Экзистенциализм. Экзистенциалистский подходне нов для психологической науки, но едва ли можно сказать, что он занимает общепризнанное и прочное место в основном русле

Экзистенциалистский подход не нов для психологической науки, но едва ли можно сказать, что он занимает общепризнанное и прочное место в основном русле академической психологии. Этот подход глубоко затронул многих людей, но в психологии личности не было выдвинуто ни одной крупной фигуры, как не было достигнуто и согласия по принципиальным теоретическим позициям. Есть религиозные и антирелигиозные экзистенциалисты, есть и атеисты. Среди них есть те, кто в человеческом существовании придает особое значение надеж-

Ф де и оптимизму, но есть и те, кто с таким же успехом усматривает в нем лишь

отчаяние и ничто. Для кого-то важнее всего философские корни экзистенциа­лизма, для кого-то — клинические случаи.

Учитывая всю эту разноголосицу, зададимся вопросом: что же создает об­щую почву, объединяющую тех, кто причисляет себя к экзистенциалистам? Что это за подход, который одних пленяет, а других отталкивает? Может быть, самым определяющим элементом экзистенциализма является интерес к экзис­тенции — бытию человека в условиях человеческого существования. Экзистен-

& циализм занимается феноменами, которые внутренне присущи всему живому,

человеческому, существующему. Суть экзистенции («подлинного существова­ния») разными экзистенциалистами понимается по-разному; тем не менее все они признают, что определенные проблемы являются фундаментальными по самой природе нашего бытия и их нельзя игнорировать, отбрасывать, остав­лять без объяснения или сводить к тривиальности. Может быть, самое главное для экзистенциалиста — быть принятым всерьез (Pervin, 1960b).

Следующий важный аспект экзистенциальных представлений — это значи-

и мость индивида. Экзистенциалист воспринимает человека как единственного,

неповторимого и незаменимого. Для философа Кьеркегора единственная экзи­стенциальная проблема состоит в том, чтобы существовать в качестве индивида.

Родственные точки зрения

Все остальные дополнительные акценты так или иначе связаны с ценностью индивида. Первое, чему придается особое значение, — это свобода. В экзистен­циализме свобода, сознание и рефлексия (self-reflection) — это то, что отличает человеческое существо от животного. Второе — это то, что свобода подразу­мевает ответственность. Каждый человек в ответе за свой выбор, за действие, за то, чтобы быть самим собой (аутентичным самому себе), и за следование не­верным убеждениям («плохой вере»). В конечном итоге каждый человек отвеча­ет за свою собственную экзистенцию. Третье — это экзистенциальное отноше­ние к смерти, так как здесь, как нигде, индивид одинок и совершенно незаме­ним. И наконец, последний акцент ставится на феноменологии и понимании уникальности опыта, пережитого каждым человеком. На события смотрят с точки зрения их значения для каждого отдельного индивида, а не с точки зре­ния стандартизованного определения или подтверждения какой-то гипотезы. Таким образом, интерес проявляется к тому, как переживается и каким значе­нием наделяется любое истинно человеческое явление — время, пространство, жизнь, смерть, Я и многое другое.

Мы сможем лучше оценить этот подход, если рассмотрим несколько при­меров. В качестве первого примера обратимся к обсуждению Роджерсом одино­чества (Rogers, 1980). В чем заключается экзистенциальный опыт одиночества? Роджерс предложил несколько факторов, порождающих этот опыт: обезличен-ность нашей культуры, ее преходящий характер и аномия; страх близких отно­шений. Однако что лучше всего определяет одиночество, так это попытка поде­литься с другими чем-нибудь очень личным и обнаружить, что это не прини­мается или отвергается: «Человек наиболее одинок в те минуты, когда он сбросил внешнюю оболочку, или маску, — повернулся к миру лицом, и вдруг четко осознает, что никто не понимает, не принимает и не интересуется его внутрен­ним содержанием, которое оказывается совершенно обнаженным» (цитирует­ся по Киршенбауму: Kirschenbaum, 1979, р. 351). Но может возникнуть и обрат­ная ситуация, когда ты чувствуешь, что такое быть понятым (Van Kaam, 1966). Тогда у человека есть ощущение, что другой способен эмпатически понимать и принимать его. Чувство, что тебя понимают, дает ощущение безопасности и облегчения, освобождения от экзистенциального одиночества.

Еще один пример — поиск смысла в человеческом существовании (Frankl, 1955, 1958). Экзистенциальному психиатру Виктору Франклу пришлось бороться за то, чтобы найти смысл жизни в концентрационном лагере во время Второй мировой войны. Он считает, что воля к обретению смысла — самый человечес­кий феномен из всех, так как ни одно животное никогда не беспокоится о смысле своего существования. Экзистенциальная фрустрация и экзистенци­альный невроз подразумевают фрустрацию и недостаточную реализацию стрем­ления к поиску смысла. Такой «невроз» связан не с инстинктами или биологи­ческими влечениями, а скорее представляет собой бегство от свободы и от­ветственности, имеющее духовные корни. В этом случае человек обвиняет судьбу, детство,,окружение или роковое стечение обстоятельств. Лечение подобных случаев заключается в логотерапии, которая помогает пациентам стать теми, кеми они способны быть, помогая им понять и принять открывающиеся перед ними возможности.

Глава 6. Феноменологическая теория

Это лишь короткие наброски типичных экзистенциальных построений. Мо­гут ли они помочь нам понять, почему экзистенциализм так сильно потрясает одних и так недооценивается другими? По мнению многих, экзистенциализм глубоко проникает в интересующие всех нас проблемы и освещает их с гумани­стических позиций. Однако есть другие психологи, которые критически настро­ены к экзистенциализму. В частности, этот подход критикуют за невозможность сколько-нибудь законным научным способом предсказывать поведение, а так­же за то, что он еще должен доказывать свою терапевтическую полезность.