Дальнейшая разработка темы. 2 page

Объект как темпоральная материя, как то, что имеет временную позицию, временное протяжение, как то, что длится и изменяется, как то, что есть теперь и затем есть бывшее, берет свое начало чисто из объективации содержаний схватывания; в случае чувственных объектов — из чувственных содержаний. Мы не теряем теперь из виду, что эти содержания тем не менее суть темпоральные объекты, что они созидаются в последовательности как континуум первичных впечатлений и ретенций, и что эти темпоральные оттенения данных ощущения имеют свое значение для темпоральных определенностей конституируимых с их помощью объектов. Но для их свойства быть репрезентантами вещественных качеств в соответствии с их чистым Что, темпоральный характер не играет никакой роли. Не-темпорально схваченные данные схватывания конституируют объект в соответствии с его специфическим составом, и там, где таковой сохраняется, мы можем уже говорить о некотором тождестве. Когда же однако, прежде шла речь о сохранении предметного отношения, то это означало, что предмет не только сохраняется в его специфическом составе, но как индивидуальный, следовательно, темпорально определенный, который вместе со своей временной определенностью погружается назад во времени. Это погружение есть своеобразная феноменологическая модификация сознания, вследствие чего образуется постоянно увеличивающееся расстояние по отношению ко все заново и заново конституируемому актуальному теперь, благодаря ведущему к нему ряду изменений”

§ 31. Первичное впечатление и объективная индивидуальная временная точка

По–видимому, мы пришли здесь к антиномии: объект изменяет постоянно в погружении свою временную позицию, и все же он должен был бы сохранять свою временную позицию. В действительности, объект непрерывно сдвигающейся назад первичной памяти вовсе не меняет свою временную позицию, но только свое расстояние от актуального Теперь, и притом потому, что актуальное Теперь имеет силу всегда новой объективной временной точки, в то время как прошедшее временное остается тем, что оно есть. Как же, однако, вопреки феномену постоянного изменения сознания–времени осуществляется сознание объективного времени и прежде всего тождественных временных позиций, это теперь вопрос. С этим тесно связан вопрос о конституировании объективности индивидуальных временных предметов и процессов: в сознании–времени осуществляется любое объективирование; без прояснения тождественности временной позиции нельзя также прояснить тождественность объекта во времени.

При более близком рассмотрении проблема состоит в следующем: Теперь–фазы восприятия постоянно претерпевают модификацию, они не просто сохраняются как они есть, они протекают. Здесь конституируется то, что мы называем погружением во времени. Тон звучит теперь, и тотчас погружается в прошлое, он, тот же самый тон. Это относится к тону во всех его фазах, и потому так же к тону в целом. Теперь кажется, что, благодаря нашим предыдущим рассмотрениям, погружение становится до некоторой степени понятным. Однако, каким образом мы можем в противовес погружению тона все же говорить о том, что у него устойчивая позиция во времени, что временные точки и временные длительности позволяют себя идентифицировать в повторных актах, как это выявил наш анализ репродуктивного сознания? Тон и каждая временная точка в единстве длящегося тона имеет ведь свою абсолютно устойчивую позицию в “объективном” (пусть даже имманентном) времени. Время неподвижно, и все же оно течет. Во временном потоке, в непрерывном погружении в прошлое конституируется не протекающее, абсолютно устойчивое, тождественное, объективное время. Это проблема.

Обдумаем более тщательно прежде всего ситуацию одного и того же погружающегося тона. Почему мы говорим о том же самом тоне, который погружается? Тон выстраивается во временном потоке посредством своих фаз. О каждой фазе, например, о фазе актуального Теперь мы знаем, что она, подчиняясь закону непрерывной модификации, все же потому должна являться как предметно та же самая, как та же самая тональная точка, так сказать, что здесь имеет место непрерывность схватываний, над которой господствует тождество смысла и которая находится в непрерывном совпадении [с ним]. Это совпадение относится к вне–темпоральной материи, которая именно в потоке сохраняет для себя тождественность предметного смысла. Это имеет силу для каждой Теперь–фазы. Однако, каждое новое Теперь есть именно новое и именно так характеризуется феноменологически. Пусть тон длится полностью неизменным: так, что нам не заметны ни малейшие изменения; пусть, следовательно, каждое новое Теперь обладает точно таким же содержанием схватывания в отношении моментов качества, интенсивности и т. д. и несет [b себе] то же самое схватывание — все же имеет место первичное различие, различие, которое принадлежит к некоторому новому измерению. И это различие постоянно. Феноменологически имеет место то, что только Теперь–точка характеризуется как актуальное Теперь, и притом как новое; что предшествующая Теперь–точка претерпела свою модификацию, предпредшествующая свою дальнейшую модификацию и т. д. Этот континуум модификаций в содержаниях схватывания и в выстроенных на них схватываниях создает сознание расширения тона вместе с неизменным погружением того, что уже расширилось, в прошлое.

Как же теперь, вопреки феномену постоянного изменения сознания–времени, осуществляется сознание объективного времени, и прежде всего тождественных временных позиций и временного протяжения? Ответ таков: вследствие того, что вопреки потоку темпорального отодвигания, потоку модификаций сознания, объект, который являет себя как отодвинутый, апперцептивно сохраняется как раз в абсолютной тождественности, и притом объект вместе с полаганием в Теперь–точке опыта как “это”. Постоянная модификация схватывания в постоянном потоке не затрагивает “чтойности” (“als was”) схватывания, т. д. смысла, она не полагает никакого нового объекта и никакой новой фазы объекта, она не выявляет никакой новой временной точки, но постоянно [полагает] тот же самый объект с теми же самыми его временными точками. Каждое актуальное Теперь создает новую временную точку, так как оно создает новый объект, или, скорее, новую точку объекта, которая в потоке модификаций удерживается как одна и та же индивидуальная точка объекта. И постоянство, с которым снова и снова конституируется новое Теперь, показывает нам, что речь вообще идет не о “новизне”, но о постоянном моменте индивидуации, в котором имеет свой источник временная позиция. К сущности модифицирующего потока принадлежит то, что это временное положение имеет место как тождественное и необходимо тождественное. Теперь как актуальное Теперь есть данность временной позиции в настоящем. Если феномен движется в прошлое, то Теперь приобретает характер прошлого Теперь, но оно остается тем же самым Теперь, только что по отношению к соответствующему актуальному и темпорально новому Теперь оно предстает как прошлое.

Объективация временных объектов основывается на следующих моментах: содержание ощущений, которое относится к различным актуальным Теперь–точкам объекта, качественно может оставаться абсолютно неизменным, но при всем сколь угодно далеко заходящем содержательном тождестве, оно все же не обладает истинным тождеством; то же самое ощущение теперь и в некотором другом Теперь обладает различием, и притом феноменологическим различием, которое соответствует абсолютной временной позиции; это различие есть первичный источник индивидуальности “этого” и вместе с этим — абсолютной временной позиции. Каждая фаза модификации имеет “в сущности” равное качественное содержание и равный временной момент, хотя и модифицированный, и она имеет в себе это таким образом, что вследствие этого делается возможным как раз последующее идентифицирующее схватывание. Это на стороне ощущения, или основания схватывания. Различные моменты несут различные стороны схватывания, подлинной объективации. Одна сторона объективации находит свое основание чисто в качественном содержании материала ощущений: это дает временную материю, например, Тон. В течении модификации в прошлое она удерживается как идентичная. Вторая сторона объективации берет начало из схватывания репрезентантов временных позиций. Так же и это схватывание удерживается постоянно в течении модификации.

Резюмируя: Тональная точка в своей абсолютной индивидуальности удерживается в своей материи и временной позиции, но лишь последняя конституирует индивидуальность. Наконец, к этому добавляется схватывание, которое сущностно относится к модификации и которое при удержании расширяющейся предметности с ее имманентным абсолютным временем делает возможным явление постоянного отодвигания в прошлое. Таким образом, в нашем примере с тоном каждая Теперь–точка все нового и нового звучания и затухания имеет свой материал ощущения и свое объективирующее схватывание. Тон присутствует здесь как тон скрипичной струны, по которой провели смычком. Если мы не будем опять обращать внимание на объективирующее схватывание и всмотримся чисто в материал ощущений, то он есть, скажем, по своей материи постоянно тон С, неизменный по тональному качеству и окраске звучания, колеблясь, возможно, по интенсивности и т.д. Это содержание, чисто как содержание ощущения, как оно лежит в основе объективирующей апперцепции, расширяется; а именно, каждое Теперь имеет свое содержание ощущения, каждое другое Теперь — индивидуально другое [содержание], будь оно материально даже точно тем же самым. Абсолютно то же самое С теперь и позже равно [себе] в отношении [содержания] ощущений, но индивидуально — иное.

То, что здесь обозначается как “индивидуально”, это есть первичная темпоральная форма ощущения, или, как я мог бы еще сказать, темпоральная форма первичного ощущения, здесь — ощущения соответствующей Теперь–точки и только ее. Но, собственно, саму Теперь–точку следует определить через первичное ощущение, так что высказанное утверждение должно иметь силу только в качестве указания на то, что должно подразумеваться. Импрессия, в противоположность фантазму, отличает себя посредством характера “первичности”[32]. Теперь, внутри [сферы] импрессии мы должны выделить первичную импрессию, по отношению к которой имеет место континуум модификаций в первичном сознании–памяти. Первичная импрессия есть [нечто] абсолютно немодифицированное, первичный источник для всего дальнейшего сознания и бытия. Первичная импрессия имеет в качестве содержания то, что означает слово “Теперь”, если оно берется в строжайшем смысле. Постоянно вспыхивает все новая и новая импрессия, вместе с постоянно новой, то равной, то изменяющейся материей. То, что отделяет первичную импрессию от первичной импрессии, это индивидуализирующий момент первичной импрессии временной позиции (Zeitstelleimpression), которая в основе своей есть нечто существенно отличное по отношению к качеству и прочим материальным моментам содержания ощущений. Момент первичной временной позиции сам по себе есть, конечно, ничто, индивидуация есть ничто по отношению к тому, что обладает индивидуацией. Вся целиком Теперь–точка, вся целиком первичная импрессия претерпевает модификацию в прошлое, и лишь посредством этой модификации мы исчерпали понятие Теперь (Jetztbegriff) в целом, в той мере, в какой оно относительно и указывает на “прошлое”, так же как “прошлое” — на “теперь”. Эта модификация также относится прежде всего к ощущению, не уничтожая его общего импрессионального характера. Она модифицирует совокупное содержание первичного впечатления как в его материи, так и в его временной позиции; однако, она модифицирует как раз в том смысле, как это делает модификация в фантазии, а именно, сплошь модифицируя, и все же не изменяя интенциональной сущности (совокупного содержания).

Таким образом, материя есть та же самая материя, временная позиция есть та же самая временная позиция, только способ данности изменился: это есть данность прошлого. На этом материале ощущений выстраивается теперь объективирующая апперцепция. Уже когда мы всматриваемся чисто в содержания ощущений (отвлекаясь от трансцендентных апперцепций, которые, возможно, строятся на этом), мы осуществляем апперцепцию: “временной поток”, длительность предстает тогда перед нами как род предметности. Предметность предполагает сознание единства, сознание идентичности. Мы схватываем здесь содержание каждого первичного ощущения как самость. Оно дает тональную точку–индивидуум, и этот индивидуум в потоке модификации в прошлое есть тождественно тот же самый: относящаяся к этой точке апперцепция пребывает в модификации в прошлое в постоянном совпадении, и тождественность индивида есть ео ipso тождественность временной позиции. Постоянный, бьющий ключом источник все новых и новых первичных впечатлений дает в схватывании их как индивидуальных точек постоянно все новые и различные временные позиции, постоянство дает постоянство временных позиций, в течении модификации в прошлое присутствует так же постоянный, тонально наполненный отрезок времени, однако таким образом, что посредством первичной импрессии дана только одна точка этого отрезка, и что отсюда временные позиции непрерывно являются в модифицированных градациях, отступая назад в прошлое.

Каждое воспринятое время воспринято как прошлое, которое имеет границу в настоящем. И настоящее есть предельная точка. Этой закономерности подчиняется каждое схватывание, каким бы трансцендентным оно не было. Если мы воспринимаем полет птиц, эскадрон кавалерии в галопе и т. п., то мы находим в основе ощущений описанные различия: все новые первичные впечатления, их характер временных позиций, который придает им индивидуацию, а, с другой стороны, мы находим те же самые модусы в схватывании. Именно поэтому являет себя само объективное, полет птиц, как первичная данность в Теперь–точке, однако как полная данность — в континууме прошлого, который имеет границу в Теперь, и постоянно во все новом и новом Теперь, в то время как непрерывно предшествующее все далее и далее отодвигается в континуум прошлого. Являющийся процесс постоянно имеет тождественное абсолютное временное значение (Zeitwerte). В результате того, что процесс в истекшей части отодвигается далее в прошлое, он отодвигается в прошлое вместе со своим абсолютными временными позициями, и вместе со всем своим временным интервалом: т.д. тот же самый процесс вместе с тем же самым темпоральным расширением непрерывно является (пока он вообще является) тождественно как тот же самый, только что форма его данности различна. С другой стороны, поднимается одновременно из живого источника бытия, из Теперь все новое первичное бытие, по отношению к которому постоянно увеличивается расстояние принадлежащей процессу временной точки от соответствующего Теперь. Благодаря этому возникает явление погружения, отдаления. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: 1994.с.66-67.

Вместо заключения: психологическое содержание труда профессионала

1. Теоретическая концепция, раскрывающая психологическое содержание труда, строится на основе базовой четырехкомпонентной структуры " субъект-действие-объект-окружающий мир". Специфическое определение каждого члена, различения внутри каждого члена и анализ содержаний сознания субъекта делают возможным установление единой связи между действиями, образом, смысловыми структурами профессионального опыта, потребностями, эмоциями и мотивами субъекта и отношениями между людьми в совместной деятельности.

2. В трудовой деятельности и трудовых отношениях субъекта возникают пространственные и временные структуры профессионального опыта. В них объединены операциональные, когнитивные и эмоциональные следы прошлых деятельностей субъекта вместе с целями, потребностями, установками и ожиданиями будущего. Смысловым характером структур профессионального опыта субъекта определяются эмоциональные и смысловые дифференциации в перцептивном мире субъекта и особенности его исполнительных действий. По своему масштабу, устройству и способу функционирования пространственные и временные структуры профессионального опыта субъекта делятся на глобальные и локальные. Их совместное функционирование осуществляется через системы отсчета, которые содержатся в пространственных и временных структурах опыта. Переживания движения, скорости и длительности процесса входят в систему профессионального опыта субъекта в качестве фундаментальных образующих. Вместе с когнитивными картами пространства и времени они обеспечивают точную пространственную и временную организацию трудового процесса. Благодаря им действия субъекта выполняются синхронно с управляемым процессом и соответствуют ему по месту.

3. Адекватным методом изучения профессионального опыта является идеографический метод, поскольку он направлен на изучение отдельного специалиста. Метод включает применение интервью, вопросников, лабораторных моделей профессионально-специфических задач, анализ случаев, ошибок, а также графической продукции специалиста. Доверие, взаимное принятие и уважение — основные принципы, на которых должны строиться отношения между психологом и исследуемым специалистом. Совокупность данных, получаемых с помощью экспериментальных методик, позволяет реконструировать психологическое содержание действий субъекта в труде и при подготовке к нему.

4. Сложные профессиональные задачи, выполняемые в процессе трудовой деятельности (анализ обстановки, построение образа ситуации, выбор варианта действия, определение характера отказа техники и т.п.) включают мыслительную деятельность, осуществляемую посредством знаковых преобразований в различных пространствах, определяемых различными системами отсчета. Успешность выполнения трудовых задач определяется уровнем профессиональной подготовки специалиста, профессиональной специализацией, личностными свойствами (когнитивный стиль, профессиональная устойчивость, профессиональная мотивация).

5. Профессионал решает свои профессиональные задачи в составе команды (экипажа), которая является подлинным субъектом труда. Совместная деятельность и групповые процессы в команде определяют формирование и функционирование эмоциональных и смысловых структур профессионального опыта отдельного специалиста. В смысловых образованиях пространственного и временного опыта важную роль играют потребность в безопасности, стремление избежать наказания, стремление сохранить профессиональный авторитет у коллег по команде.

Анализ процесса деятельности

Изучение операторского труда ведется с помощью разнообразных моделей и подходов, идеи которых разработаны за пределами психологии: в математике, физике, технике, кибернетике. Классификации подходов достаточно полно представлены в работах А.А. Крылова, В.М. Мунипова, В.П. Зинченко, В.Я. Дубровского, Л.П. Щедровицкого, А.А. Пископпеля и других авторов, обратимся к тем, что наиболее близко соответствуют нашим целям и средствам.

Наиболее полно и точно труд оператора описан А. Зигелем и Дж. Вольфом, которые построили имитационную модель, опираясь на временные режимы реального процесса деятельности.

Для построения моделей действий специалиста мы применили клайк-анализ: благодаря этому удалось объединить в единой структуре эмоциональные, когнитивные и исполнительные компоненты.

Корреляционная и факторная модели были использованы нами для анализа профессиональной устойчивости оператора.

Информационно-процессуальные модели использованы нами для 1) временного анализа быстрых процессов восприятия, памяти и мышления в рамках простых операторских действий; 2) для оценки индивидуальных различий по показателям восприятия и оперативной памяти; 3) для оценки и изучения утомления.

Для временного анализа применяются линейные модели, что связано с такими трудностями: 1) разнородность элементов и связей между ними, 2) неоднородность временных характеристик каждого подпроцесса при неизменности единиц, используемых для оценки режимов работы модели, 3) ограниченные возможности представления процесса в виде плоской или трехмерной картинки, 4) определение временной характеристики отдельного подпроцесса возможно при идентификации связанной с ним операции, а, соответственно, и остальных операций, входящих в модель, а в этом и состоит основная проблема. Нами рассмотрена группа моделей, которые задают более емкий способ психологического рассмотрения: 1) эмоциональных, когнитивных и исполнительных аспектов (В.П. Зинченко), 2) процессов, протекающих на разных уровнях сознания ("фокальный" и "парафокальный" процессоры, плавающие блоки, такие, как “установки”, "цели", "активаторы" (Г.М. Зараковский), 3)процессов саморегуляции деятельности (О.А. Конопкин). Принцип кольца, положенный в их основу, позволяет применить их для изучения процессов научения. Попытка построения кольцевой модели штурманского действия предпринята автором совместно с Л.И. Нестерюком.

Ориентируясь на рассмотрение действий штурманов и пилотов, мы не сочли возможным остаться на уровне применения или разработки частных моделей. Стараясь использовать возможности "деятельностного подхода" А.Н. Леонтьева в анализе действий (В.П. Зинченко, Н.Д. Гордеева) мы не могли удовлетвориться только его положениями, прежде всего из-за недостаточной разработанности в нем двух полюсов базовой схемы (Субъект - Деятельность - Объект). Их подробное рассмотрение мы нашли в философских работах С.Н. Булгакова, В.А. Лекторского, С.Л. Рубинштейна и др., в психологических работах П.Я. Гальперина, В. Вилюнаса, И. Кокельманса и др.

Теоретический анализ убедил нас, что психологическое содержание труда может быть достаточно полно схвачено с помощью четверицы “ субъект-действие-объект-окружающий мир” при условии, что ни один из членов не будет выдвинут на первый план, отделен или отодвинут в тень, где каждый член определяется через другие. В центре структуры находится действие (В.П. Зинченко), единица более дробная по сравнению с деятельностью, но зато более разработанная и потому более пригодная для изучения трудового процесса. Однако описание все-таки останется слабыми и неполным, если другие компоненты (субъект, объект, окружающий мир) останутся не раскрытыми.

Кратко содержание четверицы может быть изложено таким образом.

Субъект является носителем сознания и бессознательного, профессионального опыта, эмоций, памяти и мышления. В восприятии субъекту даны его действие, движущиеся и неподвижные, изменяющиеся и неизменные объекты окружающего мира, среди которых объект действия и его собственное тело. Субъект активен, свободен и ответственен. Действуя, субъект иногда допускает ошибки. Понятие ошибки является важным для рассмотрения субъекта и действия. Если субъект фиксирует, исправляет и предупреждает ошибки, то совершенствуется его профессиональное мастерство — от новичка до мастера. Для характеристики группового субъекта могут быть выделены свойства, используемые для описания субъекта индивидуального, но кроме того следует перечислить и ряд социально-психологических свойств.

Действия — это прежде всего отрезки технологического процесса, имеющие пространственные и временные границы. Успешно исполненные действия различаются по точности. Ошибочные действия различаются по тяжести последствий (несчастные случаи, аварии, катастрофы). Различаются индивидуальные и совместные действия.

Объект — это предмет, с которым действует субъект в окружающем мире. В операторском труде окружающий мир противостоит субъекту, поскольку несет в себе опасность, неожиданность, новизну. Опасность труда, стихия окружающего мира притягивают субъекта, и одновременно вызывают страх. Субъект должен успевать своими действиями за темпом событий в окружающем мире. Социальный мир субъекта характеризуется качественно иным устройством и типом воздействия на субъекта. Двояко предстоит оператору и управляемый объект:

1) изнутри, как совокупность приборов и органов управления, 2) снаружи, как единый движущийся снаряд.

Различения внутри каждого из понятий проводились с учетом специфики труда штурманов и пилотов и фактов, полученных нами в экспериментальной работе.

Применение базовой четырехкомпонентной структуры осуществлялось с помощью совокупности методов: 1) анализ собственных пространства и времени управляемого процесса, 2) анализ перцептивных миров и действий субъекта как форм настоящего и соотнесение их с прошлым и будущим, 3) анализ эмоциональных, когнитивных и исполнительных аспектов действия и опыта субъекта, 4) феноменологический метод. Все это позволило рассмотреть профессиональное мастерство штурмана как систему точных по времени и месту действий (колеблющихся в некоторых пространственных и временных промежутках), проанализировать пространственные, временные и скоростные отклонения от заданных условий управляемого процесса, зафиксировать и изучить ошибки ориентировки штурманов и пилотов.

Проведен психологический анализ перцептивного мира различных операторов — штурманов, пилотов, авиадиспетчеров. Перцептивный мир мы рассматриваем как один из слоев образа мира. Понятие "перцептивный мир" задает особый ракурс рассмотрения навигационного образа: восприятие окружающего мира и себя в нем в момент восприятия, в психологическом настоящем. Понятия "навигационный образ полета" и "перцептивный мир" позволяют соотнести окружающий мир штурмана с его восприятиями, действиями, мыслями, эмоциями, опытом. Понятие "перцептивный мир" относится к субъекту труда, поскольку различные зоны и предметы различаются по смыслу и эмоциональному отношению субъекта к ним. Окружающий мир дан субъекту как перцептивный мир, как целое: как совокупность определенным образом расположенных и меняющихся относительно друг друга предметов, среди которых и сам субъект, и другие люди. Через перцептивный мир замыкается связь между субъектом и окружающим миром. Понятие "перцептивный мир" позволяет отнести содержания сознания к некоторой реальности и потому составляет необходимую отправную позицию психологического анализа труда и опыта. Тем самым обеспечивается феноменологическая достоверность реконструируемого психологического содержания трудового процесса и профессионального опыта. Изменчивость и подвижность предметов в перцептивном мире сделала бы невозможным точное и устойчиво воспроизводимое действие, если бы в перцептивном мире не выделялись бы устойчивые и неизменные объекты, которые выполняют функцию систем отсчета и обеспечивают стабилизацию восприятия и действия. Поскольку понятием "перцептивный мир " задается психологическое настоящее, оно составляет отправной пункт временного анализа текущего действия, осуществляющегося опыта и, в более широком масштабе — становления профессионального опыта специалиста.

Понятие "перцептивный мир" разработано на основе прежде всего работы А.Н. Леонтьева, которая явилась толчком для многих других исследований (Е.Ю. Артемьева, В.К. Вилюнас, Д.А. Леонтьев, А.Д. Логвиненко, В.В. Петухов, С.Д. Смирнов, А.А. Пузырей, В.В. Столин и др.). Идеи, необходимые для разработки понятия "перцептивный мир", мы нашли в "экологической оптике" Дж. Гибсона, гештальт-психологии К.Левина, теории “нового взгляда" на восприятие Дж. Брунера, в концепции оперативного образа и предметного действия Д.А. Ошанина, в генетической психологии Пиаже: целостность и живая предметность перцептивного мира, его пронизанность эмоциями, потребностями, смыслами и др. Понятие "перцептивный мир" приобрело в нашей концепции особую специфику и наполнение, поскольку оно использовалось нами в контексте совокупности понятий концепции, которую мы разрабатывали для анализа труда штурмана современного пассажирского воздушного судна.

Понятие "перцептивный мир" использовано нами для более точной и полной фиксации феноменального плана восприятия субъекта. Операциональная характеристика восприятия вводится через понятие функциональной (оперативной) единицы.

Необходимо допустить, что специалисту дано множество перцептивных миров. Действительно, процесс полета развертывается одновременно во внутрикабинном и внекабинном мирах, которые реально отличаются и по-разному воспринимаются штурманом: внутрикабинный мир создан конструктором, рационален и упорядочен, внекабинный мир рождает у субъекта сильные эмоции, для него характерны неопределенность, неожиданность, угроза жизни. Аналогично, хотя и с другой стороны, может быть показана двойственность перцептивных миров авиадиспетчера.

Штурман, пилот и авиадиспетчер воспринимают свои действия как совершающиеся во внутрикабинном и внекабинном мирах. В каждом субъект выделяет необходимые содержания и формирует функциональные единицы, которые соотносит, используя устойчивые структуры профессионального опыта. Исследование решения задач авиадиспетчерами показало, что в тех случаях, когда требуется просмотр окружающих секторов, функциональные единицы в управляемом и окружающих секторах различны.

События, происходящие во внекабинном мире, проецируются на приборные шкалы, определяя эмоциональные и смысловые дифференциации отдельных положений стрелок, шкал и функциональных зон на приборной доске. Д.А. Ошанин эту особенность восприятия называл функциональной деформацией оперативного образа.

Принципиальное различие двух типов информации, которыми владеет летчик, отмечалось авиационными психологами (инструментальная и неинструментальная информации в модели образа полета Н.Д. Заваловой и В.А. Пономаренко). Различие между вне- и внутрикабинным обзорами является важным для конструкторов кабины. Необходимость этого различения не учитывается понятием " информационной модели", что и снижает его ценность для описания труда штурманов и пилотов. Различия между внутрикабинным и внекабинным перцептивными мирами ставят перед инженерной психологией сложные проблемы, связанные со сходством изображения на индикаторе с объектами внекабинного мира. Важными являются и проблемы, связанные с различиями восприятий и оценки информации. Специалисты, различающиеся профессиональным профилем и уровнем профессиональной компетентности, могут вступать в конфликт из-за различий в видении ситуации.