Органон врачебного искусства 9 page

Однако в течение прошедших веков они оказались неспособными излечить мил­лионы хронических болезней, поскольку не понимали, что их происхождение связано с псорным миазмом (он был впервые открыт и обеспечен подобающим лечением лишь в практике гомеопатии). Тем не менее, они хвастают тем, что только их лечение направлено на prima causa болезней и что только они при­держиваются рационального лечения. При этом они не имели ни малейшего представления о псорном происхождении хронических болезней и поэтому со­вершено запутались в их лечении.

² Каждый врач, подбирающий лечение в соответствии с этим общим ха­рактером заболевания, как бы не претендовал он на звание гомеопата, всегда останется аллопатом, поскольку гомеопатия немыслима без тщательнейшей ин­дивидуализации.

³Гомеопатическое.

⁴ «Когда опыт демонстрировал целебные силы гомеопатически действующих лекарств, объяснение эффекта которых представлялось невозможным, то для устранения этих трудностей объяснения их действие называли специфическим, удушая дальнейшие исследования этим ничего, в действительности, не знача­щим словом. Гомогенетические возбуждающие лекарства, специфические (гоме­опатические) средства были, тем не менее, запрещены задолго до этого как оказывающие чрезвычайно вредное действие». — Pay, «О значении гомеопати­ческого метода лечения». Гейдельберг, 1824, с. 101—2.

⁵ В случае внезапного расстройства желудка с постоянной отвратительной отрыжкой, имеющей вкус испорченной пищи, часто сопровождаемого упадком духа, похолоданием кистей рук и стоп и т. д. обычные врачи, как правило, направляют свои усилия против испорченного содержимого желудка, которое
полностью изгоняется сильными рвотными. Эта цель обычно достигается назна­чением рвотного камня с ипекакуаной или без нее. Становится ли пациент сразу после этой процедуры здоровым, оживленным и веселым? О нет! Такое расстройство желудка обычно имеет динамическое происхождение и вызывается психическими причинами (горе, испуг, досада), ознобом, умственным или физи­ческим перенапряжением сразу после приема пищи, часто даже весьма уме­ренного. Эти два лекарства, а также вызванная ими бурная рвота, не могут устранить динамическое расстройство. Более того, рвотный камень и ипекакуа­на, вследствие собственных специфических патогенных эффектов, вызывают даль­нейшее ухудшение в состоянии пациента и приводят к нарушению выделения желчи. Таким образом, больной, если только он не окажется очень крепким, будет в течение еще нескольких дней страдать от последствий так называемого каузального лечения, несмотря на бурное удаление всего содержимого же­лудка. Если же, тем не менее, больной, вместо того, чтобы принимать эти сильнодействующие и всегда вредные рвотные средства, понюхает один раз глобулу, размером с горчичное зерно, смоченную высоко разведенным соком пульсатиллы, то, как общее расстройство его состояния здоровья, так и местное, желудочное, будут безусловно устранены, и через два часа он будет совершенно здоров. Если же отрыжка и возобновится еще раз, то она уже не будет иметь вкуса и запаха, то есть содержимое желудка уже не будет испорченным, и следующего приема пищи больной будет ожидать с обычным аппетитом, будучи совершенно поправившимся и полным сил.; Это и есть истинное этиологическое лечение, описанное же ранее является таковым только в воображении врачей и вредно для больного.

Даже в случаях избыточного потребления неперевариваемой пищи никогда не требуются рвотные лекарства. В этих случаях природа сама в состоянии уда­лить ее наилучшим способом через пищевод при помощи тошноты, слабости, спонтанной рвоты, и, иногда, — механического раздражения неба и зева. Тем самым предотвращаются добавочные лекарственные эффекты рвотных средств; небольшое количество кофе ускоряет дальнейшее продвижение вниз по кишеч­нику того, что еще осталось в желудке.

Однако, если в этих случаях перегрузки желудка спонтанная рвота вслед­ствие пареза его мускулатуры оказывается невозможной и появляются сильней­шие боли в эпигастральной области, то рвотные средства вызовут лишь роко­вое воспаление кишечника; в то время как часто повторяемые небольшие дозы крепкого кофе восстановят сниженную раздражимость желудка и его способ­ность удалить содержимое, сколь бы обильным оно не было, со рвотой или стулом. Таким образом, и в этих случаях так называемое каузальное лечение оказывается неуместным.

Также бесполезно удаление при помощи рвотных средств едкой желудочной кислоты, отрыгивание которой часто наблюдается у хронических больных, поскольку удаление сегодня, осуществляемое со значительными страданиями для больного, приведет к тому, что завтра или несколькими днями позже, те же отрыжки возобновятся с еще большей силой. В то же время эта кислота устранится сама собой после устранения динамической причины очень небольшой дозой высокого разведения серной кислоты, а еще лучше, в случае частых реци­дивов, назначением минимальных доз антипсорных лекарств, симптомы которых подобны остальным симптомам конкретного случая. Близки к описанному и другие случаи так называемого каузального излечения, произведенные врачами старой школы, которые при помощи утомительных процедур, обременитель­ных для них самих и вредных для пациентов, удаляли материальные продукты динамических расстройств. В то же время, если бы они выявили динамическую причину заболевания и устранили бы ее и ее продукты гомеопатически, то они осуществили бы тем самым рациональное исцеление.

⁶ Состояния, зависящие исключительно от псорного миазма, и легко излечиваемые щадящими (динамическими) противопсорными средствами безрвотных и слабительных.

⁷Несмотря на то, что почти все болезненные кровотечения определяются динамическим расстройством жизненной силы (состояния здоровья), врачи старой школы считают их причиной избыток крови и не могут удержаться от кровопусканий, предпринимаемых для удаления сверхъизбытка этой жизненной жидкости. Очевидные вредные последствия этой процедуры, такие как истощение сил больного, тенденция к развитию или действительное развитие тифозного статуса, приписываются злокачественности болезни, которую они после этого часто и не могут) преодолеть. Словом, даже в том случае, если пациент не выздоравливает, они воображают, что лечение осуществлялось в полном соответствии с их аксиомой causam tolle и что они, независимо от результата, сделали, как они обычно говорят, все, что было в их силах для оказания помощи пациенту.

⁸ Хотя, вероятно, никогда не было и капли крови, лишней для живого человеческого тела, врачи старой школы считают воображаемый избыток крови основной материальной причиной кровотечений и воспалений, который они должны устранить при помощи венесекций, кровососных банок и пиявок. Это они считают рациональным лечением, каузальной терапией. В случаях общих воспалительных лихорадок или острого плеврита они даже считают, что коагу­лирующаяся лимфа крови — светлый слой кровяного сгустка, как он называется — является materia peccans, которую они пытаются, если это возможно, удалить повторными венесекциями, возобновляемыми несмотря на то, что с каждым разом этот слой становится толще и гуще. Тем самым, если воспалитель­ная лихорадка не ослабевает, они вызывают практически смертельную кровопотерю своими попытками удалить этот светлый слой или воображаемую плетору. Они и не подозревают того, что воспаленная кровь является только продуктом острой лихорадки, болезненного, нематериального (динамического) воспа­лительного раздражения, и что последнее является единственной причиной вы­раженных нарушений в деятельности сосудистой системы и может быть устранено минимальными дозами гомогенетического (гомеопатического) лекарства, как например, маленькой глобулой с дециллионным разведением сока аконита, и воздержанием от растительных кислот таким образом, что самая жестокая плевритическая лихорадка со всеми характерными для нее тревожными симптомами будет излечена без сколь угодно малых кровопусканий и каких-либо жаропонижающих средств в течение нескольких, в крайнем случае, двадцати четырех часов (в небольшом количестве выпущенной для проверки венозной крови не будут найдены даже следы светлой части кровяного сгустка). В то же время другой пациент, пораженный сходным образом, которого лечили в соответствии с рациональными принципами старой школы, если и останется в живых после повторных кровопусканий и невыразимых страданий, и не будет в скором времени после лечения окончательно подкошен (как это часто случа­ется) брюшным тифом, лейкофлегмазией или легочной чахоткой, то часто должен будет потратить много месяцев для того, чтобы поставить на ноги свое изможденное тело.

Любой, кто нащупал спокойный пульс человека за час до озноба, всегда предшествующею развитию острого плеврита, не сможет сдержать своего удивления, когда двумя часами позже, в начале стадии жара, ему скажут, что чрезвычайное полнокровие у данного больного срочно требует повторных кровопусканий. Естественно, он будет недоумевать по поводу того, что за волшебная сила влила за эти два часа фунты крови в сосуды, еще два часа назад пульсировавшие так спокойно? Количество крови, циркулирующее в сосудах больного, не увеличилось' и на драхму по сравнению с тем, что было два часа назад!

Поэтому аллопат при помощи своих венесекций не выпускает из сосудов больного, борющегося с острой лихорадкой, отягощающий его избыток крови (поскольку последнего не может быть), но похищает у него то, что необходимо для жизни и выздоровления — нормальное количество крови и жизненных сил величайшая потеря, которую не в состоянии восстановить ни один врач! Врач тщетно воображает, что осуществляет лечение в соответствии со своей (неправильно понимаемой) аксиомой causam tolle в то время, как causa morbi не может заключаться в этом случае в избытке крови, которого просто нет, но единственно истинной causa morbi является болезненное динамическое воспалительное раздражение системы кровообращения, что подтверждается бы­стрым и безусловным излечением этого и каждого сходного случая общей воспа­лительной лихорадки одной или двумя невообразимо малыми дозами сока аконита, который гомеопатически устраняет это раздражение.

Равным образом заблуждается старая школа, следуя маниакальным идеям Бруссо и используя в лечении локальных воспалений местные кровопускания, особенно большое количество пиявок. Временное облегчение, которое на первых порах развивается при таком лечении, далеко от того, чтобы увенчаться быст­рым и совершенным исцелением. Напротив слабое и болезненное состояние органов (нередко всего тела) остается и после этого лечения, с очевидностью демонстрируя ошибочность объяснения локальных воспалений местной плеторой. А как прискорбны последствия этих кровопусканий? В то же время это чисто динамическое, несомненно, местное, воспалительное раздражение может быть быстро и безусловно устранено такой же малой дозой аконита или, в соответ­ствии с обстоятельствами, белладонны, тем самым и вся болезнь будет унич­тожена и излечена без неоправданного кровопролития.

⁹ Жизнь была поставлена под угрозу введением в вену небольшого количества чистой воды (Vide Муллен, цитирован Бирчем в «Истории Королевского общества»).

Атмосферный воздух, введенный в кровеносные сосуды, вызвал смерть. (Vide J. M. Voigt, Magazin fur den neuesten Zustand der Naturkunde, i, iii, p. 25.).

Даже инертные жидкости, введенные в вену, угрожают жизни. (Vide Autenreith, Physiologie, ii, § 784).

¹⁰ Восьмилетняя девочка из Глазго, укушенная бешеной собакой, была немедленно оперирована хирургом. Несмотря на полное удаление укушенного места девочка заболела водобоязнью и погибла от нее в течение двух дней. (Med. Comment, of Edinb., Dec. 2, vol. ii, 1793).

¹¹ Для того, чтобы объяснить большое количество гнилостной отвратительной материи и зловонных выделений, часто имеющих место при заболеваниях, а также для того, чтобы быть в состоянии представить их как материальную субстанцию, поддерживающую и вызывающую заболевание — хотя при развитии инфекции ничего, ощутимого в виде миазма, ничто материальное не может проникнуть в тело — обратились к гипотезе о том, что вещество инфекции, сколь бы малым оно не было, действует в теле, как фермент, вызывающий гниение жидкостей и превращающий их в подобный болезнетворный фермент, постоянно поддерживающий и усиливающий болезнь. Но какими же всемогущими и всеведущими очищающими потоками сможете вы очистить жидкости человеческого тела от этого постоянно воспроизводящего фермента, от этой массы воображаемой болезнетворной материи, и выполнить все настолько совершенно, чтобы не оставить и мельчайшей частички патогенного фермента, которой, в соответствии с гипотезой, вполне достаточно для того,чтобы вызвать вновь загнивание жидкостей и образование болезнетворного вещества? Если бы это было так, то очевидно, что лечение болезней вашим способом оказалось бы невозможным! Смотрите, как все гипотезы, сколь бы изобретательно они не были составлены, не имеющие истинных оснований, оказываются совершенно абсурдными! Самый укоренившийся сифилис может быть излечен после устранения псоры, которой он часто осложняется, одной или двумя небольшими дозами в дециллион раз разведенного и потенциированного раствора ртути, в результате чего навсегда (динамически) уничтожается и устраняется из жидкостей тела сифилитическая зараза.

¹² Если бы это было так, то самый закоренелый насморк можно было бы вылечить тщательным сморканием и вытиранием носа.

¹³ В так называемых глистных заболеваниях кажется необходимым удаление глистов слабительными. Но эта необходимость — лишь кажущаяся. Несколько червей может быть найдено у некоторых детей, у многих есть аскариды. Но их присутствие всегда определяется общим загрязнением конституции (псорным), сочетающимся с нездоровым образом жизни. Исправьте последнее, вылечите гомеопатически, что особенно легко делается в этом возрасте, первое, и ни одного червя не останется, а излеченный таким образом ребенок никогда больше не будет страдать глистами; в то же время после лечения слабительными, даже в сочетании с семенами полыни, глист появится вновь и в больших количествах.

«Ну, а как же ленточные черви, — мне кажется, я слышу чей-то возглас,— все усилия должны быть приложены ради изгнания этих чудовищ, созданных для мучений человечества».

Да, иногда, они изгоняются, но ценой каких страданий впоследствии и с какой угрозой для жизни! Я бы не хотел иметь на своей совести ни многие сот­ни человеческих жизней, принесенных в жертву ужасным сильнодействующим слабительным, направленным против ленточных червей, ни долгие годы нездоровья тех, кому удалось избежать печальной участи быть вычищенным до смер­ти. А как часто случается, что после всех этих разрушающих жизнь и здоровье очистительных процедур нередко растягивающихся на несколько лет, зверь не изгоняется, а если и изгоняется, то заводится вновь.

А что если нет и малейшей необходимости во всех этих неистовых, жестоких и опасных усилиях изгнать и убить червя?

Различные типы ленточных червей всегда обнаруживаются только в сочетании с псорным миазмом, и всегда исчезают после его излечения. Но еще до того, как завершится лечение, они живут — а пациент уже в это время наслаж­дается здоровьем — не собственно в кишках, но в остатках пищи, выделениях кишечника, как в своей естественной среде, совершенно спокойно, и находят в экскрементах все необходимое для своего питания, и соприкасаются со стен­ками кишечника, будучи совершенно безвредными. Однако если больной подвергнется любому острому заболеванию, то содержимое кишечника становится невыносимым для этого животного, оно начинает извиваться, приходит в соприкосновение с чувствительными стенками кишечника и раздражает их, вызывая характерные спазматические колики и заметно увеличивая страдания бального. (Так же и плод в матке становится беспокойным, ворочается и пинается только в случае заболевания матери; когда же она здорова, он спокойно плавает в своей естественной жидкости, не причиняя ей никаких страданий).

Нельзя не отметить того, что болезненные симптомы пациента, страдающего ленточными червями, обычно такого рода, что быстро облегчаются (гомеопатически) мельчайшими дозами настойки корня мужского папортника; таким образом нездоровье пациента, вызывающее беспокойство паразитирующего животного, на время устраняется; ленточный червь чувствует себя лучше и тихо живет в выделениях кишечника, не причиняя страданий больному и не раздражая его кишечник, до тех пор, пока противопсорное лечение не продвинется достаточно далеко. Затем, после искоренения псоры, червь обнаруживает, что содержимое кишечника более неприемлемо для его питания и самопроизвольно навсегда исчезает из тела теперь уже излеченного пациента без каких бы то ни было очистительных (слабительных) лекарств.

¹⁴ Вместо того, чтобы быстро, без подтачивания сил больного и хождения
вокруг да около, погасить болезнь гомогенетическим, динамическим лекарством, действующим непосредственно на пораженную точку тела, как это делает
гомеопатия.

¹⁵ Как будто что-то нематериальное может быть удалено! Таким образом в
этом случае также было представление о субстанции и болезнетворном веществе, хотя и чрезвычайно тонком, но все-таки, вероятно, присутствовавшем!

¹⁶ Это только наиболее легкие и острые болезни имеют тенденцию спокойно завершаться путем, как это принято называть, рассасывания по прекращении естественного срока их течения независимо от того, использовались ли агрессивные аллопатические лекарства или нет. Жизненная сила вновь обретает способность восстановить состояние здоровья и исправить нарушенные функции. Но при тяжелых острых и хронических заболеваниях, составляющих существенно большую часть человеческих болезней, и предоставленная самой себе природа, и старая школа одинаково бессильны. При этих болезнях ни пытающаяся помочь сама себе жизненная сила, ни имитирующая ее аллопатия не могут добиться лизиса и достигают чаще всего лишь временного приглушения болезни, во время которого враг собирается с силами с тем, чтобы рано или поздно, возобновить свои атаки с еще большей яростью.

¹⁷. Это выражение выдает то, что они предполагают и воображают наличие болезнетворной субстанции, подлежащей растворению и выведению.

¹⁸ В обычной медицинской школе считалось, что усилия, предпринимаемые природой для освобождения организма от болезней в тех случаях, когда лекарства не использовались, могли быть наилучшими моделями для подражания. Но это было величайшей ошибкой. Жалкие и несовершенные усилия жизненной силы освободиться от острых болезней представляют собой зрелище, долженствующее возбудить наше сострадание и побудить все силы нашего рационального мышления прекратить эти вызванные ею самою страдания реальным лечением. Если природа не в состоянии излечить уже существующую болезнь гомеопатически, возбуждением нового подобного заболевания (§§ 43—46), что ей редко по силам (§ 50), и если организм должен в одиночку, своими собственными силами и без посторонней помощи, преодолеть вновь развившееся заболевание (в случаях хронических миазмов его силы сопротивления практически ничего не могут сделать), то мы видим лишь болезненные, часто опасные усилия природы спасти индивидуума любой ценой, часто приводящие к прекращению земного существования, смерти.

Сколь мало мы, смертные, знаем о процессах, протекающих внутри здорового организма, что должно быть скрыто от нас, так же как открыто глазу всевидящего Творца и Спасителя своих созданий — столь же мало можем мы понять процессы, происходящие внутри нашего организма при нарушениях естественного течения жизни, или болезнях. Внутренние процессы при заболеваниях проявляются только видимыми изменениями, жалобами и симптомами, исключительно посредством которых наш организм выдает внутренние нарушения. Таким образом, ни в одном случае мы не в состоянии решить, какой пато­логический симптом обусловлен первичным действием болезнетворного агента, а какой вызван направленной на самоисцеление реакцией жизненной силы. Те и другие путаются и смешиваются в наших глазах, представляя лишь отражен­ную внешнюю картину всего внутреннего заболевания, поскольку бесплодные усилия природы, предоставленной самой себе прекратить страдания, сами вызывают новые муки для всего организма. Поэтому даже в так называемых кризисах, обычно производимых природой в конце скоротечных заболеваний, гораздо больше страдания, чем эффективной помощи.

Что и как делает природа в этих так называемых кризисах, остается для нас тайной, как и все внутренние процессы, протекающие в нашем живом орга­низме. Одно совершенно ясно: все эти усилия разрушают большую или мень­шую часть пораженного органа и приносят его в жертву ради спасения всего остального. Эти действия жизненной силы, направленные на самостоятельное излечение острого заболевания, производятся лишь в соответствии с законами органической жизни, не управляются мыслью и интеллектом и являются не чем иным как разновидностью аллопатии. Для оказания помощи первично пораженному органу при помощи кризиса стимулируется дополнительная, часто избыточная активность экскреторных органов, для удаления заболевания от первого к последним, возбуждаются рвота, понос, диурез, потоотделение, абсцедирование и т. п. для того чтобы раздражением удаленных частей вызвать род отвлече­ния от первично пораженного органа, и кажется, что динамически пораженная нервная сила освобождается от этих материальных продуктов.

Только путем разрушения и принесения в жертву части самого организма может лишенная помощи природа спасти пациента от острого заболевания, и, если смерть не последует, восстановить, хотя медленно и несовершенно, гармонию жизни — здоровье.

Выраженная слабость органов, перенесших заболевание, и даже всего тела, истощение и т. п, остающиеся после спонтанных излечений, убедительно подверждают вышесказанное.

Короче говоря, все направленные на самолечение усилия природы при столкновении ее с болезнями представляются наблюдателю не чем иным как страданием и не содержат в себе ничего, чему он мог бы или должен был бы подражать, если бы хотел лечить болезни действительно искусно.

¹⁹ Ежедневный опыт демонстрирует прискорбные последствия этого маневра при лечении хронических болезней. Достигается все, что угодно, но только не излечение. Кто рискнет говорить о победе тогда, когда вместо фронтальной атаки противника и рукопашной схватки, уничтожающей его и немедленно пресекающей дальнейшие попытки вражеского нападения, мы трусливо действуем за его спиной, налагая на все запреты, перерезая его источники снабжения, выжигая все на большом расстоянии вокруг? Действуя таким образом, мы в конце концов лишим его храбрости, необходимой для сопротивления, но не достигнем цели, поскольку враг, еще далеко не уничтожен, он все еще на месте и вновь, еще более озлобленный чем ранее, поднимет голову как только восстановятся источники снабжения. Враг, я повторяю, далек от поражения, а бедная, ни в чем неповинная страна настолько сильно пострадала от разрушений, что не скоро сможет восстановить свои силы. Сходным образом действует аллопатия при хронических болезнях, когда непрямыми атаками на непораженные части тела, удаленные от первичного очага болезни, разрушает организм вместо того, чтобы добиваться излечения. Таков результат этих травматических мероприятий!

²⁰ К каким хорошим результатам могут привести эти зловонные искусственные язвы, получившие модное наименование выпускников? Если даже в течение первой недели или двух недель, пока они все еще вызывают боль, они и могут более или менее, благодаря своему антагонистическому воздействию, тормозить развитие болезни, то впоследствии, когда организм привыкнет к боли, они будут лишь истощать больного и увеличивать объем хронического поражения. Или кто-нибудь в девятнадцатом столетии воображает, что они служат отверстиями для удаления materia peccans? Это почти произошло бы, если бы только могло быть!

²¹ Так же неэффективны искусственно вызванные очищения.

²² Естественные последствия такого отражения местных симптомов расцениваются аллопатами как новые заболевания совершенно иной природы.

²³ Нередко.старая школа позволяет себе нечто совершенно противоположное. Так, когда усилия жизненной силы ослабить внутреннее заболевание очищениями и вызыванием местных симптомов на поверхности тела, становятся слишком беспокоящими, они капризно подавляют их при помощи отражающих и отгоняющих; они притупляют хронические боли, бессонницу и упорные поносы опасными дозами опиума, рвоты — шипучими солевыми растворами, зловонный пот стоп — холодными ножными ваннами и вяжущими аппликациями, кожные сыпи — препаратами свинца и цинка; они подавляют маточные кровотечения инъекциями уксуса, пот лица — квасцами, ночные поллюции — камфорой, частые приливы жара к телу и лицу — селитрой, растительными кислотами и серной кислотой, носовые кровотечения — закупированием ноздрей тампонами из корпии, смоченными вяжущими жидкостями, они высушивают мокнущие или гноящиеся язвы голеней, возникшие благодаря усилиям жизненной силы облегчить серьезное внутреннее заболевание, при помощи оксидов свинца и цинка и т. д. с теми прискорбными результатами, которые опыт демонстрирует в тысячах случаев.

Устно и письменно врачи старой школы хвастливо именуют свое лечение рациональным, исследуют причины болезней для того, чтобы всегда добиваться радикального излечения. Однако на деле их лечение оказывается направленным лишь на изолированные симптомы и всегда сопровождается вредными для пациента последствиями.

²⁴ Этот метод является, строго говоря, энантиопатическим, ия еще вернусь к нему в тексте «Органона» (§ 59).

²⁵ У страдающих тугоухостью удавалось получать временное улучшение слуха при помощи умеренных разрядов гальванической батареи аптекаря из Иевера, но улучшение длилось лишь несколько часов — эти умеренные разряды теряли свою силу. Для достижения тех же результатов он вынужден был увеличивать силу разрядов до тех пор, пока и они не утрачивали своего действия. Сильнейшие разряды улучшали на короткое время слух пациента, но в конце концов оставляли его совершенно глухим.

²⁶ И тем не менее, Гуфеланд, вождь этой старой школы (v. Homoopathie, p. 22), с большим удовлетворением расхваливает применение дигиталиса в подобных случаях следующими словами: «Никто не сможет отрицать» (опыт с несомненностью делает это) «что слишком высокая скорость кровообращения может быть устранена (?) при помощи дигиталиса». Навсегда устранена? и при помощи героических доз энантиопатического средства? Бедный Гуфеланд!

27 Который Гуфеланд в своем памфлете «Die Homoopathie, стр. 20 тщетно пытается приспособить к своему старому псевдоискусству. Так как хорошо известно, что 2500-летняя аллопатия до выхода в свет моей книги («Хронические болезни») не знала ничего о происхождении наиболее длительных болезней (псора), то могла ли она приписать не ложный источник (genesis) этим болезням?

²⁸ Смотрите эссе в первом томе «Materia Medica Рига» («Чистое лекарствоведение», английское издание), «Источники общей Materia Medica».

²⁹ Абсурдность лекарственных смесей понятна даже представителям старой медицинской школы. Тем не менее, они продолжают, вопреки собственным убеждениям, придерживаться этого небрежного метода лечения. Так, Маркус Герц (в Hufeland' s Journal, ii, стр. 33) следующими словами описывает уколы совести переживаемые им: «Если мы хотим устранить воспаление, то не используем что-нибудь одно: либо селитру, либо нашатырь, либо растительные кислоты, но смешиваем обычно несколько, и часто слишком много, так называемых противовоспалительных средств, или назначаем их одно за другим через небольшие интервалы времени. Когда нам предстоит устранить нагноение, мы не довольствуемся назначением для достижения нашей цели больших доз одного из известных антисептиков, таких, как кора хинного дерева, минеральные кислоты, арника, и т. д.; но предпочитаем назначить несколько из них вместе и рассчитываем на их совместное действие: или же, из-за отсутствия уверенности в том, действие какого лекарства наиболее всего подходит в конкретном случае, мы смешиваем вместе большое число разнообразных веществ и практически оставляем на волю случая достижение желаемого эффекта одним из них. Поэтому мы редко добиваемся потоотделения, очищения крови (?), преодоления закупорок (?), улучшения отхаркивания и даже удаления primae viae при помощи одного средства; наши прописи в этих случаях всегда сложны и почти никогда не бывают простыми и ясными. Следовательно, таковыми не бывают и наши наблюдения за действием каждого отдельного вещества, включенного в пропись. Для того, чтобы обрести уверенность, мы научно присваиваем определенные ранги местоположению каждого лекарства в рецепте. Одному из них, эффекту которого мы приписываем основное действие прописи, присваивается наименование основного (basis), другие мы называем помогающими и поддерживающими (adjuvantia), корригирующими (corrigentia) и т. д. Однако очевидно, что эта классификация практически абсолютно произвольна. Помогающие и поддерживающие средства так же много значат для суммарного действия прописи, как и главный ингредиент, хотя из-за недостаточной стандартизации мы не можем определить степень участия каждого из них в достижении общего результата. Сходным образом влияние корригирующих средств на эффективность действия других ингредиентов не может быть оправдать построение столь претенциозной системы! Содержащиеся в этой же книге утверждения о том, что змеиные укусы наверняка излечиваются кусоч­ками змеи, должны считаться сказками прошлых времен до тех пор, пока эти голословные заявления не будут недвусмысленно подтверждены наблюдениями и опытом, чего, конечно же, никогда не будет. Наконец, ссылки автора книги на то, что человек, страдающий водобоязнью (в России), был, как говорят, излечен слюной бешеной собаки — тем более это самое «говорят» никогда не заставит никого из здравомыслящих врачей повторить этот опасный эксперимент или разработать так называемую изопатическую систему, столь опасную и так мало правдоподобную при широком применении, как это было сделано (нечест­ным автором памфлета, озаглавленного «Изопатическое лечение заразных болез­ней», Leipzig: Kollmann), но его эксцентрическими сторонниками, особенно д-ром Гроссом (v. Alg. horn. Ztg., ii, p. 72), который превозносит свою изопатию (aequalia aequalibus) как единственно верный терапевтический метод. Он ничего не видит в правиле similia similibus и без сожаления поступается им ради вышеназванного, поступая довольно неблагодарно, так как всей своей славой и удачей целиком обязан similia similibus.

Date: 2015-06-07; view: 306; Нарушение авторских прав