Корсаковский синдром

Возникает при психозах различной этиологии как преходящий органический синдром или как стойкий специфический органический дефект. Основу синдрома составляет фиксационная амнезия с невозможностью регистрации и удержания в памяти воспринятых событий долее нескольких минут. Кратковременная память грубо повреждается, и больной не помнит, что с ним было даже 5–10 мин. назад. Впечатления настоящего оторваны от самого ближайшего прошлого, жизнь становится сиюминутной без какой-либо связи с предыдущим опытом и знаниями. Вследствие этого нарушаются понимание происходящего и ориентировка: больной не понимает, где он находится, как он здесь оказался, как пройти в ту или иную часть помещения, не помнит, чем занимался в течение дня. Общаясь с другими людьми, больной постоянно переспрашивает, но и тут же забывает имя собеседника. Через минуту он уже не помнит о факте общения и, не узнавая того, с кем только что разговаривал, вновь знакомится со своим недавним собеседником. В то же время знания и навыки, полученные до начала психоза (долговременная память), почти не страдают. Больной может припомнить давно заученные стихи, песни, пересказать события своей жизни до болезни, сохраняет способность владения иностранным языком, музыкальным инструментом и т. п. Достаточное во времени существование фиксационной амнезии приводит к формированию антеро- и частично ретроградной (по отношению к психозу) амнезии, которые составляют второй компонент триады К. с. Третьим компонентом являются псевдореминисценции и конфабуляции, как правило, обыденного содержания, которые частично заполняют провалы памяти по механизму замещения реальных, но забытых событий. К. с., как правило, сопровождается той или иной степенью астении с вялостью и повышенной утомляемостью; значительно реже наблюдается эйфория.

В отличие от взрослых, у детей и подростков дезориентировка не достигает выраженных степеней, а конфабуляции не возникают наплывами, вследствие чего конфабуляторная спутанность практически не встречается. К. с. в детско-подростковом возрасте представляет собой редкое явление, однако описан при инфекционных заболеваниях головного мозга, в подостром периоде черепно-мозговой травмы и после состояний клинической смерти, а также при поражении сосудов головного мозга. (Л. Данилова)

МАНИЯ

Аффективный синдром, основу которого составляет повышенное — веселое, благодушное, дурашливое настроение, иногда с оттенком раздражительности или гневливости. По МКБ–10, в зависимости от выраженности и характера течения, относится к различным вариантам в рубрике F30. В классическом виде маниакальный синдром характеризуется веселым, радостным настроением, выступающим в сочетании с двигательным и идеаторным возбуждением (маниакальная триада), переоценкой собственной личности и ощущением физической бодрости и силы. В детско-подростковом возрасте чаще, чем М. психотического уровня, возникают гипомании — амбулаторные формы маниакального синдрома. М. у детей и подростков проявляется в виде гипоманий фазного характера (при циклотимии и шизофрении), хронических гипоманий и М. психотического уровня при шизофрении. Типологические варианты гипоманий в детском возрасте по-разному распределяются в ряду очерченных фазных и хронических синдромов в рамках циклотимии и различных вариантов течения шизофрении: при циклотимии преобладают простые и гиперстенические гипомании; при циклотимоподобном варианте течения шизофрении — все типы гипоманий: при возникновении психотического шизоаффективного приступа на фоне фазно-аффективного течения — все типы (гипо) М., за исключением соматизированных и гиперстенических; при хронической гипомании в рамках ранней детской шизофрении — дурашливые, благодушные, гипердинамические, с патологическим фантазированием, гебоидными расстройствами и сверхценными увлечениями.

Маниакальная парафрения. “Большой” аффективный синдром, психопатологическая картина которого характеризуется сочетанием повышенного настроения с экспансивным бредом фантастического содержания (величия, высокого происхождения, богатства, изобретательства), иногда с характерным симптомом “борьбы двух лагерей” (манихейский бред). Отмечается двигательное возбуждение с отдельными кататоническими симптомами, эхолалией, речевой разорванностью. Синдромальная структура М. п. в основном соответствует таковой при депрессивной парафрении. Возникает, начиная с подросткового возраста, но в развернутом, синдромально завершенном виде наблюдается крайне редко.

Маниакально-онейроидный синдром. Возникающее на фоне маниакального состояния грезоподобное нарушение сознания, содержание переживаний в котором соответствует характеру психомоторных расстройств (возбуждение с патетикой, экстазом) и подтверждается при опросе больного по завершении психоза. Является вариантом психоза шизоаффективной структуры и возникает, начиная с подросткового возраста в рамках рекуррентной или шубообразной шизофрении.

Маниакально-параноидный синдром. “Большой” аффективный синдром, в основе которого лежат маниакальный аффект и маниакальный бред, на фоне которых развиваются образно-чувственный бред и бред преследования. Бредовые расстройства, в отличие от возникающих в рамках депрессивно-параноидного синдрома, имеют экспансивную окраску. М.-п. с. представляет собой самостоятельный психоз или является одним из этапов развития маниакально-парафренного и маниакально-онейроидного синдрома. Не встречается у детей и редко в завершенном виде возникает у подростков.

Маниакальный бред. Вторичный аффективный бред, отражающий повышенный эмоциональный фон, ощущение физической бодрости и силы, уверенность в неограниченности своих интеллектуальных возможностей. Обратим и редуцируется параллельно маниакальной симптоматике. Одним из условий возникновения М. б. является присутствие идеаторного возбуждения в структуре маниакального синдрома; при некоторых типологических вариантах М., протекающих с отсутствием идеаторного возбуждения (например, при гиперкинетических, благодушных, большинстве дурашливых), М. б. не выражен. К основным его вариантам относятся бред особого предназначения, высокого происхождения, реформаторства, талантливости, изобретательства, влюбленности. В основном наблюдается при психотических формах М. или в рудиментарной форме — при гипоманиакальных состояниях с выраженным идеаторным компонентом, начиная с ранней фазы пубертата. В детском возрасте в структуру маниакального синдрома чаще входит патологическое фантазирование, в том числе его бредоподобная форма, а М. б. является крайне редким, рудиментарным и фрагментарным.

Маниакальный ступор. Атипичная, структурно диспропорциональная психотическая М., в клинической картине которой отмечается выраженное речевое и идеаторное возбуждение, вплоть до скачки идей и речевой бессвязности на фоне повышенного настроения (веселого, благодушного, экзальтированного, гневливого) при полной моторной обездвиженности больного. В детско-подростковом возрасте встречается крайне редко. (Н. Иовчук)

М. эквиваленты. Те или иные патологические нарушения в соматовегетативной сфере, выступающие как соматовегетативный компонент психовегетативного синдрома в рамках гипомании, но при отсутствии психопатологических признаков собственно маниакальных расстройств. Здесь, как и при эквивалентах депрессии, отнесение соматовегетативной симптоматики к М. э. возможно лишь при анализе всего “длинника” заболевания, в частности, при выявлении признаков биполярности в течение аффективных нарушений, причем та же вегетативная симптоматика (к примеру, функциональные нарушения сердечного ритма), что выступает в рамках маскированной депрессии, может проявляться и в противоположной фазе, но уже в виде М. э. при практическом отсутствии собственно гипоманиакальных психопатологических признаков; либо соматовегетативные нарушения имеют противоположный характер в разных фазах (к примеру, смена маскированной депрессии с резким падением веса на период гипомании в виде ее эквивалента — временного ожирения, и наоборот). Таким образом, бывает крайне сложно определить, к какому именно типу патологического циркулярного аффекта принадлежит тот или иной “эквивалент”. Определенным дифференциально-диагностическим признаком может служить чувственный тон, сопровождающий соматовегетативную дисфункцию: отрицательный при депрессивном эквиваленте и благодушно-безразличный при М. э. Кроме того, возможна диагностика ex juvantibus: сравнение эффекта от тимоаналептической и антиманиакальной терапии. См. М. маскированная. (А. Северный)

М. благодушная. Непродуктивная М. с атипичным благодушным аффектом. Прежние неудачи и огорчения, предшествующие приподнятому настроению состояния подавленности вспоминаются мимоходом как случайные, не заслуживающие внимания события. Никакого интереса у детей не вызывают обсуждения перспектив, в том числе учебных и профессиональных планов — они всем довольны, бездеятельны, безразличны к неприятным событиям, огорчению родителей, замечаниям, плохим отметкам, отношению окружающих. Моторное возбуждение отсутствует или выражено незначительно; отмечается снижение инициативы, целенаправленности деятельности, падение активности, вплоть до полной бездеятельности. При этом нередко выявляется повышенная самооценка с уверенностью в себе и самодовольством. Контакты со сверстниками облегчены, но поверхностны, случайны и возникают только в ситуации вынужденного общения. В некоторых случаях при М. б. отмечается повышение примитивных влечений: прожорливость с заметным нарастанием массы тела и онанизм. Выраженных нарушений сна обычно не наблюдается.

М. с бредом. Полиморфный синдром, характеризующийся сочетанием маниакальной или гипоманиакальной симптоматики с бредовыми расстройствами, происхождение которых не обусловлено маниакальным синдромом: персекуторными, ипохондрическими, дисморфофобическими и другими бредовыми идеями.

М. веселая. Состояние, по своей клинической картине приближающееся к классическому маниакальному синдрому. У детей и подростков М. в. в основном протекает на амбулаторном уровне в виде веселой (или простой) гипомании. Радостное, “солнечное”, оптимистическое настроение сопровождается дружелюбием, ощущением бодрости, свежести, уверенностью в своих силах и здоровье, живостью эмоциональных реакций, повышенной контактностью и стремлением к обществу сверстников. Веселый и здоровый вид ребенка с блеском глаз, румянцем, широкая милая улыбка, заразительный смех, обаятельное кокетство, шутливый тон, постоянная готовность к игре и болтовне не могут оставить равнодушными окружающих. Двигательное возбуждение незначительно и в основном проявляется в оживлении и выразительности жестикуляции, свободе и легкости походки, увеличении стремления к подвижным играм и спортивным занятиям. Более выражено идеаторное возбуждение с повышением интеллектуальной и творческой активности, многоречивостью при сохранении целенаправленности деятельности. Продуктивность в занятиях возрастает, порой улучшается успеваемость, увеличивается учебная активность, появляется множество радужных планов с немедленным началом их осуществления, уверенностью в безоблачности будущего. Аппетит обычно слегка повышен, сон укорочен, чаще всего за счет раннего утреннего подъема, что самим ребенком объясняется необходимостью действовать (учить уроки, делать зарядку, бегать, читать, помогать по хозяйству и т. д.). При выраженности шизоидных черт в преморбиде М. в. придает поведению ребенка временную видимость синтонности, экстравертированности, высокой активности. При шизофрении М. в. отмечается преимущественно в первых приступах; повторные приступы, как правило, меняют типологическую структуру, все более отдаляясь от описаний классического маниакального синдрома.

М. гневливая. Маниакальное состояние с преобладающим гневливым аффектом, сопровождающимся агрессивностью, злобностью, брутальными тенденциями. М. г. (или гипомания) протекает с доминирующим недовольно-капризным настроением, придирчивостью, требовательностью, неприязненно-высокомерным отношением к окружающим, стремлением их унизить, обидеть. Вне вспышек гнева дети держатся надменно, бесцеремонно или высокомерно иронично, уверены в обоснованности своих претензий, эгоцентрично требуют особого отношения к себе и исполнения всех своих желаний. При любом замечании, порицании ребенок разражается криком, бранью, может ударить. При М. г. амбулаторного уровня высокая активность при отсутствии выраженного психомоторного возбуждения позволяет достичь значительных успехов в повседневных учебных делах, спорте, различных занятиях, составляющих предмет увлечения, но из-за высокомерно-неприязненной манеры держаться, грубости, конфликтности ребенок не только не приобретает новых дружеских связей, но и теряет старые. В некоторых случаях М. г. возникает на высоте маниакального возбуждения другой типологической принадлежности (например, на высоте веселой М. или М. с односторонней активностью).

М. дурашливая. Характеризуется атипичным дурашливым аффектом со склонностью к нелепым шуткам, передразниванию, неадекватной смешливости, гримасничанью, демонстративной проказливости, кривлянью, клоунаде. При М. д. в ситуациях, в поступках, одежде, речи окружающих дети находят только смешные стороны и, не учитывая обстановки, обидно или грубо их высмеивают, больше всего сами забавляясь нелепыми сравнениями и веселясь от собственного “остроумия”. Их проделки требуют аудитории, где они играют роль шутов; недовольство или неприязнь окружающих не только не смущают их, но и провоцируют на еще более изощренные шалости, вызывают громкий хохот и новый поток шуток — беззлобных или плоских, циничных. Такое поведение сопровождается психомоторным возбуждением: ускорением движений, неусидчивостью, отвлекаемостью, выразительностью вычурных или театральных жестов, ускорением ассоциаций, тенденцией к рифмованию. При углублении М. д. в связи со стереотипизацией движений и действий, присоединением импульсивности, негативизма и эхолалий состояние приобретает гебефренический оттенок. В М. д. амбулаторного уровня неусидчивость, отвлекаемость, фиксация на несущественных деталях, поверхностность отрицательно влияют на продуктивность в усвоении нового. Несмотря на стремление к обществу сверстников, выполняющих роль зрителей, такие дети не пытаются установить с ними приятельских отношений, оставаясь формальными, одинокими и неоткровенными. (Н. Иовчук)

М. маскированная (соматизированная). Здесь следует говорить только о гипомании, поскольку повышенный аффект в данных состояниях выражен очень незначительно, всегда атипичен, прежде всего, за счет отсутствия или слабой выраженности приподнятого настроения и преобладания повышенной активности, в том числе идеаторной, как правило, с витальным ощущением физической приподнятости, повышенной бодрости, особой упругости тела, силы мышц, напряженной работы внутренних органов и т. п. На этом клинически слабо различимом фоне могут, как и при маскированных субдепрессиях, возникать самые разнообразные соматовегетативные расстройства, имитирующие ту или иную физическую патологию — эндокринную (диабет — при повышении жажды и аппетита с возможным умеренным повышением уровня сахара в крови, гипофизарное ожирение — при резком повышении массы тела даже в отсутствие значительной булимии), сердечно-сосудистую (колебания артериального давления, нарушения сердечного ритма, вплоть до пароксизмальной тахикардии), кожную (различные высыпания), костно-мышечную (болевые ощущения в позвоночнике и т. д.); сюда же можно отнести резкое нарушение витальных функций (стойкая бессонница, анорексия с резким похуданием) на фоне практически незаметного повышения настроения, но с сохранением витальной приподнятости самочувствия.

Больные такого рода крайне редко попадают в поле зрения врачей, поскольку, несмотря на выраженную соматическую симптоматику, их самочувствие остается, как правило, комфортным и они нередко отвергают предлагаемую помощь, лишь рационально фиксируя у себя ту или иную дисфункцию. В других случаях длительные, индуцированные врачами и близкими поиски физических причин состояния могут приобретать характер сверхценности. Значительно чаще М. м. выявляется анамнестически при соответствующем расспросе больных. Наконец, с М. м. граничат М. ипохондрические, но они чаще близки к смешанным состояниям. Начиная с описания М. м. A. Бонне, их рамки были необычайно расширены, охватывая даже психозы с помрачением сознания, что, как и в ситуации с маскированными депрессиями, очевидно, лишает само понятие М. м. смысла.

Из-за отсутствия специальных исследований неясно, в какой мере М. м. присущи детскому возрасту, во всяком случае, они выявлены при нарушениях сердечного ритма и других сердечно-сосудистых дисфункциях. У подростков же они встречаются несомненно. (А. Северный)

М. с односторонней активностью. Преобладание повышенной волевой активности при малой дифференцированности аффекта, отсутствии двигательного возбуждения и незначительной выраженности соматовегетативного компонента. Самим ребенком/подростком настроение расценивается как “нормальное”, “обычное”, а в действительности колеблется от простой оживленности до эпизодов с повышенной веселостью, дурашливостью, болтливостью, неадекватным смехом или приступов гнева с агрессивными тенденциями. С началом М. о. а. дети ощущают прилив сил, энергии с обострением умственных способностей и повышенной самооценкой. Повышенная активность направлена в основном на предмет сверхценных увлечений, отличающихся неожиданностью тематики, нередко нелепостью и несоответствием их сложности возрасту ребенка. Деятельность ребенка, целеустремленно направленная на интересующую его область знания, носит при этом характер одержимости. Здесь дети проявляют завидное упорство, выдержку, предприимчивость, усидчивость. В то же время они не всегда способны внятно объяснить, зачем им нужны столь глубокие знания в области ядерной физики, астрономии, вирусологии, космической медицины, где пригодятся их знания японского или греческого языков, зачем нужно “в уме” составлять коллекции паровозов или автомобилей, схемы, чертежи, графики движения транспорта. При этом соответствующая возрасту игровая деятельность отсутствует; школьные занятия не вызывают интереса и выполняются мимоходом, лишь бы поскорее заняться любимым делом, к которому, как правило, не привлекаются другие дети. Между тем, больные всегда готовы к разговору на интересующую их тему, оживляются, оперируют сложной терминологией, порой демонстрируя уникальные для своего возраста знания, обычно оторванные от практической жизни и недостаточно осмысленные.

М. психопатоподобная. Маниакальное состояние, как правило, амбулаторного уровня, проявляющееся в рамках затяжных аффективных фаз или, реже, представляющее собой хроническое гипоманиакальное состояние. Клиническая картина в основном определяется признаками нарушения поведения, связанными с оживлением влечений, а иногда — с появлением неодолимых, часто компульсивных влечений. Среди них на первый план выступают садистические и ранние сексуальные влечения. Нередко неудержимый характер приобретают дромоманические, клептоманические и пироманические тенденции. В пубертатный период еще более актуальными становятся сексуальные влечения, появляется влечение к алкоголю и/или токсическим веществам, стремление к антисоциальным группировкам с оппозицией общепринятым нормам поведения и близким и отказом от школьного обучения. При этом собственно аффективные расстройства проявляются слабо и в основном выражаются в колебаниях аффективного фона от взбудораженности со слегка приподнятым или дисфорически окрашенным настроением до эпизодов психомоторного возбуждения с истероформными или брутальными включениями. Повышенная активность при М. п. однобоко направлена на удовлетворение влечений.

М. спутанная. Психотическая форма М., характеризующаяся крайней степенью психомоторного возбуждения, при которой отмечаются речевая бессвязность, отсутствие речевого контакта, нарушение сознания, спутанность и непрерывное, хаотическое двигательное возбуждение. У детей М. с. сопровождается регрессивными расстройствами (утратой навыков самообслуживания, опрятности, обеднением речи, энурезом, энкопрезом), кататоническими расстройствами (эхолалией, эхопраксией, импульсивностью, негативизмом и т. п.), а также отчетливыми признаками интоксикации. В основном встречается у детей дошкольного возраста в структуре манифестного шизофренического шуба, отличается затяжным характером и, как правило, свидетельствует о тяжелом течении заболевания и глубоком постпроцессуальном личностном дефекте. У подростков М. с. редка и также имеет неблагоприятный прогноз. (Н. Иовчук)

МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ ИНТОКСИКАЦИИ СИНДРОМ (философической интоксикации синдром)

[Описанный в данной статье синдром кодируется в зависимости от того, к какой диагностической группе относится общая структура расстройств. Это может быть F20 “Шизофрения”, F21 “Шизотипическое расстройство” (куда, согласно адаптированному для применения в РФ варианту МКБ–10, относится психопатоподобная шизофрения под кодом F21.4) или F60 “Специфические расстройства личности” (см. прим. к статье Психопатии). (Г. Скобло)]

Состояния, которые наблюдаются в детском, подростковом и юношеском возрасте и характеризуются чрезмерной, оторванной от реальной действительности, абстрактной интеллектуальной деятельностью, доминирующей в психической жизни больного, для которого характерен односторонний интерес к познавательной деятельности. При этом болезненные переживания могут носить характер сверхценных идей, перерастающих в бредовые. Часто сопровождается навязчивым мудрствованием, резонерством, явлениями аутизма.

Несмотря на то, что М. и. с. наблюдается, главным образом, при шизофрении подростково-юношеского возраста и, реже, при шизоидной психопатии, он может иметь место и при ранней детской шизофрении. В этом случае данный синдром возникает в первом кризовом периоде (в 3–5 лет, а при задержанном развитии в 4–6 лет): пропадает свойственная детям живость, тускнеют эмоции, меняется манера поведения — дети становятся грубыми, утрачивают симпатию к родным, интерес к сверстникам; становление самосознания протекает искаженно. Но, главное, повышенный интерес к окружающему, свойственный этому периоду, приобретает патологический характер, что отражается в появлении вопросов “заумного”, отвлеченного характера, вопросов о “жизни, земле, мироздании” и т. п., хотя вопросы формулируются по-детски: “есть нет или нет нет?”, “что такое да?” и т. п. Поведение становится аутистическим, возникают “патологические хобби”. В мышлении обнаруживается тенденция к пустому рассуждательству, с паралогичностью, символикой. Побуждения к целенаправленной деятельности блекнут, пропадает интерес к познанию нового, свойственный в норме. Состояние сопровождается стертыми навязчивыми опасениями, ипохондрическими жалобами.

Ведущим симптомом М. и. с. у подростков, чаще возникающем при шизоидном или психастеническом акцентуированном (психопатическом) преморбиде, являются непрерывные размышления о философских и социальных проблемах: о смысле жизни и смерти, о предназначении человечества, о самосовершенствовании, о соотношении мозга и сознания и т. п. Путем раздумий и фантазий подросток “разрабатывает” свои собственные философские системы. Однако отличительным свойством такой деятельности является ее бесплодность: суждения весьма противоречивы, сумбурны, вычурны, примитивны, оторваны от реальной жизни и порой нелепы, чего сам подросток не замечает. В основе М. и. с. лежит именно болезненное мудрствование, тенденция к резонерству — в отличие от патологических увлечений активной деятельности здесь нет. Содержание продуцируемых идей часто нелепо и противоречит логике. Изложение идей обычно нечетко, расплывчато, даже сумбурно, в некоторых случаях клишировано. Единомышленников такие подростки обычно не ищут, но иногда распространяют нелепые воззвания. Социальная адаптация нередко нарушается: “запускается” учеба, падает работоспособность, растет отчуждение к близким. М. и. с. иногда дополняется обсессиями и фобиями, деперсонализацией, сопровождается нарастанием замкнутости и бездеятельности.

Как отдельный симптом метафизическая интоксикация в подростковом возрасте может входить в структуру различных психотических и непсихотических синдромов. В качестве синдрома ее следует оценивать, когда она является ведущим, а то и единственным проявлением, — при психопатоподобной вялотекущей и психопатоподобном дебюте прогредиентной шизофрении. Характерна “одержимость” в проявлениях М. и. с. у подростков. Сам феномен типичен для препубертатной и пубертатной шизофрении с вялым течением. Риск перехода М. и. с. в другие синдромы прогредиентной формы составляет около 20%. В 40% М. и. с. завершается практическим выздоровлением.

М. и. с. при юношеской шизофрении может рассматриваться как болезненное видоизменение пубертатных психических свойств. Применительно к юношескому периоду М. и. с. описывается в инициальной стадии юношеской неблагоприятно протекающей (“ядерной”) шизофрении, в дебюте малопрогредиентной юношеской шизофрении, при юношеской шизофрении с гебоидными расстройствами, на начальных этапах простой формы, а также шизофрении, “не приводящей к регрессу”. Заслуживают внимания специфические особенности, приобретаемые М. и. с. в рамках гебоидной шизофрении. В выборе тематики в подобных случаях отражаются типичные для гебоидофрении, доведенные до гротеска оппозиция, негативизм, протест против всего общепринятого с преувеличенным, часто карикатурным стремлением к духовному самоусовершенствованию и упорным тяготением к “высоким материям”. Претензии на оригинальность мировоззрения в этих случаях выражаются в отстаивании антигуманистической идеологии с деларированием “примата сильного”, “господства эгоизма” и т. п. Занятия таких больных обычно носят поверхностный характер, знания их разбросаны, не систематизированы. Согласование своих взглядов с окружающей действительностью отсутствует, грандиозность планов контрастирует с реальным положением в жизни. Подчеркивают тесную связь между типичной для гебоидных состояний при шизофрении юношеского возраста патологией влечений (бродяжничество, пьянство, сексуальная распущенность) и стремлением к претенциозной интеллектуальной деятельности, которая может иметь черты сверхценности.

Целесообразно учитывать возможность транзиторной метафизической интоксикации, которая возникает у подростков с акцентуациями или психопатиями шизоидного и психастенического круга. В последнем случае развиваемые идеи никогда не выглядят нелепыми; в их основе лежит какое-то рациональное зерно. Иногда суждения отличаются однобокостью, преувеличениями, неспособностью трезво отнестись к своим ошибкам, негибкостью, “отсутствием гостеприимства к чужим мыслям”, тем не менее, чутко улавливаются животрепещущие общечеловеческие проблемы, недостатки в жизни общества, пробелы и недостатки в распространенных доктринах и предлагаются меры для их устранения. Изложение идей довольно четкое, толковое, иногда даже яркое и увлекательное. Такие подростки ищут единомышленников, особенно среди сверстников, с ними эмоционально обсуждают волнующую проблему. Другие симптомы психических нарушений обычно отсутствуют, кроме проявлений личностной девиантности. Социальная адаптация, как правило, сохранена; а если нарушена, то вследствие других психопатических особенностей. (В. Гурьева)