Отбытие

Лесная река осталась позади, лодка нырнула в непроглядную черноту пещеры. Рокот лодочного мотора отражался от стен пещеры гулким эхом. Торн уверенно правил лодкой, ведя ее по быстрому, бурному потоку. Слева грохотал водопад – сверкающая стена падающих с высоты водных струй. И вот наконец лодка выскользнула на свет, оставив позади отвесные скалы прибрежных утесов и пенистую линию прибоя. Впереди раскинулся открытый океан. Келли радостно вскрикнула и обняла Арби. Мальчик поморщился от боли, но тоже улыбнулся.

Левайн обернулся и посмотрел на остров.

– Должен признаться, мне не верилось, что мы сможем это сделать, – сказал он. – Я рассчитывал, что мы воспользуемся работающими видеокамерами и компьютерной сетью и будем продолжать собирать сведения, пока наконец не раскроем тайну вымирания видов.

Сара Хардинг посмотрела на него и сказала:

– Может, мы бы ее и раскрыли. А может, и нет.

– Почему нет? Ведь это же настоящий Затерянный мир!

Сара уставилась на него, словно не веря своим глазам.

– Да ничего подобного! – сказала она. – Здесь слишком много хищников, помните?

– Да, мы выяснили это, но ведь мы не знаем...

– Ричард, мы с Яном проверили записи в лаборатории. Давным-давно, много лет назад, они совершили на этом острове одну большую ошибку. Еще тогда, когда лаборатория производила динозавров.

– И что же это за ошибка?

– Когда у них появились первые детеныши динозавров, они не знали, чем их кормить. Какое-то время они давали малышам козье молоко, и это было правильно. Козье молоко практически никогда не вызывает аллергических реакций. Но когда плотоядные динозавры подросли, им стали скармливать специальный экстракт белков животного происхождения. А этот экстракт делали из бараньего мяса.

Левайн спросил:

– Ну и что тут такого? Что не так?

– В зоопарках животных никогда не кормят бараниной, – сказала Сара. – Из-за слишком высокого риска заражения животных какой-нибудь инфекцией.

– Инфекцией... – тихо повторил Левайн. – А какой инфекцией?

– Прионами, – подал голос Малкольм с противоположного конца лодки.

Левайн непонимающе посмотрел на Малкольма, потом на Сару.

Сара начала объяснять:

– Прионы – это самые примитивные из известных науке болезнетворных агентов. Они устроены даже примитивнее, чем вирусы. В сущности, это всего лишь обрывки белковой цепочки. Они настолько примитивны, что не способны даже самостоятельно внедряться в организм и передаются от носителя к носителю только пассивным путем. А попав внутрь организма животных, они вызывают различные болезни – почесуху у овец, буйство у коров, а у человека – «куру», специфическое инфекционное заболевание головного мозга. А у динозавров, после того как им скормили протеиновый экстракт из зараженной баранины, развилась прион зависимая болезнь под названием Ди-Экс. Лаборатория несколько лет пыталась найти способ избавиться от этого заболевания.

– То есть, вы хотите сказать, в конце концов это им так и не удалось?

– Какое-то время казалось, что все получилось, болезнь побеждена, динозавры начали процветать. Но потом случилось что-то непредвиденное. Болезнь начала быстро прогрессировать и распространяться среди животных. Прионы выделяются с фекалиями, поэтому, возможно...

– Выделяются с фекалиями? – переспросил Левайн. – А компи пожирают испражнения других динозавров...

– Да, все компи на острове заражены этой болезнью. Компи питаются падалью, они заражают прионами трупы животных, а от них, через загрязненную пищу, инфекция распространяется и среди других стервятников. Со временем все велоцирапторы на острове заразились прионами. Рапторы нападают на здоровых животных, и не всегда успешно. Бывает, что жертва уходит живой, только израненной. А ведь достаточно одного укуса – и здоровое животное будет инфицировано. Вот так, от укуса к укусу, инфекция постепенно распространилась на всех животных, обитающих на острове. Вот почему они умирают в таком молодом возрасте. А при такой ранней смертности плотоядные динозавры получают больше пищи, чем в нормальной экосистеме. Именно поэтому популяция хищников на острове оказалась гораздо больше, чем вы рассчитывали...

Левайн заметно встревожился:

– Знаете, а ведь один компи меня укусил...

– Не стоит из-за этого так волноваться, – успокоила его Сара. – В худшем случае вы заработаете легкий энцефалит, но обычно все ограничивается обычной головной болью. Вам надо будет показаться доктору в Сан-Хосе.

Левайн вспотел от волнения. Он отер пот со лба и сказал:

– Вообще-то последнее время я не очень хорошо себя чувствую.

– Это продлится не больше недели, Ричард, – сказала Сара Хардинг. – Уверена, с вами все будет в порядке.

Левайн так расстроился, что у него даже плечи опустились.

– При таких обстоятельствах этот остров вряд ли поможет нам разобраться в загадке вымирания, – сказала Сара.

Ян Малкольм какое-то время смотрел назад, на темные прибрежные утесы, а потом заговорил:

– А ведь, возможно, именно так все и должно было случиться... Ведь вымирание всегда было связано с какой-нибудь великой загадкой. На нашей планете уже пять раз происходило грандиозное вымирание видов, и вовсе не из-за астероидных дождей. Все почему-то зацикливаются на катастрофе мелового периода, когда вымерло большинство видов динозавров, но ведь подобное повальное вымирание случалось и в юрском, и в триасовом периодах. Тогда вымерло огромное количество животных, но эти масштабы – ничто по сравнению с вымиранием в пермском периоде, когда погибло девяносто процентов всего живого на планете, и в море, и на суше. Никто не знает, что послужило причиной этих грандиозных биологических катастроф. Но меня гораздо больше беспокоит, не станем ли мы, люди, причиной нового всеобщего вымирания?

– Как это? – спросила Келли.

– Человек так много уничтожает, – сказал Малкольм, – что я иногда думаю, мы – чума, которая в конце концов начисто сотрет с лица Земли все живое. Мы, люди, так хорошо умеем разрушать, что иногда мне кажется, будто разрушение и есть наше основное предназначение. Возможно, через каждые несколько миллиардов лет на Земле появляется животное, которое уничтожает весь остальной мир, расчищая место действия для дальнейшего этапа эволюции.

Келли покачала головой, отвернулась от Малкольма, прошла в другой конец лодки и присела рядом с Торном.

– Зачем ты слушаешь всю эту ерунду? – сказал Торн. – Не стоит воспринимать это так серьезно. Ведь все это только теории. Люди просто не могут не придумывать всякие там теории, но ведь на самом деле все эти теории только выдумки, и не более того. И со временем они меняются. Когда Америку только открыли, люди верили, что существует штука под названием флогистон. Вот ты знаешь, что это такое? Нет? Ну, так это и неважно, потому что никакого флогистона на самом деле не существует. А еще люди верили, что поведение человека определяется четырьмя телесными жидкостями, или жизненными соками. И думали, что Земля существует всего несколько тысяч лет. А теперь мы верим, что Земле около четырех миллиардов лет, верим в фотоны и электроны, и считаем, что человеческое поведение определяется такими штуками, как эго и самосознание. Нам кажется, что такие верования более научны, а потому правильны.

– А разве нет?

Торн пожал плечами:

– Это ведь тоже всего лишь людские выдумки. Они нереальны. Вот ты когда-нибудь видела самосознание? Можешь принести мне такую штучку на тарелочке? А как насчет фотона? Можешь дать мне хоть один фотончик?

Келли покачала головой:

– Нет, но...

– И ничего удивительного, потому что ничего такого вообще не существует. И неважно, насколько серьезно люди верят в существование этих вещей, – продолжал Торн. – Пройдет еще тысяча-другая лет, и люди будут вспоминать о нас и смеяться. Они будут говорить друг другу: «Представляете, во что верили эти чудаки? Они верили, что есть какие-то протоны и электроны! Можете вообразить подобную глупость?» И они здорово над нами посмеются, потому что к тому времени люди сочинят себе другие выдумки, поновее и получше. – Торн покачал головой.

– Вот ты чувствуешь, как раскачивается лодка? Это – море. Оно настоящее. Чувствуешь запах соли в воздухе? Тепло солнечных лучей на коже? Все это тоже настоящее. Оно существует на самом деле. Видишь нас, всех вместе? Мы тоже существуем. Жизнь прекрасна. Это великий дар – жить, видеть солнце, дышать воздухом. И на самом деле в мире больше ничего другого не существует. А теперь посмотри на компас и скажи мне, в какой стороне юг. Я хочу попасть в Пуэрто-Кортес. Нам всем давно пора домой.

^[1] Теория сведения высшего к низшему, сложного – к простому

^[2] «Дикси», военная песня южан во время Гражданской войны в Америке. Популярна и сейчас. Начало песни:

I wish I was in the land of cotton;

Old times there and not forgotten:

Look away! Look away!

Look away! Dixie land... (англ.).