Глава 1 Вода

Рассмотрим мироощущение и психологию стихийного эзотерика, или человека воды, для которого, как правило, важнее и интереснее тонкий аспект любого объекта и явления. Прежде всего, такой человек всегда видит мир объемно: плотный объект для него стоит как бы ближе, представляя собой передний план картины мира, но он полупрозрачен, и за ним можно просматривать задний план, который, собственно, и представляет для человека основной интерес, хотя в него надо долго вглядываться, пока он не станет отчетливым. Так человек плывет в лодке по прозрачному морю небольшой глубины и вглядывается в рельеф дна. Он видит его искаженным вследствие преломления солнечных лучей на поверхности воды, ему мешают блики и мелкие волны, но все-таки, присмотревшись, он как бы погружается в подводное царство и очаровывается им.

Сам о себе человек воды скажет, что его всегда интересует суть, существо любого объекта или явления; что он отличается от других людей тем, что они склонны прельщаться красивым фасадом, судить о человеке по одежде, очевидное предпочитать скрытому, а он не таков. Ему не жаль усилий, которые нужно потратить, чтобы уловить эту самую «суть» или «глубину», и он расскажет о ней не всякому и не все, чувствуя, сколь она деликатна, уязвима и требует бережного отношения и осторожного подхода.

Серьезно занимаясь любым делом, человек воды уделит большое внимание подготовке к нему, начиная с рабочего места и кончая собственным внутренним состоянием; он не из тех, кто считает, что аппетит приходит во время еды; скорее от него можно услышать, что садиться за стол нужно лишь будучи голодным. Для него характерно представление о том, что развитие идет изнутри наружу и что колос пшеницы в скрытом виде уже заключен в зерне.

На низком уровне развития человек воды нередко считает плотный аспект объекта досадной, малоинтересной помехой на пути к постижению его сути и, вместо того, чтобы, потратив известные усилия, вглядеться в плотные формы и сквозь или через них увидеть интересующие его тонкие моменты, наивно и прямолинейно отрицает плотный план, не замечая, что при этом вообще пролетает мимо объекта, предаваясь ничем не сдерживаемым бессодержательным фантазиям по его поводу.

Стихийный эзотерик очень хорошо чувствует уязвимость тонкого аспекта объекта и инстинктивно стремится защитить его, в частности от воздействия плотного аспекта того же объекта, да и всего плотного плана в целом. Так начальник скрывается от подчиненных в стенах своего кабинета, выставляя в качестве фильтра секретаря, а головной мозг хранится в мощной костной коробке — черепе. В качестве фильтра, надежно отделяющего тонкий план от плотного, часто используется особый символический язык, употребляемый (и значимый) лишь для тонкого плана и непонятный (не приспособленный) для плотного. Такую роль в средние века в Европе играл латинский язык, которым пользовались в религиозных церемониях и в науке; в наши дни каждая отдельная наука стремится обзавестись собственным специальным языком: во-первых, приспособленным для описания ее объектов, а во-вторых, неприменимым в остальных случаях (непонятным для профанов).

Язык, используемый для описания тонкого плана, качественно отличается от языка описания плотного плана; поэтому у стихийного эзотерика (человека воды), склонного и мыслить, и говорить на «эзотерическом» по стилю наречии, как правило, бывает плохое взаимопонимание со стихийным экзотериком (человеком земли), который и мыслит, и говорит в четко экзотерическом стиле, — даже если они пользуются одинаковыми словами и образами.

Разница между эзотерическим и экзотерическим стилями заключается в первую очередь в том, что значения символов эзотерически ориентированного языка многозначны, несколько неопределенны, абстрактны и расплывчаты (таковы иероглифы восточных языков), а символы экзотерически направленного языка, наоборот, однозначны, то есть их значения (по возможности) конкретны и точно определены — это типично для терминов современной западной науки. Значение символа-иероглифа, характерного для эзотерического языка, принципиально зависит от языкового контекста, в котором он употреблен, и от личных особенностей человека, воспринимающего символ; значение символа-термина, характерного для экзотерического языка, в идеале не зависит ни от контекста, ни от реципиента (воспринимающего лица). Поэтому склонность человека к эзотерическому и экзотерическому типу мировосприятия довольно ярко проявляется в том, как он использует литературный язык.

Типичный человек воды будет слушать и говорить так, словно точные значения слов ему неизвестны, и требуется каждый раз определенное усилие, чтобы их уточнить применительно к данному случаю. Для него характерно употребление несколько неопределенных выражений и понятий, а будучи вынужденным использовать слишком, на его взгляд, определенные слова (он охарактеризует их скорее как «плоские» или «примитивные»), он постарается расширить их значение или показать собеседнику, что использует их не в прямом смысле. Это достигается различными приемами: невербальными и вербальными. Он может делать многозначительные паузы до и после «расширяемого» слова, возводить глаза вверх, сооружать на лице то или иное выражение, как бы дополняющее значение произносимого слова, обыгрывать его не соответствующей ему интонацией и т. п., а может использовать окаймляющие основной текст выражения типа: «в некотором роде», «как бы», «в известном смысле», «в широком значении этих слов», «разумеется, я говорю метафорически», «не нужно, конечно, понимать меня слишком буквально», «вы понимаете, что я хочу сказать», «поймите меня правильно» и т. п. Кроме того, нередко человек воды использует обычные слова, нагружая их не свойственными им значениями, а если собеседник его плохо понимает, объясняет: «А для меня это слово значит совсем не то, что для вас». Восприятие этого человека также весьма «объемно», в том смысле, что самые простые и ясные сообщения он понимает и усваивает, лишь предварительно поместив их в богатый контекст внутреннего мира, в результате чего с ними, как правило, происходят существенные метаморфозы. Если же по тем или иным причинам (например, из-за недостатка времени) ему это не удается, поступающая информация игнорируется им полностью, или из нее извлекаются отдельные разрозненные фрагменты, хаотично разлетающиеся по сознанию.

В эмоциональном отношении человек воды может быть очень тонок. На низком уровне развития это дает большую уязвимость и ведет к сильным эмоциональным блокировкам, комплексам и разнообразным защитам (эмоциональным, ментальным, поведенческим), с помощью которых человек охраняет свои чувства, причем точно сказать, какие именно, ему чрезвычайно сложно. Зато это сущий клад для психоаналитика, который может работать с таким клиентом годами, извлекая из его подсознания все новые и новые захватывающие подробности, обстоятельства и сюжеты раннего детства, младенчества и даже утробного периода — как правило, совершенно фантастические. На высоком уровне развития человек воды способен на глубокое восприятие любых, даже негативных эмоций, не сопровождающееся саморазрушением. Каким-то не вполне понятным ему самому образом он может воспринять и ассимилировать чужую боль, усиливаясь в результате сам и помогая страдающему, — это, например, дар психотерапевта, работающего почти исключительно мягкими косвенными методами, отвлекая внимание клиента от самых больных мест подсознания, и виртуозными манерами незаметно для него их исцеляющего.

Эмоциональная жизнь человека воды представляет большую загадку — как для окружающих, так и для него самого. Внешний, видимый эмоциональный его фон часто не соответствует более глубокому, скрытому настроению, которое для самого человека является главным, но осознать или даже просто более или менее отчетливо его ощутить, прочувствовать человеку воды очень трудно — оно слишком деликатно по своей природе и при попытке прямого внимания куда-то моментально исчезает подобно испуганной форели. В то же время именно это глубинное настроение является для человека воды основным. Оно незаметно окрашивает все более отчетливо его настроения, и именно на него человек ориентируется, считая квинтэссенцией своего состояния. Характерно, что аналогичную эмоциональную природу человек воды предполагает и у окружающих, и в этом нередко ошибается, особенно имея дело с людьми земли и воздуха. На низком уровне это может вести к своеобразной эмоциональной холодности, порой доходящей до жестокости: высоко оценивая значимость глубинного эмоционального тона и придавая соответственно малое значение пусть сильным, но поверхностным эмоциям окружающих, человек воды может попросту не заметить последних, даже когда они очевидно требуют его немедленной реакции или пусть поверхностного, но достаточно энергичного сопереживания.

В потоке событий человек воды склонен искать и выделять в качестве основы некие неочевидные тайные пружины, от которых все или, по крайней мере, все существенное полностью зависит. Это совсем не обязательно означает веру в непосредственно управляющего миром Бога, закон кармы и т. д. — на низком уровне человек воды видит скрытую причину внешних событий в некоей начальственной воле, интригах родственников и сослуживцев, злонамеренной нерадивости властей и т. п. Он может очень любить большую политику и постоянно искать скрытый от прочих сограждан смысл речей президентов, перемещений министров и распоряжений градоначальников. При этом сами по себе события чаще всего не привлекут его внимания надолго: он быстро переключится на «истинное» значение, символический смысл и т. п. Нередко основная ценность для него — деньги. Он наделяет их мистической силой власти над миром. Разница между уровнями развития здесь заключается в том, что на низком уровне человек воды в своих интерпретациях не поднимается выше достаточно примитивного способа понимания «тонкого» смысла событий, а само понимание (интерпретация) носит сугубо общий и неконструктивный характер.

Типичный пример: Почему соседа выгнали с работы? — А потому что дурак и свой интерес не умеет блюсти. — Почему постоянно болеет его жена? — Сглазили в детстве, и т. д.

На высоком уровне человек воды может хорошо чувствовать тонкий смысл событийного потока, уметь правильно прогнозировать его течение и тактично им управлять, — но вряд ли он сумеет точно выразить свои интуитивные догадки; а если сумеет, то вряд ли захочет слишком распространяться о них, особенно перед посторонними людьми. Вероятно, у него будет тонкое чувство уровня своей (и чужой) причастности к любому событию, и в те ситуации, которые, как он чувствует, не его, он не пойдет — в первую очередь из-за отсутствия внутреннего смысла: событие ради события — это не его подход.

Глазами внешнего наблюдателя человек воды малопонятен, а порой иррационален. Не вполне рациональны его мотивировки; например, он может отвергнуть или отложить очевидно выгодное для него предложение, а иногда, наоборот, бросается в рискованные авантюры и как-то подозрительно спокойно реагирует на неудачи. Уж не буддист ли он? (Чаще всего нет, но поверхностное сходство имеется.) Наоборот, с точки зрения человека воды, окружающие чересчур привязаны к очевидному, прямому значению событий и почти не обращают внимания на их глубинный смысл — а может быть, просто его не замечают и не чувствуют, бедняги?