Работа с телом 2 page

Человек осознает два явления, которые животные не осознают: одним является смех, вторым является смерть. Тогда возможен новый синтез. Только человек может умереть со смехом — он может соединить сознание смерти и способность смеяться. И если вы можете умереть, смеясь, то только тогда вы представите имеющее силу доказательство, что вы, должно быть, жили смеясь. Смерть является окончательной формулировкой всей вашей жизни, заключением, заключительным примечанием. Как вы жили, будет продемонстрировано вашей смертью, тем, как вы умираете. Вы можете умереть смеясь? Тогда вы были взрослым человеком. Если вы умрете с плачем, рыданиями, цепляниями за жизнь, то вы были ребенком. Вы не были взрослым, вы были незрелым. Если вы умрете с плачем, рыданиями, цепляниями за жизнь, то это просто означает, что вы избегали смерть, и что вы избегали боль, все виды боли.

Рост является обращением к реальности, встречей с фактом, каким бы он ни был. И позвольте мне повторить: боль является просто болью, в ней нет никакого страдания. Страдание возникает из вашего желания, чтобы боли не было, что с болью что-то не так. Наблюдайте, будьте свидетелем — и вы будете удивлены. У вас головная боль: боль есть, но страдания нет. Страдание является вторичным явлением, боль — первичным. Имеется головная боль, имеется боль, это простой факт. Об этом не нужно судить. Вы не называете это плохим или хорошим, это просто факт. Роза является фактом, так же как шип. День является фактом, так же как ночь. Голова является фактом, так же как головная боль. Вы просто отмечаете это.

Будда учил своих учеников, что, когда у вас болит голова, просто скажите дважды: «Головная боль, головная боль». Отмечайте. Но не давайте оценки: «Почему? Почему у меня головная боль? Это не должно было со мной произойти». В тот момент, кода вы говорите «не должно», вы привносите страдание. И страдание создаете вы, а не головная боль. Страдание является вашей антагонистической интерпретацией, страдание является вашим отрицанием факта.

И в тот момент, когда вы говорите: «не должно», вы начинаете избегать ее, вы начинаете отворачиваться от нее. Вы хотели бы чем-нибудь заняться, чтобы забыть о ней. Вы можете включить радио или телевизор, или вы можете отправиться в клуб или начать читать, или вы можете выйти в сад начать работать — вы отвлекаете себя, вы рассеиваете свое внимание. Таким образом, боль не была засвидетельствована, вы просто рассеяли свое внимание. Боль будет впитана вашим организмом.

Пусть это важнейшее положение будет глубоко понято. Если вы можете наблюдать свою головную боль как свидетель, не занимая отрицательную по отношению к ней позицию, не избегая ее, не убегая от нее; если вы просто можете быть там, медитативно там — «головная боль, головная боль», — если вы можете просто смотреть на нее, то головная боль в свое время пройдет. Я не говорю, что она исчезнет чудесным образом, что она пройдет только потому, что вы на нее посмотрите. Она пройдет в свое время. Но она не будет впитана вашим организмом, она не отравит ваш организм. Она будет там, вы замечаете ее, и она пройдет. Она будет высвобождена.

Когда вы наблюдаете за каким-либо явлением в себе как свидетель, то оно не проникает в вашу систему. Оно всегда проникает, когда вы избегаете его, когда вы отказываетесь от него. Только когда вы отсутствуете, боль становится частью вашего существа, — если вы присутствуете, ваше присутствие мешает ей проникнуть в ваше существо.

И если вы можете продолжать рассматривать свою боль, вы не аккумулируете ее. Это происходит, только когда вы продолжаете избегать ее. Тогда вы аккумулируете так много боли, что вы боитесь повернуться к ней лицом, вы боитесь признать ее. Рост становится болезненным вследствие неправильных представлений. Иначе рост не является болезненным, рост доставляет огромное удовольствие.

Когда дерево растет и становится больше, вы думаете, ему больно? Ему не больно. Даже когда рождается ребенок, если мать признает это, то тогда боли нет. Но мать отвергает это, мать боится. Она становится напряженной, она старается удержать ребенка внутри — что невозможно. Ребенок готов появиться на свет, ребенок готов оставить мать. Он созрел, лоно больше не может удерживать его. Если он еще останется в утробе матери, то и мать умрет, и ребенок умрет. Но мать боится. Она слышала, что рожать ребенка очень больно — при родах возникает боль, острая внезапная боль. Она боится, и из-за страха становится напряженной и закрытой.

В «примитивных» обществах еще существуют такие племена, где акт рождения является простым и совершенно безболезненным. Напротив, вы будете удивлены, во время родов женщина достигает высочайшего экстаза — она не испытывает никакой боли, никаких мучений, но переживает высочайший экстаз. Никакой сексуальный оргазм не является таким удовлетворяющим и потрясающим, как оргазм, который переживает женщина, когда она рожает естественным образом. Весь сексуальный механизм женщины пульсирует, как он не может пульсировать ни при каких занятиях любовью. Ребенок выходит из самой сокровенной сердцевины женщины. Никакой мужчина никогда не сможет проникнуть в эту сердцевину. И пульсация возникает изнутри. Пульсация является обязательной, она приходит как волны, большие волны прилива радости. Только это поможет ребенку выйти, только это откроет проход ребенку. Итак, будет происходить мощная пульсация, и все сексуальное существо женщины будет преисполнено огромной радости. Но с человечеством произошло нечто как раз противоположное: женщина испытывает величайшую муку своей жизни. И это является порождением ума, это является порождением неправильного воспитания. Роды могут быть естественными, если вы не будете им противиться.

Так же и с вашим ростом. Рост означает, что вы рождаетесь каждый день. Роды не заканчиваются в тот день, когда вы появились на свет — в тот день они просто начались, это только начало. В тот день, когда вы покинули чрево матери, вы не были рождены, вы начали появляться на свет, это было только начало.

И человек продолжает рождаться, пока не умрет. Это так: вы не рождаетесь за какой-то миг. Процесс вашего рождения продолжается семьдесят, восемьдесят, девяносто лет — столько, сколько вы живете. Это непрерывный процесс. И каждый день вы испытываете радость — вырастают новые листья, новая листва, новые цветы, новые ветки, вы становитесь, все выше и выше и достигнете новых высот. Вы будете становиться глубже, выше, вы будете достигать вершин. Рост не будет причинять боль. Но расти больно — из-за вас, ваших неправильных, усвоенных с детства традиций. Вас приучили не расти, вас приучили оставаться статичным, вас приучили цепляться за знакомое и известное. Вот почему всякий раз, когда из ваших рук исчезает что-то вам известное, вы начинаете плакать. Игрушка разбита, пустышку унесли...

Помните, вам может помочь только одно: осознание, и ничто другое. Рост будет оставаться болезненным, если вы не примете жизнь со всеми ее взлетами и падениями. Нужно принимать и лето, и зиму тоже. Это то, что я называю медитацией. Медитация — это когда вы избавляетесь от всего того, что является старым, набившим оскомину и заезженным до смерти. Тогда вы видите, или, скорее, тогда возникает видение: рождение нового.

Я болею очень тяжелой, ужасной болезнью прямо с детских лет, и эта ошибка природы заставляет меня постоянно ужасно страдать. Не могли бы вы рассказать о страдании?

Страдание является вашей интерпретацией. Вы стали слишком отождествлять себя с ним. Это ваше решение. Вы можете прекратить отождествление, и тогда страдания прекратятся. Ваше страдание является кошмаром: во сне вы думаете, что большая скала упала на вашу грудь, она раздавит вас насмерть. Из страха вы просыпаетесь... и ничего не находите — ваши собственные руки покоятся на груди. Но вес ваших рук запустил ваш механизм воображения: руки стали скалой, и вы начали чувствовать себя очень, очень испуганным. И из-за страха вы проснулись — и вы смеетесь. Спросите Будд, спросите пробужденных — и они скажут, что в мире нет страданий — люди крепко спят и им снятся самые разнообразные страдания.

И я знаю вашу трудность: если у вас физическая проблема, если вы слепы, то как вы можете поверить, что это просто сон? Если вы искалечены, то как вы можете поверить в то, что это просто сон? Но замечали ли вы? Каждую ночь вам снится сон, и каждое утро вы узнаете, что это был только сон и всякая чепуха, и опять вам снится сон, и во сне вы опять верите в то, что это правда. Сколько снов вы видели в своей жизни? Миллионы снов! Каждую ночь они вам снятся без перерыва, сон прекращается на несколько минут, а затем опять начинается новый цикл снов.

Вам снились миллионы снов. И каждое утро вы смеялись, говорили, что это была неправда, но многому вы не научились. Сегодня ночью, когда вы будете спать, будет продолжаться эта же ошибка: вы снова будете считать это правдой — во сне вы будете считать это правдой. В тот день, когда вы вспомните во сне, что это сон, тогда сон тут же исчезнет... Потому что вы ввели сознание в свою жизнь.

По-видимому, очень трудно поверить в то, что ваши страдания являются сном, который вы сами создали, но это так, потому что это утверждают все, кто пробудились. Ни один из пробудившихся не утверждал обратное. И в светлые мгновения осознания вы почувствуете это же самое. И вот что я вам предлагаю: ваша проблема не может быть решена только путем интеллектуальной дискуссии — ваша проблема может быть только растворена, а не разрешена.

Ваша проблема может быть растворена только путем роста осознания.

Один из моих друзей, мой старый друг, упал с лестницы и сломал обе ноги. Я отправился его навестить; ему было очень больно. И он был очень активным человеком, невзирая на свои семьдесят пять лет — очень активным, почти молодым, он все бегал по каким-то делам, то туда, то сюда, и лежать в постели было выше его сил. А врачи сказали что, по крайней мере, три месяца он должен провести в постели. Это было для него б о льшим несчастьем, чем поломанные ноги.

Когда я пришел к нему, он начал плакать. Я никогда не видел плачущим этого человека — он сильный человек, очень сильный, почти стальной, и он всего навидался в жизни — очень закаленный человек. Я сказал: «Ты — и плачешь, что с тобой произошло?»

Он сказал: «Благослови меня, чтобы я мог умереть. Я не хочу больше жить — три месяца в постели! Ты можешь это себе представить? Это пытка. Прошло только три дня, но кажется, что я уже три года лежу в постели. Ты же знаешь меня». Он сказал: «Я не могу лежать в постели. Благослови меня, чтобы я поскорее умер! Я не хочу больше жить. Сначала три месяца в постели, а потом врачи говорят, что я останусь калекой до конца моих дней — то какой смысл?»

Я сказал ему: «Пожалуйста, занимайся медитацией. Я посижу возле тебя, а ты делай простую медитацию: что ты не являешься телом».

Он испытывал сомнение. Он сказал: «Что мне это даст? Я слышал все, что ты говоришь о медитации, но я не могу медитировать, потому что не могу сидеть спокойно».

Я сказал: «Теперь нет проблемы сидеть спокойно — ты уже в постели. Это благословение! Просто закрой свои глаза, и я научу тебя медитации. И я благословляю тебя умереть, потому что если ты хочешь умереть, то и отлично. Но мое благословение может сработать, может не сработать, а тем временем ты медитируй».

Он понял смысл того, что я говорил: «Ничего не поделаешь... так почему же не помедитировать?» Я рассказал ему о простой медитации: «Ты просто войди, посмотри на тело изнутри, скажи: "Это не я — тело очень далеко, очень далеко и все дальше и дальше. Я наблюдатель на горах, а тело там внизу, в темной, долине, и расстояние огромное"».

Прошло полчаса. Мне нужно было уходить, но он был в такой глубокой медитации, что мне не хотелось его беспокоить, но мне не хотелось и покидать его, потому что мне хотелось узнать, что происходило, что он скажет. Итак, мне пришлось его потрясти. Он сказал: «Не беспокой меня!»

Я сказал: «Но мне нужно уходить».

Он сказал: «Ты можешь уходить, но не беспокой меня — это так прекрасно. Тело и в самом деле лежит так далеко, между нами много миль, я оставил тело в долине и сижу на вершине горы, залитой солнцем горы. Это так прекрасно, и я больше не чувствую боль». И эти три месяца были самыми значительными в его жизни. Эти три месяца сделали его полностью другим человеком. Он был прикован к постели, не мог гулять, ему было больно, — но он никогда не был более счастливым, он излучал блаженство. Сейчас он говорит, что он не инвалид — он блаженный.

Страдание может быть трансформировано в блаженство. Кто знает? — может, вы трансформировали ваше блаженство в страдание?

Кажется, человек пал так низко, что больше не может даже правильно дышать. Пожалуйста, расскажи о важности дыхания.

Дыхание заслуживает пристального внимания, потому что это один из самых важных факторов. Если вы не дышите полно, то не можете и полно жить. Тогда почти во всем — даже в любви — вы будете что-то сдерживать. Вы будете сдерживаться даже при разговоре. Вы не сможете полно общаться; что-то будет всегда неполным.

Когда дыхание совершенно, все становится на свои места. Дыхание — это жизнь. Но люди им пренебрегают, люди вообще не беспокоятся о нем, не обращают никакого внимания. А любая возможная перемена произойдет именно через изменение в вашем дыхании. Если многие годы вы дышали неправильным, мелким дыханием, мышцы застыли в определенном положении — и теперь это уже не зависит от вашего желания. Представь, что кто-то многие годы не двигался: ноги стали мертвыми, мышцы атрофировались, ток крови прекратился. Неожиданно этот человек хочет отправиться на длинную прогулку — ему нравится красивый закат. Но он не может двигаться; для этого недостаточно просто думать. Теперь потребуются большие усилия, чтобы снова вернуть к жизни эти мертвые ноги.

Дыхательные пути окружает определенная мускулатура, и если ты дышишь неправильно — а это делают почти все, — эта мускулатура застыла. Теперь, чтобы ее изменить своими силами, потребуются долгие годы, и это будет ненужной тратой времени. При помощи глубокого массажа, в особенности рольфинга, эти мышцы можно расслабить, и ты можешь начать заново. Но, начав дышать правильно после рольфинга, не впадай снова в старую привычку.

Неправильно дышит каждый, потому что все общество основано на совершенно неправильных понятиях, условностях, подходах. Например, маленький ребенок плачет, а мать говорит ему, чтобы он не плакал. Что ребенку делать? — плач приходит, а мать велит не плакать. Он начнет сдерживать дыхание, потому что это единственный способ прекратить плач. Если ты сдерживаешь дыхание, прекращается все — плач, слезы, что угодно. Затем постепенно это становится постоянной нормой — не злись, не плачь, не делай это, не делай то.

Ребенок понимает, что, если он дышит мелко, он может держать себя в руках. Если он дышит полно и тотально, как дышит каждый ребенок от рождения, он становится необузданным. И вот он калечит себя. Каждый ребенок, мальчик или девочка, начинает играть с половыми органами, потому что это дает приятное ощущение. Ребенок понятия не имеет о социальных табу и прочей чепухе, но если мать или отец видят, что ты играешь с половыми органами, они немедленно это запрещают. У них в глазах такое осуждение, и для тебя это такой шок, что ты начинаешь бояться дышать глубоко, потому что глубокое дыхание массирует половые органы изнутри. Это создает проблемы, поэтому ты перестаешь глубоко дышать; ты дышишь мелко, и это отсекает тебя от половых органов.

Все общества, которые подавляют секс, обречены быть обществами людей с мелким дыханием. Совершенно лишь дыхание первобытных людей, которые не подходят к сексу с позиции подавления. Их дыхание — красивое, полное и целое. Они дышат как животные, они дышат как дети.

Дыхание постоянно меняется вместе с твоими эмоциями. Когда ты испытываешь гнев, дыхание неритмично, асимметрично. Когда ты в состоянии сексуальной похоти, дыхание становится сумасшедшим. Когда ты спокоен, тих и полон радости, в твоем дыхании есть музыкальное качество, оно становится песней. Когда ты в существовании как дома, когда у тебя нет желаний, когда ты чувствуешь удовлетворенность, внезапно дыхание почти прекращается. Когда ты в благоговении, изумлении, дыхание на мгновение замирает. И это величайшие мгновения в жизни, потому что только в такие мгновения, когда дыхание почти прекращается, ты сонастроен с существованием: ты в Боге, а Бог в тебе.

Опыт дыхания должен становиться все более и более глубоким; его нужно тщательно изучать, наблюдать, анализировать.

Наблюдай, как дыхание меняется вместе с эмоциями, и наоборот — как эмоции меняются с дыханием. Например, когда ты испуган, наблюдай, как меняется дыхание. И тогда однажды попытайся дышать таким же образом, как когда ты был испуган. И ты удивишься, когда обнаружишь, что, изменив тип дыхания на соответствующий состоянию страха, ты почувствуешь страх — тотчас же.

Наблюдай свое дыхание, когда ты влюблен; наблюдай дыхание, когда ты обнимаешь, держишь любимого человека за руку. И тогда однажды, просто сидя в молчании под деревом, снова наблюдай себя и дыши таким же образом. Восстанови этот тип, снова настройся на тот же гештальт*. Дыши таким же образом, как тогда, когда ты обнимал любимого человека, и весь мир станет твоим любимым. В тебе снова возникнет великая любовь. Это взаимосвязано. Поэтому в йоге, тантре, даосизме — во всех великих системах и науках человеческого сознания и расширения человеческого сознания — дыхание является одним из ключевых явлений. Все они работали с дыханием.

Вся система медитации Будды основана на определенном качестве дыхания. Он говорит: «Просто наблюдай за дыханием, не меняя его. Ничего не меняя, просто наблюдай». Но тебя ждет неожиданность; в то мгновение, когда ты начинаешь наблюдать, оно меняется, потому что у наблюдения собственный ритм. Именно поэтому Будда говорит: «Не нужно ничего менять, просто наблюдай». Наблюдение создает дыхание особого рода — оно приходит само собой. И ты удивишься: постепенно, по мере того, как ты становишься более наблюдательным, ты дышишь все меньше и меньше. Дыхание становится дольше, глубже.

Например, если ты делал шестнадцать вдохов в минуту, теперь, возможно, ты будешь делать шесть, или четыре, или три. Чем более ты наблюдателен, тем глубже входит дыхание, тем оно становится дольше, и ты делаешь все меньше вдохов за тот же отрезок времени. Тогда можешь подойти с другой стороны. Дыши медленно, тихо, делай глубокие, долгие вдохи, и внезапно ты увидишь, что в тебе возникает наблюдение. Каждая эмоция словно имеет собственный полюс в твоей дыхательной системе: при помощи дыхания ее можно вызвать к жизни.

— От нем. «gestalt»; приближенный смысл: образец, конфигурация; название течения в психологии, работающего с «фигурой» и «фоном». — Прим. перев.

Но лучше всего наблюдать, когда ты влюблен, когда ты сидишь рядом с другом. Наблюдай дыхание, потому что этот любящий ритм дыхания важнее всего: он трансформирует все твое существо. Именно в любви ты особенно остро чувствуешь абсурдность, ложность своей позиции отдельного существа. И все же именно при помощи этого отделения, этой абсурдности ты можешь выразить то, что не смог бы выразить по-другому. Оставаясь «другим», ты можешь праздновать свою тождественность. Вот парадокс любви: вас двое, и все же вы чувствуете себя одним. Вы одно, и все же вы чувствуете, что вас двое. Единство в двойственности: вот парадокс любви. Это должно быть и парадоксом молитвы, и парадоксом медитации. В конце концов, тебе предстоит почувствовать себя настолько же единым с существованием, как и с любимым, с возлюбленной, с другом, с матерью, с ребенком в некоторые редкие, драгоценные мгновения. Именно оставаясь «другим», ты можешь праздновать свою тождественность.

Наблюдай мгновения любви больше и больше. Будь бдителен. Смотри, как меняется твое дыхание. Смотри, как вибрирует твое тело... просто обнимая свою женщину или своего мужчину, сделай это экспериментом, и ты будешь удивлен. Однажды, просто обнимая друг друга, сливаясь друг с другом посидите, по крайней мере, час и вы будете удивлены: для вас это будет одним из величайших психоделических опытов. В течение часа, ничего не делая, просто обнимайте друг друга, касайтесь друг друга, слейтесь, растворитесь друг в друге, и постепенно ваши дыхания станут одним. Вы будете дышать так, словно у вас два тела и одно сердце. Вы будете дышать вместе. А когда вы дышите вместе — без всяких усилий с вашей стороны, но просто потому, что вы чувствуете столько любви, и дыхание следует за нею, — это будут величайшие мгновения, самые драгоценные; не от этого мира, но от запредельного, непознаваемого. И в эти мгновения вы получите первый проблеск медитативной энергии...

Ты должен научиться дышать очень тихо, словно дыханию некуда спешить, словно тебе дыхание безразлично, и ты отстранен, отдален, отрешен. Если ты сможешь быть отстраненным, отдаленным, отрешенным, то сможешь достичь середины. В это мгновение ты не будешь чувствовать себя ни мужчиной, ни женщиной. Ты будешь и тем и другим, и ни одним из них; ты будешь трансцендентальным...

Когда тебя что-то отвлекает, наблюдай: твое дыхание тоже отвлечено. Когда тебя ничто не отвлекает, когда ты сидишь в молчании и тебя ничто не отвлекает, твое дыхание будет спокойным, тихим, ритмичным; в нем будет тонкое музыкальное качество. И это качество точно посредине, потому что ты ничего не делаешь и в то же время не спишь. Ты ни активен, ни пассивен; ты в равновесии. И в это мгновение равновесия ты ближе всего к Богу, к небесам.

Помни, каждый твой вздох — это не просто вздох, это еще и мысль, эмоция, фантазия. Но ты поймешь это, лишь наблюдая дыхание несколько дней. Занимаясь любовью, наблюдай дыхание. Ты удивишься: твое дыхание хаотично, потому что сексуальная энергия очень грубая, сырая. Сексуальные фантазии очень грубы, животны. В сексуальности нет ничего особенного; она есть у каждого животного. Когда ты сексуально возбужден, ты ведешь себя точно как любое другое животное. И я не говорю, что быть животным плохо, я просто говорю, что это факт. Я просто констатирую факт. Поэтому, когда ты в сексуальной любви, наблюдай свое дыхание: оно теряет равновесие.

Поэтому в тантре секс разрешается, только если ты научился заниматься любовью и при этом сохранять дыхание спокойным, ритмичным. Тогда секс приобретает совсем другое качество, он становится молитвенным, священным. Для постороннего наблюдателя не будет заметно никакой разницы, потому что он только увидит, что ты занимаешься любовью с женщиной или мужчиной, и не увидит ничего особенного. Но для участвующих, для тех, кто знает, различие будет огромным. В старых тантрических школах, в которых эти секреты разрабатывались путем наблюдения и изучения, это стало одним из главных направлений экспериментов: если человек может заниматься любовью и это никак не влияет на его дыхание, это уже не секс; тогда это священно. Тогда это приведет тебя к самым глубинам твоего существа, откроет все двери и тайны жизни.

Дыхание — это не просто дыхание, потому что в дыхании твоя жизнь, и оно содержит все, что содержит жизнь.

В западных странах возрастает потребность в транквилизаторах, потому что люди страдают от бессонницы. Может ли медитация помочь людям возвратить способность засыпать, и какова взаимосвязь между сном и медитацией?

Во сне мы попадаем туда же, куда и при медитации. Единственная разница заключается в том, что во сне мы ничего не осознаем, тогда, как во время медитации мы находимся в полном сознании. Если бы кто-то стал полностью осознанным, даже во сне, то он испытал бы такое же переживание, как и при медитации.

Например, если мы подвергнем человека анестезии и, когда он будет в бессознательном состоянии, отнесем его на носилках в сад, где распустились цветы, где в воздухе ароматы, где светит солнце и поют птицы, то человек совершенно этого не осознает. После того как мы принесли бы его обратно, и действие анестезии прекратилось, если бы мы спросили его о том, как ему понравился сад, то он не был бы в состоянии что-то нам сказать. Затем, если бы вы привели его в сад, когда он был в полном сознании, то он ощутил бы то же самое, что и тогда, когда его приносили в сад прежде. И в обоих случаях, хотя человека привели в то же самое место... он не сознавал красивый пейзаж в первом случае, в то время как во втором он полностью бы осознавал цветы, запах, птичьи песни, восход солнца. И хотя вы, без сомнения, достигнете того же места в бессознательном состоянии, посещать это место в бессознательном состоянии — все равно, что не посещать его вообще.

Во сне мы достигаем того же рая, что и при медитации, но мы его не осознаем. Каждую ночь мы путешествуем в этот рай и затем возвращаемся — не сознавая. И хотя свежий ветер и приятное благоухание прикасаются к нам, и птичьи песни звенят в наших ушах, мы никогда этого не осознаем. И все же, несмотря на возвращение из рая при полном неосознании этого, человек может сказать: «Я себя прекрасно чувствую сегодня утром, ночью я прекрасно спал».

Почему вы так прекрасно себя чувствуете? Вы хорошо спали, что же произошло хорошего? Это не может быть только потому, что вы спали, наверняка вы где-то побывали, что-то с вами произошло. Но утром вам ничего об этом неизвестно, кроме расплывчатой идеи о том, что вы хорошо себя чувствуете. Но тот, кто крепко спит ночью, утром поднимается полным сил. Это показывает, что человек достиг ночью источника омоложения, но в бессознательном состоянии. Тот, кто не смог ночью хорошо поспать, утром чувствует себя более усталым, чем тогда, когда он лег спать. И если человек не спит хорошо в течение нескольких дней, то ему становится трудно выжить, потому что связь с источником жизни нарушается. Он не может добраться до того места, добраться до которого ему очень важно...

В Нью-Йорке как минимум тридцать процентов людей не могут спать без транквилизаторов. Психологи полагают, что если такое положение будет превалировать следующие сто лет, то ни единый человек не сможет заснуть без лекарства. Если утративший способность спать человек спросит вас, как вы укладываетесь спать, и ваш ответ будет: «Я просто кладу голову на подушку и засыпаю», то он не поверит вам. Он подумает, что это невозможно, и заподозрит, что, вероятно, существует какая-то ему неизвестная уловка, потому что он тоже кладет голову на подушку, но ничего не происходит.

Не приведи Господь, но могут наступить времена — через тысячу или две тысячи лет, — когда все потеряют естественный сон и люди откажутся верить, что за тысячу или две тысячи лет до них люди просто клали головы на подушку и засыпали. Они сочтут это вымыслом, мифическим рассказом из «Пуран». Они не поверят, что это правда. Они скажут: «Это невозможно, потому что если это неправда по отношению к нам, то как это может быть правдой по отношению к кому-либо другому?»

Я обращаю на это ваше внимание, потому что три или четыре тысячи лет назад люди закрывали глаза и погружались в медитацию так же легко, как вы засыпаете сегодня. Через две тысячи лет в Нью-Йорке будет трудно заснуть, это трудно даже сегодня. В Бомбее становится трудно спать, это просто дело времени. Сегодня трудно поверить в то, что бывали времена, когда человек мог закрыть глаза и погрузиться в медитацию, потому что в наши дни, когда вы с закрытыми глазами, вы никуда не попадаете; внутри мысли продолжают мелькать вокруг вас, и вы остаетесь там же, где и были.

В прошлом медитация была так же легка для тех, кто были близки к природе, как сон для тех, кто живет рядом с природой. Вначале исчезла медитация, теперь собирается уйти и сон. Вначале теряются сознательные вещи, после этого — вещи, которые являются подсознательными. С исчезновением медитации мир стал почти нерелигиозным, а когда исчезнет сон, то мир станет полностью нерелигиозным. В бессонном мире у религии нет никакой надежды.

Вы не можете себе представить, как тесно, как сильно мы соединены со сном. Как человек проживет свою жизнь, полностью зависит от того, как он спит. Если он не спит хорошо, то вся его жизнь превратится в хаос; все его связи будут запутаны, все будет отравлено, наполнено яростью. Если, наоборот, человек крепко спит, то в жизни его появится... мир и радость будут постоянно приходить в его жизнь. Его связи, его любовь — все будет покоиться на фундаменте безмятежности. Но если он утратит сон, то все его связи придут в беспорядок. У него испортятся отношения с его семьей, его женой, его сыном. С матерью, с отцом, с учителем, со студентами — со всеми. Сон приводит нас к такому месту в нашем подсознательном состоянии, в котором мы погружаемся в Бога, хотя и ненадолго. Даже самый здоровый человек погружается на самый глубокий уровень только на десять минут за восемь часов сна. В течение этих десяти минут он настолько потерян, настолько погружен в сон, что даже сон не существует.

Сон не является полным, пока человеку что-то снится — человек продолжает движение между состоянием сна и бодрствования. Сон со сновидениями — это состояние, в котором человек наполовину спит и наполовину бодрствует. Быть в состоянии сна со сновидениями означает, что даже если ваши глаза закрыты, то вы не спите; на вас продолжают оказывать воздействие влияния извне. Вы продолжаете в своих снах находиться с теми людьми, с которыми вы встретились днем. Сны занимают серединное положение между сном и бодрствованием. И к нашему предмету не относится то, что утром вы не помните то, что вам снилось ночью. В Америке проводятся многочисленные исследования в области сна. Приблизительно десять лабораторий проводили эксперименты на тысячах людей в течение восьми-десяти лет.

Американцы проявляют интерес к медитации, потому что они утратили сон. Они думают, что медитация может возвратить им сон, может принести немного мира в их жизни. Вот почему они смотрят на медитацию только как на транквилизатор. Когда Вивекананда впервые ознакомил Америку с медитацией, один врач подошел к нему и сказал: «Мне невероятно понравилась медитация. Это транквилизатор, в котором вообще нет препаратов. Она не является лекарством и помогает человеку засыпать — просто великолепно». Подлинной причиной роста влияния йогов в Америке являются не они сами, а недостаток сна. Сон у людей нарушен, и, как следствие, жизнь в Америке наполнена подавленностью, депрессией, напряженностью. И поэтому в Америке мы видим растущую потребность в транквилизаторах, чтобы хоть как-то помогать людям засыпать.

Date: 2015-06-06; view: 339; Нарушение авторских прав