Политические партии Беларуси в структуре представительства интересов

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ: ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ
Стало уже общим местом говорить о политических партиях в Беларуси как о слабых, "карликовых", "диванных" структурах. Это утверждение привычно умещается как в рамках официального, так и оппозиционного политического дискурса. Общая скептическая тональность по отношению к ним прослеживается и в средствах массовой информации. Однако неверно было бы не замечать и другого: политические партии в стране не только сохранились, но и прошли определенный этап развития, который сегодня нуждается в осмыслении и адекватных оценках. История современной многопартийности в Беларуси насчитывает около десяти лет. Десять лет - это не только формальный "юбилейный" рубеж. Это именно тот период, за который любой политический институт проходит этап становления, обретает (либо не обретает) свое место в политическом пространстве страны. Десятилетняя история белорусского партогенеза, которая включает в себя победы и поражения, кризисы и уныние, позволяет говорить об определенных тенденциях и перспективах.

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Формально начало белорусской многопартийности было положено в 1991 году, когда был зарегистрирован целый ряд политических партий. Среди них были такие организации, как Объединенная демократическая партия Беларуси, Белорусская Социал-демократическая Грамада, которые в своих программных документах открыто заявили о неприятии коммунистической идеи и стремлении влиять на власть и добиваться власти. Заметим также, что в том же 1991 году был зарегистрирован и Белорусский народный фронт, который к тому времени уже имел почти двухлетний опыт политической деятельности (учредительный съезд БНФ состоялся в 1989 году). С этого момента процесс появления новых политических партий приобрел необходимую динамику. Так, в 1994 году было зарегистрировано уже 17 партий, в 1995 - 29, в 1998 - 41.

Становление политических партий в Беларуси имело свои особенности. На наш взгляд, их возникновение в большей мере было обусловлено внешними факторами и импульсами. Разумеется, мы говорим о внешнем влиянии с известной долей условности, поскольку имеем в виду не только проникновение западных ценностей и стандартов политической жизни, но и те политические процессы, которые имели место в соседних республиках тогда еще единого государства. Прежде всего, мы имеем в виду становление национальных фронтов (с обязательной в то время добавкой "в поддержку перестройки") в Прибалтике и выход в публичную политику российской (преимущественно столичной) либеральной интеллигенции.

Означает ли это, что Беларусь в конце 80-х оставалась "блаженным островом коммунизма" или, по известному выражению А. Адамовича, "перестроечной Вандеей"? Подобное утверждение было бы слишком простым для того, чтобы быть истинным. Однако неверно было бы не замечать и другого. Белорусское общественное сознание на тот момент не было обременено так называемым "оккупационным синдромом", который стал стимулом национальной солидарности в соседних Литве, Латвии и Эстонии. Кроме того, в Беларуси не было и сколько-нибудь основательных традиций диссидентского движения. Последнее утверждение, впрочем, и сегодня вызывает возражения у части национально ориентированной оппозиции. Однако те, кто олицетворял в советские годы сопротивление режиму в Беларуси, тогда, да и сейчас, были мало известны широкой общественности в отличие от таких диссидентов "союзного значения", каковыми являлись академик Андрей Сахаров или писатель Александр Солженицын.

Не будем забывать и о том, что городское население Беларуси (а именно оно становится питательной средой для возникновения оппозиционных настроений) составляли в подавляющем большинстве выходцы из деревни в первом поколении. Привлеченные в города послевоенной волной урбанизации, эти люди в большинстве своем воспринимали советский строй через призму своего личного жизненного проекта. Для них социализм означал реальное улучшение качества жизни, воплощенного в малогабаритной, но все же городской квартире, поликлинике рядом с домом, возможности дать детям городское образование и то, что на советском "новоязе" называлось "хорошим снабжением". Разумеется, сама по себе теория коммунизма была им глубоко безразлична, в то время как практики "реального социализма" их вполне устраивали.

В этих условиях быстрый старт плюрализма и многопартийности вряд ли был возможен. Однако нельзя отрицать и того, что все же, по известному выражению, "процесс пошел".

В целом процесс партогенеза в Беларуси происходил по традиционной схеме: от аристократических группировок к политическим клубам. Говоря об аристократии, мы, разумеется, не имеем в виду группы людей, объединенных общим благородным происхождением. Речь идет о политической аристократии, которая включает в себя людей с сознательной гражданской позицией и обостренным чувством ответственности за судьбу своей страны. Именно они стояли у истоков политических перемен.

Осуществление первых программных разработок, обретение опыта политической и (для некоторых партий) парламентской деятельности способствовали превращению партий в политические клубы, которые становились более или менее заметными субъектами политических процессов. Так, в Верховном Совете XII созыва Белорусский народный фронт сумел создать свою фракцию, которая насчитывала 37 человек. При этом ее влияние на парламентскую деятельность было вполне ощутимым.

Важным событием в становлении белорусской многопартийности можно считать и принятие в 1994 году Закона "О политических партиях", в котором было дано определение политической партии, изложен порядок регистрации, зафиксирована минимально необходимая для регистрации численность, а также территориальный принцип организации. Кроме того, ст.5 закона декларировала, что "государство гарантирует защиту прав и законных интересов политических партий".

Определенный толчок к развитию политические партии получили в 1995 году в связи с выборами в Верховный Совет XIII созыва. Выборы всегда становятся одним из важнейших моментов в судьбе любой политической партии. Она получает возможность для прямого общения с гражданами, популяризации своих идей, проектов, лидеров. Даже в условиях усиления авторитарных тенденций, которое стало заметным к 1995 году, некоторые белорусские политические партии сумели добиться определенных успехов. Таковым, безусловно, можно считать создание в Верховном Совете XIII созыва фракции "Гражданское действие" (18 человек), которую в большинстве своем составили представители Объединенной гражданской партии. Своих представителей в парламент страны провели также БСДГ, коммунистическая и аграрная партии. Особенности белорусской избирательной системы не позволили пройти в парламент представителям других оппозиционных партий, многие из которых успешно выходили во второй тур голосования, что также можно расценивать как относительный политический успех. Все это позволяло на тот момент говорить о белорусской многопартийности как о состоявшемся явлении.

С 1996 года, ставшего драматическим рубежом в новейшей политической истории Беларуси, начался и новый этап в деятельности белорусских политических партий. При этом последние несколько лет можно назвать самыми сложными в их развитии. Официальные власти, которые никогда не стремились к налаживанию эффективной коммуникации с другими политическими субъектами, стали относиться к оппозиционным политическим партиям как антигосударственным образованиям, трактуя их стремление к участию во власти как своего рода подрывную и едва ли не противозаконную деятельность. Сегодня оппозиционные политические партии существуют не благодаря государству, а скорее вопреки его действиям. Достаточно сказать, что после перерегистрации политических партий и общественных объединений, проведенной в 1999 году, в Беларуси осталось 17 политических партий (в начале 1999 года их было 27).

ПОИСК ИДЕОЛОГИИ

Классический набор признаков политической партии, как известно, включает в себя и наличие идеологии. Обретение идеологической идентичности лишь на первый взгляд представляется простым. В целом вариантов видения и объяснения мира не так уж много. В самом общем виде можно сказать, что большинство из них располагается в смысловом поле между такими глобальными понятиями, как "свобода" и "равенство". Понятно, что конкретных вариантов и комбинаций здесь может быть великое множество, но и это множество уже получило свое оформление в демократической политической практике. Однако, как показывает опыт, простые идеологические аналогии с политическими партиями Европы, отраженные в названиях белорусских политических партий, еще не означают действительного обретения идеологической идентичности.

Заметим, что особенности политических доктрин, а также различия между ними, не только не известны широкой общественности, но далеко не всегда осознаются рядовыми членами политических партий. Выскажем и попытаемся обосновать предположение о том, что сегодня можно говорить о нескольких самых общих идеологических ориентациях в партийно-политическом пространстве Беларуси 1.

Прежде всего, речь, безусловно, должна идти о некоторых вариациях на тему левой идеи. Формальное начало дробления белорусских коммунистов было положено референдумом 1996 года, после которого в стране появились две партии, называющие себя коммунистическими: Коммунистическая партия Белоруссии (ортодоксальная по идеологии и практикам) и Партия коммунистов белорусская (менее ортодоксальная по фразеологии и уже похожая на еврокоммунизм по практикам).

Во-вторых - и это, пожалуй, самое главное - левая идея, перестав быть монопольной, пережила и содержательную трансформацию вполне в духе времени. Это проявилось в некоторых принципиальных заменах: воинствующего материализма - на "православный атеизм", пролетарского интернационализма - на братство славянских народов, тотальной национализации - на "хорошие стороны рынка" и т.п. На наш взгляд, этот конгломерат сегодня можно назвать "стихийной новой левой" (СНЛ) идеей. Ее сторонники действительно левые (выступают за госсобственность и госконтроль), стихийные (не пользуются какой-либо стройной теорией) и новые (дрейфуют от марксизма-ленинизма к гибриду полудемократии и ксенофобических идей).

В Беларуси СНЛ получила свое оформление в виде президентской "вертикали", во многом копирующей структуру КПСС-овского управления. В этом смысле именно "вертикаль" и может быть названа новой левоконсервативной партией власти.

Разумеется, официальное изложение своей идеологии каждой из компартий выглядит иначе. В наибольшей мере это касается ПКБ, представляющей оппозицию нынешней власти и последовательно защищающей идеи парламентаризма. Однако нынешние компартии, даже если будут переименованы и сменят свои политические словари, своего стихийного нового левого избирателя будут иметь еще весьма долго.

Иные варианты развития общества были сформулированы не-левой оппозицией - НЛО. Предложенный термин и невольная аббревиатура, наводящая на мысль о летающих тарелках, на наш взгляд, весьма удачно совмещаются. Сегодняшние не-левые, которых часто называют емким словом "демократы", - явление, еще требующее своего опознания в белорусском политическом пространстве. Не-левую оппозицию составляют те, кому удается в равной мере сочетать оппозиционность существующей власти и реформаторские устремления на основе не-коммунистических проектов с большей или меньшей долей либеральных элементов.

Белорусская НЛО рождалась в русле борьбы за суверенитет, но, в конечном счете, не стала крепить ряды национал-демократов, а начала создавать самостоятельные политические отряды, ориентированные не только (а иногда и не столько) на лобовое противостояние и активные прямые действия против вертикали по любым поводам, сколько на строительство элементов гражданского общества: создание структур независимого образования, профсоюзов, женских, молодежных, религиозных и правозащитных обществ и объединений. Именно не-левые, как бы тщательно они ни проговаривали свои аналогии с политическими партиями Европы, с кем бы ни пытались дружить в Европе, под какие бы социально-философские идеи Европы ни пытались подгонять свои доктрины, будут всего лишь НЛО и в качестве таковой будут идентифицированы собственным избирателем.

А что же национальная идея? И она была избрана целым рядом партий, наиболее заметным среди которых стал Белорусский народный фронт. Более того, в общественном сознании БНФ является едва ли не монопольным "держателем" национальной идеи. Национальная идея рождалась как идея борьбы и противостояния. Первоначально это была борьба с коммунистической идеей, позже - с ее наследником - нынешней белорусской властью, ориентированной на союз с Россией. Национальная идея в Беларуси - это всегда идея суверенитета, который по прошествии почти десяти лет независимости по-прежнему остается в центре общественной дискуссии. Заметим, что для большинства постсоветских стран вопрос о ценности суверенитета давно решен. Беларусь в этом смысле представляет собой исключение. Это и делает идеологическое пространство Беларуси весьма специфичным.

Как основную угрозу носители национальной идеи расценивают разного рода интеграционные инициативы. Последнее обстоятельство столь определенно, что способно достаточно точно обозначить сторонников и противников. И это несомненное преимущество национальной идеологии в ее оппозиционном варианте. Вместе с тем это позволяет говорить и о некоторой исчерпанности ее потенциала, поскольку национальная идея вроде бы не требует пространных проектных проработок. Национальная идея в белорусском контексте как идея защиты суверенитета представляется политическим партиям самодостаточной.

Таким образом, можно говорить о складывании (в самом первом приближении) идеологического спектра политических партий. Дальнейшая идеологическая идентификация во многом будет зависеть от того, сколь интенсивным будет диалог между партиями по теоретическим основаниям. Сегодня, на наш взгляд, такой диалог практически не ведется.

УСПЕХИ И ДОСТИЖЕНИЯ

Как уже отмечалось, в белорусском обществе деятельность политических партий часто вызывает отрицательные оценки. Между тем, объективный анализ их деятельности позволяет говорить как о трудностях, так и о достижениях.

К числу последних можно отнести, прежде всего, создание региональных структур у целого ряда политических партий. К таковым, например, относятся БНФ, ОГП, ПКБ, БСДП (НГ) и др. Это свидетельствует о начале процесса партийного строительства, без которого ни одна партия не может рассчитывать на какой-либо стабильный политический успех. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что политическое "богатство" партий будет прирастать именно региональными структурами.

В последнее время происходит и постепенная консолидация оппозиционных политических партий. Определенную роль в этом играют неблагоприятные политические обстоятельства, в которых им приходится действовать и которые так или иначе подталкивают их к объединению. Сама официальная власть, а вслед за ней - официальная пропаганда рассматривают все оппозиционные партии в качестве единого политического субъекта, независимо от их идеологических различий. В этом смысле вечные оппоненты - ПКБ и БНФ - оказываются объединены в силу того простого обстоятельства, что не приемлют официальный курс и заявляют о своих претензиях на власть. Обозначенные понятием "оппозиция", многие политические партии оказались обреченными на альянс, который на сегодняшний день получил свое оформление в Координационном совете политических партий, созданном для ведения переговоров между властью и оппозицией. Между тем, показателем их сознательного стремления к объединению может служить то обстоятельство, что после формального прекращения переговоров Координационный совет продолжает свое существование, проявляя готовность к солидарным действиям. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что время наиболее ответственных консолидированных решений еще впереди.

К числу успехов в деятельности политических партий можно отнести и создание дочерних организаций, которые, действуя как гражданские инициативы, способны более активно контактировать с различными социальными группами. В этой связи можно упомянуть о создании молодежных и женских организаций при таких политических партиях, как ОГП, БСДП (НГ), БНФ и др. Опыт демократических стран показывает, что при определенных условиях они способны создавать резерв для партийного строительства и будущей политической деятельности.

ПЕРСПЕКТИВЫ

Все это позволяет говорить о том, что в настоящее время у политических партий Беларуси появились реальные шансы на их превращение из политических клубов в массовые организации. В данном случае понятие "массовые" должно рассматриваться не только и даже не столько как количественная, сколько как качественная характеристика. Признаками массовой политической партии следует считать ее программно-идеологическое и организационное оформление, наличие опыта политической деятельности, а также организованная общественная поддержка.

Последнее обстоятельство вызывает сегодня наибольшие дискуссии. Официальная пропаганда постоянно акцентирует внимание на то обстоятельство, что политические партии не пользуются поддержкой со стороны граждан, объясняя это тем, что в белорусском обществе само понятие "политическая партия" вызывает отторжение как в силу определенных исторических традиций, так и по причине слабости нынешней оппозиции. Об этом, казалось бы, свидетельствуют и социологические опросы, по результатам которых политические партии в рейтинге доверия действующим общественным институтам неизменно занимают одну из последних позиций.

Означает ли это, что белорусское общество вынесло окончательный приговор идее многопартийности как таковой? Следует остановиться на этом вопросе подробнее.

Известно, что становление и развитие многопартийности в посттоталитарном обществе во многом зависит от воли властвующей элиты. Общество, долгие годы существовавшее в условиях однопартийности и идеологического монополизма, не может в одночасье приобрести привычку к тому, что называется "цивилизованная политическая деятельность", с такими ее атрибутами, как многопартийность, парламентаризм, рациональное политическое участие и др. Это создает ситуацию, которую можно уподобить замкнутому кругу: для придания политической жизни нового качества необходимо сознательное стремление и определенные политические навыки граждан, которые могут быть приобретены только в условиях иной политической жизни. Системные общественные изменения всегда создают немало подобных замкнутых кругов. Их разрыв возможен только при наличии той самой политической воли, которую демонстрируют политические элиты, в полной мере осознавшие необходимость перемен. Нечто подобное в конце 80-х - начале 90-х годов мы имели возможность наблюдать в ряде соседних стран, ныне называемых постсоветскими.

Беларусь в этом смысле оказалась исключением. С середины 90-х годов здесь произошло оформление реставрационного проекта, который не предполагал активного участия в политической деятельности никаких иных субъектов, кроме государства. Этому способствовало и установление мажоритарной системы выборов, которая утверждает приоритет персональной конкуренции над партийной, отодвигая партии на периферию политической жизни.

Серьезным препятствием в развитии политических партий стала и официальная информационная политика. Государственные белорусские СМИ (а именно они доминируют в национальном информационном пространстве) практически исключили из сферы общественного внимания политические партии и "третий сектор". Анализ показывает, что сегодня в информационных программах белорусского радио и телевидения им уделяется не более 3% эфирного времени 2. Это создает своеобразный "эффект отсутствия" политических партий. В данном случае решающую роль играет не столько критика в адрес их деятельности, сколько их полное игнорирование. В результате партии, не присутствуя в СМИ, не присутствуют и в общественном сознании. В этих условиях представляется некорректным говорить о наличии или отсутствии общественной поддержки, поскольку таковая может существовать только относительно известного политического субъекта.

Разумеется, это не снимает ответственности и с самих политических партий. Десятилетний опыт их деятельности содержит немало собственных ошибок. К ним следует отнести недостаточное внимание, особенно на первых порах, к собственной проектной деятельности, эффективной пропаганде, партийному строительству. Энтузиазм вместо расчета и желаемое вместо действительного - так можно описать многие действия, предпринимавшиеся политическими партиями в последние годы.

Между тем, было бы неправильно говорить о полном отсутствии общественного интереса и общественной поддержки политических партий. Как показывает анализ электоральных предпочтений, в 1995-1996 годах (3 раунда - 5 туров выборов) от 20 до 22% 3 граждан Беларуси были готовы голосовать за кандидатов оппозиционной ориентации. При этом оппозиционность практически всегда отождествляется в сознании нашего избирателя с партийностью. Каждая из оппозиционных политических партий по отдельности, по данным социологических опросов, редко собирает более 5% сторонников. Однако, как свидетельствуют те же социологи, в целом о своей готовности голосовать за партийных кандидатов заявляют сегодня около 30% граждан.

Таким образом, в настоящее время политические партии находятся перед важным для своей политической судьбы выбором. С одной стороны, складываются определенные предпосылки для изменения их статуса и привлечения к ним общественного внимания. С другой стороны, само поле политического маневра представляется весьма небольшим. Нетрудно предположить, что политические партии будут вынуждены "играть" по правилам, предложенным не ими. В этой ситуации перспективы развития партий будут зависеть от того, насколько они смогут использовать данные правила и обернуть их в свою пользу. Проще говоря, сегодня речь должна идти не только об идеологических поисках и организационном строительстве, но и об освоении новых политических технологий.

Date: 2015-11-14; view: 718; Нарушение авторских прав