Глава 9. Спустя два часа я стучу в дверь дома Ло

Спустя два часа я стучу в дверь дома Ло. Полностью кирпичное имение размером с три моих дома, и каждая его деталь изготовлена по заказу Картье. Его дом отделён от остальной части Процесса воротами и большой замысловатой плетёной из металла оградой, начинающейся от ворот и окружающей всю постройку. Обычно гости должны представиться у ворот, и только затем один из сотрудников одобряет приём или отказывает в нём. Мы с Гретхен – исключение. Мы приходили сюда всё детство, поэтому Ло научил нас, как открывать ворота и проникать внутрь, не беспокоя персонал.

Конечно, мы привыкли звонить ему заранее, чтобы он знал, что мы придём. Но я не могу беспокоиться об этом прямо сейчас. Мне надо поговорить с ним, с кем-нибудь, и сейчас Джексон – не вариант. Кроме того, Ло – наш следующий президент. Он захочет знать, чем мы занимаемся. И тогда мне в голову приходит ужасная мысль: возможно, он уже знает.

Его дверной звонок оповестил о моём приходе уже трижды, но до сих пор никто не подошёл к двери, хотя его дом всегда полон персонала. Я стучу снова, и на этот раз громче. Я уже собираюсь развернуться, когда дверь распахивается.

— Что… Ари? – говорит Ло, гнев на его лице сменяется беспокойством. — Ты в порядке? Что ты здесь делаешь?

— Мне нужна твоя помощь, – выпаливаю я. — Они… – я смотрю на него беспомощно, сожалея, что не продумала всё до конца. Я хочу довериться Ло. Я знаю, что он бы выслушал, и совершенно уверена, что он бы никому не рассказал. Но, что, если бы он поступил иначе? Я жду слишком долго, тишина затруднительна и невыносима, в итоге я сменяю тему и произношу:

— Почему открыл дверь ты? Где остальные?

Он поднимает брови.

— Они все этажом ниже, готовятся к балу. Теперь твоя очередь. Для чего тебе нужна помощь? Это…? – он наклоняет голову, и у меня возникает ощущение, что он что-то знает, возможно, то же, что и я. Я не могу быть уверена.

Я делаю глубокий вдох и снова тяну. Что такого можно сказать, чтобы оно не звучало совершенно абсурдно? Я даже не знаю, сколько я могу сказать ему, чтобы это ещё и не касалось Джексона. Папа не раскроет свои теории и эксперименты президенту Картье, пока они не будут доработаны. Это я знаю.

— Ари? – произносит Лоуренс, вытягивая меня из размышлений.

Я решаю начать с правды.

— Сегодня у меня была жёсткая тренировка. Мне всего лишь надо было кого-нибудь увидеть. Прости, что пришла без предупреждения.

Он закрывает за собой дверь и ведёт меня к крыльцу.

— Не извиняйся. Но давай же, ты рассказала мне не всё. Ты выглядишь разбитой. Не существует такой тренировки, которая могла бы так тебя измотать, что произошло на самом деле?

Я пристально смотрю на него, и вся моя решительность исчезает. Он не готов к этому. Для Ло жизнь всё ещё находится в полном порядке. Я не хочу быть тем, кто разрушит это ощущение, по крайней мере, не сейчас.

Я улыбаюсь ему, надеясь поднять настроение.

— Это всё мой новый тренер Сибил. Она очень упорная. Думаю, я просто немного перенапряглась. Сейчас я в порядке.

Он изучает моё лицо, и я могу сказать, что он мне не верит.

— Что ж, позволь мне проводить тебя домой.

Солнце только начало прятаться за деревьями, смешивая оттенки оранжевого и жёлтого в серых небесах. Ло берёт меня за руку, когда мы проходим через ворота и выходим на главную аллею, ведущую к моему дому. Он безмолвен на протяжении всего пути, он словно наслаждается тишиной и спокойствием и не хочет усложнять всё разговорами. Мы достигаем моего дома, и я уже собираюсь повернуться, чтобы поблагодарить его, когда чувствую, как напрягается его рука.

— Ты в порядке? – спрашиваю я, но затем слышу за спиной голос, зовущий меня по имени, и тогда поворачиваюсь. В нескольких метрах от нас стоит Гретхен. На секунду она кажется потрясённой, её глаза мечутся между мной и Ло, но затем она расплывается в улыбке и указывает на мою входную дверь.

— Эй, я тебе писала, – выкрикивает она. — Твоё платье пришло! – она оттаскивает меня от Ло по направлению к двери.

— Увидимся завтра, – говорит мне Ло. — До скорого, Гретхен, – он не смотрит на неё, когда произносит это, и находится уже на полпути к эскалатору, прежде чем я могу спросить его, почему он ведёт себя так странно.

— Ладно, слушай, – произносит она. — Я знаю, у тебя завтра Оп-тестирование, но обещай мне, что ты примеришь его прямо сейчас и напишешь мне, что ты думаешь, – она хлопает в ладоши, словно это всё, что заботит её.

— Хорошо, – я забираю коробку и захожу внутрь, надеясь, что Гретхен не захочет зайти вместе со мной. Мне надо поразмышлять в одиночестве. Я вхожу в свою комнату, поворачиваюсь, и чуть было не кричу.

— Ну же, давай, примерь, – говорит Джексон, прислонившись спиной к стене возле моего окна, его руки скрещены. — Я не буду смотреть. Много.

На его лице расцветает усмешка, но быстро вянет, когда он переводит взгляд на мои глаза. При виде Джексона, я вспоминаю все детали занятия. Мне плохо. Я чувствую себя жалкой. Во мне бушует водоворот эмоций, и почему-то мне кажется, что этот мальчик – единственный, кто может меня понять.

Я позволяю себе встретиться с ним взглядом.

— Разве ты не должен быть хоть немного менее задиристым? Особенно после прошлой ночи? И ты можешь перестать вести себя, как самонадеянный мальчишка. Я знаю, что ты не такой.

Он пристально смотрит на меня в течение секунды.

— С ней я всё уладил. Или я должен сказать ей. И я не… Что случилось? – спрашивает он.

— Ей? Кому… Маккензи? – я должна была догадаться, что она подслушивает снаружи.

— Забудь о Кензи. Что случилось?

— Я узнала, что происходит в третьей лаборатории, – говорю я, ставя коробку с платьем на пол. Я вкратце рассказываю ему о второй половине своего дня, которая включала в себя пожилую женщину, которая, скорее всего, будет сниться мне в кошмарах ещё ни одну неделю. Джексон идёт вперёд, выражение его лица противоречиво, затем он останавливается и снова прислоняется к стене, скрещивая руки.

— Мы с этим разберёмся, Ари, – произносит он.

Я смотрю вниз.

— Это было ужасно. То, что мы делаем…

— Эй. – Он открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но слова застревают, когда его глаза пробегают по моему лицу. Должно быть, я выгляжу разбитой.

Джексон прочищает горло и отводит взгляд.

— Ты что-нибудь заметила? Например, что они планируют делать в тех камерах?

Я качаю головой; всё моё тело словно онемело, оно опустошено.

— Нет, ничего. – Я прохожу к кровати и сажусь, понимая, что ещё совсем не время для Лишения, интересно, что Джексон планирует делать в течение следующего часа, или около того.

— Знаю, я рано. Я думал, мы могли бы… поговорить. Будет нормально, если я останусь? – спрашивает он, его голос более уязвимый, чем тот, к которому я привыкла.

Я изучаю его.

— Думаю, да, – соглашаюсь я, возясь с верёвкой на краю рубашки.

Джексон колеблется, чувствуя моё беспокойство, и в итоге садится рядом со мной, прислоняясь к изголовью кровати.

Несколько секунд мы сидим в тишине, прежде чем я говорю:

— Ты можешь рассказать мне о Лог? Мне всегда было интересно, что она из себя представляет. Она другая? Или такая же?

Он смотрит на меня, улыбаясь при упоминании Лог

— Она прекрасна круглый год. Небеса пурпурно-синие; трава всегда зелёная. Мы не загрязняем окружающую среду. И логиане… – он останавливается на секунду, словно их упоминание отзывается в нём болью. — Они чисты во всех отношениях. Логиане, по своей природе, не такие, как Зевс. Ну, не такие, как Зевс сейчас.

— А что на счёт твоей семьи и твоих друзей? Они скучают по тебе, пока тебя нет? Ты скучаешь по ним?

— По своим друзьям я скучаю каждый день, по кому-то больше, по кому-то меньше, – он усмехается. — Моя семья… – он продолжил, хотя тон его голоса изменился. — Я люблю их. Я старюсь радовать их… но с ними бывает так трудно.

Я с пониманием киваю. Не уверена, получится ли у меня когда-нибудь по-настоящему порадовать отца.

— Что насчёт твоих родителей?

Джексон прочищает горло, его глаза находят противоположную от нас стену и никогда не покидают её.

— У меня нет родителей. Отец умер до моего рождения, а мать… Она не… Я не был… Она не могла оставить меня.

— Не могла тебя оставить? Это ужасно. Но почему? – мои щёки вспыхивают от моей развязности. — Прости, мне не следовало спрашивать. Я уверена, это личное.

Джексон перегибается через меня, чтобы проверить время. Выражение его лица становится игривым.

— Пришло время лишить тебя кое-чего.

Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбки.

— Ха-ха. Ты – самый настоящий придурок, ты это знаешь?

Он наклоняется надо мной.

— Правда?

Я открываю рот, чтобы выдать умный ответ, но тут же закрываю его. Правда в том, что я не думаю, что он придурок. Он уверен в себе, наверняка умён и необычайно хорош на всех наших тренировках. Но есть кое-что более важное. Он заботлив. Время от времени я вижу небольшие проблески заботы. И этот взгляд, когда я рассказала ему о пожилой женщине: он выглядел таким же расстроенным, как и я. Такое ощущение, что он постоянно пытается скрывать свои чувства, чтобы я не узнала слишком много.

Правда в том, что… Древний он или нет, я начинаю думать, что, возможно, мы с ним похожи больше, чем я когда-либо могла предположить.

Date: 2015-05-18; view: 421; Нарушение авторских прав