Вне общинного сознания

Насколько частой должна быть исповедь, должна ли она быть связана с причастием, что такое сегодня общинная жизнь?

Повышенный интерес к теме частоты исповеди, регулярности приобщения Святых Христовых Таин является хорошим индикатором оживления духовной жизни и важным показателем качества христианской жизни православных.

Однако надо понимать, что проблемы лежат гораздо глубже вопросов собственно канонического и уставного характера. Сложившаяся на сегодняшний день практика, когда исповедь является абсолютным условием для допуска к причастию, и право определять, достоин ли человек принять Христовы Тайны или же не достоин, целиком и полностью возлагается на священника, является исключительной особенностью Русской Православной Церкви. Практика эта сложилась в конкретных исторических условиях, поэтому нет смысла её механически упразднять: это приведёт только к ухудшению общей духовной картины, а не к ее улучшению.

Прежде всего, необходимо разобраться с основными предпосылками.

Вне общинного сознания

Первое и основное, на мой взгляд, — это отсутствие общинного сознания на приходах. Человек приходит в храм прежде всего для удовлетворения своих личных религиозных потребностей. Они могут быть более высокого качества: потребность личного общения со Христом, прощение грехов. Могут быть и более простого, примитивного уровня, как решение тех или иных жизненных задач: житейский успех, счастье, избавление от болезней, скорбей и так далее.

Но практически никогда мы не встретимся с ситуацией, когда человек приходит в храм, чтобы почувствовать себя частью христианской общины. Увы, но сегодня желание стать частью христианской целостности, единства во Христе, практически не встречается как мотив прихода в храм. В то же самое время все мы знаем, что апостол Павел в своих посланиях пишет, что когда люди собираются в Церковь, тем самым они «собирают» Тело Христово. Едва ли кто-то лучше С.И. Фуделя определил Церковь как «прекращение одиночества». А у нас происходит не прекращение, а замена житейского одиночества на духовное.

«…все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:22,23)

«Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12:4,5).

«Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом» (1Кор. 12:13).

То есть, не верующие приходят в Церковь, чтобы что-то оттуда взять и унести. Они приносят сами себя, точнее — самое лучшее, что в них самих есть — для того чтобы собою образовать тело Христово, и этим телом Христовым решить, в том числе, задачи самой Церкви. Я думаю, что это и есть то самое, кардинальное отличие современных христиан, на котором и вырастает ныне существующее отношение и к частоте приобщения Святых Христовых Таин, и понимание исповеди, и все остальное.

Как только мы видим настоящий пример общинной христианской жизни, то и тема вертикали духовной власти приобретает совершенно другое измерение. Тогда священник, как глава общины, вместо «вершителя чужих судеб» становится, прежде всего, образом Христа, живым примером, за которым следуют его прихожане — а не «священной коровой», которой должно оказывать почести только потому, что она — священна.

В целом, ситуация оказывается, мягко говоря, абсурдной. Священник исповедуется не перед каждой службой, а тогда, когда он чувствует, что у него вызрело покаяние, когда он совершил грехи, которые препятствуют ему приступать к таинствам. При этом он причащается на каждой службе, соблюдает евхаристический пост совсем не в той мере, как это требует от прихожан. И если эту ситуацию можно понять, когда большая часть прихода состоит из полуцерковных «захожан», то в случае, когда приход состоялся, и в целом все живут общим укладом христианской жизни — такое явное разделение между практикой подготовки к участию в таинствах совсем становится непонятным. Разве не становится священник соблазном для прихожан, когда возлагает на их плечи то, что не только сам не несет, но даже и не собирается носить?

Священник не может иметь какие-то особые духовные преференции, которые позволяли бы ему реже исповедоваться или чаще причащаться, и не связывать одно с другим. Разве не умаляется тем самым христианский дух в церковной общине? Не Господь ли сказал: «кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9:35)?

Date: 2015-05-22; view: 312; Нарушение авторских прав