Глава 3 Огонь

Человек огня (его можно назвать стихийным пророком) видит основной смысл своего существования в том, чтобы донести до плотного плана энергию тонкого. В качестве девиза он мог бы взять лозунг: «Чудо — норма жизни». Действительно, в жизнь плотного плана он вносит изменения, которые меняют ее качественно — иногда на короткое время, а порой и навсегда.

На низком уровне развития человек огня слеп как к плотному, так и к тонкому планам, — он ослеплен энергией, идущей через него, и не обращает внимания ни на причины своего поведения, ни на последствия своих действий. Он, что называется, «в потоке» и отчетливо ощущает свою нужность тонкому плану и власть над плотным; единственное, на что не хватает ему фантазии, — представить, что когда-нибудь поток ослабеет или отторгнет его.

Странным образом человек огня может отрицать одновременно и тонкий, и плотный планы, по крайней мере, относиться скептически к обоим. Его глазами, тонкий план слишком неопределен, размыт, чересчур абстрактен и оторван от реальности; плотный план, наоборот, чрезмерно тяжеловесен, обыкновенен и конкретен — ему не хватает подъема, порыва и вдохновения.

Жар, пыл, темперамент — ключевые слова стихии огня; однако не следует думать, что огненная энергия может двигать плотный план. Она может инициировать его движение, сдвинуть с места — но не более того. Ее действие можно сравнить с системой зажигания в автомобиле — она может завести двигатель, но в гору на этой энергии не въедешь. Энергия тонкого плана тоньше энергии огня, которая, в свою очередь, тоньше энергии плотного плана. Поэтому если и возникает иногда впечатление, что огненная стихия движет плотный план, то это иллюзия: огонь качественно меняет механизмы (законы) плотного плана, но абсолютно минимально вмешивается в его материальность и энергетику. В этом смысле, сталкиваясь напрямую с посланцами тонкого мира, следует думать, что у них просить. Характерно в этом смысле возмущение говорящей щуки из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу»: «Один совсем обалдел: «Выполни, говорит, за меня годовой план на лесопилке». Года мои не те — дрова пилить... Ты чего-нибудь попроще. Сапоги, скажем, скороходы или шапку-невидимку...»

Таким образом, энергия огня, как правило, не входит в противоречие с процессами плотного плана — скорее, она их косвенно направляет, подобно тому, как энергия рук водителя направляет движение автомобиля. В свою очередь, любой естественный плотный объект устроен таким образом, что способен адекватно реагировать на незначительные (с точки зрения плотного плана) воздействия огненной стихии, приносящей управляющие импульсы от тонкого объекта. Соответствующие «тонкие» антенны, датчики, приемники расположены, как правило, в укромных и чувствительных местах плотного объекта, но человек огня умеет их точно найти и ловко к ним подключиться. Вопрос, однако, заключается еще и в том, что именно он передает плотному плану (объекту): действительно актуальную для его развития энергию и информацию или же пародию на них.

Энергию человек огня берет не из «ниоткуда» (как это кажется человеку земли), а из тонкого плана, причем это вовсе не энергия его нормального существования, а особая, более низкая энергия, специально предназначенная для передачи плотному плану. Однако передать эту особую энергию (ее можно назвать управляющей) вниз, к плотному плану, не так просто: это целый длинный процесс, в котором фигурируют две канцелярии (небесная и земная) и специальный транспортный ангел, переносящий послание из горних сфер в дольние; на роль этого ангела как раз и претендует человек огня.

Таким образом, у человека огня есть особое внимание, или, точнее, особый способ восприятия как тонкого, так и плотного миров. Тонкий мир воспринимается им как потенциальный источник информационно-энергетических трансляций (сообщений), направленных вниз; при этом человек огня интуитивно или по каким-то малоуловимым для других людей знакам чувствует, когда и в каком виде тонкий план выдает очередной информационно-энергетический квант для передачи плотному. Если в тонком плане все идет нормально, никаких распоряжений и указаний плотному не будет; поэтому у человека огня есть особая интуиция на волнения и кризисы тонкого плана, когда управляющие трансляции плотному плану польются водопадом. Нисходящая трансляция, то есть передача информационно-энергетического сообщения от тонкого плана к плотному отчасти успокаивает ситуацию на тонком плане, снижает его энергетику в целом и предполагает (со временем) определенную отдачу от плотного плана в виде восходящей (как бы отчетной) трансляции, которая описывается ниже (стихия воздуха). Поэтому в отношениях с тонким планом человек огня выступает в роли этакого послушного и умелого слуги (палочки-выручалочки), который является в трудную минуту и говорит как бы от имени плотного плана: «У вас трудности? Не извольте беспокоиться, отдайте только распоряжение — и мы мигом все устроим». И именно это «распоряжение», смысл которого в тонком плане — неспособность самостоятельно разрешить ту или иную проблему, и есть главная ценность человека огня, который доносит полученный на тонком плане энергетический квант до плотного плана уже в виде особой благодати, Высшей воли, Великой трансформирующей силы, Божественного повеления и т. п. И совершенно понятно, что, в зависимости от своего уровня развития и владения соответствующими умениями, человек огня может оказаться для тонкого плана как великим спасителем и неоценимым помощником, так и коварным искусителем и безответственным болтуном, берущим на себя программы, с которыми заведомо не в состоянии справиться. Ему следует твердо усвоить, что энергия огня, то есть нисходящих трансляций, весьма специфична, и хотя она сильно действует как на тонкий (успокаивая, снимая напряжение), так и на плотный (возбуждая, инициируя новые программы) планы, тем не менее не является характерной энергией ни одного из этих планов, и судить об их жизни и возможностях в нормальном состоянии человеку огня следует очень осторожно.

Дело в том, что интенсивное включение потока огня создает определенное эйфорическое состояние как в тонком, так и в плотном планах, которое, однако, кончается вместе с окончанием этого потока. Сильная нисходящая (огненная) трансляция вызывает в тонком плане чувство гигантского облегчения, снятия напряжения, эйфорию легкости и безответственного блаженства — кажется, что все проблемы решены, вся жизненная тяжесть переложена на кого-то еще, кто ей только рад и знает, как с ней справиться, и теперь можно спокойно отдохнуть в ожидании солидных процентов от удачно вложенного капитала. Наоборот, на плотном плане сильная огненная трансляция создает ощущение необыкновенной тонкости, красоты и яркости жизни. Кажется, что обыкновенные законы (плотного) бытия отступают и подчиняются другим, гораздо более легким, гармоничным и счастливым. Приходит сила, которая, кажется, способна шутя преодолеть несокрушимые препятствия.

В большой мере эти впечатления иллюзорны и преходящи, но определенная истина в них есть — важно лишь понять, какая именно. Кроме всего прочего, течение времени в тонком и плотном планах совершенно различно (в плотном оно идет гораздо медленнее) и сильная нисходящая трансляция как бы накладывает тонкое время на плотное, и тогда последнее сокращается, предстоящие усилия кажутся гораздо меньшими, а годы — летучими. Иллюзорность состояний плотного плана в периоды сильных огненных трансляций заключается в том, что в это время карма тонкого плана как бы накладывается на плотный — но не заменяет (как может показаться) его, а «всего лишь» оставляет определенные отпечатки — которые, однако, регулируют основные линии плотных сюжетов. Эти отпечатки тонкого плана на плотном содержат в концентрированном виде тонкую информацию и энергию, оказывающие глубокое воздействие на развитие плотнокармических программ. Таково действие разнообразных «предметов силы»: священных реликвий, амулетов, оберегов, «заговоренных» или «проклятых» объектов материального плана, оказавшихся свидетелями и участниками сильных огненных трансляций и сохранивших на себе до поры до времени действенные отпечатки тонкокармических программ и влияний.

Человек огня склонен использовать и язык как средство трансляции нисходящих энергетических потоков. Для него характерны достаточно энергетичные, короткие (до лапидарности) фразы, эллипсисы; он любит повелительное наклонение речи, но при этом склонен умалчивать, от кого идет управление. Ему близок военный стиль речи: «Стоять! Бежать! Ползком! Лево руля! Выходи строиться! Обедать! В койку!» Ссылаясь на волю своего начальника, он умеет очень веско сказать: «Есть мнение», — так, как будто это мнение главного древнегреческого бога Зевса, а не заведующего городским трестом столовых товарища Панькина. Оказавшись в затруднительном положении, человек огня может очень внушительно сказать: «Надо подумать», — так, что окружающим станет стыдно за мелкоту собственных мыслей и суждений. Вообще из слов человек огня отдает предпочтение глаголам (особенно совершенного вида: «сделать» для него звучит приятнее, чем «делать»); прилагательным он предпочитает причастия, в которых будет усматриваться в первую очередь отглагольное происхождение: в слове «распространяющееся» он усмотрит определенное движение вширь, а не статичное («весьма широкое») состояние. Длинные предметные описания, включающие изобилие существительных и прилагательных, будут для него необыкновенно скучны, начиная с третьего предмета и второго эпитета, и он их просто не заметит.

Например, читая в романе («земного» стиля) описание моря, на берег которого вышли герои: «Со стороны океана дул свежий ветер, но небо было ясно. Крутые бледно-голубые, бирюзовые, лазурно-сиреневые волны медленно катились к берегу, усыпанному влажной округлой бледно-серой галькой, и с тяжелым грохотом опрокидывались навзничь, на миг накрывая камешки шипящей пузырящейся пеной и резкими холодными брызгами остужая лица Ивана и Пелагеи», — человек огня воспримет лишь незначительную часть предлагаемых автором подробностей и красот, и в его памяти и подсознании останется нечто в таком роде: «Ветрено. Разноцветные волны мощно бьются о берег моря. Иван и Пелагея замерзли».

С другой стороны, беспредметная, как ему покажется, речь также не устроит человека огня, и он потребует, чтобы ему сказали, к чему относится то или иное абстрактное рассуждение или описание; если же уточнить не удастся, он спокойно отнесет его к себе.

Человек огня умеет очень выразительно ставить речевые акценты; несравненны его паузы после вводных слов типа: «Имейте в виду, что...», «Обратите внимание...», «Запомните следующее...», и, действительно, слушатели впоследствии имеют в виду, обращают внимание и запоминают то, что им далее говорится. Человеку огня нравятся афоризмы, пословицы — мудрость, облеченная в краткую, но энергичную словесную форму; иногда он злоупотребляет лозунгами, произнося их к месту и не к месту и не боясь повторений важных (как он считает) ключевых слов. Местоимения при этом может недолюбливать, считая, что лучше прямо назвать предмет, чем косвенно на него ссылаться. Юридические обороты типа «вышеупомянутый» и «нижеподписавшийся» могут приводить его просто в бешенство.

В своей эмоциональной жизни человек огня ярок, но неочевиден. Он умеет сильно «завести» окружающих, нажимая на их чувствительные места, но его собственные переживания могут показаться внимательному наблюдателю несколько наигранными. Во всяком случае, он склонен к аффектации, иногда без задней мысли, но нередко с откровенно манипулятивными целями. У него есть несколько интимных эмоциональных болевых точек, соприкосновение с которыми для него непереносимо, и он делает это обстоятельство очевидным для окружающих, иногда даже ценой пышно расцвеченного невроза. Он интуитивно, но безошибочно и почти мгновенно может эмоционально привлечь другого человека и с той же скоростью и безошибочностью оттолкнуть его от себя, когда новый друг или возлюбленная ему наскучат, — но и сам нередко становится жертвой своих и чужих настроений, симпатий и антипатий; впрочем, он более отходчив, чем средний представитель любой другой стихии.

В патологических случаях человек огня — находка для преподавания психоанализа или психиатрии; этот пациент необыкновенно ярко и выразительно представит весь спектр своей симптоматики, — но это не значит, что его будет легко вылечить, и тогда он послужит моделью для многих поколений студентов.

На высоком уровне человек огня хорошо чувствует тонкие высшие эмоции (духовные, эстетические, этические) и умеет передать их ощущение в более плотных вибрациях, то есть эмоциях сравнительно приземленных. Он умеет связать с конкретной жизненной ситуацией высшую энергию архетипа и таким образом устранить эмоциональный блок, то есть устойчивый негативный стереотип. Например, тяжелые астральные энергии, характерные для эмоций зависти, ревности, ненависти, горя человек огня может перевести в другое русло, дать им более абстрактное, широкое звучание, ввести личное переживание человека в контекст этноса, исторический и общечеловеческий, вследствие чего оно качественно меняется: становится гораздо менее интенсивным и разрушительным и получает возможность развития и изживания.

На низком уровне сопереживание человека огня может оказаться грубоватым, но нередко, несмотря на это, оно действенно. А. К. Толстой в стихотворении «Мудрость жизни» дает в связи с этим следующие рекомендации:

Если мать или дочь какая

У начальника умрет,

Расскажи ему, вздыхая,

Подходящий анекдот;

Но смотри, чтоб ловко было,

Не рассказывай, грубя:

Например, что вот кобыла

Также пала у тебя;

Или там, что без потерей

Мы на свете не живем.

И что надо быть тетерей,

Чтоб печалиться о том...

В быстротекущей жизни человек огня не любит занудства. Он несет с собой азарт, пыл и вдохновение, которое передает другим — людям, механизмам, сюжетам, и от этого вдохновения они начинают крутиться быстрее или медленнее, но, во всяком случае, по-иному, чем раньше. На низком уровне этот человек заваривает кашу — но расхлебывать ее оставляет другим; непосредственная работа с плотным планом — не его стихия.

Проработка стихии делает человека огня незаменимым в ситуациях, когда нужна новая свежая идея, первичный импульс в качественно новом и перспективном направлении — то и другое приходит к нему как будто ниоткуда, и иногда с удивительной точностью и силой, буквально увлекая за собой. Однако, передав плотному плану очередной импульс, человек огня может заскучать и захиреть, особенно в ситуации земли, когда нужно энергично работать с плотным планом на его энергии и в рамках его законов. Плотная карма буквально душит человека огня, он чувствует, что он создан, чтобы ее разрушать и превосходить — но почему-то это у него не всегда получается. Иногда не воспламеняется плотная реальность, а иногда молчит тонкий план — главный источник вдохновения человека огня, и тогда он нетерпеливо ждет, или тоскует в депрессии, или лихорадочно ищет новый энергетический источник — определенное напряжение в тонком плане, готовое разрешиться управляющим (нисходящим) информационно-энергетическим квантом. Он очень чуток к переменам начальственного курса, и лишь только они начинают оформляться в виде указаний или распоряжений, уже тут как тут — незаменимый слуга высших сил, умелый переводчик с горнего языка на общепринятый.

Усекаете, любезный читатель?

Отношения человека огня с человеком воды и человеком земли складываются непросто — если вообще складываются, а не вычитаются или делятся. Они настроены на разное, глубинный внутренний смысл, суть и пафос существования совершенно различны, но в то же время они не могут обойтись друг без друга.

На низком уровне человек земли откровенно презирает человека огня, считая его бездельником и фанфароном; последний, в свою очередь, считает первого тупым и приземленным, жадным и ограниченным. Однако, развивая свои отношения, эта пара может обнаружить, что каждому из них легко то, что трудно другому: огонь оживляет и вдохновляет (скучноватую для него) землю, а земля материализует и воплощает в жизнь идеи и чаяния огня, которые без поддержки быстро и безрезультатно вянут.

С точки зрения человека воды, человек огня груб и склонен к профанации тонкостей; он легко обещает, но не торопится свои обещания исполнять, не говоря о том, что исполнение существенно отличается от первоначально предполагаемого плана. (Вообще надо сказать, что неучтенные побочные эффекты инициатив человека огня — его типичное слабое место). Типичный диалог воды и огня таков:

Вода (всем видом показывает, что ей плохо). М-м-м.

Огонь. Давай, я тебе помогу.

Вода (жалобно). Зачем?.. (С сомнением.) А что вообще ты можешь для меня сделать?

Огонь. А в чем твоя проблема?

Вода (после паузы). Меня мучают сомнения... относительно... моего бытия как такового в этом мучительно равнодушном мире.

Огонь (после паузы). Денег нет?

Вода (с возмущением). Какой ты грубый!.. (Грустно.) И это тоже...

Огонь. Я сейчас. (Быстро уходит.)

Что и когда принесет огонь воде, предсказать невозможно, но определенную тяжесть он с нее, безусловно, снимет; к тому же у него есть дар появляться вовремя и к месту. Вода раздражает огонь своей неопределенностью, но в то же время его очень волнуют и вдохновляют ее проблемы, наполняя его существование силой и смыслом. Он может донести эти проблемы до всего мира — и тот не сможет на них не откликнуться!

Date: 2015-06-07; view: 341; Нарушение авторских прав