Промер глубины в 3800 м

Фарватер впереди открыт, но далеко в море хорошо различима кромка плавучего льда. Пройдя немного далее к западу, мы миновали два маленьких острова, лежащих в небольшом расстоянии от берега.[133]

Около полудня пришлось остановиться у северо‑восточной стороны мыса. Дорогу преградил плавучий лед, который, казалось, доходил вплоть до лежавшей впереди земли. Судя по темному небу, по другую сторону острова опять была чистая вода.

Побывав на берегу, я убедился, что все врезавшиеся в него проливы или фьорды покрыты сплошным припайным льдом; поэтому двинулись вечером в обход острова, мористее его, прокладывая себе путь сквозь льды. Затем всю ночь шли на парах и под парусами вдоль берега к югу. Шли необыкновенно быстро, иногда при шквальных порывах ветра скорость доходила до 9 миль. Местами встречался лед, но мы легко сквозь него проходили. Под утро (11 сентября) заметили впереди высокую землю и вынуждены были изменить курс, держать прямо на восток в течение всего дня.

Выйдя попозже, перед полуднем, на палубу, я увидел перед собой красивый горный ландшафт с высокими вершинами и ущельями между ними. Это был первый такой ландшафт после отъезда из Вардё и после однообразных плоских берегов, вдоль которых мы шли так долго.

Отрадно было снова увидеть горы. Они круто обрывались на востоке, где от них опять простиралась совершенно гладкая равнина. В конце дня, однако, землю совершенно потеряли из виду и, как это ни странно, так и не видали ее больше, как не видали и островов Петра и Павла, хотя, судя по картам, наш курс лежал как раз посредине между ними.

«Вторник, 12 сентября. Сегодня в 6 ч утра меня разбудил Хенриксен сообщением, что «на льдине совсем рядом несколько моржей». «Ах, черт возьми!» Я вскочил, и в мгновение ока был одет. Утро стояло прекрасное, чудесная тихая погода; по гладкой поверхности воды разносилось рыканье моржей, лежавших кучей на льдине неподалеку от нас. Позади них сияли на солнце голубоватые горы.

Наконец, гарпуны были отточены, готовы ружья и патроны, и Хенриксен, Юлл и я отправились на охоту. С юга задувал легкий ветерок, и мы стали грести на север от моржей, чтобы подойти с подветренной стороны. По временам сторожевой морж поднимал голову, но нас не замечал. Мы торопились и вскоре подошли так близко, что должны были грести совсем осторожно. Юлл сидел на веслах, Хенриксен с гарпуном наготове стоял на носу, а я примостился позади него с ружьем. Как только сторожевой морж поднимал голову, мы замирали, не шевеля веслами; едва голова его снова опускалась на лед, новый взмах весел выносил нас вперед. Моржи лежали, прижавшись друг к другу, на небольшой льдине, старые звери и детеныши вперемешку. Какие громадные туши мяса! Время от времени одна из дам, лежа на спине или на боку, веяла ластом взад и вперед над мясистой тушей, и снова все замирало.