Беседа о соблазнах

Говорена 5 июля 1840 года

Не ктому убо друг друга осуждаем: но сие паче судите, еже не полагати претыкания брату или соблазна.

(Рим. 14:13)

В житии Богоносного отца нашего Сергия находим, что Он во время своего игуменства, услышав однажды исшедшее из уст брата его Стефана слово любоначалия: Кто есть игумен на мести сем? Не аз ли прежде седох на месте сем? — немедленно вышел из обители, чтобы поселиться на другом удаленном и сокровенном месте. Очевидны в сем поступке терпение, кротость и смирение святого. Но вот что недоуменно: почему не вразумил он брата по долгу игумена? Как за одного человека оставил всю братию и служение, в которое поставлен священною властию? — Есть особенные пути святых, пред которыми все должны благоговеть, поелику они особенною благодатию Божиею управлены и оправданы в своих последствиях, но которым не всякий имеет право последовать, потому что было бы дерзновенно, если бы каждый стал приписывать себе ту же благодать. Таков случай, теперь рассматриваемый.

Если у отца сын или у начальника подчиненный бесчинствует, берегитесь молчать и оставлять его без обличения и исправления. Вспомните грозное прещение и наказание, которым за небрежение сего рода Бог поразил несчастного Илия: отомщу Аз на доме его до века в неправдах сынов его, о нихже ведяше, яко злословиста Бога сынове его, и не наказа их (1 Цар. 3:13). Если от какого-нибудь искушения или неудовольствия приходит тебе желание бежать от места, на котором ты поставлен законною властию, остерегись: может случиться, что вину своеволия понесешь, от зла путем своего произвола не избегнешь и преследуемого тобою спокойствия не уловишь.

Но если святой Сергий в известном случае не по сим обыкновенным правилам действовал, то по каким же? Ибо святому по святым правилам действовать надлежит. Мы уразумеем дело его, если приложим к его поступку правило апостола: сие паче судите, еже не полагати претыкания брату или соблазна. Видел прозорливый Сергий, что неудобно было прямо обличить любоначальствующего, потому что в сем случае обличение казалось бы препирательством за начальство, и вид личной распри между игуменом и старшим по нем, и притом между родными братиями по плоти, был бы не без претыкания и для прочих братий обители.

В сих трудных обстоятельствах премудрый старец нашел средство не только не положить претыкания со своей стороны, но и положенный другим соблазн уничтожить. Он никому не сказал о поступке брата и своим удалением от начальствования подал и сильнейшее врачевство против страсти любоначалия. Бог же, оправдывая путь угодника своего, чрез его добровольное изгнанничество паче прежнего утвердил в любви к нему братию его первоначальной обители и возвратил его к ней властию святителя Алексия.

Вот примечательное указание на важность апостольского правила: еже не полагати претыкания брату или соблазна. Святой пример да возбудит нас к деятельному наблюдению оного в нашей жизни.

Но что такое претыкание? Что такое соблазн? — Если ты идешь и об камень, лежащий на дороге, внезапно ударяешься ногою, от чего происходит замешательство движений и опасность падения, в таком случае камень есть для тебя претыкание. Сей чувственный образ переносит апостол к душе, ибо он заботится, конечно, не о претыкании на дороге, но о претыкании к жизни нравственной и духовной. Притом он различает от претыкания соблазн, без сомнения, как нечто более тяжкое, как причину не только преткновения, но и падения. Претыкаемся — в мыслях; падаем — в делах. Претыкаемся — сомнениями, ложными мнениями, смущением помыслов и расстройством чувствований душевных; падаем — во грех, в преступление. Если мы пред ближним нашим говорим такие слова или делаем такие дела, которые произведут в нем худые помыслы и расстройство душевное, то мы полагаем ему претыкание; если нашими словами или действиями даем ему повод, побуждение, поощрение ко греху, то полагаем ему соблазн. Итак, притчею изображенное увещание апостольское: еже не полагати претыкания брату или соблазна, — означает то, что мы должны тщательно наблюдать, чтобы ни словами, ни делом не подать ближнему повода, побуждения, поощрения к худым помыслам, к душевным возмущениям и движениям страстей и, наконец, к самым делам греховным.

Для точности учения различим еще виды соблазна по его предметам. Предметом соблазна могут быть дела не только греховные, но и позволительные, и даже святые.

Неужели, скажете, и святые дела могут быть предметом соблазна? Могут, без сомнения, поелику о сем свидетельствует непогрешительное Слово Божие. Что может быть святее, как проповедовать людям спасительное учение о Христе Распятом? Но сие было предметом соблазна, как сказует апостол: мы проповедуем Христа распята, Иудеем соблазн (1 Кор. 1:23). Это соблазн не от проповедующих, которых дело было чисто и свято, а от самих соблазняющихся, которые из спасительного для верующих учения о кресте мудрованием плотским, гордостию и неверием извлекали для себя вещество соблазна, подобно как паук извлекает яд из цветка, дающего пчеле мед. Из сего примера нетрудно вывести правило, как должно поступать в отношении к соблазну сего рода. Если бы апостолы, убоясь соблазна иудеям, не стали проповедовать Христа распята, то мир не услышал бы спасительного учения и не спасся бы. Итак, очевидно, что им должно было творить дело, приносящее спасение миру, и не изменять своего действования для людей, которые сами себя соблазняют и сами себя погубляют. Соблазн креста не совсем кончился, братия; случается и ныне, что чада мира и плоти возмущаются при виде сильного и решительного стремления к делам духа и к мудрованию Христову, крестному. Не сюда относится апостольское предостережение против соблазна. Да делаем свободно дела святыни и спасения. Плоть да не будет судиею духа. Мир да не предписывает законов делу Божию.

Что дело позволительное может быть предметом соблазна, сие можно усмотреть из следующих изречений святого апостола Павла: Брашно нас не поставляет пред Богом; ниже бо аще ямы, избыточествуем, ниже аще не ямы, лишаемся (1 Кор. 8:8). Нет нужды входить в разбирательство, к какому случаю и к какому употреблению пищи относится сие изречение: то ясно, что апостол говорит здесь об употреблении пищи как деле, не заключающем в себе ни особенного достоинства, ни особенной виновности пред Богом, следственно, говорит о деле позволительном. И о сем самом деле он говорит далее: аще брашно соблазняет брата моего: не имам мяса ясти во веки, да не соблазню брата моего (1 Кор. 8:13). В сих словах вместе с указанием на соблазн от дела позволительного: аще брашно соблазняет брата моего — находим и особенное правило предосторожности против сего рода соблазна: не имам мяса ясти во веки, да не соблазню брата моего. Удивительное соединение силы увещания с кротостию совета! Как строг святой Павел к самому себе, когда дело невинное запрещает себе навеки, чтобы не соблазнить брата однажды; и как сильно сею строгостию к себе побуждает и других к предосторожности против соблазна! С тем вместе как он снисходителен к поучаемым, когда не заповедует им не ясти мяса во веки, да не соблазнят брата, но строгость запрещения обращает на себя, а другим предоставляет последовать его примеру, сколько могут.

Что дела греховные бывают предметом соблазна, сие не требует ни доказательства, ни объяснения. Только для нашей невнимательности, может быть, не излишне заметить, сколь обыкновенно грех сопровождается соблазном и чрез соблазн размножается; как длинна бывает цепь, как обширен круг соблазнов, которые влечет за собою и распространяет от себя один грех. В книге Судей израилевых повествуется, что некто Миха изваял кумир для себя и для своего дома, потом нанял левита, чтобы приносить ему жертвы; от левита выведали о сем домашнем кумире воины племени Данова и похитили оный; и таким образом идолослужение одного человека из одного дома сделалось грехом города и племени. Таков обыкновенно ход греха путем соблазна. Лукавый помысл изваяет невидимый кумир греха; нечистое желание вносит его в душу; греховное дело выставляет его и делает видимым; тщетно скрываемая тайна греха похищается и разносится; соблазн родится, и грех размножается; поползновенные увлекаются худым примером; другие впадают в грех злоречия и осуждения ближнего. Что сказать о грехах, которые или по свойству своему неудобоскрываемы, или по дерзости открыто делаются, или от положения согрешающих между людьми получают особенную силу распространять соблазн? Какой обильный сев, какая необъятная жатва плевел!

Как печально и вместе как грозно говорил о соблазнах Господь наш! Горе миру от соблазн! — Горе человеку тому, имже соблазн приходит! (Мф. 18:7). — Уне ему было бы, аще жернов осельский облежал бы о выи его, и ввержен в море; неже да соблазнит от малых сих единаго (Лк. 17:2). — О, милосердый Господи! О грехах и грешниках глаголеши с толиким покоем, с толикою кротостию: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9:13), — а о соблазнах и соблазняющих так плачевно и так грозно!.. Разумех, Господи, яко правда судьбы твоя (Пс. 118:75); воистину плачевен грех и страшен, но соблазн более. Грех мой при помощи благодати Твоея могу я прекратить и покаянием очистить, но соблазна, если он виною моею подан и перешел к другим, уже не властен я ни прекратить, ни очистить.

Да страшимся, братия, соблазна, и осторожность против соблазна да содействует нам в осторожности против греха, хотя, впрочем, греха убрать должно не по одному опасению соблазна, но по внутреннему отвращению от зла и по любви к Богу, как исповедал о себе псалмопевец: не правду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих (Пс. 118:163).

Да страшимся же как подавать соблазн, так и принимать поданный, ибо грех по случаю поданного соблазна есть тем не менее грех и может породить новый соблазн. Не продолжай рода порождений ехидниных, но спеши сокрушить главу змия — греховный помысл победоносною силою Агнца непорочна и пречиста Христа. Аминь.