Тесные врата

В это время Христиана уже пустилась в путь, и Любовь шла с ней. Пока они шли окруженные детьми, Христиана завела беседу со своей спутницей: «Милая моя, – сказала она ей, – я принимаю как особый знак твоей дружбы, что ты решилась оставить родительский дом, и проводить меня на некоторое расстояние».

Юная Любовь (она была очень молода годами) ответила ей: «Если бы я постигла настоящую цель твоего путешествия, быть может, я бы никогда более не вернулась в наш город».

Хр.: «Так послушай. Любовь, соединим вместе нашу судьбу. Я знаю какой будет конец нашему путешествию. Муж мой в таком месте, которое нельзя добыть за все золото мира. И ты не будешь отвергнута, хотя придешь лишь по моему личному приглашению. Царь, который прислал звать меня с детьми, исполнен любви. Притом, если хочешь, я тебя найму в служанки к себе, и мы будем постоянно вместе, и все будет у нас общее… только согласись идти со мной.»

Любовь: «Но как могу я быть уверенной, что меня там примут? Если 6 кто мне сказал лично, что я могу на это расчитывать, я бы не задумалась ни на минуту, как бы тяжел и труден ни был путь, уповая на помощь Того, Кто помочь может».

Хр.: «Послушай, милая Любовь, вот что я предложу тебе. Пойдем вместе до Тесных Врат, и там я расспрошу все нужное для тебя, и как тебе поступать далее. И если ты там не встретишь поощрения, я не стану тебя удерживать, и ты вернешься назад. Я также тебе дам плату за то, что ты так к нам добра и согласилась идти со мной и с моими детьми».

Любовь: «Изволь, я пойду туда с тобой, и что будет, то и будет, и пошли Господь, чтоб и мне досталось в удел, чтоб Царь Небесный полюбил меня и пожелал бы впустить в свое царство».

Христиана была в большой радости, не только потому, что приобрела подругу для путешествия, но и потому, что ей удалось внушить этой бедной девице такое сильное желание заботиться о своем спасении. Они шли все вместе, но Любовь тихонько отирала слезы. Тогда Христиана спросила ее: «О чем плачешь ты, милая сестра?»

Любовь: «Увы! Кто верно обсуждает положение свое в мире, может ли не скорбеть, вспоминая о своих близких, которые по неведению своему остаются в грешном городе. И для меня это тем более прискорбно, что некому их научить истине, и никто не придет предупредить их о том, что ожидает этот город».

Хр.: «Пилигримам следует иметь чувство сострадания к ближним, и ты в отношении своих, как покойный Христианин в отношении меня. Он скорбел и плакал, что я не обращаю внимания на его слова, но Господь собрал все его слезы в чашу, и теперь и я, и мои дети, и ты пожинаем от них плоды. Я сильно убеждена, что и твои слезы не пропадут, ибо сказано в Слове, что сеющие со слезами, пожнут с радостью, или, кто идет и плачет, неся посев, пойдет с пением, неся снопы свои».

Когда пилигримы дошли до Топи Уныния, Христиана остановилась в недоумении: она вспомнила, что на этом месте ее муж чуть было не погиб, утопая в грязи. Притом она заметила, что, несмотря на приказание Царя исправить это место для пилигримов, оно находилось в еще худшем состоянии.

Я спросил у своего собеседника г‑на Проницательного, в самом ли деле это место стало хуже, или оно только ей таким показалось? «Да, – ответил мне старик, – увы, совершенно правда, оно в худшем положении, ибо многие, называющие себя работниками Царя, приходили сюда с целью исправить Царский путь, и вместо камней приносили лишь грязь и мусор, и потому портили, а не чинили». Здесь Христиана и ее малютки остановились.

Но Любовь обратилась к ним со словами: «Пойдемте, испытаем, но будем осторожны». И, рассмотрев внимательно ступени, они ловко по ним спустились, и хотя не совсем твердым шагом, однако все же удачно перешли на другую сторону. Однако Христиана раза два – три, поскользнулась, и чуть было оттого не утонула. Лишь только они перешли на другой берег, как услыхали голос: «Блаженна верующая, ибо она узрит исполнение того, о чем слышала от Господа».

Они пошли далее. Любовь после некоторого размышления сказала Христиане: «Если бы я имела такое же твердое основание, как ты, надеяться на благосклонный прием у Тесных Врат, мне кажется, что никакая Топь Уныния меня бы не испугала».

Хр.: «Знаешь что: тебе знакома твоя рана, а мне моя, и поверь мне, милый друг, что мы все должны будем выносить не мало худого в своем путешествии, прежде чем дойдем до конца. Невозможно, чтоб люди, стремящиеся к получению такой великой славы, какая нас ожидает, и такого всеми завидуемого блаженства не встречали на своем пути разного рода страха, труда, скорби и даже хитрых ловушек и сетей от тех, которые нас ненавидят и стараются погубить прежде достижения нашей цели».

В это время г‑н Проницательный покинул меня, и мне продолжалось сниться без него. И вот вижу, что Любовь, Христиана и все мальчики подходят к Вратам. Как только они к ним дошли, то стали обдумывать и рассуждать между собой, каким образом дать о себе знать у Ворот, и что ответить тому, кто отворит им дверь. Наконец, они решили, что Христиана, как старшая, должна постучать в Ворота и отвечать за всех остальных.

Христиана стала стучать, и как поступил прежде и муж ее, много раз стучала, прежде чем что‑нибудь послышалось в ответ на ее стук. Вдруг вместо ожидаемого ответа раздался громкий лай большой собаки. Это сильно смутило женщин и детей. Несколько минут они не смели стучать в дверь, боясь, что собака кинется на них и всех искусает. Они совершенно смутились, не зная на что решиться: стучать не смели от страха к собаке; удалиться тоже не смели, боясь, что привратник заметит их уходящими и этим будет оскорблен. Наконец, они решились снова стучать и на этот раз громче прежнего. Тогда привратник Ворот спросил: «Кто там?» И собака тотчас перестала лаять, и он отворил им дверь. Христиана низко ему поклонилась и сказала: «Да не прогневается наш Господь на служанок своих, что осмелились стучать в Царскую дверь». Тогда спросил их привратник: «Откуда вы и чего желаете?»

Христиана отвечала: «Мы пришли оттуда, откуда пришел Христианин, и по той же причине и для той же цели, т. е. при милостивом вашем дозволении войти в эти Тесные Врата, мы желаем идти по пути, ведущем в Небесный Град. А я при этом, смею доложить, жена Христианина, который ныне в горних, и зовут меня Христианой».

Привратник ответил ей с удивлением: «Как, ужель ты ныне в пилигримстве, а еще недавно ненавидела подобного рода жизнь?»

Она нагнула голову, утвердительно сказав: «Да, вот я и дети мои».

Тогда он взял ее за руку и ввел через Ворота, говоря: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им», – и с этими словами он снова притворил дверь. После того он кликнул трубача, который находился над воротами, и приказал ему трубить радостную песнь для увеселения Христианы. Он тотчас стал трубить, и в воздухе раздались самые гармонические звуки.

Однако все это время Любовь стояла за дверью, дрожа и плача от страха быть отверженной. Но когда Христиана перешла через порог двери со своими детьми, то стала просить привратника впустить и Любовь, говоря: «С нами пришла также и моя подруга, которая теперь стоит за дверью, и пришла сюда по той же причине, как и мы. Она сильно унывает духом и беспокойна сердцем, потому что идет по одному моему приглашению, тогда как я получила письмо от самого Царя, у которого в услужении муж мой».

Тут Любовь, которая долее не в силах была ждать, вдруг так громко стала стучать в дверь, что стук покрывал голос Христианы и даже привел ее в испуг. Но привратник Ворот спросил: «Кто там?» Христиана ответила: «Это моя подруга». Он отворил дверь и взглянул, но в эту минуту Любовь уже лежала на земле без движения. Она была в обмороке, мучимая страхом, что Врата для нее не будут отворены.

Он взял ее за руку и сказал: «Девица, тебе говорю, встань». «О Господи, я изнемогаю, – простонала она, – жизнь меня покидает!»

Но он ответил ей: «Сказано, что когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о тебе, Господи, и молитва моя дошла до Тебя, в храм святости Твоей (Иона 2:8). Не бойся, встань, и скажи мне цель твоего прихода».

Любовь: «Я пришла за тем же, как моя подруга Христиана, хотя не получила, как она, особого зова от Царя. Ее звал сам Царь; меня же – она. И я боюсь, не дерзость ли это с моей стороны?»

Привр.: «Уговаривала она тебя придти с ней до этого места?»

Любовь: «Да, и вот я пришла. И если здесь можно получить благодать и прощение грехов, молю, чтоб и моя недостойная душа сделалась причастницей сих благ».

Он милостиво взял ее за руку и тихо ввел чрез Тесные Врата, говоря: «Молюсь о всех верующих в Меня по слову их, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою» (Иоан. 17:19).

Тогда, обратясь к окружавшим. Он сказал: «Принесите что нужно для девицы сей, Любови, также и благоухание, которое остановило бы ее обмороки». Ей тотчас поднесли пучок мирры, и, немного спустя, она совсем ожила.

Тогда все пилигримы вместе были приветствованы Господом, Главой пути, который ласково беседовал с ними. И они ему сказали смиренно: «Мы оплакиваем согрешения наши и молим Господа о прощении и о наставлении, как нам поступать отныне».

«Дарую помилование, – сказал Он, – словом и делом. Словом – в обетовании прощения, делом – в средстве, которое Я употребил для получения его. Примите первое в этом лобзании Моем, а второе вам будет указано».

Он еще сказал им несколько милостивых слов и потом повел на вершину Ворот, и оттуда показал им каким средством они спасены от осуждения и получили помилование, и прибавил при этом, что то же знамение они узрят для усиления веры во время путешествия.

Потом он оставил их одних на время в беседке, где обе подруги стали разговаривать о всем случившемся. Хр.: «Как я рада, что мы сюда вошли».

Любовь: «Я понимаю, что ты радуешься, а я так чуть не прыгаю от восторга!»

Хр.: «Я подумала после того, как я несколько раз напрасно стучала, что весь наш труд был напрасен, особенно, когда услыхала лай этого отвратительного пса».

Любовь: «Но каков мой был ужас, когда я увидела, что ты принята с детьми, а я нет. Ужели, думала я, исполнилось, что сказано: «Две мелющие в жерновах, одна берется, а другая оставляется». Я с трудом могла удержаться от вопля и возгласа: «Погибла!» (Мат. 18:11). И я еле посмела опять стучать как, увидев надпись на двери, почувствовала отважность. Притом я сознавала, что либо я должна снова стучать, либо решиться погибнуть. Я и стала стучать и теперь не знаю, громко или нет. Дух у меня замирал от страха быть отверженной».

Хр.: «Ну, так я могу тебе сказать, что ты сильно стучала. Могу тебя уверить, что стук твой был до того громок, что просто пугал меня. Я в жизни своей не слыхала такого стука. Я уже думала, что ты ворвешься силой и возьмешь царство приступом».

Любовь: «Увы, в моем положении кто бы мог действовать иначе! Ты видела, как дверь затворили перед самым моим лицом, и как ужасно лаяла злая собака. Кто при таком духовном изнеможении, как мое, не решился бы стучать во всю мочь? Но скажи на милость, что же сказал Господь, когда услыхал мое неприличное стучание в дверь? Не разгневался ли Он на меня за это?»

Хр.: «Когда он услыхал твой оглушающий стук, он удивился и улыбнулся. Мне кажется, твоя решимость понравилась ему, ибо он не показал никакого чувства недовольствия. Но я решительно не понимаю, зачем он держит такую собаку. Если б я об этом знала прежде, пожалуй, духу бы не хватило идти сюда с детьми. Но теперь, конечно, мы здесь и в самом деле вошли, и я от души этому радуюсь».

Любовь: «Мне хочется спросить Его, когда Он к нам опять сюда сойдет, почему Он держит на своем дворе такого гадкого пса. Надеюсь, я Его этим не прогневаю».

«О да, спроси Его, – подхватили мальчики, – и убеди Его повесить собаку, мы боимся, что она нас всех перекусает».

Наконец, Он снова сошел к ним, и Любовь пала ниц перед Ним и, поклонившись Ему, сказала: «Прими, Господи, жертву хваления, которую приношу Тебе ныне устами моими».

Он ей ответил: «Мир тебе, встань!» Но она не трогалась со своего коленопреклоненного положения и продолжала; «Правосуден Ты, Господи, и если я нашла милость перед Тобой, дай мне и ныне понять пути Твои! Почему содержишь Ты на дворе Своем такого злобного пса, при виде которого женщины, как мы, и дети готовы в страхе бежать от Ворот».

На это Он ей ответил: «Пес этот имеет другого хозяина; он на соседнем дворе, и пилигримы только могут слышать его лай, так как он принадлежит хозяину того замка, который вы видите отсюда, но он может только подходить к стенам этого двора. Он уже напугал не одного честного пилигрима своим громким рычанием, но зло его произвело добро. Без сомнения тот, которому пес принадлежит, не держит его из доброго чувства ко Мне и к моим, но с намерением помешать им приходить ко Мне и дабы они убоялись стучать во входную дверь. Иногда даже он до того расходился, что утомлял тех, которых я люблю, но пока, на некоторое время, Я выношу это с терпением. Притом Я всегда во время поспеваю на помощь пилигримам, так что они не могут подпасть под его власть, и он не может сделать им того зла, которое требует его собачья порода. Что же, искупленная моя, вероятно ты бы так не испугалась пса, если бы все это узнала прежде. Нищие, идущие от одной двери к другой просить милостыню, рискуют не только слышать лай и вой собак, но даже быть укушенными, а из‑за одного страха не станут отказываться от подаяния. Неужели же пес на чужом дворе, лай которого я обращаю в пользу пилигримов, может кому‑нибудь помешать приходить ко Мне? Я своих возлюбленных ограждаю от львов, не только от злого пса».

Любовь: «Сознаю свое неведение; я говорила о том, чего не понимала до сих пор. Все, что Ты говоришь, хорошо и верно». Тогда Христиана стала расспрашивать о предстоящем путешествии, и осведомилась о пути. Он их накормил, омыл им ноги и поставил на ту дорогу, по которой Он проходил Сам. Словом, сказал им все попечения, которым окружал когда‑то Христианина.

И я видел во сне, что они отправились по этому пути, и погода была им благоприятна.

Тогда Христиана запела песнь: «Блажен тот день, когда я начала свое пилигримство, и будь благословен Тот, кто внушил мне это желание. Много утекло годов, прежде чем мысль о вечной жизни начала меня беспокоить, зато теперь стремлюсь к ней всеми силами души, и лучше начать позднее, чем никогда. Наши слезы превращаются в радость, наш страх – в веру, таким образом, начало нашей жизни предвещает, каков будет ее конец».

Путь, по которому шли пилигримы, был окаймлен с одной стороны стеной, а за ней был фруктовый сад, и ветви некоторых из деревьев, покрытые плодами, висели над стеной, как будто заманивая пешеходов воспользоваться висящими фруктами. Сад же этот принадлежал хозяину собаки. Но всякий, вкушающий от этих плодов, причинял себе вред. Мальчики, сыновья Христианы, прельстились чудными плодами и стали их срывать и есть. Мать, видя это, но не зная какие оттого выйдут дурные последствия, стала их бранить за такое поведение, но юноши не обратили внимания на ее слова.

«Дети мои, – сказала она наконец, – вы грешите, ибо плоды это чужие». (Она тогда не знала, что сад принадлежит врагу их, не то бы умерла со страха.) Они шли далее, и пока не случилось ничего особенного. Но не прошли они более двадцати шагов, как уже заметили на пути двух людей очень подозрительной наружности. Христиана и Любовь закрылись вуалями, мальчики продолжали идти вперед, и, наконец, они все сошлись лицом к лицу с незнакомцами. Эти люди бойко подошли к женщинам, делая вид, что желают их обнять, но Христиана грозно обратилась к ним: «Назад, проходите смирно как этого требует ваша обязанность». Но эти два человека, не внимая ее словам, подошли к женщинам и уже было схватили их, как Христиана с негодованием оттолкнула одного, а Любовь другого. «Отойдите прочь, – закричала она на них, – денег у нас нет, вы видите, что мы бедные пилигримки и живем благотворительностью друзей наших».

Один из них ответил: «Нам ваших денег не нужно. Мы вышли только спросить вас, согласны ли вы исполнить одну нашу просьбу, тогда будете нашими женами навеки».

Христиана, понимая чего они от них хотят, ответила им: «Мы не желаем исполнять вашу просьбу. Мы торопимся и стоять нам некогда. Наше дело – дело жизни или смерти». И подруги попытались идти далее, но враги стояли перед ними. «Мы не желаем делать вам вреда, – сказали они, – мы добиваемся иного».

«Да, – возразила Христиана, – вы добиваетесь погубить нашу душу и тело: вот что привлекло вас сюда. Но я скорей согласна умереть на месте, чем отдаться в ваши сети, что позднее приведет нас к верной гибели». И с этими словами обе громко закричали: «Убийство! Помогите!» Но злые люди, не внимая их крикам, старались пересилить их. Они еще раз и громче закричали.

Так как Тесные Врата, откуда они вышли, были не в дальнем расстоянии, то туда долетел голос отчаяния Христианы. Кто‑то поспешил к ним на помощь. В эту минуту женщины отчаянно боролись против негодяев, а дети громко кричали и плакали. Тогда пришедший на помощь грозно обратился к злодеям, говоря: «Вы что тут делаете? Вы хотите погубить народ Господа?» Он хотел было их схватить, но они торопливо перелезли через забор в сад того, кому принадлежала собака, которая их защищала.

Избавитель подошел тогда к женщинам и осведомился о их здоровьи. Они ответили: «Мы благодарим тебя, нам теперь хорошо, только мы были сильно ими напуганы. Искренно благодарим мы Царя и тебя за твою помощь, без нее мы бы, конечно, погибли».

Избавитель после некоторого молчания сказал им: «Я не мало удивился, что вы отправились в путь одинокие, слабые женщины с детьми, не испросив у Господа путеводителя. Он не отказал бы вашей просьбе, и вы избегли бы весь этот страх и опасность».

Хр.: «Увы, мы были в таком чаду радости, что совсем забыли о предстоящих нам опасностях. Притом, кто бы мог думать, что так близко от Царского чертога мы встретим подобных скверных людей. В самом деле, следовало бы нам испросить себе защитника для нашего пути, но ведь Господь Сам знал, что это нам будет нужно, поэтому я удивляюсь, что Он никого с нами не послал».

Изб.: «Не всегда следует даровать непрошеное, оттого дары могут потерять свою ценность. Но кто в чем чувствует нужду, тот, при желании получить, познает всю цену желаемого и старается испросить онное. Если бы Господь дал вам спутника, вы бы не так глубоко сожалели о своей беспечности и нерадении обратиться к Нему с этой просьбой, как вы сожалеете о том теперь. Все способствует к добру и пользе духовной, а вас это научит быть осмотрительнее.»

Хр.: «Не вернуться ли нам к Господу, чтоб признаться Ему в нашем безумии и испросить проводника?»

Изб.: «Я сам передам Ему ваше желание, возвращаться вам нет нужды. Во всех местах, где вы будете отдыхать, вы найдете все нужное, а Господь приготовил таких мест не мало в пользу пилигримов, и там они будут защищены от всякого нападения. Но Он хочет, чтоб Его просили о том, что желают получить».

После этих слов он пошел обратно к себе, а пилигримы отправились далее.

Люб.: «Какое неожиданное испытание, Христиана! А я полагала, что всякая опасность теперь миновала, и мы никогда более не узнаем горя».

Хр.: «Твоя молодость и неопытность могут извинить подобные мечты. Но я старше тебя, и вина моя непростительна, я знала, что нас ожидают опасности, начиная от самого нашего порога, и я не приняла меры предосторожности, когда это было так возможно. Я сильно виновата».

Люб.: «Но как ты могла это предвидеть, живя еще дома, я никак понять не могу, объясни мне это, Христиана».

Хр.: «Пожалуй. Я еще была у себя, и однажды ночью мне приснился сон именно относительно этих двух злодеев».

И Христиана передала своей подруге в точности свой сон о двух мужчинах подозрительной наружности.

Люб.: «Это нерадение с нашей стороны еще более доказывает нам, насколько мы несовершенны. Но Господь воспользовался этим, чтоб представить нам все богатство Своей милости, ибо Он, как мы видим, следил за нами, хотя мы забыли Его просить о том, и по единому своему благоволению избавил нас от рук злодеев, против которых мы были не в силах бороться».

Date: 2015-11-13; view: 304; Нарушение авторских прав