Мухаммед Закария Гонейм и загадка пирамиды Сехемхета

Весной 1951 года молодой египетский археолог Мухаммед Закария Гонейм был назначен главным инспектором некрополя в Саккара. Проводя много времени среди древних гробниц, Гонейм не мог не задуматься о тайнах, которые, возможно, еще скрывает саккарский некрополь. «Уже давно меня занимал один факт, – вспоминал позднее М.З. Гонейм. – Несмотря на то что время правления III династии представляет собой интереснейшую эпоху в истории Египта, мы почти ничего не знаем ни об одном фараоне III династии, за исключением Джосера».

Но ведь были же после Джосера и другие цари III династии! Известно, что после него правили как минимум четыре фараона. Но почему до сих пор никто не отыскал никаких следов их деятельности? Может ли быть, что от их эпохи не осталось совсем ничего?

Чем больше Гонейм размышлял об этой загадке, тем больше он укреплялся во мнении, что в Саккара погребены и другие фараоны III династии, но их гробницы давно позабыты. И археолог решил провести тщательное обследование всей территории некрополя.

После подробного изучения местности археолог остановился на участке, расположенном сразу же за оградой пирамиды Джосера. Особенностью этого участка была большая продолговатая терраса, вытянутая с севера на юг. На всех картах эта терраса была обозначена как естественное плато. Однако ее характерные очертания, наличие многочисленных осколков обработанного известняка, гранита и алебастра, а также следы разрушенной каменной кладки говорили скорее об ее искусственном происхождении.

27 сентября 1951 года Гонейм приступил к работе. Начав копать на западной оконечности террасы, он и его помощники в первый же день наткнулись на массивную каменную стену высотой в 5,1 м и неимоверной толщины – 18 м! Она была сложена из огромных глыб серого известняка. По‑видимому, верхнюю ее часть растащили еще в глубокой древности.

Два месяца ушло на то, чтобы раскопать эту стену целиком. Оказалось, что она представляла собой ограду, выстроенную вокруг прямоугольного участка, протянувшегося приблизительно на 410 м с севера на юг и примерно на 210 м с запада на восток. «Чудовищная толщина стены, а также тот факт, что она не была облицована высококачественным известняком, подобно ограде пирамиды Джосера, вначале удивили меня, – писал впоследствии Гонейм – Но затем я понял, что в действительности это был только фундамент, основание, на котором когда‑то стояла настоящая стена».

Дальнейшие раскопки в северной части прямоугольной террасы вскрыли еще множество стен из булыжника, идущих параллельно друг другу с востока на запад и соединенных подобными, только меньшими, поперечными стенками. Полностью обследовав это удивительное сооружение, Гонейм сделал для себя главный вывод: перед ним – основание древней постройки, близкой по времени строительства к ступенчатой пирамиде Джосера и принадлежавшей, вероятно, одному из преемников Джосера – может быть, даже кому‑то из таинственных фараонов III династии! Об этом, в частности, свидетельствовала близость раскопанного сооружения к пирамиде Джосера.

Пора было приступать к решению главной задачи: поискам самой гробницы. Но где ее искать? Десятки раз Гонейм снова и снова изучал ограду пирамиды Джосера, особенно ее северную оконечность, надеясь по аналогии найти ключ к планировке вновь найденного сооружения.

«Мы заметили, что большая часть промежутков на участке заполнена обломками мягкой глины, по‑арабски – тафл, которую обычно находят в развалинах подземных галерей, – писал Гонейм. – Это навело нас на мысль, что здесь тоже могут быть подземные галереи, ведущие, очевидно, к гробнице, тем более что в северной части ограды Джосера под такими же стенами были обнаружены подземные ходы. И вот мы принялись искать вход в подземелье».

В первый день нового, 1952 года археологи натолкнулись на ряд звеньев огромной поперечной стены, пересекающей окруженный оградой прямоугольник с востока на запад. Эта стена оказалась совсем иной, чем найденная раньше. Она была облицована прекрасным белым известняком, с бастионами и куртинами, как на ограде Джосера, и с такими же панелями. По каким‑то соображениям ее не достроили, очевидно, в связи с изменившимися планами архитектора.

«Я начинал все больше осознавать, что мы совершили открытие первостепенного значения», – вспоминает Гонейм. Он был твердо уверен в том, что ему удалось найти новую, ранее неизвестную пирамиду фараона III династии. Найденная им стена состояла из толстого слоя серого известняка, облицованного снаружи обтесанным белым известняком. На поверхности известняковых глыб даже сохранились знаки и рисунки, сделанные древними строителями охрой и сажей. Это были знаки каменщиков, которые метили камни в карьерах на противоположном берегу Нила, изображения людей, животных и лодок с парусами и без парусов.

Весь остаток сезона 1952 года Гонейм продолжал откапывать «Белую Стену», как окрестили ее археологи. Уже можно было с уверенностью говорить, что, судя по размерам камней и способу их кладки, Белая Стена строилась позднее ограды пирамиды Джосера, однако еще во времена III династии. Гонейм был уверен, что Белая Стена первоначально являлась северной стороной всей ограды, но затем по каким‑то неизвестным причинам архитектор решил раздвинуть участок дальше на север и поднять его на более высокий уровень. Внутри этой стены должно было существовать некое центральное здание, расположенное вблизи геометрического центра огражденного участка. Но никаких видимых признаков такого центрального сооружения не было!

Определив участок, где должно было находиться центральное здание, Гонейм распорядился начать рытье пробных шурфов. И по счастливой случайности рабочие сразу же наткнулись на южный угол погребенного под песком сооружения.

«В том, что это пирамида, я больше не сомневался», – пишет Гонейм. Найденное сооружение действительно было ступенчатой пирамидой, однако от нее сохранилась только самая первая, нижняя ступень. Все сооружение занимало площадь в 18 000 кв. м, то есть его основание было больше, чем у пирамиды Джосера. В таком незавершенном виде пирамида достигала максимальной высоты примерно семи метров. Нигде не было видно следов внешней облицовки. Это означало, что строители успели возвести только внутреннюю основу пирамиды и что она так и не была достроена. Нашлись многочисленные подтверждения и того, что по крайней мере три тысячи лет, а может быть и больше, никто не нарушал покой этого памятника.

Гонейм стремился найти скрытый вход в подземелье – туда, где, по его расчетам, должна была находиться погребальная камера. Перспективы раскопок будоражили его: ведь, судя по всему, гробница фараона была никем не тронута – она была давно забыта! Неужели ему, молодому египетскому археологу, предстоит сделать такое же сенсационное открытие, какое в свое время сделал Говард Картер, открывший гробницу Тутанхамона?

«Я прежде всего, разумеется, начал искать вход в подземелье, – пишет Гонейм. – Однако поиски оказались безрезультатными. Тогда я передвинул раскопки еще дальше на север, продолжая держаться центральной оси пирамиды. Здесь в песке было какое‑то странное углубление. Оно имело форму полумесяца, и, глядя на него, вполне можно было предположить, что под ним и находится подземелье.

Это побудило меня начать в углублении сплошные раскопки… Было очевидно, что мы приближаемся к входу в подземную часть пирамиды. Всех волновал один и тот же вопрос: “Что мы найдем? Нетронутый вход или нору, сквозь которую грабители могил уже проникли в пирамиду раньше нас?”»

Впрочем, о последнем Гонейм и его помощники старались не думать. Когда, наконец, последний камень был отброшен, перед археологами предстало высеченное в скале входное отверстие шириной в 1,93 м и высотой в 2,34 м. Вход был замурован и каменная кладка совершенно не тронута. Этот факт свидетельствовал о том, что владелец недостроенной ступенчатой пирамиды покоится здесь…

Сенсационная находка, о которой немедленно сообщили все газеты мира, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Открытие Гонейма стало первым значительным открытием в Египте после знаменитой находки Картера! В Каир немедленно ринулись толпы журналистов со всех концов планеты.

«9 марта в присутствии министра образования Аббаса Аммара, генерального директора Департамента древностей Мустафы Амера и других официальных лиц мы вскрыли пирамиду, – пишет Гонейм. – Министр сам сделал ломом первый пролом в стене, закрывающей вход. Затем мои рабочие расширили отверстие… Мы находились в высокой, высеченной в сплошной скале галерее, полого уходившей в глубину».

Все участники волнующего события почти бегом бросились вглубь таинственного подземелья, стремясь поскорее проникнуть в тайну пирамиды. Внезапно всем пришлось остановиться. Гора камня и щебня заполняла подземный ход от пола до самого потолка, делая невозможным дальнейшее продвижение. Для того чтобы проникнуть в погребальную камеру, сперва предстояло разобрать заваленную галерею…

Гонейма заинтересовали причины завала. Оказалось, что в этом месте в потолке галереи находится квадратное отверстие шахты, сквозь которое щебень обрушился в коридор. Что это означает? Неужели вездесущие грабители опять сумели опередить археологов?

«Сердце мое упало, – вспоминал Гонейм. – Ведь это значило, что о пирамиде знали в более поздние времена, а следовательно, она уже разграблена». Однако страхи эти были преждевременны: как выяснилось, строители пирамиды сами обрушили шахту. Затем они заполнили образовавшийся колодец тяжелыми камнями, сброшенными сверху. Над завалом, по‑видимому, было возведено какое‑то сооружение, чтобы скрыть шахту. И теперь, чтобы проникнуть в галерею, ведущую в погребальную камеру, требовалось очистить всю шахту сверху донизу. Только после этого археологи двинулись дальше вглубь.

Начались находки. В подземной галерее археологи обнаружили сотни различных каменных сосудов, похожих на те, что были найдены в подземных коридорах пирамиды Джосера. Здесь слоями лежали кувшины из черного и белого порфира, алебастровые чаши и блюда. А дальше Гонейма ждала еще одна непредвиденная и чудесная находка. Когда археологи расчищали пол галереи, один из рабочих заметил у дальней стены коридора блеск золота. Осторожно отгребая глину, Гонейм извлек из нее 21 золотой браслет, наручные обручи и золотой жезл, деревянная сердцевина которого совершенно истлела. Однако жемчужиной этой коллекции была маленькая коробочка для притираний из чеканного золота, имеющая форму двустворчатой раковины. Кроме того, здесь были найдены пара иголок и щипчиков из электра, а также большое количество сердоликовых и глиняных бусин. Все эти предметы, очевидно, лежали в деревянном ларце, от которого осталось лишь несколько фрагментов золотой обшивки. Возможно, что они принадлежали знатной женщине из семьи фараона.

Найденные украшения – единственные известные образцы ювелирного искусства времен III династии. Вообще от всего Древнего Царства осталось так мало золотых ювелирных изделий, что эту коллекцию можно по праву считать уникальной.

Следующая находка с точки зрения науки была гораздо важнее золотых украшений. Расчищая коридор, Гонейм и его помощники нашли маленькие глиняные сосуды темно‑красного цвета, запечатанные сухой глиной. На ней было оттиснуто имя хозяина гробницы: «Могучий Телом» – Сехемхет. Такого имени нет ни в списке Саккара, хранящемся в Каирском музее, ни в списке фараонов из храма Сети I в Абидосе, ни в Туринском папирусе. Находка имени доселе не известного фараона одной из древнейших династий по своему значению равняется находке самой пирамиды!

А между тем главная галерея продолжала все глубже уходить под пирамиду. В течение мая археологи продвинулись на семьдесят два метра. Галерея уходила все ниже и ниже. Казалось, ей не будет конца. И вдруг неожиданное препятствие заставило археологов остановиться: перед ними возникла непреодолимая скала. Неужели, добравшись до этого места, древние строители по какой‑то причине бросили работу?

Гонейм был в отчаянии. И тем не менее он нашел в себе силы продолжить работы. Несколько недель ушло на то, чтобы с максимальными предосторожностями удалить огромную глыбу. И когда она была, наконец, убрана, за ней показались очертания высеченного в каменной толще дверного входа. А за ней – массивная, третья по счету стена, наглухо закрывавшая галерею. Никто не сомневался: за ней скрывается – царская усыпальница!

Пришлось немало повозиться с разборкой стены – ее толщина составляла три метра! «Но вот наконец вынут последний камень, и я ползу на животе в узкую нору, сжимая в руке электрический фонарь, – вспоминал Гонейм. – Проделанное нами в стене отверстие выходило почти под самый обрез обширного сводчатого потолка. Внизу подо мной зияла черная пустота. Я нырнул в нее без колебаний и наполовину сполз, наполовину скатился на пол подземного покоя… Перед нами предстало великолепное зрелище: в середине грубо высеченной комнаты, словно приветствуя нас, сиял бледно‑золотистый полупрозрачный алебастровый саркофаг».

Полированная верхняя часть саркофага была покрыта темным слоем пыли и мелких камешков, свалившихся с потолка. Кругом валялись гораздо более крупные камни; каждый из них мог бы при падении разбить или сильно повредить алебастровый ящик, однако каким‑то чудом саркофаг остался невредим. Ближе к северному концу на нем лежали истлевшие и обуглившиеся остатки каких‑то трав или веток кустарника. Они походили на остатки погребального венка. Наверное, его возложил тот, кто поставил здесь саркофаг, четыре тысячи семьсот лет назад. Все было настолько чудесно, что даже не верилось!

Все участники раскопок были потрясены до глубины души – адская многомесячная работа завершилась просто феноменальным успехом! «Мы плясали вокруг саркофага, мы обнимались, и слезы текли по нашим щекам. Странная это была сцена в подземном покое на глубине в сорок метров под поверхностью пустыни», – писал Гонейм.

Саркофаг Сехемхета стоял в самом центре усыпальницы, расположенной, как потом показали измерения, точно под тем местом, где должна была бы находиться вершина пирамиды, если бы ее достроили. Саркофаг был целиком высечен из одной алебастровой глыбы. Его размеры составляли в длину – 2,37 м, в ширину – 1,14 м, в высоту – 1,08 м. На нем не было никаких надписей, рельефов и украшений. И вместе с тем этот древнейший образец древнеегипетского царского саркофага, с мягкой полупрозрачной фактурой алебастра, пронизанной тонкими прожилками, то золотистыми, то розовыми в зависимости от освещения, может по праву считаться одним из прекраснейших саркофагов, когда‑либо найденных в Египте.

Усыпальница, в которой стоял саркофаг, имела прямоугольную форму размерами 9 × 5,2 м, высота камеры составляла около пяти метров. Пол покрывал толстый слой рыхлой глины. Вдоль восточной и западной стен тянулись грубо высеченные ниши неизвестного назначения. В том, что усыпальница осталась недостроенной, не было никаких сомнений. Стены были не отделаны и не отполированы, на плоском горизонтальном потолке хорошо были заметны следы кайла каменотесов. Все говорило о том, что по какой‑то причине работа была неожиданно прервана – возможно, что ее остановила преждевременная смерть фараона, для которого предназначалась гробница.

Тщательно исследовав усыпальницу, Гонейм не нашел никаких признаков того, что здесь могли побывать грабители. По‑видимому, с момента захоронения в усыпальницу никто не проникал. «Наконец‑то последняя тень сомнения рассеялась! – писал Гонейм. – Теперь я мог с уверенностью сказать, что мы были первыми, кто вошел в усыпальницу после того, как ее покинули каменотесы тысячелетия назад».

Несмотря на то что сама погребальная камера была пуста, в нетронутом саркофаге фараона Сехемхета могли таиться необычайные сокровища. Для того чтобы присутствовать при вскрытии саркофага, в Египет специально приехали доктора Ганс Шток из Мюнхенского университета, Эльмар Эдель из Гейдельбергского университета и хранитель египетского отдела музея Метрополитен в Нью‑Йорке доктор Вильям Хейс.

«В тот день мы, по‑видимому, приблизились к цели всех наших усилий, – вспоминает Гонейм – Мы почти не разговаривали, пока не вошли в усыпальницу, где покоился саркофаг. Я еще раз остановился, чтобы полюбоваться красотой этого простого алебастрового ящика, стенки которого отражали яркий свет установленных вокруг электрических ламп.

Наконец, все было готово, и я дал сигнал начинать. Двое из моих рабочих начали тянуть веревку, другие в это время поддевали панель ломами, стараясь просунуть их в щель между нижней частью панели и саркофагом. Люди напрягали все силы. Слышался скрежет металла по камню – и больше ничего. Панель намертво засела в пазах. Рабочие несколько раз возобновляли свои попытки, однако тяжелая каменная глыба противостояла всем нашим усилиям…

Панель оказалась такой тяжелой – она весила около 227 килограммов – и была так крепко зацементирована смесью гипсового раствора и клея, что понадобилось почти два часа, прежде чем она медленно поползла вверх. Я встал на колени и заглянул внутрь.

Саркофаг был пуст…»

Все присутствующие онемели. Гонейм был в отчаянии: и это итог его трехлетней работы? Не веря своим глазам, он опустился на колени и посветил внутрь яркой лампой. Саркофаг был пуст и чист. И чем дольше Гонейм изучал пустой саркофаг, тем яснее становилось, что мумии в нем никогда не было.

Что же произошло? Ограбление? Но как воры могли добраться до саркофага, если все три замурованных прохода были целы, а сам алебастровый саркофаг запечатан? С другой стороны, на его крышке лежал погребальный венок. Как все это объяснить?

Тайна пирамиды Сехемхета так и осталась неразгаданной. Было высказано множество гипотез. Из того факта, что пирамида осталась недостроенной, можно заключить, что фараона похоронили в другом месте. Или это была ложная усыпальница, предназначавшаяся для ритуального погребения? Известно, что фараоны первых династий строили себе по две гробницы. Этим же можно объяснить наличие нескольких усыпальниц в ряде пирамид. Но если мумии Сехемхета в саркофаге не оказалось, то где же в действительности он похоронен?

Загадке пирамиды Сехемхета посвящено множество работ. К сожалению, в развернувшейся дискуссии не смог принять участие ее первооткрыватель, Мухаммед Закария Гонейм: в 1957 году ученый трагически погиб. Сегодня его мраморный бюст стоит перед Египетским музеем в Каире в числе скульптурных портретов других выдающихся археологов – исследователей Египта.

Date: 2015-11-15; view: 450; Нарушение авторских прав