Слово в день тезоименитства благочестивейшей

государыни императрицы марии александровны Говорено в Чудове монастыре 22 июля 1856 года

Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки, за царя и за всех, иже во власти суть, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте.

(1 Тим. 2:1—2)

Если обратим внимание на то, в какое время написал святой апостол Павел сие наставление епископу Тимофею, то можем усмотреть всеобъемлющее пространство любви христианской, открыть глубокую Богодухновенную прозорливость апостола и глубоко почувствовать силу нашей обязанности молиться за царя.

Святой Павел написал наставление о молитве за царя и за сущих во власти тогда, как во всем мире не было ни одного царя христианского, когда цари и власти были иудейские, не верующие во Христа, и языческие, погруженные в заблуждения и пороки идолопоклонства, которые, приходя в соприкосновение с христианством, большей частью являлись врагами его и гонителями, с намерением совершенно истребить оное. Разум естественный, конечно, сказал бы: это несообразность — молиться за людей, которые хотят вас истребить. Но любовь хрис тианская говорит: молитесь и за сих; желайте и просите им всякого блага, может быть, в благодеяниях познают они Благодетеля Бога, познав, уверуют в Него; уверовав, умиротворятся в отношении к другим верующим в Него; если же и не так, по заповеди возлюбленного Спасителя, молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы (Мф. 5:44). Так, действительно, первомученик Стефан за членов синедриона, определивших побить его камнями, умирая, молился: Господи, не постави им греха сего (Деян. 7:60).

При воззрении на чуждые христианства и даже враждеб ные ему расположения современных апостолу земных властей его наставление представляет вид необычайности еще в том, что он заповедует творить за них не только молитвы, но и благодарения. Неужели враги и враждебные действия, гонители и гонения могут быть предметом благодарности? Сие недоумение будет устранено, если примем в рассуждение, что святой Павел есть не просто наставник, но наставник Богодухновенный. Христос Спаситель и всем христианам, для важных случаев, когда им нужно с особенной верностью и твердостью изречь или засвидетельствовать истину Христову, дал сие обетование: Не вы будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10:20). Без сомнения, в преимущественной силе и полноте дан сей дар апостолу, провозвестнику Христова учения для Вселенской церкви. Итак, святой Павел хочет написать наставление церкви Ефесской. Дух Святой в то же время благоизволяет написать чрез него наставление церкви Вселенской. Павел смотрит на церковь Ефесскую как она есть. Дух Божий в нем в то же время смотрит на церковь Вселенскую, как она есть и будет. Павел видит современный мрак царств языческих, Дух Божий в нем провидит и более или менее показует ему будущий свет царств христианских. Взор Богодухновенного, проницающий будущие века, встречает Константина, умиротворяющего Церковь и освящающего верою царство, Феодосия, Юстиниана, защищающих Церковь от наглости ересей, — конечно, видит далее и Владимира, и Александра Невского, и многих распространителей веры, защитников Церкви, охранителей православия. После сего не удивительно, что святой Павел пишет: молю творити не только молитвы, но и благодарения за царя и за всех, иже во власти суть, потому что будут цари и власти не только такие, за которых надобно молиться со скорбью или с утешением, но и такие, за которых, как за драгоценный дар Божий, должно благодарить Бога с радостью.

Глубокое смирение и вместе сильное желание святого Павла сделать действительным преподаваемое наставление открывается в том, что он не излагает истину равнодушно и не повелевает властью апостольской, но просит и умоляет, чтобы приносимы были молитвы за царя. Молю, — говорит, — творити молитвы за царя. И можем ли мы не чувствовать глубоко и сильно сей обязанности, столь убедительно нам внушаемой? Как ни отдалены мы от святого Павла временем, но мне кажется, что звук его апостольского вещания громче и сладостнее отдается в наших сердцах, нежели в близких к нему христианах Ефесской и других Церквей. Со страхом, сквозь слезы должны были они молиться за царей, чуждых христианства и угрожающих ему. Нашим отцам и нам предлежало и предлежит молиться за царей благочестивейших, распространителей веры, защитников Церкви, охранителей Православия — молиться с миром, с радостью, с благодарностью. Подкрепляя свое учение о молитве за царя, святой апостол указывает на ожидаемый от нее плод: да тихое и безмолвное житие поживем, во всяком благочестии и чистоте. Итак, он полагает, что от царя, по молитве Церкви, и царства, Богом просвещаемого и укрепляемого, весьма много зависит тихое и безмолвное житие, то есть жизнь спокойная и безопасная, и не только тихое и безмолвное житие, но и житие во всяком благочестии и чистоте.

Чтобы уяснить сию истину, не вдадимся в область умозрения и состязаний, в которой некоторые люди, не знаю, более ли других обладающие мудростью, но, конечно, более других доверяющие своей мудрости, работают над изобретением и постановлением лучших, по их мнению, начал для образования и преобразования человеческих обществ. Уже более полувека образованнейшая часть рода человеческого, по местам, по временам, видит их преобразовательные усилия в самом действии, но еще нигде, никогда не создали они тихаго и безмолвнаго жития. Они умеют потрясать древние здания государств, но не умеют создать ничего твердого. Внезапно по их чертежам строятся новые правительства и так же внезапно рушатся. Они тяготятся отеческой и разумной властью царя и вводят слепую и жестокую власть народной толпы и бесконечные распри ис-

кателей власти. Они прельщают людей, уверяя, будто ведут их к свободе, а на самом деле ведут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом низвергнуть в угнетение.

Надежнее самодельных умствований можно учиться царственной истине из истории народов и царств, и особенно из истории, преимущественно достоверной, как писанной не страстями человеческими, а пророками Божиими, — из истории древле избранного народа Божия. Она показывает, что лучшее и полезнейшее для человеческих обществ обыкновенно делают не люди, а человек, не многие, а один.

Какое правительство дало народу еврейскому государственное образование и законы? Один человек, Моисей, который не был князем или царем, потому что царем народа Божия был Сам Бог.

Какое правительство распоряжалось завоеванием обетованной земли и распределением на ней племен народа еврейского? Один Иисус Навин.

В следовавшие потом времена судей неоднократно один судия спасал от врагов и зол целый народ. Но как такие явления были нечасты, то, по пресечении единоначалия, народ приходил в расстройство. Благочестие оскудевало, распространялись идолопоклонство и повреждение нравов, затем следовали бедствия и порабощение иноплеменниками. Священный дееписатель, написав, как в доме Михи из украденного сыном у матери серебра слит идол и потом воинами колена данова похищен, и домашнее идолопоклонство превращено во всенародное, как от необычайного разврата жителей Гаваона произошла междоусобная война, от которой едва не в конец истреблено колено вениаминово, и, предвидя вопрос, как могли произойти такие нелепости в народе Божием, дает на сие следующий ответ: в тыя дни не бяше царя во Израили; муж еже угодно пред очима его, творяше (Суд. 21:25).

Вновь явился один, полномочный силой молитвы и дара пророческого, Самуил, и народ еврейский огражден от врагов, беспорядки прекращены, благочестие восторжествовало над идолопоклонством.

После того как Бог для непрерывного единоначалия в на роде своем благословил быть царю, цари Давид, Иосафат, Езекия, Иосия представляют собой образцы того, как сильно может и должен царь споспешествовать своему народу к провождению тихаго и безмолвнаго жития во всяком благочестии и чистоте.

Скажут ли, что были не такие цари и не такие последствия их владычества? Это правда, но это было, особенно в царстве израильском, потому, что и цари, и народы не молились истинному Богу, а идолам, и от худой молитвы не было доброго плода.

Из истории царств христианских ограничусь одним примером для показания, как действительно может благочестивый царь споспешествовать распространению и утверждению истинного благочестия в своем народе. Было время, когда в Константинополе арианство усилилось так, что святой Григорий Богослов, призванный православными для поддержания Православия, не нашел церкви для своего священнослужения и проповедания и принужден был устроить для сего церковь в доме. Но, по молитвам Православной церкви, по устроению Провидения Божия, явился благочестивый император Феодосий и решился оказать Православию защиту и покровительство. Святой Григорий сам повествует о себе, что «шел среди войска и императора», чтобы вступить в соборный храм столицы, так нужна была предосторожность против многочисленных беспокойных ариан. С сего времени проповедь Православия свободнее стала оглашать константинопольский народ. Вскоре при покровительстве благочестивого императора составился православный собор, и столица империи, которую покушались сделать столицей ереси, вновь явилась столицей Православия.

Довольно. Извлеченные теперь из апостольского слова мысли о молитве и благодарении Богу за благочестивого царя, как за вожделенный дар Божий народу и Церкви, найдут себе дополнение в ваших, братия, собственных мыслях и чувствах, в том, что вы видите и что делаете.

Не видим ли отеческого попечения благочестивейшего государя нашего о доставлении нам тихаго и безмолвнаго жития в том, что он воздвигнутую против нас жестокую войну, поскольку возможно было, ускорил прекратить и даровать нам мир, удовлетворясь от враждовавших благоприятными обещаниями и не ища отмщения за нанесенную брань!

Не видим ли высокого примера благочестия его в том, что он своей царской власти, уже освященной законом престолонаследия, желает еще доставить высшее освящение чрез восприятие царского венца с соборной молитвой церкви и с благословением Божиим и чрез священное помазание?

Умножим, верные чада России, умножим сердечные моления наши о благочестивейшем Государе нашем Императоре Александре Николаевиче, да Царь царствующих Сам невидимо «положит на главе его венец от камене честна, и венчает его милостию и щедротами; да помажет его елеем святым», елеем благодати, духом премудрости и силы, да «благословит его благословением благостынным», и с ним да благословит и соучастницу славы его, ныне тезоименитую благочестивейшую Государыню Императрицу Марию Александровну, к полной радости нашей, к совершенному благоденствию Отечества. Аминь.