Мужчина, опасность и спасение

Это приснилось тебе давно?

Этой ночью. Мне приснилось два сна. Мне при­снилось, что я была на крыльце дома своей бабушки, и там был сын моего друга, который делал мне эпиля­цию ног. Это было немного эротично. Потом я ока­зываюсь внутри дома, возле кухонного стола. Я вижу черную занавеску и тело, все в черном, лежащее на животе. Пол в чем-то липком, грязный. Тело в чер­ном очень медленно поднимается. Я не знаю этого че­ловека. У него борода. И я испугалась. Мой друг был на улице, но у меня никак не получалось закричать. Потом мне все-таки удалось слабо крикнуть, и я смог­ла открыть дверь. Человек в черном исчез. Я не люб­лю сны, где мне надо крикнуть, а я не могу. Я ощущаю борьбу между инертностью и желанием двигаться.

Как ты связываешь элементы этого сна между со­бой?

Быть в присутствии другого 257

Была опасность, которую я себе воображала; опас­ность исходила от мужчины, и спасение также исхо­дило от мужчины.

Я чувствую, есть какие-то параллели. Ты села здесь впервые, «демонстрируя себя» рядом со мной напротив группы. Как вышло так, что и я до сих пор внушал тебе страх, а сегодня ты начала говорить?

Мне жарко. (Снимает куртку.)

Ты снимаешь свою черную куртку.

(Смеется.)

Да, мне кажется, опасность исходит от мужчин.

Яне говорю о мужчинах, я говорю о себе.

(Молчание.)

Да, но тот факт, что ты мужчина, имеет большое значение. Первый раз, когда я тебя увидела, мне не было страшно, и мне даже показалось, что ты остав­ляешь мне много места.

Я ощущала себя очень маленькой, а тебя очень большим тем более, что это было в группе, без вся­кого ориентира, и я чувствовала себя потерянной. Ты мне кажешься очень умным, и мне было страшно ока­заться не на высоте.

(Я слушаю, стараясь ее поддержать.)

В тебе была что-то строгое, неуступчивое. Это было не по мне.

Когда ты предложил мне ввести себя в рисунок, ко­торый мы нарисовали на первой сессии, я не могла изобразить себя стоящей перед тобой. Все что я мог­ла, это лежать и не произносить ни слова.

258 Жан-Мари Робин

Быть в присутствии другого

259

Это не вполне ясно... Что такого я делаю, что вну­шаю тебе страх?

Чтобы ты чувствовала, что ты не на высоте, види­мо, должно быть что-то вроде самоуничижения, но до меня не доходит, откуда берется страх?Как ты присо­единяешь страх к этому переживанию?

Я не знаю.

По-моему, ты почти не дышишь?

Я сама не знаю, что мне может угрожать. Скорее это отношения с мужчинами вообще.

А не мог бы я сделать тебе эпиляцию? Было бы это эротично?

(Смеется.)

Что ты подумала?

Ты делаешь мне эпиляцию. (Голосом маленькой де­вочки.)

Это предложение ты выслушиваешь с интересом?

Да.

Ты не испугаешься, если я буду делать тебе эпиля­цию? (Я говорю образно.) И будет ли это для тебя эро­тично?

Мне кажется, я бы испугалась, и в то же время мне бы этого очень захотелось. Почему бы и нет?

Но это как головой в омут. Это значит лишить­ся всех ориентиров, перестать быть собой, больше не быть ничем.

Ты говоришь об этом, как о суициде!

Но сознавая, что я не умру. Надо полагать, мне хо­телось бы забыться, перестать знать, кто я есть.

Значит ли это, что ты хочешь мне сказать: «В от­ношениях с тобой, Жан-Мари, я могу пойти на риск не­много забыться, потому что я знаю, что никогда не по­теряю голову на все сто»?

Да, точно. (Молчание.)

Что ты теперь чувствуешь?

Я думаю об обольщении и... (Молчание.)

Это как если бы ты не был для меня образом соб­лазнения. Не физически.

У меня нет впечатления, что ты стараешься меня соблазнить, и это для меня что-то новое. Ну, и еще я достаточно доверяю тебе, чтобы сюда прийти.

(Долгое молчание.)

Ты еще здесь?

Я больше не знаю, о чем я рассказываю. Не могу понять, почему я боялась тебя. Я думаю, мой страх прошел.

Я даже не уверена, что я тебя боялась.

Не больше, чем Дени (члена группы), которого я по-баюваюсь! У него тоже борода.

В рассказанном тобой сне тебя больше всего напуга­ло, что от страха ты потеряла голос. Я готов предпо­ложить, что ты молчишь на наших встречах от стра­ха? Ты испугалась во сне бородатого мужчины. Я дол­жен подумать, не сделать ли мне эпиляции лица?!

260 Жан-Мари Робин

Есть ли в борода что-то мужское? Да, для меня это признак мужчины. Меня это привлекает и в то же вре­мя внушает страх. И то, что я не могу закричать, мне снилось десятки раз.

В этом сне мужчина может выступать как источ­ник опасности, так и тем, что дает безопасность!

Я бы сказала даже, это единственный источник бе­зопасности. Без мужчины я ничто. Угрожает мне и дает спасение он один.

Что-то не сходится... Как тогда до сих пор ты могла сохранять дистанцию в отношениях со мной. И как се­годня ты можешь чувствовать себя в безопасности.

И этот третий мужчина — дитя, но эротическое; или эротическое, но — дитя?

Да! Там, где доходит до эротики, — все лишь ма­ленький мальчик. Меня это очень беспокоит!

У меня впечатление, что здесь есть моменты прили­вов и отливов, или я ошибаюсь?

Да, есть колебания.

Это имеет для тебя какой-то смысл? Говорит ли тебе это о чем-нибудь?

Меня влечет, и я ухожу.

Нехочешь попробовать сказать мне об этом? Напри­мер, так: «Жан-Мари, ты меня привлекаешь и ты меня пугаешь, я от тебя отстраняюсь!»

Быть в присутствии другого 261

Это трудно.

Слишком трудно?

Я хочу приблизиться, а ты можешь лишь отстра­ниться... Говоря так, я не чувствую ничего особенно­го к тебе.

Как получилось, что я внушаю тебе такое чувство?

Я чувствую, что я совсем одна.

Странно, что ты МНЕ это говоришь.

Я ищу. Я не знаю.

Ты отстраняешься!

Да.

Ты уверена? Что ты мне хочешь сказать этой улыб­кой?

Я на краю пропасти. Но я не знаю.

Хочешь пойти дальше, или нет?

Я не знаю что дальше.

Это значит «я не хочу» или «я не знаю»?

Уже далеко зашло. Я остаюсь с двусмысленным образом мужчины, который может иметь надо мной столько власти и который меня пугает.

Жан-Мари Робин

Нет здесь никакой двусмысленности.

Да, вы правы. Но часто я больше всего боюсь того мужчины, который может меня поддержать!

Я думаю о своем отце! Он меня отталкивает, не мо­жет сделать так, чтобы мы стали ближе, и не может меня защитить.

Ты хочешь продолжить разговор?

Нет, достаточно.

Комментарий Элианы¹¹⁰

Когда я подумала о том, чтобы поработать с Жа­ном-Мари, я испугалась и я не чувствовала себя уве­ренно. У меня страх перед мужчинами и страх перед тем, что я им скажу. Просто заговорить об этом зна­чит для меня погрузиться в это эмоциональное состо­яние; у меня начинается сердцебиение, и мне трудно дышать.

В начале разговора меня поддержал его мягкий го­лос. Это придавало форму. Я почувствовала, что он здесь не за тем, чтобы меня сломать, и я могу в доста­точной мере ему доверять. К тому же, во время рабо­ты, я увидела, что он немного отстраняется от меня. Он ни разу не посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Для меня это было большим стимулом. Я чувствовала себя в центре внимания и что он вместе со мной там, где нахожусь я, словно он знал, что мне было надо.

Несколько раз замечания Жана-Мари меня удиви­ли — например, когда он меня спросил: «Как пони­мать то, что до сих пор я внушал тебе страх, а сегодня

¹¹⁰ См. прим. к предыдущему разделу.

Быть в присутствии другого 263

ты открыла рот?» От такого удивившего меня вопроса я собралась. По-моему, быть захваченным врасплох — это очень стимулирует. Это заставляет реагировать очень живо. Кроме того, я достаточно доверяла свое­му терапевту, чтобы от удивления не замолчать.

Увидев сон, я задумалась: «Как я себя веду, что не могу открыть рта?». После этой работы для меня слов­но раздвинулось пространство, и я отдаю себе отчет в том, что многие люди в моей жизни затыкают мне рот. И я спрашиваю себя: «Как я себя веду, что мне за­тыкают рот?». Это еще и очень действенное средство. И я болтлива!

Я также была озадачена, когда Жан-Мари пред­ложил «сделать мне эпиляцию». В этот момент я по­чувствовала, словно меня бросили в пустоту, какая-то часть меня не могла быть здесь, и я так струсила, что осеклась. Это может показаться самоубийствен­ным. Хотя выход есть, он заключается не в действии. Я отдаю себе отчет, что таким выходом является отказ от контакта. Но на этот раз я не убежала. Я осталась и позволила себе говорить. Я поняла, в какие моменты я присутствую, а в какие — ускользаю.

Что еще изменилось, так это то, что теперь я мень­ше боюсь моего друга, которого раньше я боялась очень, боялась до того, что не могла двинуться.

Заключение: Между теорией и практикой

Практика основывается на теории, но между ними есть разница. Теория основывается на практике, но между ними интервал. Практика — прямо и косвен­но — показывает теорию, и теория является попыт­кой придать форму опыту, переживаемому на прак­тике. И из-за разницы между ними всякий раз что-то ускользает. И мы стараемся, и я все время стараюсь сократить эту разницу, потому что мне нужно увели­чить мою адекватность, которая, должно быть, изле­чивает от рецидивов мнимого всесилия. Но из того, что все нельзя сделать адекватным, также рождается движение. Полная адекватность — это конец, финал процесса, завершение формообразования, смерть.

И тем не менее... как писал Мальдине, «форма осу­ществляет фон».

Быть в присутствии другого 265

Date: 2015-05-05; view: 556; Нарушение авторских прав