О, дивный, новый мир.

ЭТНОГЕНЕЗ

СЕРДЦЕ МИРА

НОВЕЛЛА

по мотивам «Консорциума»

АННОТАЦИЯ

Война Грехов завершена, но Объединенному Человечеству пришлось пойти на риск и использовать столь опасное оружие, что они даже не представляли, чем все в итоге обернется. Арки были уничтожены, но вместе с ними навсегда замолчали и исины. Для человечества наступила новая эпоха.

Оружие уничтожило всю Вселенную и создало новую, куда и перебросило через пространственно-временной тоннель оставшиеся крейсеры Объединенного Человечества. Именно так люди попали на Пангею Ультима. Артефакты в виде зверей исчезли, а вместе с ними и линзы и другие пространственно-временные тоннели и аномалии.

Люди начали жить так, как и желали долгие годы, с чистого листа. Год за годом, век за веком, люди строили свой новый дом. Но даже в это тихое и мирное время все оказалось не так гладко, как хотелось бы. Извне пришел гость из прошлого, который, казалось, должен был исчезнуть навсегда.

Мортимер Малой. Еще живой, но сильно постаревший. Вместо человеческого сердца у него было механическое, и он не помнил, как это произошло. Он сам думал, что погиб, а после лишь появился в этом новом для него мире.

Но помимо Мортимера люди встретили и другое проявление, отголосок, из прошлой жизни. Глубоко в земле был найден монолит, металл, до боли похожий на тот, из которого и были созданы все фигурки. Но им не было известно, что перед ними само Сердце Мира…

ГЛАВА Ω[1]

О, ДИВНЫЙ, НОВЫЙ МИР!

Мир расщеплялся и складывался вновь прямо на глазах. Вот только перед глазами было голубое небо. Секунда – и небо растеклось в стороны туманом, словно тысячи пылесосов поглощали его с разных сторон. Еще секунда – и небо вернулось, хотя и сотрясалось из стороны в сторону, покрывалось рябью. Горы впереди распались, словно на маленькие квадратики, а после собрались из кружочков, но, казалось, сдвинулись немного в сторону. Еще ближе было дерево, но его листья то исчезали, то появлялись, словно зажигались и гасли огоньки. Но когда листья появлялись, они представлялись квадратными, словно состояли из пикселей, которые программа не успевала обработать. Да и сам ствол дерева пропадал на секунды, обращаясь в дым, оставляя крону висеть неподвижно в воздухе, а после появлялся, кренился в сторону, словно из пластилина, а потом растекался зигзагом или даже молнией.

Весь мир вокруг меня превратился в хаос, и я не мог дать этому объяснение. Все, буквально все, вело себя так, будто бы я пребывал не в реальном мире, а в какой-то компьютерной программе, которую так и не смогли довести до ума. Мир сбоил, пиксели и объекты пропадали и появлялись, текстуры растекались, наползали друг на друга. И во всем этом хаосе происходили ошибки: небо менялось цветом с землей и обратно, листья на все том же дереве пестрели всеми цветами радуги, и этот список можно было продолжать до бесконечности.

А я сам даже не ощущал своего тела, словно был лишь бесплотным духом. Пытался пошевелиться, но ничего не происходило. Даже глаза и те не мог закрыть. А мир тем временем все продолжал нарушаться, уже отходя от обычного дисбаланса к настоящему кошмару наяву. Объекты стали пропадать и больше не появлялись.

Мои попытки пошевелиться ни к чему не приводили, но я напрягал весь свой разум для достижения цели. И одновременно с тем продолжал думать. Я мог думать, и это оставляло мне какой-то несбыточный шанс, надежду, что я смогу справиться с тем, что происходит. Разобраться в хаосе и избавиться от него.

Тем временем помимо объектов стали пропадать и текстуры, но пустые объекты без оболочки становились не прозрачными, а покрывались черным, поглощающим само мое сознание, цветом.

Еще попытка и еще – и перед моими глазами показалась моя рука. Кожа на руке то пропадала, оголяя мышцы, сосуды и кости, то появлялась вновь. Пара ногтей уже исчезли бесследно.

Да, мне стало страшно!

После черной текстурой покрылась кость и исчезли все волоски. Если бы я мог ощущать себя, то я был бы уверен, что уже давно свалился бы в обморок от происходящего, и если не от ужаса, то от столь резкого изменения окружающего меня мира.

Картинка резко опустилась вниз, словно камера спикировала со скалы. Но нет, оказалось, что это лишь подогнулись мои колени – и тело упало на землю. Теперь свою руку я не видел, и лишь от этого мне чуть-чуть стало легче.

Передо мной резко возник чей-то ботинок и тут же пропал. Потом появилась лишь кость из ноги того, кто стоял рядом со мной. Появилась кожа, и все вновь пропало. А тем временем мир становился все мрачнее, так как черная текстура покрыла почти все, что было перед моими глазами.

Долетел приглушенный голос, но слова я смог разобрать лишь значительно позже:

– Помогите мне! – прокричал голос, но до меня он дошел очень приглушенным, словно я или обладатель этого голоса сидел на дне колодца. – Человеку плохо!

Черная текстура покрыла ботинок незнакомца, и видными остались лишь некоторые листочки на дереве, теперь просто висящие прямо в воздухе без всякой опоры. Но совсем скоро исчезли и они. Мое зрение пропало, и от гнетущей тьмы мне стало не по себе. Хоть свое тело я так и не ощущал, но знал, что оно покрылось гусиной кожей.

Я начал терять сознание. Мысли становились вязкими, а перед разумом из мириад образов стали мелькать воспоминания прошлого. Я улавливал их, но не всегда понимал суть увиденного. Лишь вспоминал, силился вспомнить.

Момент, как я впервые взял в руки Сурка. Мой первый день рождения: я весь уляпался кашей, а родители улыбались, застыли на месте с улыбками на лицах. Смерть брата. Мои скитания по Нью-Йорку без цента в кармане, но с фигуркой Сурка на шее…

…Разговор с Люцифером.

Образ стоял перед разумом лишь секунду, но я понял, что это было чем-то очень и очень важным. Но вспомнить не мог…

…Прыжки из линзы в линзу с Виктором. Стою перед могилой Лины, а меня окружают мои друзья. Я стою и отдаю приказы Константину, или Человеку-невидимке, как мы его называли. Вижу перед собой образ прозрачного Сурка, его первое явление мне. Лес, а перед самим собой стою я же сам. Выстрел!..

Видения обрываются, вернее, распадаются на частички, исчезают, разрушаются, как это произошло и с миром, что еще несколько мгновений был передо мной. Этот калейдоскоп искр стоит перед глазами, а по ушам бьет лишь звук барабана. Редкий, но отзывающийся эхом.

Бум-бум. Тишина. И вновь: бум-бум.

Мысли вновь стали вязкими, но я понимаю, что такие удары похожи на то, что тот, кто стучит по этим барабанам, чего-то или кого-то ждет. Призывает.

«Ждут меня!» – громом и тем самым ударом барабана: бум-бум – звучит в голове эта мысль. А после удары лишь усиливаются, ускоряются. Становится похоже на какой-то странный и даже, возможно, страшный ритуал.

«Меня ждут!..»

ГЛАВА Ψ