себя роль отца-исповедника. Инквизиция вообще не налагала наказаний, все ее действия были направлены на покаяние, а не на наказание. В этом смысле все инквизиторы утверждали, что всего лишь отпускают грехи. Они старались обратить и вернуть людей в истинную веру, а не покарать их. С их точки зрения, ересь была даже не преступлением, а грехом, полностью признав который и покаявшись в нем, грешник мог получить оправдание.

Я уже говорил, что этот факт чрезвычайно важно осознать, для того чтобы понять методы и действия Святой палаты. Если этого четко не осознать, инквизиция будет казаться не просто чудовищем, но чудовищем неумным и бессмысленным. К примеру, у нас будет шанс позднее обсудить, с каким неодобрением инквизиция относилась к вмешательству в ее методы дознания адвокатов и юристов. Разумеется, как мы увидим, тому было несколько причин. Однако, с точки зрения инквизитора, уже сам факт отказа обвиняемого от помощи юриста говорил о том, что перед ним грешник, а не преступник. Зачем, собственно, грешнику адвокат, который будет защищать его? Обратите внимание на то, что это вовсе не предположение о вине осуждаемого; это всего лишь предпосылка, указывающая на то, что принятие простого решения виновен грешник или нет, лежит только на инквизиторе. Если он оказывался невиновным, то, разумеется, сказать больше было нечего. У виновного было два выбора. Либо он признается в своем грехе, и тогда получит оправдание и на него наложат епитимью; либо он будет настаивать на своих заблуждениях, и тогда его передадут в руки светских властей. В первом случае он возвращался в лоно Церкви – эдакая заблудшая овечка возвращается в стадо. Во втором случае он умирал, открыто выступив против Господа. С точки зрения инквизитора, каждый еретик, переданный в руки светских властей, был безнадежен. Ни инквизиция, ни священники не должны были больше им заниматься.


А вот когда дело касалось инквизиции, события развивались следующим образом. Каждый инквизитор курировал определенную территорию – чаще всего, весьма обширную. К примеру, к концу XIII века на весь Лангедок было всего два инквизитора, два – на Прованс и четыре – на остальную часть Франции. У каждого из них была своя штаб-квартира, в которой проводились суды и велись все записи. Обычно для этой цели использовались помещения Доминиканского монастыря, а когда это было невозможно, как, например, в Памьере, для инквизиторского суда выделялась комната в епископском дворце. В Тулузе Святая палата устроила себе штаб-квартиру в доме, подаренном святому Доминику в ранние годы правления Петера Селлы. Дом был расположен недалеко от замка Шато Нарбонэ.[94]

Не стоит удивляться тому, что монахи часто выражали нежелание заниматься делами инквизиции. И не из-за того, что эта работа требовала почти нечеловеческого напряжения и невероятной настороженности, не из-за того, что на инквизитора ложилась громадная ответственность, – все дело было в том, что он оказывался в ненадежной и опасной позиции, согласно папским указам, монах не имел права отказаться от официального назначения. В противном случае он рисковал навлечь на себя недовольство Папы. Францисканская система предполагала, что никто не может возглавлять инквизицию больше пяти лет.[95]У доминиканцев не было подобных ограничений: к примеру, Бернар Гуи был инквизитором Тулузы больше шестнадцати лет.

Приступив к своим обязанностям в Лангедоке, инквизиторы обнаружили, что еретиков там очень много, они сильны и невероятно враждебно настроены. Заботясь о собственной безопасности, они стали вести все свои дела из штаб-квартиры в Тулузе, откуда вызывали к себе еретиков со всего района. Однако в 1237 году Лангедок посетил легат Джон Венский, который выразил недовольство тем, как там велись дела. Он приказал, чтобы в будущем инквизиторы сами ездили по стране, посещали те города, в которых, по донесениям, ересь пустила наиболее глубокие корни, и проводили бы расследования на местах. Результаты этого приказа не заставили себя ждать.

В ночь с 28-е на 29-е мая 1242 года инквизитор Гийом Арно, мирской брат Стефен из Сен-Тибери, были убиты еретиками в замке Авиньонет вместе со своими нотариусами, несколькими клерками, тремя другими мирскими братьями, каноником Тулузским и приором Доминиканского монастыря.


Доминиканцы из Лангедока обратились к Папе Римскому Иннокентию IV, перечислив тому все ужасные препятствия, стоящие у них на пути, сообщив, что лишь некоторые из них привели к страшному кровопролитию. Монахи просили избавить их от опасных обязанностей, возложенных на них Папой. В этой просьбе им отказали. А вскоре инквизиторы Бернар из Ко и Джон из Сен-Пьера были назначены на места несчастных, погибших в Авиньонете. Однако Папа принял во внимание жалобы монахов на подстерегающую их опасность и позволил им вести дела в тех местах, которые они считали наиболее безопасными для себя. Его рекомендации были подтверждены в 1246 году Церковным собором в Нарбонне.

В обычном порядке вещей инквизитор путешествовал по своему району, останавливаясь в различных доминиканских и францисканских монастырях.

Естественно, он проводил больше времени в своей штаб-квартире, а не в других местах. Однако ему было необходимо посетить множество мест, и каждые два-три года он заезжал во все города и деревни, в которых была замечена ересь. Иногда о его прибытии не объявляли заранее, и тогда люди бывали ошарашены внезапными слухами, что среди них находится его высокопреосвященство Inquisitor hereticae pravitatis. Однако чаще всего о его прибытии сообщали заранее: устные объявления об этом делались в церквях, а письменные расклеивались на церковных дверях и официальных досках объявлений. Когда герольды сообщали о приближении инквизиторского кортежа, верующие выходили инквизитору навстречу из городов и деревень и приветствовали его на дороге. Процессия молча проезжала мимо них, и инквизитор проходил в отведенную ему в монастыре резиденцию.

В глазах верующих престиж инквизиции был очень высок. Инквизитора чтили и уважали, к нему относились как к хранителю веры, способному остановить распространение ереси среди людей. В дела инквизиции не позволялось вмешиваться. Когда инквизитор сообщал о намерении обратиться к народу, ни одна из церквей не могла проводить мессу в это время, потому что обращение инквизитора относилось ко всем людям. Об этом особо говорилось в многочисленных папских буллах; анафеме предавались те фальшивые проповедники – тайные приверженцы ереси – которые, суля людям индульгенции, пытались отвлечь людей, чтобы те не ходили на массовые собрания, устраиваемые инквизитором.

Вся организация, весь порядок процедур, проводимых Святой палатой, были основаны на том, чтобы безжалостно избавляться от всего, что могло помешать удачной борьбе с ересью. Не только всем кюре запрещалось даже рот открывать, когда говорил инквизитор, не только всем истинным католикам предписывалось всеми силами помогать инквизиторам в выполнении их миссии. Святая палата имела полную власть над светскими судами. Если преступника, обвиняемого в светском преступлении, вдруг начинали подозревать в ереси, магистрат был обязан приостановить его дело. Этого человека немедленно передавали под юрисдикцию Святой палаты, и светские власти больше не имели права трогать его. Требование предстать перед инквизитором считалось самым главным. И наоборот, если подозреваемый в ереси человек совершал какое-то светское преступление, то магистрат не мог судить его до тех пор, пока инквизитор не давал на это разрешения.


Местные кюре имели большое количество разнообразных обязанностей, которые должны были помочь инквизитору без помех выполнять свое дело. Кюре должны были следить за тем, чтобы наказания, налагаемые инквизицией, неуклонно исполнялись, они должны были переводить все официальные документы, касающиеся людей; должны были осуществлять подготовку к отправке в святые места согрешивших и получивших епитимью в виде паломничества; должны были доставлять в суд свидетелей по их воле и против нее; должны были вести приходские журналы, в которых тщательно записывались имена тех, кто без уважительных причин не приходил к мессе по воскресеньям или не праздновал пасху. Можно себе представить, что в тех приходах, где ересь была широко распространена, тщательное исполнение всех этих предписаний было, без сомнения, нелегким трудом. Однако за кюре следили, и если они без рвения относились к своим обязанностям, их могли заподозрить в ереси.

На следующий день после прибытия в район или через короткое время после него, инквизитор собирал в главном соборе людей и во время церковной службы рассказывал им, какие обязанности на него возложены. Все еретики должны были прийти в церковь и признаться в своих ошибках. Период – «время милости», как его называли, когда еретики могли сделать это, обычно длился от пятнадцати до тридцати дней. Любому еретику, который каялся в своих прегрешениях во «время милости», бояться было нечего. Сообщив инквизитору обо всех своих деяниях и прегрешениях, еретик мог вернуться в лоно Церкви – разумеется, после исполнения наложенной на него епитимьи. Он представал перед инквизитором просто как согрешивший человек, желающий получить покаяние. Те, кто тайно предавался ереси, получали обычное наказание в форме исполнения специальных церковных обрядов и других религиозных отправлений. Тем, кто открыто признавался в своих еретических убеждениях и отворачивался от Церкви, предписывались более строгие наказания, состоящие обычно из паломничества в святые места, в особых постах или в исполнении каких-то принятых в подобных случаях церковных епитимий. Однако все эти люди в знак того, что они полностью раскаялись в приверженности к ереси, должны были назвать имена всех известных им еретиков.

Здесь мы видим еще один пример полной безжалостности, которая отличала инквизицию. Не стоит искать в записях Святой палаты каких-либо проявлений справедливости или порядочности, а если мы и попытаемся сделать это, то наши поиски окажутся безрезультатными. Когда дело касалось задержания и привлечения к суду подозреваемых в ереси, никакие требования не казались слишком жесткими или хитроумными. На пути инквизитора не должны были стоять ни чувства, ни рыцарский дух. Все должно было быть направлено на то, чтобы привести каждого еретика к церковному трибуналу. А когда он оказывался перед судом, все усилия были направлены на то, чтобы заставить его признаться в своих прегрешениях и искренне захотеть воссоединиться с Церковью. Меньше всего инквизиция хотела отправить человека на костер, потому что казнь была показателем того, что Святая палата не выполнила своего предназначения.

Разумеется, инквизиторы никогда не отступали от непоколебимой решимости полностью покончить с ересью. Однако уничтожить ересь – это вовсе не значит убить всех еретиков. Инквизитор прежде всего был священником и официальным представителем духовной власти. Его единственной задачей была забота о душах людей и их спасении. При этом инквизитор и не думал о тех страданиях, которые придется перенести еретику, отправленному на костер. Зато он знал, что человек, умирающий в состоянии смертного греха, навлекал на себя все ужасы вечного наказания. А поэтому все, что можно было сделать для спасения его души, считалось обязанностью инквизитора, от которой он не мог отказаться.

Для помощи в борьбе с ересью инквизиция нанимала большой постоянный штат сотрудников, состоящий из посыльных, нотариусов, личных вассалов, юристов, работников тюрем, докторов, парикмахеров, привратников и так далее. В некоторых частях Италии и Испании инквизиторы нередко нанимали вооруженных людей, для того чтобы те ловили еретиков и приводили их в суд, а вот во Франции и в Лангедоке эти обязанности брали на себя представители светских властей. Что касается числа непосредственных помощников инквизиторов, то из письма архиепископа Эмбруна инквизитору Флоренции мы узнали, что штат инквизитора состоял из двух нотариусов, двенадцати других лиц, именуемых «близкими друзьями», и четырех советников. Инквизитору дается указание «выбрать себе этих служащих, но не более того». В Памьере, что в Лангедоке, в инквизиторской тюрьме работали один тюремщик, два тюремных надзирателя с женами и еще один человек, чьи обязанности не описываются.

 







Date: 2015-06-05; view: 390; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию