Тема 9. Философия нового времени

СПИНОЗА

...После того, как мы выше доказали, что Бог существует, следует: теперь показать, что Он такое. Он, говорим мы, есть существо, о котором утверждается, что оно есть всё или имеет бесконечные атрибуты, из которых каждый в своем роде бесконечно совершенен. Чтобы ясно выразить наше мнение об этом, мы примем как предпосылки следующие четыре положения.

1. Нет ограниченной субстанции, всякая субстанция в своем роде должна быть бесконечно совершенна, именно потому, что в бесконечном разуме Бога ни одна субстанция не может быть совер­шеннее, чем она имеется уже в природе.

2. Нет двух равных субстанций.

3. Одна субстанция не может произвести другой.

4. В бесконечном разуме Бога нет субстанции, которая не существовала бы в природе формально...

Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье // Избранные произведения: в 2-х т. Т. 1. М., 195 7. С. 82, 83.

...Природа, которая не происходит ни от какой причины и о которой мы знаем, что она существует, необходимо должна быть совершен­ным существом, которому присуще существование...

Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье // Избранные произведения: в 2-х т. Т. 1. М., 1957. С. 87.

...Время, мера и число суть не что иное как модусы мышления (cogitanoli), или, лучше сказать, воображения (imaginandi). Поэтому не удивительно, что все пытавшиеся понять ход природы (progressus natarae) при помощи такого рода понятий (да к тому же плохих по­нятий) до того запутывались, что в конце концов не могли никак вы­путаться без того, чтобы не разломать всего и не прибегнуть к аб­сурдным и абсурднейшим допущениям. Ибо так как существует много такого, что никоим образом не может быть постигнуто вооб­ражением, но постигается одним только разумом (интеллектом) (каковы субстанции, вечность и др.), то если кто-то пытается трак­товать такого рода предметы с помощью упомянутых выше поня­тий, которые являются только вспомогательными средствами воображения, то он достигает ничуть не большего, чем если бы он старался о том, чтобы сумасбродствовать своим воображением. Даже модусы субстанции никогда не будут правильно поняты, если мы будем смешивать их с подобного рода рассудочными понятиями (сущностями – entria rationis) или вспомогательными средствами воображения. Ибо этим мы отделили бы их от субстанции и от того способа, каким они проистекают из вечности, а без этого они не могут быть правильно поняты.

Спиноза В. Письма некоторых ученых мужей к Б. Спинозе и его ответы, проливающие немало света на другие его сочинения // Избранные произведения: в 2-х т. Т. 1. М., 1957. С. 426.

...Прежде всего скажу несколько слов о следующих четырех поняти­ях: о субстанции, модусе, вечности и длительности. Относительно субстанции я должен заметить следующее: во-первых, что сущест­вование принадлежит к самой ее сущности, то есть, что из одной только ее сущности и определения следует, что она существует. Ес­ли мне не изменяет память, я уже доказывал Вам это устно, без по­мощи других положений. Во-вторых, как это следует из предыдущего, не может быть нескольких субстанций одной и той же приро­ды, но лишь одна. В-третьих, наконец, всякая субстанция не может мыслиться иначе, чем бесконечною. Состояния же субстанции я на­зываю модусами, определение которых, поскольку оно не есть само определение субстанции, не может заключать в себе существования. Поэтому хотя они и существуют, но мы можем мыслить их и несуществующими, откуда, далее следует, что если мы примем в сооб­ражение только сущность модусов, а не порядок всей природы в це­пом, то из того, что они сейчас существуют, мы не можем заключить о том, будут ли они существовать или несуществовать в будущем и существовали они или нет в прошедшем. Из всего этого явствует, что существование субстанции мыслится нами как нечто принципиально иное, чем существование модусов. Отсюда происходит различие между вечностью и длительностью...

Спиноза Б. Письма // Избранные произведения: в 2-х т. Т.2. М., 1957. С. 424.

...Существует много такого, что никоим образом не может быть постигнуто воображением, но постигается одним только разумом (интеллектом) (каковы субстанции, вечность и др.)...

Спиноза Б. Письма // Избранные произведения: в 2-х т. Т.2. М., 1957. С. 426.

ДЕКАРТ

Будучи моложе, я изучал немного из области философии – логи­ку, а из математических – геометрический анализ и алгебру–эти три искусства, или науки, которые, казалось бы, должны дать кое-что для осуществления моего намерения. Но, изучая их, я заметил, что в логике ее силлогизмы и большая часть других ее наставлений
скорее помогают объяснять другим то, что нам известно, или даже,
как в искусстве Луллия, бестолково рассуждать о том, чего не знаешь, вместо того, чтобы изучать это. И хотя логика действительно содержит много очень правильных и хороших предписаний, к ним, однако, примешано столько других – либо вредных, либо не нуж­ных, – что отделить их почти так же трудно, как разглядеть Диану или Минерву в необделанной глыбе мрамора... Подобно тому, как обилие законов часто служит оправданием для пороков – почему государственный порядок гораздо лучше, когда законов немного, но они строго соблюдаются, – и как вместо большого количества правил, образующих логику, я счел достаточным твердое и непоколебимое соблюдение четырех следующих.

Первое – никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, иначе говоря, тщательно и гать опрометчивости и предвзятости и включать в свои суждение только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению.

Второе – делить каждое из исследуемых мною затруднений на столько частей, сколько это возможно и нужно для лучшего их преодоления.

Третье – придерживаться определенного порядка мышле­ния, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко по­знаваемых и восходя постепенно к познанию наиболее сложного, предполагая порядок даже и там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи.

И последнее – составлять всегда перечни столь полные и об­зоры столь общие, чтобы была уверенность в отсутствии упущений.

Длинные цепи доводов, совершенно простых и доступных, коими имеют обыкновение пользоваться геометры в своих труд­нейших доказательствах, натолкнули меня на мысль, что все до­ступное человеческому познанию однако вытекает одно из другого. Остерегаясь, таким образом, принимать за истинное то, что тако­вым не является, и всегда соблюдая должный порядок в выводах, можно убедиться, что нет ничего ни столь далекого, чего нельзя бы­ло бы достичь, ни столь сокровенного, чего нельзя было бы открыть. Мне не стоило большого труда отыскание того, с чего следует начи­нать, так как я уже знал, что начинать надо с самого простого и до­ступного пониманию; учитывая, что среди всех, кто ранее исследо­вал истину в науках, только математики смогли найти некоторые доказательства, то есть представить доводы несомненные и оче­видные, я уже не сомневался, что начинать надо именно с тех, кото­рые исследовали они.

Декарт Р. Рассуждения о методе для хорошего направления разума и отыскания истины в науках // Сочинения: в 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 259–261.

ДЖ. ЛОКК

I. Указать путь, каким мы приходим ко всякому знанию, доста­точно для доказательства того, что оно неврожденно. Некоторые считают установленным взгляд, будто в разуме есть некие врож­денные принципы, некие первичные понятия... так сказать запе­чатленные в сознании знаки, которые душа получает при самом начале своего бытия и приносит с собою в мир. Чтобы убедить не­предубежденных читателей в ложности этого предположения, до­статочно лишь показать, как люди исключительно при помощи своих природных способностей, без всякого содействия со стороны и рожденных впечатлений, могут достигнуть всего своего знания и прийти к достоверности без таких первоначальных понятий или принципов...

2. Общее согласие как главный довод. Ничто не пользуется таким общим признанием, как то, что есть некоторые принципы, как умозрительные, так и практические (ибо речь ведут и о тех, и о других), с которыми согласны все люди. Отсюда защитники приве­денного взгляда заключают, что эти принципы необходимо долж­ны быть постоянными отпечатками, которые души людей получа­ют при начале своего бытия и приносят с собой в мир столь же необ­ходимо и реально, как и все другие присущие им способности.

3. Общее согласие вовсе не доказывает врожденности. Довод со ссылкой на всеобщее согласие заключает в себе тот изъян, что, будь даже в самом деле верно, что существует несколько при­знаваемых всем человечеством истин, он все-таки не доказывал бы врожденности этих истин, если бы удалось показать, что имеется другой путь, каким люди приходят ко всеобщему согласию относи­тельно вещей, о которых они сходятся во взглядах, а я предпола­гаю, что это показать возможно...