Мистическое

Мистическое относится к прямому восприятию действительности; знание, получаемое скорее непосредственно, чем косвенно. Во многих отношениях, мистика удивительно подобна науке, так как она является систематическим методом исследования природы мира. Наука концентрируется на внешних, объективных явлениях, тогда как мистика - на внутренних, субъективных. Интересно, что многочисленные ученые, исследователи, мудрецы за эти годы нашли глубокое сходство между целями, методами и результатами науки и мистики. Некоторые из наиболее известных ученых писали свои работы в выражениях, практически неотличимых от мистических.

Наука

Наука может быть определена как собрание хорошо установленных фактов и научных методов, лежащих в основе получения этих фактов. Ученые, конечно, не согласятся с этим определением, так как не ясно, что понимать под «хорошо установленным», что понимать под «фактами», что понимать под «методом» и что понимать под словом «понимать». В результате, определение науки зависит в большой степени от того, кого вы спрашиваете. Мы в нашем определении не слишком далеко ушли от очень содержательной фразы: «наука это то, что ученые делают.» В любом случае, большинство ученых, вероятно, согласно с тем, что только благодаря научному методу наука стала великой. Так что является научным методом, и почему он имеет такое большое значение?

Если ученые не могут легко договориться о том, что такое наука, то кажется совсем маловероятным, чтобы они смогли договориться о каком-то более сложном понятии, как научный метод. Психологи Роберт Розенталь из Гарвардского университета и Ральф Росноу из Темплского университета утверждают, что хотя имеется много признанных и законных методов науки, термин «научный метод трудно определить, что доказывает множество дискуссий по этому поводу и примеры неправильного употребления этого термина».

Обычный элемент большинства научных методов, это контролируемое и поставленное в определенные рамки наблюдение. Однако, одного наблюдения недостаточно. Так, философ Джером Блэк писал: «Ни наблюдение, ни обобщение, ни гипотетически - дедуктивное применение предположений, ни применение приборов и математических конструкций, ни даже все это вместе, все-таки еще не является существом науки».

Много других ученых и философы согласились, что простые определения ставят слишком резкие границы сути научного метода. Делались попытки разъяснить существо научного метода с помощью остроумных («ученый не имеет никакой другого метода, кроме как выполнять его проклятье») или анархических попыток («успех в науке, происходит только потому, что ученые ломают какое-нибудь методологическое правило, принимая девиз - «давай попробуем!»). Правда эти попытки не очень помогают. Существо научного метода может быть проиллюстрировано более эффективно, если сравнить его с ранними, донаучными методами получения знания. Как Л.Л. Вайт писал: «Приблизительно в 1600 году Кеплер и Галилей одновременно и независимо сформулировали принцип, что законы природы должны обнаруживаться измерением и применили этот принцип в собственных работах. Аристотель классифицировал, Кеплер и Галилей измеряли». В дополнение к тщательным наблюдениям и измерениям, фундаментальная сила научного метода - в его публичном утверждении или соглашении, что измерения фактически правильны. Этот подход сильно отличается от более ранних способов получения знания с помощью логических аргументов, одобряемых философами, или догматическим принятием истин священного писания, требуемого религиозными властями.

Идея публичного соглашения относительно значения измерений привела к сильному требованию в науке (по крайней мере, в экспериментальных науках), что явления должны быть независимо и неоднократно измерены, чтобы это соглашение было выполнено. Другими словами, сформировалась идея воспроизводимости или устойчивости результатов измерения, которая грубо эквивалентна тесту на стабильность явления.

Если явление очень изменчиво, мы не можем быть уверены в том, что мы измеряем: реальный эффект, какой-то другой эффект, или только случайные вариации чего-то (флюктуации). В этом случае трудно прийти к заключению о существовании измеряемого эффекта. Ученые семнадцатого столетия еще не разработали методы правильного отличия реального эффекта от случайного события, так что они были вынуждены обойти много интересных физических, биологических, и психологических явлений — фактически почти все, что изучается в науке сегодня.

К счастью, некоторые физические и астрономические эффекты были достаточно устойчивы (или обладали замечательной периодичностью) так что первые попытки их измерения были успешны. Без таких устойчивых эффектов, наука, как мы знаем, потерпела бы неудачу и мы были бы в ней еще на уровне аргументации времен Аристотеля. Философские дебаты были бы в русле таких заключений: «Да, это - так. Нет, это - не так. Да это существует. Нет, это не существует. Как философ Бертран Расселл заметил: «Это кажется случайностью, но это - не моя вина».

Однако, прежде, чем выразить в научных терминах понятие «устойчивость», давайте обсудим некоторые широко известные psi-феномены, чтобы увидеть, почему эта тема настолько интересна.